Алекс кивнула, и я начал произносить свою клятву:
— Gaawiin maajiishkaasii, ningii-ikwabigawaasii, noongom ninga-ikwabigawaa. Ningodwaaso-diba’iganeg sa bangishimo, ningodwaaso-diba’iganeg sa niwii-giiwemin. Aaniin apii ge-giiweyeg? (Обещаю, что моя любовь к тебе навечно. Я буду твоим защитником, твоей стеной нерушимой, я буду опорой твоей, я буду всегда вести тебя за руку. Вместе, неразделимо, рядом будет наш жизненный путь. Не иди впереди меня: возможно, я не последую за тобой; не иди позади меня: возможно, я не поведу тебя; иди рядом, и мы будем одним целым. Станешь ли ты моей женой?)
— Говори только это, Алекс, повтори без ошибок, — тихо сказал я и произнес следующие слова: — Аh aaw ge-giiweyeg. (Я согласна быть твоей женой).
Алекс точно все повторила, нигде не ошибившись. Она доверяла мне, и это было мне на руку.
— Теперь снова повторяй за мной: «Iwedi gichi-ziibi, mii iwedi ge-ininizhimoyang, ii miwedi, Paul, ged-inikwe’aman geget gwanaaj ziibi.Niminwendam omaa ayaayang eshkam gichi-noodin. Aaniin apii nitaa?» (Обещаю, что, пока я живу, я буду чтить и уважать тебя. Я буду становиться лучше для тебя. Я обещаю быть честной и прислушиваться к тебе, всегда уважать твое мнение. Обещаю, что буду верной тебе душой и телом. Обещаю быть твоею навек. Станешь ли ты моим мужем?)
Алекс снова произнесла все без сучка и задоринки, умница.
— Этого не повторяй: «Аh aawsi nitaa». (Я согласен быть твоим мужем.)
Когда я произнес свой ответ, к нам подошел Вихо и, сняв с нас пледы, протянул мне обручальные браслеты, плетенные из бисера. Я взял за руку Алекс:
— Позволь, я одену. Это подарок.
Дождавшись кивка Алекс, я надел на ее правое запястье браслет. Затянув снизу два шнурочка, я завязал их на крепкий узел и протянул ей свой браслет:
— Поможешь?
— Да, конечно, помогу. — Алекс забрала у меня браслет и аккуратно, словно боясь, что он рассыплется, одела его на мое запястье, так же, как я, затянула его и следом завязала.
К нам снова подошел Вихо и обернул нас в один большой плед — это символизировало, что теперь мы одна семья.
— Geget da-onizhishin. Awashime sa gizhiikaam azheboyeng. I’iw dash jiimeng! (Теперь вы единое целое, вы супруги. Ваш путь начинается здесь — при свидетелях. Счастливого пути, дети!)
Ну вот, прошло все отлично, все были в курсе и ожидали этого — все, кроме Алекс. А теперь самое тяжёлое. Я повернулся к Алекс и притянул ее вплотную к себе:
— Все закончено, Алекс: церемония прошла успешно, клятвы произнесены, согласие ты дала…
Алекс настороженно посмотрела мне в глаза:
— Какие еще клятвы и согласие?
— Клятвы супругов, Алекс, и согласие стать моей женой. Мы с тобой только что поженились по обычаям моего племени. Прости, что ввел в заблуждение — просто по-другому ты бы не согласилась.
— Что-о-о?! Женаты?! Ты что, обалдел, какие клятвы супругов?!
— Алекс…
— Ты совсем с ума сошел! Я не хочу замуж, мне рано!
— Алекс…
— Нет! Я не принимаю такой брак! Это по твоим обычаям, не по моим! О чем ты вообще думал, идя на это?!
— Алекс! Я люблю тебя, и я все хорошо обдумал. И хоть это не по твоим обычаям, тем не менее теперь ты моя жена. Ты дала клятву, смирись.
— Эйтор! Ты больной на всю голову! Ты что, совсем помешался?! Это…
И вновь я воспользовался единственным способом, который знал, чтобы успокоить Алекс: я накрыл ее губы поцелуем, преодолевая ее сопротивление. Присутствующие возликовали и начали выкрикивать слова поздравления. Я не отпускал Алекс из плена своих губ так долго, как смог; я углубил поцелуй — и Алекс наконец расслабилась и обвила меня руками за талию, отвечая на поцелуй. Задыхаясь, мы отстранились друг от друга всего на пару миллиметров. Я прижался лбом к ее лбу и заглянул в ее глаза.
— Ладно, Эйтор, я не убью тебя сегодня за эту выходку, но все же я не принимаю этот брак.
