Оп-па!
— Марков, глянь-ка!
На обочине топталась парочка зомбяков. Наши клиенты! Один из них был просто кладом на ногах: на шее болтался охотничий карабин с оптикой, на поясе — патронташ, из которого масляно поблескивают патроны…
— Ну че, действуем аккуратно? Ты раненый — ты прикрываешь. А я пойду! — сказал Марков.
Я кивнул, дождался пока он остановит машину и выпрыгнет, пересел на водительское место и стал целиться в лес из «Моссберга».
Раздались два выстрела из автомата: походу Марков уложил зомбаков.
Только я отвернулся, чтобы посмотреть на него, как р-раз — у меня уже тянут дробовик из рук, и в голову тычут двуствольным обрезом. Млять.
— Дядя, отдай ружье и вылезай из машины! — какой-то тип в тельняшке и бандане, с лицом как у пьющей бабушки был очень настойчив.
— О-о-окей, — не стал спорить я.
В зеркальце я увидел, как какие-то гопники окружили Маркова.
— Вылезай-вылезай! — обрез ткнулся мне в переносицу, и я потихоньку стал открывать дверь и выбираться на улицу.
Нас обоих поставили рядом, у тента грузовика. И тот самый, которая «пьющая бабушка», огорченно поцокал языком и сказал:
— Мертвечинку ты, дед, зря испортил. Теперь вы будете вместо них тут гулять…
И взвел курки обреза.
Тут же его башка разлетелась на куски от бахнувшего выстрела! Мы с Марковым рухнули на землю, и поползли к грузовику. А на дорогу со всех сторон с гиканьем и свистом, дикими воплями «Убейте их!», ринулись конные опричники.
Бандиты были окружены и обезоружены.
Тиран на своем коне проехал сквозь толпу опричников, спрыгнул на землю, прошелся вдоль ряда скрученных грабителей, которых крепко держали бравые ребята в черных плащах.
— Расстрелять. Т-трупы сжечь, — и отошел.
Стреляли по очереди. Каждому — в затылок.
Кое-кто из бандитов не выдержал, трое стали вопить и умолять о пощаде, а один выкрикнул:
— Не стреляйте, я скажу где…
Сан Саныч, лысый опричник, тут же оттащил его в сторону.
Грохнул последний выстрел, а бандит уже «кололся». Что он там говорил, я не знаю, но Сан Саныч, пообщавшись с ним, сказал:
— Мне нужны полсотни людей и два грузовика!
Тиран милостиво махнул рукой:
— Бери!
Нам Тиран выразил личную благодарность и прозрачно намекнул по поводу обещанных «пряников».
На привал мы остановились часа через три. Палатки, полевые кухни, охрана лагеря — у опричников все было схвачено.
Тиран ужинать, видимо, не собирался. К нему то и дело подходили командиры подразделений (вроде как сотники, полусотники и десятники), приносили трофеи и докладывали о проведенных мероприятиях.
Самым последним, уже после того, как ночная тьма опустилась на округу, и лагерь освещали только отблески пламени от костров и неяркий свет луны, прибыл Сан Саныч.
Он привез два грузовика, набитые всякой всячиной, от медикаментов и продуктов питания до РПГ и взрывчатки. Ничего себе, награбили!
Тиран просто похлопал его по плечу, они как-то особенно переглянулись, и Сан Саныч сказал:
— Двадцать три.
— А у нас? — спросил Тиран.
— Трое.
Тиран на удивление с чувством перекрестился, а потом проговорил:
— Семеро за сегодня. Царствие небесное…
А потом все легли спать.
На рассвете мы снялись с лагеря и продолжили путь. В общем-то все было по старому: отряды опричников разъезжались в разные стороны, наводили порядок, стреляли мертвяков и морфов-мутантов, вешали черные флаги с черепом и костями в точках, где были выжившие, которые подчинялись Тирании. Подчинившихся снабжали оружием и продовольствием, уверяли в том, что скоро наступят лучшие времена.
А к обеду мы услышали звуки боя. Тиран кликнул Руденку, и вместе они рванули галопом на разведку, в сторону господствующей над местностью высотки. Вообще, вот это личное участие Тирана во всех делах, его показное бесстрашие — все это снова мне напомнило средневековых сеньоров или латиноамериканских каудильо.
