Образно прикусив свой язык, отшельник стрельнул в меня настороженными глазами. Я решил сделать вид что не обратил внимание на его слова, начав снова гонять свой невеликий запас маны по телу.
Около часа я тренировался в управлении энергией. Я уже чувствовал оставшийся маленький шаг, отделявший меня от удачного исполнения «чарования» палки, но не торопился его сделать. НПС крутился вокруг меня, лишая самостоятельности.
— Мне надо передохнуть, — я прервал очередное движение маны по телу: — ваша наука сложна, но я добьюсь успеха.
Не слушая слов недовольного НПС, я вышел из пещеры. Покрутив головой, я отошел за ближайшие кусты и вышел в реал.
Я отложил запланированную на сегодня короткую уличную пробежку и готовку еды. Мне была нужна информация, и я не мог думать о чем либо другом. Символы, ассоциирующиеся в игре с различными свойствами зачарованного оружия были мне необходимы как воздух. Узнав их заранее, изучение чарования станет плевым делом. Я знал уже два из них, снежинка была холодом, а пламя было огнем. Я предполагал, что взаимосвязи у остальных должны быть аналогичны.
К сожалению, блогов и гайдов по «чарованию» просто не было, даже косвенного упоминания об интересующей меня теме я не находил. От безысходности решил сходить на аук.
Аукцион был реализован в игре в оффлайн режиме. Находясь вне вирт-мира можно было спокойно выбрать нужные вещи сидя перед домашним монитором и купить их за игровое золото, которое в свою очередь можно было заработать только в игре, за реал ничего не продавалось. Доставка купленного товара осуществлялась в город, указанный игроком и выдавалась при личном посещении почты. Выставлять на торги можно было лишь те вещи, что были оставлены на специальном складе, стоявшем как правило неподалеку от торговых площадей в населенных пунктах. Ячейка у каждого игрока была только одна, для расширения нужно было улучшать репутацию с городом.
Цены на аукционе зашкаливали, показывая насколько востребованным товаром является зачарованный шмот. Дефицит магических классов и доминирование физиков перекосило рынок. Особенно котировалось оружие, наносящее не только физический, но и магический урон. Кристаллы душ были представлены на рынке в изобилии, только цены были совсем не бросовые. Купить «крохотный кристалл» мог любой игрок. Дальнейший рост цен напоминал взлет ракеты. «Великий кристалл» был представлен в единственном экземпляре и продавался за астрономические 100 миллионов золота.
«— На эти деньги, если вывести в реал, десять лет можно жить», — недовольно подумал я о пижоне, выставившем лот.
Иногда игроки, чтобы похвастаться, ставили свои вещи на аукцион, заряжая непомерную цену. Огромная сумма гарантировала возврат лота владельцу, а посещаемость аукциона предполагала миллионы просмотров о владельце завистливыми игроками.
Удовлетворив свой информационный голод, я смог взять себя в руки и вышел из квартиры. Меня ждала прогулочная дорожка в ближайшем парке, а потом еще полчаса суеты на кухне у плиты. Всю заготовленную пищу я съел еще вчера.
Спустя семь дней я шел к деревне, оставив за своей спиной пещеру с отшельником.
Мне потребовалось почти три часа в мой первый день чтобы понять, что некромант не может вмешаться в творимое мной чарование. После этого я не обращал на него внимания.
Символ, который я видел у НПС во время чарования, был всего лишь картинкой, и это сыграло со мной злую шутку. Путем долгих поисков, я пришел к пониманию разгадки. При наложении чар, надо было вкладывать внутрь сферы не ее изображение, а чувство.
Первым я успешно зачаровал палку на огонь, представив себе жар от огня, и все получилось. Разобравшись в принципах, дальнейшее было не сложным. Включив воображение, я фантазировал все подряд, пихая свои чувства внутрь сферы.
Поиски доступных мне заклинаний заняли почти полтора дня, пока я не успокоился исчерпав фантазию. Выше +19 навыки не поднимал, оставив «холод» под самый конец. В системном меню, закладка древа «чарование» содержала ярко подсвеченные строчки: огонь, яд, камень, вода, холод, ветер, сила, око.
— Верни палку, — злобно посматривая на меня некромант перегородил мне выход из пещеры.
