Только не для него. Для драконов в этом мире нет ничего бескрайнего.
Он, Дьян – соддийский князь, коронованный истинной короной. У него нет наследников, потому что мальчишка, рожденный его непокорной и взбалмошной сестренкой восемнадцать лет назад от итсванского именя – пока не наследник. Ему ещё взрослеть. Князя некому заменить, потому что дед, Старший Дьян, на это уже не годен.
Он, князь Дьян, был дважды женат по обычаям предков, кроме того, у него были женщины и вне этих браков. И результат – одна дочь, маленькая Бина, выжившая чудом. Его любимая малышка, которую ещё годы отделяют от её первого полета. Она станет красавицей, как её мать, и такой же прекрасной летуньей, как все женщины в семье Дьянов – ему бы этого хотелось. Но она будет женщиной, которую отдадут замуж за чёрного дракона, может быть, в другой конец Содды – что для драконов расстояния? Она станет матерью чёрных драконов, но наследницей отца ей не стать и корону его не примерить – истинная корона Дьянов не ложится на головы женщин. Они примеряли, конечно, примеряли, и не раз – не ложится. Это так же верно, как то, что женщины не водят драконьи стаи. Правда, её сыновья могут стать наследниками Дьяна, так же, как он сам получил при рождении силу матери, а не отца…
Это закон жизни. Мужчинам полагается одно, женщинам другое. Не лучше и не хуже, просто другое.
Это всё к чему?..
Да к тому, конечно, что он, князь Дьян, даже любовницу на ночь не может выбрать просто так, не думая о том, что выбирает возможную мать своему ребенку. Мать Дьяну, который будет жить после него, продолжит его кровь и его род. От женщины, которую он возьмет себе в постель теперь, зависит, какими будут его внуки и правнуки.
И есть ведь счастливцы, которые могут не беспокоиться об этом вовсе! Они следуют желаниям, воле Провидения – а этим можно оправдать вообще всё. И когда по ним нежданно-негаданно бьёт вот эта самая, как её там… простая житейская магия, называемая внезапной любовью…
Нет, влюбленностью, говорил этот дурень Джелвер. Влюбленность может стать любовью, а может и не стать. Останется пустышкой, волнующей кровь, наполнившей дурманом разум – на какой-то срок, может, вовсе недолгий, а потом незаметно увянет, как и не было её. Но дети могут родиться.
Внезапная влюбленность, да. Житейская магия… проявление магии, наполняющей мир, пронизывающей его невидимыми стрелами, омывающей невидимыми волнами. И в один прекрасный момент происходит такой вот разряд, внезапный, как молния… нет, много разрядов, много молний, мир ведь велик. Наверное, в один и тот же миг не только князь Дьян потерял разум, а много кто ещё… только те, другие, радуются, они могут любить, могут быть счастливы, сколько повезет, могут предаваться дурману этой самой житейской магии.
Когда встречаются подходящие составляющие, получается разряд – тоже сказал Джелвер. Молния не бьет, к примеру, между деревом и камнем. Нужно соприкосновение родственных сил…
Тогда происходит их объединение, мгновенное и беспощадное. Разряд.
Дьян спросил – что это?! Что родственного есть между ним и девочкой, отец которой – маг Каюб? Джелвер ответил тогда, что не знает, и про родство не следует понимать буквально. И что магии сложно обучаться именно потому, что многое там не имеет четких понятий, которые можно изложить словами. При таком подходе и между камнем и деревом тоже найдётся немало общего.
Разве он, Дьян, много лет назад, когда был юнцом вроде Ардая, не жаждал приобщиться к этому демонову проявлению житейской магии? Ещё как жаждал. И приобщался, в общем. Только тогда она его вот так, неожиданно, по голове не била. И не была такой сильной, яркой, такой одуряюще желанной.
Джелвер не дурень, вовсе нет. Верный друг, добрый советчик, разум которого всегда ясен и трезв. Внук великого итсванского мага, которого помнят до сих пор, восхваляя даже сделанные им глупости. Джелвер говорит, что всё пройдет. Это можно подавить, перетерпеть, и оно отпустит. Можно выпить соответствующее снадобье, тогда отпустит быстрее.