Вернувшись обратно, Тиран вызвал к себе командиров, и через секунду два отряда по тридцать всадников уже рванули в разные стороны. Они что-то взяли в грузовиках, кажется, нечто посерьезнее чем дробовики, автоматы и винтовки.
Остальные по приказу Тирана спешились, и размеренным бегом двинули на высотку.
Марков перебросился парой слов с одним из опричников, и объяснил:
— Погранцы с кем-то рубятся. Скорее всего, беспредельщики с той стороны… И вроде как мертвецы еще. Нам приказано тут сидеть и не высовываться.
Я почесал раненый затылок, а потом сказал:
— Ну я ни у кого в подчинении не нахожусь. Мне тут никто не приказывает. Бинокль есть?
Марков покачал головой, но порылся в бардачке и достал полевой армейский бинокль. Я заприметил там еще и ПМ в кобуре, и вопросительно глянул на водилу.
— Бери, чего уж там. Тебе с твоим плечом сейчас только из дробовика и стрелять… — разрешил он.
Я взял пистолет, нацепил кобуру на пояс, рассовал по карманам запасные обоймы, повесил на грудь бинокль, и, выпрыгнув из машины, побежал вслед за опричниками на высотку.
Тут руководил Сан Саныч. Он зычным голосом раздавал команды, и его беспрекословно слушались.
Я приложил к глазам бинокль и стал разглядывать деревеньку вдали, погранзаставу, дымы и мост через небольшую речушку. Что-то там творилось неправильное.
Какая-то толпа навалилась на баррикаду, переграждавшую мост. По деревеньке каталась техника, какие-то переделанные внедорожники, с которых время от времени стреляли в сторону заставы.
— Короткими перебежками — впе-еред! — скомандовал Сан Саныч, и опричники, пригнувшись, побежали вниз по склону.
Только тут я заметил, что почти все из них сменили оружие.
Автоматы с подствольными гранатометами, ручные пулеметы, РПГ… Винтовки, все с оптикой, остались у считанного меньшинства, у тех, кто, видимо, считался настоящим снайпером.
Я побежал следом. Надеюсь, Тиран знает что делает…
Тиран знал. Прежде, чем нас заметили из деревни, опричники открыли огонь по технике. Как я понял, Тирану было глубоко фиолетово, кто это. Они не были похожи на пограничников, или других военных, и тем более — они не были похожи на мирных жителей.
Огневой мощи у опричников было хоть отбавляй, не знаю, почему Тиран так настаивал на контрактах по закупке стрелкового вооружения?
Подствольные гранатометы, РПГ, ручные пулеметы — все это рычало и плевалось огнем! А когда очередной внедорожник взрывался или начинал дымить, опричники продвигались вперед, занимали новую позицию и снова открывали огонь. Противнику не давали ни одного шанса: двести стволов в умелых руках — дикая сила.
Как я понял, кто-то там, в деревне, понял, что их просто-напросто перебьют, и решил отступить к мосту, где толпа уже сломала баррикады и рванула на нашу сторону. Это были зомби, ясное дело…
Отступающим сбежать не позволили: два отряда, которые Тиран послал на фланги, перерезали им дорогу.
Там всего было машин пятнадцать, в первые же семь минут боя уничтожены были одиннадцать из них. Остальные скрылись где-то среди домов.
Следующей проблемой были прорвавшиеся через мост зомби. Ну как, проблемой… Их там было около сотни, из них — полтора десятка шустрых. Всадники из фланговых отрядов с безопасного расстояния отстреляли большую часть мертвяков, а потом вместе с основными силами оцепили деревню.
С погранзаставы не стреляли. Видимо, пытались понять, что за новая напасть на их голову свалилась. Или может быть они уже были в курсе, кто такие опричники?
Тиран объявился неподалеку от меня. В руках у него был мегафон.
— Граждане б-бандиты! Бросайте свою технику и оружие, выходите п-по одному с вытянутыми вверх руками. Если в течение п-пяти минут не подчинитесь — вас ждет долгая и мучительная смерть.
Мощно он загнул! Я думал, они пальнут в ответ, но из деревни кто-то крикнул:
— А ты кто ваще, мужик?
— А я м-местный Тиран. Я здесь главный, в общем! — прохрипел мегафон голосом Тирана.