— Держи, — сказал я отдавая непрофильное оружие: — спасибо и прощай. Не сердись если что не так.
Ничего плохого он мне не сделал и ссориться с ним я не видел причин. Впрочем его отношение ко мне меня мало волновало.
Зайдя в деревню, я направился к деревянному храму. Пришло время познакомиться с местным батюшкой. Проходя мимо домов, я ловил на себе неприязненные взгляды. Некоторые НПС даже захлопывали ставни на окнах, другие наоборот брали в руки топоры или палки. Оглянувшись назад, я присвистнул. За моей спиной потихоньку собиралась толпа селян, и их лица не сулили мне ничего хорошего.
Правда одно лицо все же отличалось от остальных. Оно принадлежало торговке Фросе и лучилось оно злорадным торжеством.
«— Похоже, что я ее недооценил», — спор с местной лавочницей выходил мне боком. Оставшееся расстояние до храма, я шел не спеша, вспоминая все, что знал о религии и местных нравах.
— Сам пришел, отступник! — выкатившийся из дверей деревянного храма батюшка пылал праведным гневом: — Чтож, дам тебе возможность покаяться, прежде чем люди забьют тебя камнями!
— Я пришел искать справедливости, а не каяться! — мысленно я благодарил свою лень, за то что она заставляла меня сидеть дома и читать малоинформативную муть об истории этого мира: — Вызываю на божий суд клеветницу Фросю!
С последним словом я обернулся и указал пальцем на не успевшую спрятаться за чужими спинами торговку. Народ удивленно зашумел и стал потихоньку отстраняться от женщины, на которую я продолжал показывать рукой.
Странная реакция Фроси на мой взгляд на небо после заключения сделки, а так же ее поведение у дома Рубеля, заронило во мне интерес к происходящему. Не сразу, но я нашел информацию об этом. Оказалось, что сделка, заключенная под навесом или под крышей, не имеет силы. Чистое небо без облаков над головами у договаривающихся сторон, являлось лучшим гарантом в исполнении обязательств обеими сторонами. Увлекшись чтением, я прочел и про божий суд и про обычаи в человеческих поселениях.
— Имеешь право, — кивнув головой, Митрофан сошел с крыльца и встал в круг. Жители деревни, отошедшие назад, образовав чистое место десяти метров в диаметре.
— Фрося, — вздрогнув от его голоса, торговка отвела от меня ненавидящий взор и уставилась на батюшку.
— Фрося, тебе первой обвинять отсупн. Фолена, — исправился НПС.
— Видела, вдела я его в пещере нечестивца, — оправившись, заголосила торговка: — Колдовал на пару с некромантом, зверушек умерщвлял, души ловил, мерзкие кристаллы наполнял!
«— Уж больно много она знает про некроманта и чарование, — подумал я: — и откуда у нее такие познания?»
Смотря на горланящую по второму кругу Фросю, у меня постепенно складывалась вероятная картина происходящего.
— Хватит, — рубанув воздух рукой, батюшка чуть не силой заставил замолчать разошедшуюся женщину.
— Твое слово, — неприязненно взглянув на меня, сказал Митрофан.
— Был я у пещеры, говорил с Карлом, — народ стоящий вокруг негодующе зашумел.
— Говорил я с ним, — повышая голос, я хотел чтобы меня все слышали: — и узнал, кто из деревенских заставляет некроманта заниматься богопротивным делом, шантажируя выдачей городской страже!
Ошарашенные лица собравшихся сменялись недоверием к моим словам. Торопясь закончить, пока меня не заткнули, я продолжил: — Карлос покинул темные земли, не желая творить больше зла. Но придя в вашу деревню, он встретил еще большее зло! Угрожая и шантажируя, его заставили заниматься черным колдовством, а плоды его труда стали продавать втридорога на городском рынке, требуя все больше и больше зачарованного товара с все более сильными заклятьями!
Для того чтобы заклинание вышло сильным нужно было использовать редкие кристаллы душ. Некоторые из собравшихся на площади знали, что такие кристаллы можно было получить только убив разумное существо, а самые мощные добывались из тела человека. Другие видели в лавке торговки зачарованные вещи, появляющиеся неизвестно откуда. Но были и те, кто просто завидовал удачливой в торговых делах бабе. Взоры толпы постепенно перемешались с моей фигуры на Фросю.