В Шайтакане ему сразу доложили о неприятности: опять отловили нескольких наёмников, прошедших в замок через портал. Портальных амулетов при них не нашли, из допроса стало ясно, что портал в замке постоянный. В замке, который обшарили уже несколько раз, ну разве только подвал не трогали. Но подвал теперь замурован.
Наемники, те, что остались в живых после стычки с охраной, не смогли показать, где портал. В том месте, на которое указывали, его не было никогда. И вранье следовало исключить – это маги проверяли. Тогда что?..
Маг Гелемент отвел Дьяна в сторону.
– Послушай меня, князь. Здесь кровная магия, конечно. Магия кровного права. Если у этой великолепной груды камней есть кровный владетель, то имеются вещи, доступные только ему одному. Если мы считаем, что «гости» пришли за наследством Каюбов, то они как-то связаны с владетелем, получили от него разрешение. «Ключи», что есть…
– Без этого владетеля нельзя найти порталы? – уточнил Дьян. – Владетельница жена Каюба. Вдова, точнее.
– Да-да, князь. Я хотел тебе это сказать. Ещё есть дочь. Точнее, есть две дочери и сын, но… Я посылал узнать. Кровное право унаследовала только старшая дочь. Кантана считается в семье бесталанной, неудачным ребенком, хотя она княжна Круга Каста, наследница матери. Однако Закон Круга в Касте официально отменен императором. Её кровь имеет те же качества, что и кровь владетельницы.
– Какие же это качества?..
– Имея её, можно изготовить ключи, например. Это амулеты, которыми отпираются невидимые двери, ведущие в запретные для нас места в Шайтакане. Скорее всего, Каюб использовал жену вслепую, вряд ли она помогала ему в делах сознательно. Он лишь имел доступ к её крови или к крови дочери. Если заполучить сюда владетельницу или наследницу, мы получим шанс продвинуться в поисках.
– Она может знать о секретных местах замка… – отчего-то мысль о том, что девчонка, возможно, напрямую участвует в кознях своего семейства против соддийцев, заставила его ощутить не понятное раздражение, не злость, а что-то сродни глухой боли.
– Может, конечно, – закивал маг, – но вряд ли. Кое-кто отзывается о лире Кайре Каюбе как об особе недалекой, послушной и нелюбопытной, которая в юности целиком была под влиянием своего опекуна, этот нахальный интриган долгое время единолично управлял Шайтаканом. Вот он мог что-то знать, от родителей воспитанницы, например, а Каюб – от него. А имея кровь жены или дочери…
– Хорошо, я понял.
Дьян чувствовал, что его одурачили. Дед ещё когда догадался, что девчонка кровно связана с землей, и настоящая передача возможна только через брак с ней. Но – тайны замка, ей одной доступные… ну, да, её маменьке тоже. Это было уже важнее, чем некие эфемерные права, хоть и кровные, позволяющие провести обряд передачи прав. Значит, права не эфемерные вовсе, а вполне себе реальные, из которых следуют конкретные возможности. Плохо, плохо Дьян представлял себе кровную магию владения землей. Опрометчиво было возвращать девушку, не получив гарантий, ведь если с невестой что-то случится…
Ему очень не хотелось, чтобы с ней что-то случилось.
– Благодарю, Гелемент, – сказал князь, – ты сообщил много важного.
– Я честно служу тебе за щедрую плату, князь, – улыбнулся маг, – ты платишь мне больше императора. А ещё я любопытен и хочу разобраться в этих головоломках. Прошу, расстарайся и привези наследницу.
– Я привезу её, Гелемент, – пообещал он.
И теперь смотрел вниз со спины серого дракона и думал о том, что девушка скоро прибудет в Шактакан женой его троюродного племянника. Брак свершится, она будет принадлежать этому сопляку, который, вообще говоря, недовольно крутит носом и надеется, что жениться «на дочке того самого Каюба» не придётся. Ему объяснили, что это важное дело, нужное всей Содде.
Что это будет за брак?..
К тому же рассказанное магом заставило взглянуть на ситуацию иначе. Возможности девушки неясны, и, не исключено, весьма опасны. Она не магичка? Хорошо. Он поверил. Но она всё равно не проста. А её будущий муж парень малость недалекий, к прискорбию родственников. И доверить ему такую женщину? Чревато…
Постоянно придется кому-то присматривать, а как присматривать за отношениями супругов?
