Я заранее придумала повод для беседы с загадочным садовником и сейчас, сделав робкое выражение лица, сказала:
– Моя тётя фанатично увлекается цветами, но ей никак не удаются клематисы. Какие только сорта мы ни пробовали, все чахнут через два месяца. Я была бы бесконечно признательна вам и мистеру Хардману, если бы он смог уделить мне минуточку для консультации…
– О, конечно, конечно, дорогая! – замахала руками миссис Шарп. – Право, это такая мелочь! Не стоит благодарности.
Хозяйка была так любезна, что даже не стала сопровождать меня в сад, вдруг почувствовав настоятельную необходимость немного отдохнуть. Это всё херес. Мы расстались с изъявлениями взаимной вежливости.
Мне повезло застать Хардмана на рабочем месте. Это был рослый, крепкий человек средних лет с грубоватым лицом, равно привыкшим и к палящему солнцу, и к холоду. Он калечил ножницами очередной куст, вырезая ферзя. Королеву. Подходя ближе, я мучительно раздумывала, как начать разговор. А, к чёрту всё! Спрошу прямо. Надоело ходить вокруг да около.
– Мистер Хардман, я знаю, что раньше вы работали у Скорпов. Вы помните мисс Эвелин? Какая она была?
В ответ – молчание, прерываемое только щёлканьем садовых ножниц. Хардман будто хотел что-то сказать, но потом насупился и молча продолжил работу. Вид этого угрюмого, заросшего мужчины с большими острыми ножницами в руках вызывал смутные опасения. Я отступила за куст, но сдаваться не собиралась.
– Мистер Хардман!
– Зло… всё равно настигнет тебя… – пробормотал он, зыркнув на меня из-под нависших бровей. Я замерла.
– От него не сбежишь, не отгородишься молитвой… Оно уже здесь!
Садовник несколько раз резко взмахнул ножницами, потом бросил их наземь и ушёл прочь дёрганой, раскачивающейся походкой. А я так и осталась стоять как столб рядом с обезглавленной королевой.
***
В лавку я влетела как на крыльях. К счастью, Иннелин был на месте, а то с меня сталось бы отправиться разыскивать его по городу! Меня просто распирало поделиться новой информацией.
– Иннелин! Хорошо, что вы здесь. Я кое-что нашла.
Альв странно посмотрел на меня и, кажется, даже принюхался.
– Вы пили, Элизабет? – его тону могла бы позавидовать тётя Роуз.
– Чего только не сделаешь для дела. Да вы послушайте!
Иннелин невозмутимо достал свою «лекарскую» сумку, налил в стакан воды и растворил в ней какой-то порошок.
– Выпейте это.
Я залпом осушила стакан, только сейчас осознав, что меня действительно мучила жажда.
– Мистер Хардман, садовник, раньше работал у миссис Скорп. Однако он не может ничего рассказать о том времени, только бормочет какую-то нелепицу о всепроникающем зле. Мисс Эвелин раньше интересовалась колдовством. У её мужа, нашего мэра, остались её чётки – вам бы взглянуть на них. От них просто фонит магией! Я не говорю уже, что сам вдовец за последние два года высох, как треска на солнце. А главное, он сказал мне, что его жена утонула!
– Что с того? Несчастья случаются…
– Да, но утопление легко инсценировать. Я специально завернула сейчас на кладбище. Миссис Скорп умерла два года назад – в июле! В июле, понимаете?
– Пока не очень.
Я выдохнула. Конечно, он же не жил здесь. Для меня несообразность сразу бросалась в глаза.
– Летом в нашей речушке невозможно утонуть! Она же почти пересыхает! Я понимаю, если бы дожди лили непрерывно целый месяц! Но в то лето ничего подобного не было. Оно было совершенно обычным. Солнечным.
Иннелин задумчиво побарабанил пальцами по столешнице:
– То есть вы предполагаете, что миссис Скорп ведёт весьма насыщенную загробную жизнь?
– И у неё наверняка есть сообщник!
Трудно было представить изящную леди в роли мясника. Зато на роль колдуньи и идейной вдохновительницы она подходила прекрасно.
– Это очень интересно, – воодушевился Иннелин. – Проще всего, конечно, расспросить мистера Скорпа, но вы к нему лучше не суйтесь. Мы с Рэндоном сами разберёмся. Это очень ценные сведения, Элизабет!
Против воли моё лицо расплылось в победной улыбке. Я и не думала пытаться выведать что-то у Скорпа. Насколько я успела понять, для него было жизненно важно не потерять лицо, сохранить видимость приличий. Если он и подозревал в чём-то свою супругу, вытащить из него эти сведения мне не удастся. Но ничего, у меня найдутся другие источники информации, будьте спокойны!
