Генерал чуть не пролил вино от слов Олега.
— Я?! Да ни в жизни! Ты, главное, меня долго не томи. А то я уже и так весь извёлся. Нет, ну правда, Олег, когда начнём?
— Совсем скоро, Чек. Завтра с утра отошли телеграмму в Псков, чтобы Торм начинал приводить полки в полную боевую готовность. Кто ещё не успел отгулять или догулять отпуска — значит, у них судьба такая. Не в этот раз. В общем, пусть всех отзывает в места постоянной дислокации. Как всё исполнит — немедленно нам телеграфирует. Мы к тому времени с тобой определимся с составом сил и средств, и кого куда выдвинуть.
На самом деле, общий план предстоящей военной кампании по разгрому Тарка у Олега в голове уже сложился. Остались частности — но ими пусть его военачальники займутся.
Олег не мог нарадоваться созданному им семафорному телеграфу. Насколько быстро теперь можно было передавать сообщения и получать их.
Была у него мысль создать и шифроорганы при особых отделах, разработать систему кодов и шифров, но по зрелому размышлению он отложил эту идею в долгий ящик. Тут и азбуку Сфорца-Морзе ещё не скоро додумаются расшифровывать и перехватывать сообщения. Так что, не обжегшись на молоке, дуть на воду — это уже лишнее.
— Отлично! — обрадовался Чек, — Надерём задницу Плавию и…дальше, как я понимаю, у нас на очереди Виделий? Папа нашей королевы?
— Вот видишь, всё ты понимаешь, — Олег присоединился к Чеку, дав знак Моне налить вина в бокал, — Теперь надо будет убедить Клемению, что это и в её интересах, и в интересах её будущего ребёнка. Или не убеждать. Да. Сюрпризом для неё будет.
Возникали ли у Олега какие-либо сомнения, когда он собирался брать себе в союзники Клемению, планируя войну против её отца? Конечно, возникали. И примеры земной средневековой жизни, отражённые в той же шекспировской трагедии «Король Лир», его нисколько не делали уверенным в её безоговорочной поддержке.
Но всё же, достаточно изучив ставшую ему подругой королеву, узнав от Прилы, жены Лешика, о сложных отношениях в королевской семье Глатора, он рассчитывал найти к ней правильный подход. Разумеется, с помощью Гортензии и Ули.
И главное, что, как Олег считал, станет определяющим фактором принятия ею его предложений, так это то, что Клемения не просто дочь Виделия, она королева и мать будущего короля Винора. Дочь может и любить отца, а вот отношения монарших особ определяются совершенно другими понятиями.
— Надеюсь, Олег, что она всё поймёт правильно. Клемения мудрая женщина, хоть и молодая. Да и нет, на самом деле, у нас другого пути, кроме того, что ты предложил, — общение с женой, похоже, сделало из вояки государственного деятеля, — Или нас подомнёт под себя одна из империй, или мы станем полем битвы между ними. Или сами станем империей, — Чек допил вино и одобрительно кивнул. Но увидев, как Мона собралась ему наполнить бокал по-новой, накрыл его рукой, — Мы много с женой на эту тему говорили в последние дни. И, знаешь…, — он помолчал, о чём-то задумавшись, — Олег, я бы хотел кое о чём тебя попросить. На правах старой дружбы.
На регента его командующий не смотрел, уставившись на свою ладонь, лежащую поверх пустого бокала.
— Ты сейчас таким тоном говоришь, Чек, что я уже начинаю беспокоиться, — Олег шуткой постарался сбить мрачноватый настрой друга, — Надеюсь, ты не денег попросить у меня хочешь? У меня нет. Сам бы у кого-нибудь с удовольствием занял.
— Нет, Олег, не денег. Шутки твои уж больно хороши. Я и Гора, мы хотели бы, чтобы твои слова насчёт короны Тарка для нас, оказались бы тоже шуткой. Понимаешь?
Такого Олег от своих друзей не ожидал. Он с изумлением, смешанным с досадой смотрел на того, кто стал его первым соратником и другом в этом чужом, по-началу, мире. К тому же, говорил он сейчас не только от своего имени, но и от имени Гортензии.
— Молодцы, — с сарказмом произнёс Олег, — Значит, как меня каждый раз под паровоз толкать, так вы всегда впереди планеты всей, а как самим взять на себя не груз исполнителей, а бремя власти, так сразу в сторону? Понимаю. Помогать что-то делать, это не самим делать.
— Олег…, — попытался что-то сказать Чек, но был перебит.