Выдать её за кого-то ещё, да хоть бы за того же Ардая? Вот он не дурак, справится. Но это ведь на самом деле никуда не годится! Первым законным браком молодому чёрному, да ещё Дьяну, нужна крылатая белая девочка хорошего рода!
И как же быть?
Он думал об этом, и в груди как будто сворачивался клубок из толстой, жесткой колючей шерсти. Неприятно…
Надо не откладывая попить какое-никакое зелье от треклятой «житейской магии», чтобы не мешала. Сразу по возвращении обратиться к Джелверу, пусть сделает.
А внизу, между морем и небом, показались башни цитадели из зеленого камня – город, новая столица Итсваны. Дракон пошёл вниз.
Вот внизу поплыла рыбацкая окраина, первые мощёные улочки. Люди, запрокинув головы, смотрели вверх, на дракона с наездником, многие убегали сломя голову. Уже могли бы и привыкнуть к драконам, но всё равно боялись.
Дьян летел к Изумрудному замку. Внезапно кое-что внизу привлекло его внимание.
«Я вижу младшего Дьяна, с ним ещё наших, – доложил дракон до того, как Дьян сам успел приглядеться, – и там ниберийка, она лежит у стены дома. Может быть, мёртвая».
«Спустись чуть ниже и зависни, – велел Дьян, – я спрыгну, а ты поднимись и побудь среди облаков, пока не позову».
И он спрыгнул с дракона, замедлившись у мостовой, и мягко приземлился на ноги.
Конечно, чтобы летать, дракону нужны крылья. Но чтобы не разбиться, падая с высоты в человечьем облике, или, к примеру, прыгая – крылья не нужны. Это свойство, передаваемое с кровью. На итсванцев же подобные трюки всякий раз производят большое впечатление.
Люди, уже начавшие собираться вокруг, прыснули в стороны. Женщина, босая и растрепанная, лежала у стены дома, её длинные темные волосы густо припорошила пыль. Конечно это ниберийка, незнакомая и не молоденькая – лет тридцати. Видно, не из тех, кто любит погулять по драконьим горам, тех Дьян всех помнил по именам.
Толпа вокруг собралась, но не росла, многие подходили, смотрели и шли дальше. Так повелось, на нибериек принято не обращать внимания, даже в таком случае. Ниберийки помогают себе сами. Надо полагать, скоро они тут появятся числом несколько. Но стражник у тела стоял, с растерянным видом чесал затылок.
– Что случилось? – отрывисто спросил у него Дьян.
Стражник отступил, оглядел Дьяна, понял по костюму, что перед ним соддиец, поэтому на всякий случай отступил ещё на шаг. И ответил. Простому зеваке мог не ответить, но с соддийцем рисковать не стал, кто их знает, соддийцев…
– Вот, лир, – он показал на тело, – лежит. С лесными ведьмами такое редко бывает, лир, чтобы они падали на улицах. Я вот первый раз вижу.
Умник, сказал то, что всякому и так ясно.
Дьян нашел взглядом Зака, бескрылого соддийца.
«Где Ардай?»
Спрашивать у самого Зака, что случилось, Дьян не стал, мало рассчитывая на дельный ответ. А племянник действительно умудрился пропасть, хотя сверху Дьян его видел.
«Здесь я, – Ардай выступил из-за спин любопытных, – мы ещё не поняли, что случилось, дядя».
Из-за него выскользнула рыжая ниберийка, бросилась к лежащей.
У Ардая была расстегнута куртка, и жилет, и рубаха под ней, на жилете не хватало пуговиц – видно, рванул наспех. И виднелся ожог на груди, ярко-розовый…
С ниберийкой свяжешься и жить нескучно – подумал Дьян. Отчего-то даже не усомнился, что рыжая Шала имеет к расхристанному виду парня и к ожогу самое непосредственное отношение. Шала тем временем положила ладони на лицо лежащей и замерла, мгновение спустя радостно сообщила:
– Она жива!
Скоро темноволосая ниберийка открыла глаза, бездумно посмотрела вокруг, сказала что-то. Шала тоже заговорила, быстро и непонятно, лежащая её не понимала.
– Я её не слышу, – испуганно вздохнула Шала, – её разум меня не пускает. А сама она ничего не помнит!
Ниберийка постаралась приподняться, Ардай сразу помог: подхватил под плечи, усадил спиной к стене дома. Шала тоже вскочила на ноги, огляделась так, словно некая опасность пряталась где-то рядом и её срочно следовало обнаружить. Дьян хмуро наблюдал, уже не сомневаясь, что всё это выльется во что-то нехорошее.