— Зато принимаю я, а со временем примешь и ты, малышка. Я твой муж, ты пообещала уважать меня и слушаться.
Алекс хихикнула, ее глаза загорелись задорным блеском.
— Вот уж чего ты не дождешься от меня даже в браке! Забудь, я никогда не стану послушной.
Я развернул Алекс и повел ближе к огню. Мы присели на землю, я притянул ее в свои объятия и плотнее укутал нас в плед:
— Сейчас начнется празднование, Алекс, будут исполняться национальные песни и танцы — это очень красиво. Так народ будет нас поздравлять. Мы должны просидеть так ровно до того момента, как мой отец и шаман Вихо проводят нас до нашего дома — ну, а там должна быть наша первая брачная ночь.
— Боюсь, Эйтор, не первая ночь…
— Да, но именно в браке — первая. Это важно.
Алекс чуть покрутилась в моих руках и повернула лицо ко мне. Пристально смотря в мои глаза, она задала вопрос, который я от нее не ожидал:
— Как давно ты это задумал?
Я удивленно вскинул бровь:
— Задумал что?
— Жениться на мне, Эйтор. Это ведь не пару дней назад в твою голову пришло.
— Честно говоря, мысль о том, что я хотел бы тебя видеть в роли супруги, пришла еще тогда, на том маленьком озере, когда мы с тобой впервые потеряли голову и чуть было не…
— Я поняла, можешь не продолжать. И что, когда же ты окончательно все решил?
— Когда на нас напали и ты мне сказала, что ты не моя жена, а девушка. В голове щелкнуло, и я безумно захотел сделать тебя своей женой — немедленно.
Алекс промолчала и отвернулась, вновь удобно устраиваясь в моих руках. Впервые в жизни мое заветное желание исполнилось — это было не сравнить ни с чем, то ощущение эйфории, что бурлило во мне в этот момент счастья, накрывало меня с головой. Я наконец почувствовал себя полноценным. Алекс принадлежала мне — целиком и полностью. Женился бы я в таком возрасте на ней в обычной жизни, не случись всего этого? Без сомнений, да. Если бы только она повстречалась на моем пути тогда, в прошлой жизни, я бы ухватился за нее и не отпускал. Она редкость, драгоценность, мое сокровище, и я, черт возьми, счастливчик, что досталась она именно мне.
Алекс затаила дыхание, когда началось песнопение. Пели несколько человек: женщины и мужчины, — но их голоса сливались воедино. Я крепче прижал к себе жену… Жену… Я прикрыл глаза от удовольствия, с трудом осознавая реальность. «Моя жена», — я готов был повторять про себя это снова и снова, это было похоже на помешательство с моей стороны, настолько глубоки были мои чувства к Алекс. Расстраивал лишь один момент: Алекс так ни разу до сих пор не сказала мне в ответ, что тоже любит. Я и сам говорил эти три слова нечасто: не в моем стиле бросаться словами и, если их слишком часто произносить, они теряют смысл — достаточно жестов, поступков. Но тем не менее мне очень хотелось хоть раз услышать от Алекс эти три заветных слова. Я опустил свое лицо и зарылся в мягкие волосы Алекс. Она сидела не шевелясь, как загипнотизированная, наблюдая за происходящим: в ход пошли пляски вокруг костра.
Когда нас проводили как молодожёнов к нашему домику, на улице заметно похолодало. Едва за нами закрылась дверь, я обхватил края пледа и потянул Алекс на себя (я укутал ее в этот плед еще у костра, когда ее начало потряхивать от прохладного воздуха):
— Вот мы и одни… Готова?
Алекс подняла голову и встретилась взглядом со мной:
— К чему?
Я притянул ее еще ближе, скользя руками по ее плечам, скидывая плед на пол:
— К нашей брачной ночи, Алекс…
Я склонился и захватил нежные губы моей жены в плен страстного поцелуя. Подхватив ее на руки, понес ее к кровати и аккуратно уложил. Алекс лукаво улыбнулась. Я вопросительно посмотрел на нее.
— Ты такой нежный сегодня — совсем на тебя не похоже, я чувствую себя хрустальной. Что с тобой?
Я опустил голову и прошелся короткими поцелуями от виска до уголка губ Алекс:
— Потому что сегодня я так хочу…
Я снова накрыл ее губы — на этот раз мягким поцелуем, — прерывая тем самым любые разговоры.
Мы не спали всю ночь до самого рассвета. Как только Алекс расслаблялась и ее глаза начинали смыкаться, я вновь пробуждал ее поцелуями и ласками. Я просто не мог упустить ни секунды нашей первой брачной ночи. Когда в окно заглянул первый луч, я сгреб Алекс в объятия, позволяя наконец ей уснуть, что она и сделала мгновенье спустя; а я еще долго лежал, прислушиваясь к ее размеренному дыханию, вдыхая ее неповторимый запах и думая о нашем будущем. Есть ли оно у нас? Одно я знал точно: теперь я не отпущу Алекс от себя ни на секунду — слишком боюсь ее потерять.