— Я уже больше двадцати семи лет Олег. Двадцать один год там, и шесть с лишним лет здесь. Ну что, смотришь, Чек? Глупости говорю? Ну да. А ты умный. Знаешь, когда вовремя в сторону уйти. А не знаешь, так тебе жена подскажет. Она ведь у тебя мудрая.
Задачи смутить старого друга Олег себе не ставил, но это у него получилось.
— Подожди. Не кипятись. Я же не сказал, что мы отказываемся. Я лишь попросил тебя ещё раз над этим подумать. Может…
— Не может, Чек. Не может. Мне и так придётся полагаться на огромное количество людей, которым я не могу в полной мере доверять. Если ещё и вы, мои соратники, начнёте хвостом вилять, то мне будет проще прямо сегодня, с этого торжественного приёма, уйти. А что? Заберу с собой Улю, и уедем в Нимею. Там уже корабль, поди, готов, а не готов, так быстро доделают. Сядем на корабль и отправимся в круиз. Мир посмотрим, себя покажем.
Чек, кажется, впал в ступор. Он впервые видел своего молодого начальника и друга в таком искреннем раздражении. Да Олег и сам от себя не ожидал такой злости. Видимо, огромный объём намеченных им планов был для него действительно тяжёлым грузом.
Ситуацию разрядила Мона. Молоденькая женщина расплакалась и упала перед регентом и господином на колени. По привычке ничего не говорить, она ничего и не говорила. Только плакала и смотрела так красноречиво, что была понятна, словно произнесла длинную речь с трибуны.
— Олег, говорю же, ты не так меня понял. Прости. Сам же знаешь, какой я косноязыкий, — повинился Чек.
Вид плачущей Моны Олега пристыдил. Он, взяв её за плечи, заставил девушку подняться.
— Я и забыл, что ты тут уши греешь. Большие дяди говорят о делах, которых ты совсем не понимаешь. Если я с сестрой и уеду, — тут он выразительно посмотрел на своего командующего, — То и тебя с мужем с собой возьмём. Но наш отъезд вряд ли состоится. Господин Чек, как ты слышала, совсем не то имел в виду, что сказал.
— Давай забудем, что я тут ляпнул? — предложил генерал.
Олег ещё немного поиграл у него на нервах и ответил утвердительно.
Спокойно дождаться готовности их дам к торжественному приёму, чтобы с ними вместе пойти в главный дворцовый зал, где уже наверняка собрались все приглашённые на это мероприятие благородные и уважаемые жители Фестала, придворные приживалы и иноземные послы, у них не получилось.
— Баронесса Ленер просит принять, — доложил Лис.
— Вот уж кому ты искренне-то рад, — не сдержал насмешки немного успокоившийся Чек.
— Пригласи, — не реагируя на подколку друга, Олег дал команду лейтенанту.
В данном случае ирония Чека была не уместна. Олег и в самом деле радовался приезду в столицу своей подруги-любовницы Веды. К собственному удивлению, он заметил за собой, что скучал всё это время не только по её ласкам, но и по её весёлой наглости. Кто-то из друзей его отца однажды по поводу своего сына грустно пошутил, что хороших мальчиков тянет к плохим девочкам. Наверное, с Олегом в его отношении к Веде было нечто подобное. А ведь, казалось бы, он уже давно не мальчик, хоть на его собственный взгляд, и хороший, а эта его бывшая рабыня уже давно не девочка. Но вот так уж сложилось у них.
Гури, один из лучших его помощников, уже давно, с самого начала, смирился с шашнями своей жены с Олегом, находя себе утешение в работе и среди умелых и покорных служанок. Олег же, чтобы не чувствовать себя последним негодяем старался об этой двусмысленной ситуации просто не думать. А когда не получалось, то находил себе оправдания в пословице, смысл которой сводился к тому, что если собака-самка не захочет дружить с собакой-самцом, то и тот будет к ней равнодушен.
Радостно впорхнув в кабинет и обнаружив, что Олег в нём не один, Веда с недовольством посмотрела на Чека. Но очень быстро, почти моментально, сообразила, что бросать такие взгляды на командующего, одного из самых близких соратников Олега, с её стороны непростительная наглость, и тут же Чеку подарила улыбку. Лицемерка.
— Садись, Веда, — Олег показал рукой на кресло рядом с собой.
— Нам не удалось толком пообщаться на вокзале, — она подошла к столику, поочерёдно поцеловала в щёки сначала Чека, затем Олега и села в предложенное ей кресло, — Вот я и поторопилась пораньше привести себя в порядок. И как видите, у меня это получилось.