Я заметил, что со стороны заставы в нашу сторону выехал «уазик» с открытым верхом. Там сидели какие-то люди в военной форме. Погранцы, наверное.
А Тиран просто стоял и ждал. Его черный плащ эпично развевался на ветру, взгляд буравил окраины деревни. Картину писать можно. Военно-историческое полотно, батальный жанр.
И через какие-то две минуты из-за крайних домов начали выходить люди с задранными вверх руками.
— Не стреляйте, мы сдаемся!
Тиран махнул рукой в их сторону, и несколько опричников сорвалось с места, чтобы взять сдавшихся под белые ручки.
В этот же момент подъехала машина с пограничниками. Выскочивший из нее вояка с погонами старшего лейтенанта подбежал к Тирану и, представившись, заговорил:
— Старший лейтенант Путилов. Вы что здесь устроили, это зона нашей ответственности…
Тиран просто отмахнулся:
— Я вижу какая у вас ответственность…
Старший лейтенант Путилов замялся, и тут из деревни с пробуксовкой рванул мощный джип, с пулеметом на вертлюге.
Пулеметчик нажал на гашетку, и пулеметная очередь прострекотала в нашу сторону, и один из опричников, стоявших рядом с Тираном, рухнул замертво, а сам великий вождь всея опричнины, схлопотал пулю в руку с мегафоном.
— Д-догнать, — сказал он. — Живыми — сюда.
Сразу сработали снайперы, и шины внедорожника стали стремительно сдуваться.
Потом сорвались в галоп дюжина всадников, и когда Тирану заканчивали бинтовать руку, трое пленников уже валялись у его ног.
— Что с ними делать? — спросил Руденко.
— Как с теми, из Контузовки! — прорычал Тиран.
Под дикие вопли пленников, опричники привязали к рукам и ногам каждого из них по веревке, другие концы закрепили где-то в районе седел у лошадей.
Всего пленников было трое, всадников — двенадцать.
— Убейте их! Убейте! — заорали опричники.
Тиран кивнул и лошади рванулись с места. Страшные крики оборвались хрустом и звуком рвущеся плоти…
Пограничники стояли с бледными лицами, опричники кричали:
— Ти-ран! Ти-ран!
А я прото охреневший стоял.
С чего это он так взбесился? Пуля задела руку? Или потому, что они посмели ему не подчиниться?
Скорее — второе. Когда Тиран получил ранение, он даже не поморщился, только медика подозвал. Честно сказать — мне было страшно даже стоять рядом с ним. Но все-таки я пересилил себя, подошел к нему и спросил:
— Это было необходимо?
— Что — это?
— Это… Варварсто?
Он глянул на меня, а потом пожал плечами:
— Не понимаю, п-почему я что-то пытаюсь объяснить?.. И тем не менее… Это не варварство. Это тирания. Тирания, или деспотия — самая устойчивая государственная система в мире, существовавшая на п-протяжении всей известной истории человечества. От фараонов до наших дней. Д-демократия и прочая чушь — это феномен, возникший не так давно, в масштабах всей истории, естественно, и на небольшой т-территории. Сейчас мы видим к-крах этой системы. Она не справилась. Г-государство сохранилось только там, где была т-тирания в той или иной степени. Даже у нас, в Б-беларуси, все рухнуло потому, что т-тирания не была сильной…
Я п-понятно объясняю?
Мне было все понятно. Первое, на что опирается тирания — это страх. Страх перед своим правителем должен пересиливать все остальные страхи вместе взятые. Для этого правителю нужен репрессивный аппарат, состоящий из людей, лично преданных правителю. Опричники. Все понятно.
Пока я осмысливал все это, Тиран уже спокойным и тихим голосом разговаривал с пограничниками. Один раз они вместе глянули на меня, и старший лейтенант кивнул. А потом они еще немного поговорили, и пограничники уехали на заставу.
Опричники ставили лагерь прямо в деревне. Вообще, никакой деревни там уже давно не было — так, полуразрушенные дома и хозяйственные постройки.
Я все время находился рядом с Марковым, у его грузовика. Помощи от меня особо никакой не было: все-таки плечо давало о себе знать. В какой-то момент, уже во второй половине дня, меня нашел Руденко:
— Скоро за тобой прилетят, — сказал он. — Тиран хотел с тобой говорить.