Глава 8
Мои долгие прогулки на свежем воздухе возымели неприятные последствия: я заболела. У меня ломило виски и саднило горло – верные признаки надвигающейся простуды. Моя шаль была слишком тонкой для холодов, и я от души побранила себя, что не позаботилась заранее о тёплой одежде. Ничего, с первого же жалованья куплю нормальное пальто. Ну что я за человек! Всё делаю в последний момент! Позавчера я так расчихалась в лавке, что Иннелин выдал мне какие-то порошки и отправил домой без разговоров. Даже наш сиятельный столичный лорд проявил сочувствие. Мне ужасно не хотелось уходить, так как Рэндон с Иннелином явно собирались что-то обсудить, но делать нечего, сама виновата. Сегодня я опять притащилась в лавку. Во-первых, Иннелин снова уехал, без него лавку пришлось бы закрыть, а вдруг к нам кто-нибудь заглянет? А вдруг этот «кто-то» располагает ценными сведениями, и они уйдут мимо нас? Надо бы ещё в полицию заглянуть, кстати, за неделю они должны были что-нибудь раскопать! Во-вторых, в лавке было теплее, чем дома. Камин пока так и не починили. Чтобы не вздрагивать от страха при каждом шорохе, я взяла с собой Демьюра.
Посетителей не было, видимо, в этот серый дождливый день все жители Илсбери предпочли домашние развлечения. Мы с котом сидели у окна. Демьюр безмятежно дрых, свесив хвост с подоконника, я же пила горячий отвар и грустила по Пенни, глядя на капли, уныло ползущие по стеклу.
Наконец, нежный звон колокольчика оповестил нас о госте. Им оказался Рэндон в промокшем плаще и с каким-то большим свёртком подмышкой.
Узнав, что Иннелин ещё не вернулся, его светлость не отправился восвояси, как я втайне надеялась, а по-хозяйски разложил плащ для просушки и уселся возле камина, изредка посматривая на меня. Повисло неловкое молчание. Демьюр вдруг восстал ото сна, важно прошелся по комнате и запрыгнул на колени к пришлому лорду. Мне это не понравилось. Ну, предатель рыжий, получишь ты у меня сегодня вкусненького, держи карман!
– Я принёс вам документы, касающиеся счётно-аналитической машины, – соизволил объяснить своё присутствие Рэндон.
Я вежливо поблагодарила. Прекрасно, хоть будет чем развлечься. Последние несколько вечеров я честно пыталась разобраться в содержании тех инкунабул, которые принёс мне Иннелин. Сказать по правде, от регулярных ныряний в дебри древней магии меня уже мутило.
– Я всё думал о применении трехзначной логики для наших целей, Иннелин тогда дело говорил. Например, если попарно объединить двузначные управляющие сигналы… – кажется, Рэндон рассуждал сам с собой. – Правда, здесь возникает ряд вопросов… Жаль, что некогда сейчас как следует всё обдумать, постоянно что-то отвлекает!
Кажется, я догадывалась, что именно его отвлекало. Вернее, не что, а кто.
– Как поживает мисс Лейн? – спросила я не без ехидства.
– Какая мисс… А, та весёлая девушка из большого поместья? Прекрасно. Я, признаться, не ожидал, что в вашем тихом городке кипит такая бурная светская жизнь! От двух приемов я еле отговорился делами, ещё от одного – плохим самочувствием, так что теперь позорно скрываюсь от их честной компании. Мисс Гордон, мне кажется, в нашу первую встречу между нами возникло некоторое недоразумение. Вы за что-то на меня сердитесь?
Признаться, я не ожидала от него такой откровенности, но считала себя в своём праве.
– Ну, знаете! После того, как вы попытались нахально сманить меня в столицу, в это гнездо порока…
– Минутку, – было видно, моё высказывание его задело, – минутку, подождите. Вообще-то, в Спленфилде, кроме пороков (этого добра там, конечно, хватает) гнездится ещё несколько университетов, куда совсем недавно начали принимать и леди, а мои рекомендации могли бы обеспечить вам…
– Что же вы не рискнули предложить мисс Лейн преимущества образования и переезда в столицу?