Примечания: В книге используется оджибивийский диалект. Переводил дилетант, некоторые слова или предложения могут быть не правильными или не точными.
Глава 13
Я так и не смог уснуть. Солнце уже стояло высоко, когда я тихо, чтобы не разбудить Алекс, поднялся с постели и собрал свои разбросанные вещи. Быстро одевшись и прихватив еду, я вышел из дома и направился к домику Энджел. Ей никто не приносит еду кроме Алекс. Я не хотел тревожить её сон, поэтому решил отнести поесть Энджел сам. Отодвинув засов и войдя, я обнаружил Энджел стоящей посреди комнаты в ожидании. Как только она встретилась со мной взглядом, на ее губах появилась лучезарная улыбка. Я прокашлялся:
— Привет! Алекс не смогла прийти — я вместо нее принес тебе еду. Ты голодна?
Девочка закивала головой, потом подбежала ко мне и выхватила у меня из рук поднос с едой:
— Привет! Прости, я очень голодна. Составишь мне компанию (одной есть не хочется), пожалуйста?
Я с тоской посмотрел в сторону двери: я всего лишь собирался отдать еду Энджел и вернуться в теплую постель, к Алекс. Но и девочке я отказать не мог. Её большие глаза были печальными, стало жаль малютку: она здесь совсем одна. Я тяжело вздохнул и проследовал к маленькому столу. Энджел села напротив и с довольной улыбкой начала уплетать свой завтрак. Я наблюдал за ней некоторое время молча. На вид она была милой маленькой девочкой, но вот эти ее пристальные и острые, как бритва, взгляды не давали мне покоя. Я все же успокаивал себя, что это моя паранойя: девочка за все это время ничего не предпринимала и даже сдружилась с Тори и Алекс. Я совсем перестал доверять людям. Действительно, чего это я так реагирую? Она же хрупкая девочка, к тому же напуганная, ну, а ее взгляды… Что ж, такая сейчас жизнь: научит и не таким взглядам. Малютка просто опасается за свою жизнь, а я увидел в ней маньяка-убийцу, придурок.
Энджел подняла голову и посмотрела на меня. В ее голубых глазах плескались благодарность и обожание. Я смягчился и улыбнулся ей. Она загорелась, словно фитилёк, ее черты преобразились от радости, что отразилась на её лице.
— Ты наелась? — спросил я, заглядывая в ее тарелку.
Там было абсолютно чисто, она не оставила ни крошки: действительно была голодной. Я поднял вопросительный взгляд на нее. Ее щеки покрылись румянцем, что меня позабавило — я ухмыльнулся, а Энждел прикусила губу, опуская глаза на стол:
— Спасибо, я наелась. Я не всегда такая обжора, просто вчера мне не принесли ужин…
Я выпрямился на стуле и свел брови вместе:
— Как это? Разве вчера вечером Алекс была не у тебя?
Девочка снова подняла глаза на меня:
— Да, но мы просто разговаривали. Потом она ушла, сказав, что скоро вернётся и принесет ужин, но она так и не вернулась…
Я виновато отвел глаза в сторону. Черт! Это я отвлек Алекс и уволок на церемонию — из-за меня Энджел осталась голодной.
— Послушай, Эндж, это моя вина: извини, просто я увел вчера Алекс на церемонию…
Распахнулась дверь, и я оборвал себя на полуслове, оборачиваясь через плечо. На пороге стояла Алекс, ее глаза прошлись по Энджел, столу, где стояли пустые тарелки, и в последнюю очередь она остановила взгляд на мне. На ее губах снова заиграла та нежная улыбка, от которой мое сердце сходило с ума.
— Спасибо, Эйтор, за то, что покормил Энджел. Я такая безответственная… — Она перевела взгляд на Эндж. — Прости, Энджел, я напрочь забыла принести тебе вчера ужин. Я такая… Ох, прости.
Энджел скромно улыбнулась, встала, подошла к Алекс и обняла её, прижимаясь щекой к ее груди:
— Не кори себя, Алекс. Все хорошо, Эйтор принес достаточно еды. Я сыта, правда. И я скучала по вам.
Алекс подняла руку и нежно провела ей по коротким волосам Энджел:
— Хорошо, тогда порядок.
Девочка отодвинулась от Алекс и обернулась ко мне:
— А что за церемония была вчера?
