— Ни шагу дальше, мальчик, — холодно произнес я.
Он был очень мелким и худеньким — подросток, не старше пятнадцати лет. Парень повернул ко мне свое лицо, и вот тут-то я опешил: это был не парень, а девочка. Моя рука дрогнула, я просто не мог хладнокровно убить ребенка, да еще и девочку. Она опустила руку с ножом, в ее больших глазах заблестели слезы, она сглотнула и всхлипнула, нож выскользнул из ее маленьких рук и упал у ее ног.
— Не убивайте меня! Я хочу жить! — Закричала она тоненьким голоском. — Я уйду, убегу, я больше не буду нападать. Я не хотела, меня заставил брат, он сказал, что если мы захватим эту территорию, то наша жизнь наладится, у нас будет дом и все будет хорошо.
Услышав голос девочки, отец обернулся. В момент оценив ситуацию, он благодарно мне кивнул и вновь вернулся к обстрелу из лука. Я вернул взгляд к девочке (лезвие меча я все еще не убирал с ее шеи). Она смотрела на меня с мольбой. Отпусти я ее сейчас, она может найти другое оружие и убить кого-нибудь. Я не доверял ей, но и покончить с ней не мог. Я ругнулся сквозь зубы:
— Я тебя не убью, малютка, но ты сейчас пойдешь со мной. Я оставлю тебя в доме связанную. Вернусь за тобой, когда все закончится, и мы подумаем, что делать с тобой дальше. Не пытайся сбежать! За тобой будет приглядывать моя девушка, а она не так добра, как я, поверь.
Девочка кивнула. Убрав от нее меч, я схватил ее за предплечье и поволок за собой. На пути мне встретилась еще пара противников, но я справился с ними, не освобождая даже второй руки, — дилетанты! У нападающих совсем не было опыта, они хотели взять численностью и неожиданностью. Что бы было, если б я не вышел с Тори? Скорее всего, нас бы тихо вырезали всех во сне.
Я вошел в наш домик и… ни хрена не обнаружил там Алекс! Чертова упрямица! Я в два счета крепко связал девочку и еще для уверенности привязал ее к стулу. Не сказав ни слова, я вылетел из дома и остановился, выискивая глазами Алекс. Я увидел ее, дерущуюся сразу с двумя противниками: женщиной и парнем, — и побежал к ней на помощь. С разбегу, не останавливаясь, я врезался в парня, оставляя Алекс разбираться с женщиной. Мы с парнем покатились по земле, молотя друг друга руками. Расцепившись, мы одновременно подскочили на ноги. Он вновь кинулся на меня, я начал драться с ним ногами, держа его на расстоянии от себя (все потому, что на придурке был одет кастет с шипами, который я успел почувствовать своим виском, по которому стекала моя теплая кровь).
— Алекс! — выкрикнул я, не переставая драться с противником.
Парень оказался не промах и не уступал мне в мастерстве драки. Я не мог обернуться, но слышал, как Алекс дерется с женщиной. Та была намного крупнее моей малышки, но я не сомневался: Алекс покажет ей, где раки зимуют.
— Что?! — услышал я ее ответ минуту спустя.
— Какого черта ты не осталась дома?! — Я присел, уворачиваясь от ноги противника, и тут же ударил своей ногой по его коленной чашечке — придурок взвыл, но устоял на ногах, сделав шаг назад.
— Я тебе что, домохозяйка, чтобы сидеть дома?! И ты мне не указ? Эйтор! Я буду делать, что хочу и когда хочу! Ты кем себя возомнил, а? Я твоя девушка, а не жена! И не смей мне больше приказывать! Чем больше ты будешь пытаться мной управлять, тем сильнее я буду сопротивляться, запомни это, — она говорила запыхавшись, в голосе ее сквозила ярость, и направлена она была на меня.
В этот момент — после ее слов — мне пришла ошеломительная идея, я оставил у себя в голове заметку хорошенько обмозговать ее чуть позже. Наконец мне удалось вырубить парня: помогла злость на Алекс. Связав парня его же собственной рубашкой, я повернулся в сторону Алекс. Ее противница лежала без сознания, ее голова была разбита, сбоку по уху сочилась кровь, но она дышала. Алекс стояла над ней и тяжело дышала. Я приблизился и, обхватив ее запястье рукой, дернул на себя. Она врезалась в мою грудь и вскинула полные злости глаза на меня. Где-то глубоко внутри меня зародилось рычание, и я не смог его удержать:
— Алекс, что ты творишь? Неужели так трудно просто остаться в доме?