– Осмелюсь заметить, мисс Лейн прекрасно чувствует себя на своём месте! Собственно, она и этот городок подходят друг другу как нельзя лучше, чего не скажешь о вас. А вы… Вместо того, чтобы использовать подвернувшуюся возможность, вы вообразили себе невесть что и обиделись. Я понимаю, что вам было бы неловко принять такую услугу, скажем, от мистера Колтона, из-за пересудов соседей, но от меня вы можете принять любую помощь! Мой статус представителя высшей власти и само моё положение защитят вас от сплетен!
Упоминание мистера Колтона ещё больше меня рассердило. Откуда, интересно, этот пришлый лорд знает о моей расстроившейся помолвке? Что, кто-то из соседей почесал языки? Чёрт бы их побрал вместе с этим умником, снизошедшим, видите ли, до нашего дремучего общества! О, теперь я прекрасно понимала его мотивы! Но от этого было ещё обидней.
Я вдруг «возбухла», как выразилась бы Кэтрин:
– Другими словами, я могу не бояться сплетен, потому что человек ваших достоинств и положения никогда не взглянет на существо вроде меня как на женщину? – мягко спросила я. – Так?
Судя по тому, как дёрнулось его лицо, эта формулировка не пришлась лорду по душе, но меня уже несло:
– Вы! Вы самый высокомерный, самодовольный… Да я не согласилась бы стать даже вашей женой, предложи вы мне это! Не говоря уже об… иных отношениях!
– Неужели? – прищурился Рэндон. – То есть, вы отказались бы от чести для своей семьи, от всех преимуществ, которые даёт знатное положение и богатство, только ради того, чтобы потешить свою гордыню? В таком случае вы просто глупы!
– О, а по-вашему очень умно разделить жизнь с человеком, который ни в грош тебя не ставит, который относится к твоим чувствам без малейшего уважения, да и остальных людей считает только пешками на своей шахматной доске!
Выговорившись, мы оба немного сбавили темп и притихли.
– Что ж, – сказал Рэндон, – тогда остаётся только порадоваться…
Но чему он там собрался радоваться, я не успела услышать. Входная дверь вдруг распахнулась, впустив запыхавшегося хокермена.
– Простите, я задержался. Элизабет, принимай подарок!
С этими словами он сгрузил мне на руки пальто из толстой синей шерсти, отороченное рыжим мехом. Я растерялась.
– Спасибо, но я не могу…
Ни одна леди не примет в подарок одежду от постороннего джентльмена! Иннелин, наверное, этого просто не знал.
– Не вредничай, подруга, ты нужна мне живой и здоровой.
Альв бесцеремонно впихнул меня в пальто и развернул к стоящему в углу старинному зеркалу.
– Тебе дивно идёт этот цвет, – сказал он с интонациями опытного продавца, – а какая ткань, ты только потрогай!
– Иннелин, я…
– Если не можешь принять его в подарок, я вычту его стоимость из твоего следующего жалованья. Но мёрзнуть ты больше не будешь.
– Мне, право же, неловко прерывать этот содержательный разговор, – вклинился Рэндон, про которого мы оба немного забыли. – Иннелин, когда освободишься, я жду тебя на том же месте, что и в прошлый раз.
И высокомерная светлость с достоинством удалилась, забыв у камина свой плащ, зато прихватив с собой свёрток.
Спрашивается, зачем он вообще приходил?
***
Сегодня был явно не мой день. Когда Иннелин умчался на встречу c его светлостью, к нам заглянул инспектор полиции мистер Беккер. В первый момент я обрадовалась, увидев в дверях его высокую фигуру в сером пальто. Его визит избавлял меня от необходимости посетить участок, что в моём простуженном состоянии было сложно осуществить. Но скоро стало понятно, что инспектор вовсе не собирался делиться со мной полицейскими находками, а его настойчивые вопросы постепенно довели меня до лёгкой паники.
У мистера Беккера день тоже не задался. Дело об убийстве Пенни Уорд вымотало ему все нервы. Поначалу он корил себя за то, что в азарте погони за извергом-убийцей забывал о сочувствии к погибшей девушке. Беккер всегда считал, что в Илсбери хорошему инспектору негде себя проявить: здесь отроду не случалось преступлений серьёзнее, чем кража козы у соседа. И вдруг – такое дело! Мечта любого сыщика!
Дело оказалось тухлым. Пятеро свидетелей уверенно описали человека, замеченного ими возле лавки в то злосчастное утро. Беда в том, что их показания абсолютно не совпадали. Один описывал высокого верзилу в тёмном плаще, другой – невысокого толстяка в коричневом сюртуке. Пятый вообще настаивал на том, что человек был женщиной, более того – обеспеченной дамой. Где это видано, чтобы леди утром разгуливала по городу одна, без компаньонки?! Хуже того, в дело замешался альв, при одном упоминании о котором местные дамы закатывали глаза и принимались кудахтать что-то невнятное, никак не годное для занесения в протокол. И будто мало было проблем, рядом крутился ещё один из верховных лордов, шпунт ему в печёнку. А в довершение всего – эта вздорная рыжая девчонка, которая была как-то связана с ними обоими. Стоит, понимаешь, улыбается невинно через прилавок. Инспектор грозно нахмурился.