— Клевета! — во все горло заорала пошедшая пятнами торговка: — Все клевета!
— Взываю Богов к Справедливости! — буквально припечатал всех находящихся вокруг громогласный рык отца Митрофана.
Вспышка ультрамаринового цвета очертила круг. Я, Фрося и Митрофан оказались внутри, ощущение чужого присутствия длилось мгновение. Яркое свечение угасло, я с удивлением уставился на торговку. Пышущая здоровьем женщина превратилась в старуху, потеряв лет пятьдесят своей жизни. Правая рука ее усохла и почернела. Спину согнуло, явив небольшой горб.
— Боги сказали свое слово! — в наступившей тишине слова батюшки прозвучали очень весомо: — Фросья изгоняется из деревни за клевету, из имущества остается только то, что надето на ней сейчас!
Народ потихоньку стал расходиться, обсуждая произошедшее. Митрофан стоял рядом со мной, посматривая то на спину шаркающей по дороге торговки, то на меня. Я не чувствовал никаких угрызений совести. Договор с Фросей я честно хотел исполнить, а случившееся в деревне было лишь защитной реакцией на ее действия.
— Боги открыли мне, что не все сказанное Фросей было ложью, — он негромко начал разговор: — Я потратил всю свою жизнь на борьбу со злом, и не отступлюсь от тебя, пока все не узнаю.
— Топор лишь инструмент, — меня потянуло на философию после всего произошедшего: — в руках разбойника он убивает беременную женщину, в руках плотника строит дом.
НПС продолжал молча стоять и сверлить меня взглядом.
— Легче показать, чем рассказать, — я сдался, решив приоткрыть карты.
Еще в пещере, когда я раз за разом чаровал деревянную палку и разряжал ее о серый булыжник, ко мне пришла в голову хорошая идея. Время на чарование предмета с ростом сноровки приходилось тратить все меньше и меньше. Я решил попробовать накладывать чары на мечи во время боя. В теории, после каждого удара у меня было несколько мгновений на то чтобы успеть зачаровать оружие.
После первой идеи, пришла и вторая. Булыжник еще не отошел от холода, как я жахнул по нему огнем. К сожалению никаких системных логов о нанесенном уроне я посмотреть не мог, но и на глаз было заметно, что камню досталось намного сильнее чем раньше. Прикидывая возможные комбинации, я составил себе целый список, который требовал проверки. Нанося по цели зачарованный урон в определенной последовательности, можно было добиться усиления собственных атак. Все требовало проверки.
Возможность представилась сегодня. За маленьким храмом оказалась утоптанная площадка, было заметно, что здесь часто тренируются. Я посмотрел новыми глазами на низкорослого колобка в сутане, приготовившегося отбивать мои мечи голыми руками.
— Давай, — видя мою нерешительность, поторопил Митрофан.
Первая связка вышла самой результативной. На первый меч я наложил «сила», на второй «ветер». Не ожидав от моего первого удара удвоенного урона, бывший монах чуть замешкался. Второй меч ускоренный «ветром» сумел достать его плечо. Проведенная контр-атака была молниеносной, я смог встать только через пять минут, отойдя от оглушения.
Посмотрев на пострадавшее плечо монаха, я не увидел крови сквозь разорванный рукав, и это меня порадовало.
— Царапина, — бросил противник, заметив мой взгляд.
Я решил комментировать накладываемые чары на мечи, чтобы ненароком не испортить отношения с будущим учителем. Хоть мой договор с Фросей и был расторгнут, проведенная контр-атака меня впечатлила и я возжелал уметь также.
— Холод и огонь, — пошел с козырей.
Я начал наносить неспешные удары, тратя основное время на чарование мечей. Перебрав все, что сумел придумать, я остановился и опустил учебные мечи.
— Как то так, — комментировать был излишним.
— Это колдовство, — батюшка не хотел просто так сдаваться.
— Ловить души я не умею и не хочу! — упертость НПС начинала раздражать: — Я взял все, что мне нужно, я воин а не колдун!
— Колдующий воин, — толи шутка толи нет, я замер, готовый сбежать из деревни.