— А где он?
— На заставе. Присягу принимает.
— ???
— Пограничники присягают ему на верность.
— Это как, опричниками теперь будут?
— Не-ет, друг мой. Чтоб опричником стать — это заслужить нужно! А они как были пограничниками — так и останутся. Флаги поменяют и вместо своих кокард на беретах череп с костями прицепят.
— А смысл?
— Нам смысл — у нас форпост новый. У Тирана новые подданные. А пограничникам вообще хорошо: все снабжение теперь на нас ложиться, и в отпуск они могут в Замок ездить, да и вообще — они первый отряд нового рода войск Тирании — Пограничной Стражи.
— А с кем мы воевали?
— Беспредельщики. Тиран все правильно сразу понял. Прикинь, эти ребята с собой в фурах подкормленных мертвяков возили! Выпускали в качестве отвлекающего маневра и пушечного мяса! На мосту вот они их и выпустили! Чтоб самим деревньку пограбить. А деревенька-то пустая оказалась! Вот они на погранцах и решили сорваться.
Это все он рассказывал мне, пока мы поднимались на горку, к заставе. Вообще странно, что он был без лошади, как то не привык я видеть Руденко пехотинцем.
Когда мы поднялись, первым, на что я обратил внимание, было черное полотнище с черепом и костями, которое весело развевалось на ветру над КПП.
Личный состав был выстроен на плацу, и кажется готовился расходиться. Всего тут было полсотни погранцов, не больше. Вообще-то это было даже много, после всего того, что случилось в последние месяцы, военные части серьезно поредели. Тиран о чем-то беседовал с местным начальством, потом увидел нас и поманил рукой к себе.
— Ждем, с минуты на минуту будет борт, — сказал плотный мужик с погонами капитана.
Тиран вручил мне какой-то конверт из желтой бумаги.
— Отдашь Вайсарову. Ну а вообще — спасибо за помощь, — он кивнул кому-то за моей спиной.
Я обернулся — Сан Саныч протягивал мне «Моссберг» и патронташ.
— На память.
Я благодарно кивнул. В наше время оружие — это… Нечто большее чем просто стреляющая железяка.
Послышался гул винтов — знакомый Ми-2 заходил на посадку.
— Ты как вообще, вспомнил что-нибудь? — спросил Тиран.
Я пожал плечами:
— Ничего нового…
Вертолет снизился, открылась дверь и оттуда высунулась улыбающаяся рожа:
— Гы-ы-ы-ы!
Вертолет сел, срывая ветром головные уборы и заставляя развеваться полы плащей опричников. Джоуи выскочил на плац и мы обнялись.
— Чува-а-ак!
— Чува-а-а-ак!
— Давай, собирай свои манатки, полетели… Гыыы, а ты ваще боевик, че!
Ну да, видок у меня был тот еще: небритая рожа, коротко, почти под ноль стриженая голова, повязка через всю башку, черный плащь и «Моссберг» с патронташем. Ну да, еще берцы, все в крови и грязи…
Сам Джоуи выглядел прилично: менее широкие чем обычно штаны, темный китель…. Даже напялил на голову какое-то полувоенное кепи! Ну надо же.
— Давай, чувак… Полетели отсюда!
Я поднял руку в прощальном жесте, и пошел к вертолету.
Обернувшись, я увидел что Джоуи и Тиран смотрят в глаза друг другу. Тиран слегка прищурился, на щеках у него заиграли желваки. Эмоции? Ну надо же!
А Джоуи хмыкнул и полез следом за мной в вертолет.
Он хлопнул пилота по плечу, мол, пора, и уселся напротив меня. Загудел двигатель, набирая обороты. Джоуи достал из-под сиденья непрозрачную пластиковую полуторалитровую бутылку и протянул мне. Я взял, открутил пробку, понюхал — пиво!
Пока Джоуи сворачивал себе самокрутку, я пил пиво, не нарушая молчания. А потом Джоуи сказал:
— Гы-ы-ы… Сердитый типа мужик тот, а?
— Который?
Джоуи сделал какой-то жест рукой, который должен был обозначать Тирана. Каким-то образом я его понял.
— Так он там вроде как самый главный!