Первые несколько вопросов мистера Беккера меня не насторожили. В конце концов, именно я нашла Пенни. В смысле … тело. Но затем разговор свернул куда-то не туда.
– Довольно сложно разобраться в преступлении, если в нём замешан альв, – осторожно начал инспектор. – Не оказывал ли мистер Иннелин каких-либо знаков внимания мисс Пенни Уорд в вашем присутствии?
– Нет, – чётко ответила я, – мистер Иннелин всегда держал себя с нами предельно корректно, и Пенни – очень скромная девушка.
– Не случалось ли у вас ссор с мисс Уорд из-за мистера Иннелина?
– Нет!
– Что вам известно о личной жизни этой девушки?
– Я такими сведениями не располагаю.
– Связаны ли вы обязательством с каким-либо джентльменом?
– Мистер Беккер!
– Хорошо, я спрошу прямо. Вы являетесь любовницей мистера Иннелина?
Мы замерли перед прилавком, каждый со своей стороны. Беккер яростно буравил меня своими цепкими глазками. Несомненно, в его глазах я уже была преступницей, сначала поправшей общественную мораль, а под конец опустившейся до убийства. Из всех несправедливостей, с которыми мне пришлось столкнуться в последнее время, эта была самой худшей! И я понятия не имела, как его разубедить! От растерянности и злости у меня зашумело в ушах.
К счастью, в этот момент вернулся Иннелин и уже во второй раз за сегодняшний день спас меня от неприятного разговора. Он вежливо, но непреклонно проводил инспектора за порог. На этом моё сотрудничество с полицией завершилось. В участок я так и не осмелилась наведаться, мистер Беккер у нас тоже больше не появлялся.
***
Домой в тот день я добралась уже поздним вечером, продрогшая, голодная и злая, как сто тысяч чертей. В темноте я пару раз провалилась ногой в лужу, и даже новое пальто не могло полностью защитить меня от ледяного пронизывающего ветра. Представляю, что со мной было бы в старенькой шали! Только доброта (или предусмотрительность) Иннелина спасла меня от воспаления лёгких, а нашу торговлю – от вынужденного простоя! С огромным облегчением я захлопнула, наконец, за собой дверь своей квартиры. Сил не осталось даже на то, чтобы собрать себе ужин. К моему изумлению, на столе меня ждал поднос с горячим чаем и свежие булки. В камине, который я уже отчаялась когда-нибудь увидеть исправным, плясал огонь. Я удивилась. С миссис Хиггис приключился вдруг приступ милосердия? Уж не собирается ли она повысить квартплату?
Обратив свой взгляд, а потом и зуб на булки, я не сразу заметила лежащий на кровати свёрток – точь-в-точь такой же, какой приносил сегодня лорд Рэндон. Интересно… Неужели он приходил сюда? Если свёрток предназначался мне, почему бы не отдать его прямо в лавке? Что за секреты? Под свёртком обнаружилась записка: «Я вовсе не считаю моих людей пешками. Примите это хотя бы как знак моей заботы. Р.»
Я с раздражением развернула упаковку и… ахнула. Внутри оказалась длинная, теплая накидка с капюшоном. Мягкие бархатно-черные складки пушистого меха растеклись по кровати. Я осторожно погладила их ладонью, набросила манто на плечи. Невероятные ощущения! Мех обнимал меня нежнее любовника (насчет любовника я, конечно, теоретически предполагаю), шуршал на ухо что-то ободряющее. Было удивительно хорошо и одновременно ужасно грустно. Вот он, типичный подарок столичного аристократа – прекрасный, дорогущий и… бестолковый. Не спорю, Рэндон – широкой души человек, но он совершенно не способен взглянуть на жизнь с чужой точки зрения. Куда я такую красоту надену? Эта вещь настолько не соответствует моему статусу, что меня просто засмеют. Нет, сплетничать не будут, тут он мне всё чётко объяснил. Чтобы блистательный лорд Рэндон, которого ждут не дождутся самые распрекрасные невесты в Спленфилде, вдруг увлёкся какой-то мисс Гордон? Это не сплетня, это анекдот.