Она вскинула подбородок, ее губы упрямо сжались.
— Нет. Я высказала свое мнение тебе пару минут назад. Это все.
— Значит, не будешь меня слушать?
— Никогда, Эйтор. Повторю, ты мне не указ.
— «Никогда» — плохое слово, и ты не должна его говорить, обращаясь ко мне. Ладно, обсудим это позже, вкупе с твоим укусом.
Не выпуская ее запястье, я посмотрел поверх ее головы на ситуацию в целом: мы побеждали, от противника осталась небольшая горстка, другие лежали на земле либо раненые, либо мертвые. Но также потери были и среди наших: я увидел несколько знакомых собратьев со стеклянными, потухшими глазами. Не осознавая, в злости за их смерть, я сжал запястье Алекс. Она зашипела и попыталась вырвать руку:
— Эйтор, мне больно, пусти.
Я отдернул свою руку от ее и опустил взгляд на ее хрупкое запястье: оно покраснело от моих пальцев — скорее всего, завтра у нее проступят синяки. Я снова взял ее за руку и нежно прикоснулся к запястью губами:
— Прости, малышка, я просто немного вышел из себя, когда увидел моих друзей мертвыми.
Алекс оглянулась по сторонам. Ее глаза расширились, она посмотрела на меня с грустью:
— Мне жаль, Эйтор.
Я ничего не ответил. Повернув голову в сторону, где должен был находиться мой отец, я увидел его живым и невредимым, все еще обстреливающим последних врагов. С моей души упал камень: какие бы ни были у нас сложные отношения, я любил его и мне не хотелось его потерять — хватило и мамы.
Повернувшись вновь к Алекс, я осмотрел ее с ног до головы, выискивая какие-нибудь ранения. Убедившись, что с ней все в порядке, я потянул ее за руку в сторону дома, но она уперлась и не сдвинулась с места. Я остановился:
— В чем дело, Алекс?
— Там еще продолжается битва. — Она кивнула в сторону бойни. — Мы что, так просто уйдем и не поможем?
— Да.
— Но почему?!
— Противников осталось мало, справятся без нас. Пойдем.
Я снова дернул ее за руку, утягивая за собой, и она снова уперлась. Я раздражённо выдохнул и развернулся к ней:
— Что еще?!
— Надо проверить Леона и Тори.
Я кивнул и повернувшись в другую от дома сторону, направился в хижину Тори и Лео, вновь таща за собой Алекс.
Едва мы открыли дверь, как на Алекс с воплем повис Леон. Он был напуган, но не плакал. Алекс его обняла, прижав к себе:
— Я в порядке, Лео. Все хорошо, все закончилось. Ты видел Тори?
Леон оторвал свою головку от плеча Алекс и посмотрел на меня:
— Она заходила меня проведать. До вас. С ней все было хорошо. Потом она сказала, что отлучится еще ненадолго, что ей надо кому-то надрать задницу…
— Леон! Нельзя так выражаться! — воскликнула Алекс, строго смотря на брата.
Я усмехнулся и получил свою порцию гневного взгляда от Алекс.
— Но так сказала Тори, я просто повторил ее слова, — оправдывался несчастный Леон.
Алекс смягчилась и потрепала его по голове:
— Ничего, просто больше не повторяй плохие слова за Тори или за Эйтором. Ты еще мал для таких крепких выражений. Договорились?
— Хорошо, я больше так не буду.
Алекс повернулась ко мне:
— Подождем здесь Викторию?
— Нет, у нас в доме пленная девочка.
Глаза Алекс округлились.
— Что?! Какая девочка?
— Ну, маленькая, худенькая, не старше пятнадцати лет. Она пыталась убить отца. Я ее перехватил, но вот убить рука не поднялась: она еще совсем ребенок.
Алекс подошла ко мне и взяла за руку, переплетая наши пальцы. С другой стороны ее за руку держал Леон.
— Ты правильно поступил. — Её глаза заполнились гордостью за меня. — Пойдем познакомимся с твоей пленной.
Девочка все так же находилась на стуле. Ее глаза были широко раскрыты в испуге, но она молчала. Алекс обошла ее по кругу, рассматривая.
— Как тебя зовут? — ледяным тоном спросила она (даже я слегка вздрогнул, а девочка и подавно подскочила на месте, едва не падая вместе со стулом).