«Это кто-то сильный, – сказала Шала по-соддийски, – какой-то маг. Не каждый маг так сможет, чтобы не убить, а ослепить разум. Убить легче. А ведь нас трудно убивать, князь».
«Может, просто не вышло убить?» – предположил Дьян.
«Может, – не стала спорить Шала. – Мы должны позаботиться о ней. Мы её заберем и спрячем, и будем думать, как помочь».
«У нас в Изумрудном замке есть свободные комнаты, правда, дядя? – вмешался Ардай, – и Джелвер может помочь, и вообще. Тут ведь ещё какие-то маги служат тебе, дядя?»
«Нет, – покачала головой Шала, – мы заберем её отсюда, из города».
Дьян усмехнулся, глянув на огорченного племянника. Парень сейчас беспокоится о том, что в ближайшее время не уложит в постель свою рыжую. Ничего, ему полезно, пусть начинает понимать, что к чему. Если в опасности одна из них, остальные забывают про своих мужчин. Обо всём забывают, спасение сестры всегда на первом месте. Они все считают друг друга сестрами, невзирая на возраст и кровное родство, и относятся соответственно.
Меж тем толпа расступилась, пропуская ещё двух босых нибериек, одна была совсем девочка, одетая в обычное для этих ведьм рванье, другая, напротив, уже немолода, в хорошей одежде, с пышными, ниспадающими по спине полуседыми волосами. Эти две ниберийки не стали задавать вопросы, просто протянули руки Шале, они втроем окружили сидящую темноволосую и вместе с ней исчезли.
Ардай в досаде ударил кулаком по стене. Пояснил в ответ на насмешливый дядюшкин взгляд:
«Никак не привыкну, что она вот так исчезает и появляется».
«Они наверняка будут тут, поблизости, – утешил Дьян, – появится. Ты ведь кольцо у неё брал?»
«Ну… брал», – отчего-то смутился тот.
«Тогда она тебя всюду найдет, и в Изумрудном замке тоже. Жди. Придёт – скажи, что я хочу с ней поговорить».
Народ подался в разные стороны и гудел, разглядывая место, где только что бесследно исчезли четыре ниберийки, а между тем к ним поспешали стражники, четверо, все при мечах, один, судя по нашивкам на плече, в высоком чине.
– Всё в порядке, все живы, – сказал Дьян старшему, потому что стражник, ранее карауливший ниберийку, стоял столбом и даже не пытался открыть рот.
– Чего на них и смотреть было, на этих ведьм, они не нашего ума дело! – гаркнул старший, недобро глянув на подчиненного, и так же недобро косясь на соддийца.
Дьян тем временем позвал дракона, и тот появился, завис совсем низко, распластав крылья прямо над крышами. Почти сразу на улочке стало удивительно безлюдно.
«В Изумрудный замок», – скомандовал Дьян.
Чтобы забраться на дракона, которому никак невозможно было сесть на этой узкой улочке, они просто поочередно запрыгнули на него, сначала Дьян, потом Ардай и Эннет, подхватившие под плечи бескрылого Зака. Ну да, соддийская кровь дарит немало полезных возможностей.
Вскоре их принял сам император. Это был почетный приём, потому что «для равных»: император и князь Дьян разместились друг против друга за квадратным столом, за их спинами полукругом встали приближенные. Ардай и Джелвер удивленно переглянулись, увидев среди стоящих за императором лиру Велу, сестру Каюба. Она-то что здесь делает? Семья наделила полномочиями? Ведь как ни крути, а Шайтаканом до последнего распоряжался Каюб. Как муж владетельницы, оказывается, а вовсе не по благоволению императора. Младший князь Каста и маг из Обители Хранителей тоже стояли там, уже не рядом.
«А странно, – заметил Ардай, – они ведь похожи, погляди, Джелвер. Я про младшего князя и мага-хранителя. Представь, что у мага нос поменьше, подбородок поострее, лоб малость уже – и будет одно лицо. Родственники?».
«Чему ты удивляешься? – отозвался Джелвер без особого интереса. – У князя Каста наверняка большое семейство, надо же их всех куда-то пристраивать, так почему не в Обитель Хранителя?»