Пересоздавать персонаж совсем не хотелось, а с божественным проклятьем много не наиграешь. Четверть часа назад мне наглядно продемонстрировали возможности местных богов.
— Ладно, — сказал батюшка: — вернешься к Рубелю и станешь его учеником. Если узнаю, что опять хитришь..
Недосказанность, она всегда пугает, человек сам додумывает то, чего больше всего боится.
— Уважаемый Митрофан, — я решил попытать счастья: — я хотел стать вашим учеником. Будьте моим учителем.
— Рожей не вышел быть моим учеником! — огрызнулся он.
— Вы не гоните сразу, скажите чем моя рожа не вышла, может подправить смогу, — угодливо согнув спину, уговаривать НПС мне еще не приходилось, чувствовал я себя при этом не очень.
— Вышел не вышел, — неожиданно засмеялся батюшка и более серьезным тоном перечислил требования: — Я в ученики беру только тех, у кого две профессии десятого ранга. Да не абы какие, а чтоб одна была на магической, а вторая на физической основе!
«— Вот тебе и монашек, — подумал я: — к такому и в правду хрен попадешь в ученики».
— Да, и вот еще что, — остановился на пороге черного хода в храм НПС: — Если скажешь Рубелю, что я тебя к нему отослал, …, то можешь ко мне больше не подходить, будь у тебя хоть пять профессий десятого ранга.
«— Точно, — вспомнил я: — они же раньше вместе воевали, друзья еще с тех времен и все такое..»
Войдя в калитку на двор старого воина, я услышал какой-то шум на заднем дворе. Завернув за угол, я не поверил своим глазам. Огромный, белобрысый, с двумя маленькими ножичками, игрок бил одиноко стоящий столб. Наставник сидел на своем любимом месте, облокотившись спиной к дому.
Поздоровавшись, я достал учебные мечи и прошел ко второму столбу. Раз за разом, я пытался повторить выученный удар. Система упорно игнорировала мои усилия, +20 оставалось не достижимым.
Обернувшись, я увидел спину, уходящего Рубеля. Спина его была необычно ссутулена. Заподозрив неладное я быстро его догнал. Калека не успел заскочить в дом, хоть и ускорился при моем приближении. Я ухватил его за плечо и заглядывая в глаза спросил: — Учитель, в чем дело, куда вы уходите?
— Я взял другого ученика, — так и не подняв на меня свой взор, сказал он со вздохом: — я могу учить только одного, и этот один к сожалению не ты.
Услышав в его последних словах соломинку, за которую можно ухватиться я спросил: — А что с новым учеником не так, и что мне делать?
— Ты уже почти закончил обучение, оставшееся формальность, — я не верил своим ушам: — самое сложное уже позади, оставалось выйти в поле и закрепить технику. От силы месяц, и ты получил бы десятый ранг.
— Так что не так с вашим учеником? — меня зациклило на парне, занявшем мое место. Мне нужна была подсказка, я чувствовал что выход есть.
— Мой новый ученик никогда не станет асассином, — печаль в голосе была неподдельна: — ты видел его габариты? Он с трудом сумел повторить простейший удар, потратив на это два дня. Я никогда не дождусь его десятого ранга.
— А если его не станет? — я стал предлагать варианты.
— Смерти в нашем мире нет, — безразличие в его голосе резало сердце: — он воскреснет уже на следующий день.
— Я не о смерти говорю, что если его вообще не станет, совсем? — у меня появилась идея.
— Если так, то я буду свободен, — крепкая рука схватила меня за локоть.
— Сделай! Сделай если можешь, — он ничего не обещал за помощь, но я знал, что мы договоримся.
Вернувшись на задний двор я выждал момент, когда белобрысый прервется.
— Привет, — я остановился рядом с парнем.
— Здорова, — широченные плечи скорее всего подошли бы для махания двуручным мечом.
— Смотрю ты ассасина взял, — дождавшись кивка я спросил: — а ты какого выбрал, ассасина «пустыни» или ассасина «каменной гряды»?
Названия я придумал на ходу, стараясь чтобы звучали посолиднее.
— Никакого, просто ассасин, — растерянно протянул парнишка.
— Это ты напрасно, — покровительственно заявил я, и чтобы закрепить эффект добавил: — смотри как я могу.