Я подошел к столу и сел на его край. Леон забрался на нашу кровать с ногами и с любопытством смотрел на девочку. Ее волосы были белее снега, брови, наоборот, темные, вразлет, глаза были огромные, на пол-лица, небесно-голубого цвета. Она была похожа на маленького ангелочка.
— Энджел, — тихо прошептала она.
Ну надо же: и имя у нее под стать внешности!
Алекс взглянула на меня, в ее глазах притаилась жалость. Она вновь посмотрела на девочку:
— Сколько тебе лет, Энджел?
Девочка подняла свои глаза на меня и больше их не отводила:
— Мне пятнадцать. Мой брат — предводитель группы, что напала на вас. Я действовала по его указке. Я еще никогда не убивала, сегодня должно было быть мое посвящение. Он сказал мне, что я должна убить ради него.
Из ее глаз потекли крупные слезы. Она плакала совершенно беззвучно, все так же не отводя взгляда от меня. Алекс не выдержала и развязала девочку. Та наконец перевела взгляд на Алекс и благодарно ей улыбнулась. Я не знаю почему, но что-то меня в ней настораживало. Вроде все в этой малютке было искренним, но мой инстинкт — или седьмое чувство — поднял свою голову в сторону этой девочки. Я сделал вид, что все в порядке, но я внимательно следил за каждым ее движением. Энджел окинула взглядом домик, в ее глазах появился загадочный блеск, который я не смог распознать.
Алекс подошла ко мне и дотронулась до моего разбитого виска:
— Надо обработать твою рану, Эйтор.
Достав бинт и алкоголь, Алекс встала напротив меня и очень аккуратно и нежно начала обрабатывать мою рану. Я ничего не чувствовал, сосредоточившись на ее губах, которые маячили так близко и соблазнительно напротив моих. Я явно помешан на этой девушке.
Закончив с моей раной, Алекс заварила нам индейский травяной чай. Только мы уселись за стол и Алекс начала свой допрос Энджел, как в дом ворвалась Тори, дико сверкая глазами:
— Твою мать! У меня чуть сердце на части не разорвалось, когда я не обнаружила в доме Лео, а вы тут, чаи преспокойненько распиваете, словно на церемонии у английской королевы! Вам что, лень было записку чиркнуть, что Лео с вами?
Я вскинул бровь и насмешливо посмотрел на тетю:
— Тори, зачем нам это делать, если в первую очередь ты понеслась именно к нам, ммм?
Тори подошла к столу и села рядом с Алекс:
— Да, но, пока я неслась сломя голову к вам, мое старое сердце десять раз успело остановиться и забиться вновь. Знаешь, сколько мыслей успело залезть в мою голову за эти пять минут? Тысячи, миллионы — и все самые страшные.
— Ну, теперь порядок. Лео с нами, и мы все живы.
Тори удовлетворенно кивнула и вырвала из моих рук кружку с чаем. Алекс улыбнулась, а Энджел смотрела на Викторию настороженно, и в этот момент в ее голубых глазах мелькнула сталь, на лице отразилась недетская сосредоточенность и серьезность. Ох! Не привел ли я в свой дом гадюку?
Позже Тори забрала Лео с собой обратно в их хижину. Мы с Алекс закидывали Энджел вопросами еще долгое время и выяснили, что они из соседнего мелкого городка. Те, кто напал, были вроде как общиной. Они наткнулись на наше поселение две недели назад и захотели отхватить себе столь безопасную и желанную территорию. Они вынашивали все это время план нападения. Сегодня была судная ночь, и единственное, в чем им не повезло, — это наткнуться на меня, а так у них все шло по плану.
Я не мог довериться девочке, и тем более я не мог оставить ее вместе с нами на ночь: я бы не сомкнул глаз, поэтому, оставив Алекс готовиться ко сну, я направился с Энджел к отцу. На улице женщины собирали раненых и убитых, мужчины им помогали. Пробежав взглядом по округе и не обнаружив отца, я направился к нему домой. Нас встретила Набиру, вид ее был уставший, но она все равно меня радушно приняла. Отец лежал на кровати, прикрыв глаза рукой.
— Отец, — тихо позвал я.
Он откинул руку и посмотрел на меня:
— Эйтор, кто это с тобой?
— Та, кто пыталась убить тебя. Она утверждает, что не хотела этого, но я ей пока не доверяю. Я не могу оставить ее в своем доме и пришёл спросить, где ее можно пристроить.