Широкая улыбка расползлась на моем лице, когда я заметил смущение Алекс. Я поднялся со стула и подошел к ней. Склонившись, я оставил на её лбу целомудренный поцелуй, потом повернулся к рядом стоящей Энджел:
— У нас с Алекс вчера была церемония бракосочетания — по обычаям моего племени. Теперь мы супруги.
Алекс пихнула меня в бок локтем:
— Вот только я не…
Я закрыл ей рот ладонью и весело подмигнул ошалевшей от нашего поведения Энджел:
— Она безумно счастлива и от радости одурела, так что не слушай, что она несет.
Алекс взвизгнула от моих слов и больно укусила меня за руку — я с шипением ее отдернул. Алекс начала интенсивно толкать меня ладонью в грудь, направляя к двери, на ходу разговаривая с Энджел:
— Прости, Энджи, нам с моим… мужем надо поговорить — наедине. Я скоро вернусь, мы с тобой поболтаем и пойдем прогуляться.
Я только успел махнуть рукой Энджи, когда Алекс окончательно вытолкала меня из домика.
— Ты что… Нет слов, Эйтор! Что ты себе позволяешь?! Затыкаешь мне рот… Еще никто никогда со мной так себя не вел! — Завелась она, едва дверь за нами закрылась.
Улыбаясь, я обхватил Алекс за шею сзади и потянул к себе. Она уперлась ладонями мне в грудь, сопротивляясь. Я решил эту проблему просто: обхватив ее за талию, я притянул Алекс к себе, с легкостью преодолевая ее сопротивление. Я склонился и остановился в миллиметре от ее губ, мои глаза были напротив ее изумрудных, метающих молнии глаз.
— Алекс, с тобой по-другому нельзя. Ты сильная, тебе нужен достойный мужчина. К счастью, я не уступаю тебе в силе духа. Я не позволю мной манипулировать и уж тем более вытирать об себя ноги. Малышка, я схожу по тебе с ума и готов на все ради тебя, но у меня также имеется гордость, просто ты еще не сталкивалась с этой стороной моего характера. — Я уже коснулся ее губ, когда за спиной послышалось деловитое покашливание.
Раздражённо выдохнув, я развернулся и встретился недовольным взглядом с отцом.
— Доброе утро, молодожены. Как настроение?
— Минуту назад было отличное, — проворчал я, за что тут же получил толчок в спину от Алекс.
Она шагнула вперед и улыбнулась моему отцу:
— Здравствуйте, Кэм. Спасибо, у нас все хорошо. Как вы?
Отец подошел ближе к Алекс и приобнял ее за плечи, оставляя поцелуй на ее макушке. Снова необоснованная ревность взревела во мне. Я не хотел видеть на Алекс чужие мужские руки — даже своего отца. Накатил порыв вырвать ее из объятий отца, но я его сдержал, мысленно давая себе оплеухи за такую реакцию.
— Алекс, теперь можешь называть меня отцом, ведь мы породнились как-никак.
Я с тревогой посмотрел на Алекс, ожидая, что она откажется, сказав, что никак не принимает этот брак и отцом его называть не намерена. Это бы ранило гордость моего отца, но Алекс лишь улыбнулась шире, обнимая его в ответ:
— Конечно, я рада называть вас отцом.
Я посмотрел на отца, его янтарные глаза светились добротой и счастьем. Я отвел взгляд в сторону, чувствуя, что моя душа снова тянется к нему.
— Алекс! А я тебя ищу. Пойдем скорее, мне Тори принесла щенка. Он такой хорошенький, но взять с собой мы его не сможем: ему нужен дом.
Я обернулся на звонкий голос Леона: он несся к нам во весь опор, на его личике была улыбка от уха до уха (наконец мальчик снова стал жизнерадостным). Лео подлетел к Алекс и, едва кивнув нам с отцом, потянул ее за руку.
— Эйтор, пожалуйста, прогуляйся с Энджи: я ей обещала. Как только я освобожусь, я постараюсь присоединиться к вам, — Проговорила скороговоркой Алекс на ходу, спотыкаясь, утягиваемая Леоном.
— Хорошо… — произнес я уже вслед удаляющейся спине Алекс.
— Твоя жена, сынок, потрясающая: столько силы, воинственности и в то же время мягкости и доброты сочетается в ней… Ты сделал достойный выбор.
Я посмотрел на отца. Весь его вид говорил о гордости за меня и новоиспеченную невестку.
— Да, отец, я знаю. По-другому и быть не могло: на обычной девушке я бы не женился. Алекс одна на миллион. — Я притих на минуту, думая о том, как я благодарен богу за нашу встречу с Алекс. Встрепенувшись, я вернулся к разговору с отцом. — Ладно, я пойду за Энджи, составишь нам компанию?