Отец поднялся с кровати и медленно подошел к нам. Он пристально смотрел в глаза Энджел, она сначала отвечала ему тем же, но через пару минут, не выдержав, опустила глаза.
— Оставь ее здесь, я посмотрю, что можно сделать. Завтра приходи к обеду, и мы обсудим дальнейшую судьбу этой девочки.
Я кивнул и, игнорируя жалобный взгляд Энджел, вышел из дома отца. У меня уже есть любимые зеленые глаза, и реагирую я только на них, ни один ангелочек не сравнится с моим дьяволенком.
Я вошел в дом, когда уже забрезжил рассвет. Алекс лежала в постели, но глаза ее были устремлены на меня. Я встал у края кровати и начал методично срывать с себя пыльную одежду. Ушки и щечки Алекс порозовели, но она не отводила от меня горящего взгляда. На моих губах заиграла понимающая улыбка.
— Не сейчас, Алекс. Я жутко устал, да и ты тоже. Отложим это до того, как проснемся.
— О чем ты? — Её брови взлетели, в глазах мелькнуло непонимание.
Я опустился на кровать и обернулся вокруг Алекс, притягивая ее к себе:
— О сексе.
Она попыталась вырваться, зашипев, как разъяренный котенок, но я прижал ее сильнее к груди, тем самым обездвиживая.
— С чего ты взял, что я хочу сейчас секса с тобой? Я и слова не проронила.
Я поцеловал ее в макушку, с удовольствием зарываясь лицом в ее мягкие волосы:
— Тебе и не нужно было, малышка, за тебя все сказал твой взгляд.
Алекс фыркнула, но промолчала. Я прикрыл глаза и расслабился, ощущая теплое, податливое тело рядом. Алекс для меня была сродни наркотику, ее близость действовала умиротворяюще. Я уснул, не успев больше ни о чем подумать.
— Алекс, Александра, малышка, просыпайся, — я мягко коснулся предплечья Алекс и слегка сжал в попытке ее разбудить.
Сам я проснулся час назад, и все это время, как больной извращенец-сталкер, смотрел на Алекс. Она глубоко спала, губы ее были приоткрыты, из них вырывалось теплое дыхание, одна ее ладошка удобно расположилась под щекой. При моем прикосновении она даже не шелохнулась. С ее плеча сползла простыня, соблазнительно оголяя кусочек нежной кожи. Я наклонился и прошелся поцелуями от ее плеча до края ушка. Остановившись, я выдохнул и коснулся губами впадинки за ее ушком. Она проснулась — я понял это по ее участившемуся дыханию.
— Ммм… такое сладкое пробуждение… Мне определенно это нравится, — прошептала она севшим со сна голосом.
Я перевернул ее на спину и навис над ней, изучая ее сонное лицо. На ее губах появилась сногсшибательная улыбка, которая моментально подействовала на мой мозг как рубильник и отключила его напрочь. Сорвав с Алекс простыню, я лег на нее всем телом, вдавливая ее в матрас. Она обвила одной рукой мою шею, а другой зарылась в мои волосы, склоняя мою голову ниже, встречая мои губы своими. И снова время остановилось, весь окружающий мир поблек, никого не существовало, кроме нас. Мы растворялись друг в друге без остатка, безумно, страстно.
Пришли мы в себя долгое время спустя. Я держал Алекс в своих объятиях, мое сердце сумасшедше колотилось, я боялся, что оно вот-вот разорвется от переизбытка чувств. Я бы лежал так с Алекс вечно, но я обещал зайти сегодня к отцу и поговорить насчет Энджел. Но прежде нужно обговорить наши разногласия с Алекс.
— Алекс? — Я провел пальцами вдоль ее позвоночника вниз.
По ее телу прошлась дрожь, вызывая во мне довольную улыбку самца.
— Что, Эйтор?
Ее голова покоилась на моем плече, рукой она выводила замысловатые рисунки на моей груди. Не хотелось нарушать эту идиллию, но промолчать я просто не мог:
— Я же говорил, что это повторится еще не раз и что ты сама будешь очень даже не против.
Я ожидал, что Алекс начнет брыкаться и драться со мной, но она удивила меня, произнеся следующее:
— Да я и не спорю. Ты оказался прав.
Я немного посмаковал этот момент и ее слова. Это был второй раз, когда она в чем-то со мной согласилась.