Глава 4
Начаться вовремя торжественный приём не мог по понятным Олегу причинам — Уля привезла с собой из Сфорца новинки косметической и парфюмерной промышленности герцогства, не использовать которые именно сегодня и именно здесь, не только Клемения, но и Гортензия не могли никак.
А ведь ещё были новинки сфорцевских мод, разработку и пошив которых, по совместительству с обязанностями директора школы, контролировала лично Кара, племянница Гортензии.
Идеи Кара теперь всё больше реализовывала свои, хотя не забывала, при этом, просить в письмах подсказок у Олега.
В принципе, чем Олег мог помочь в вопросах высокой моды, он уже помог. Вбрасывать в этот мир идею женских обтягивающих джинсов с заниженной до середины попы талией и рваными в районе коленок, он посчитал слишком преждевременным. Может быть когда-нибудь попозже.
Но и тех решений от кутюр, которые Олег уже предоставил Псковским модельерам и мастерам пошива, хватит на ближайший век точно.
— Извини, что задержались, — Уля опять, пользуясь удобным случаем, прижалась к брату, прямо не герцогиня, а котёнок какой-то, — Но мы очень торопились. Правда-правда.
— Какие вы красивые! — искренне сказал Олег.
И на самом деле — Олег ни чуть не лукавил — и Уля, и Гортензия, и Клемения выглядели потрясающе. И даже избитая шутка из его родного мира, гласящая: ни что не красит женщину так, как перекись водорода — сейчас была не при чём. Тому, чему Олег не мог научить в принципе — правильно и умело пользоваться достижениями парфюмерии и косметологии — женщины научились самостоятельно, довольно быстро и успешно.
Насчёт внешнего вида Веды, отделившейся от женской компании раньше, ради возможности встретиться с ним, Олег свои мысли придержал — с её прибытием, он, как заговоренный, уже с томлением ждал предстоящей ночи. Ведьма она, что ли?
— Вот за что ты мне нравишься особо, Олег, так это за то, что ты всегда говоришь правду, — засмеялась довольная его искренним комплиментом Клемения, — Ещё бы увидеть твой сюрприз, о котором ты всё время намекал, и сегодняшний день станет самым весёлым в моей жизни.
— Услышать, Клео, а не увидеть. Сюрприз у меня звуковой, — улыбнулся регент.
— Олег у нас не может жить без чего-нибудь этакого удивительного, — заявила Гортензия и бесстрастно посмотрела на державшуюся в тени Олега Веду, — Твой муж уже в отъезде, дорогая баронесса. Такая жалость. Не успел приехать и умчался по делам. Я приглашаю тебя составить мне с мужем компанию за столом.
Гортензия, как обычно, даже в узком кругу среди своих, предпочитала выполнять формальности этикета.
Понятно, что Веда и так бы пристроилась в кругу Олеговых соратников и королевы, но всё равно, приглашение от Гортензии не было лишним и Олег посмотрел на неё с признательностью.
— Благодарю, — церемонно поклонилась Веда.
— Так, ладно, — поторопил Олег, — Я вами и в зале могу любоваться и восхищаться. К тому же, делать нам это вдвоём с Чеком несправедливо по отношению к другим. Пошли. Лис! — позвал он своего временного секретаря, — Предупреди главного дворцового распорядителя, что мы уже идём.
Огромный зал приёмов королевского дворца был наполнен людьми. Половину его пространства занимал П-образный стол. До прихода регента и королевы, естественно, за столом никто не сидел. Приглашённые на приём располагались в другой половине зала, разбившись на группы по интересам, ведя беседы и ожидая прибытия правителей королевства с гостями из Сфорца, удостоенными высокой милости чествоваться в королевском дворце.
— Ну, и когда будет обещанный тобою сюрприз? — поинтересовалась Клемения.
Последними из приглашённых были представлены иноземные послы. И это Олег считал правильным — у винорцев собственная гордость. Так что, сначала регенту и королеве оглашались имена и титулы своих вассалов и подданных — причём представляли и тех, кого регент с королевой и так знали, а порой и видели по десятку раз на дню — и лишь потом, в последнюю очередь, чужих.
Представляемые, после предписанных этикетом поклонов и расшаркиваний, рассаживались за столом. А поскольку представление начиналось с самых именитых приглашённых, то и стол заполнялся с его главной части.
Право первому произнести речь по традиции было предоставлено официальному министру двора старенькому графу ри, Чисвену. Тот, тоже по традиции, хоть и недавней, говорил неслышно, неразборчиво и путано. Что не помешало всем присутствующим восхищённо приветствовать окончание его выступления и осушить до дна большие бокалы вина.
Всё то время, пока в адрес регента, королевы и сфорцевских гостей звучали поздравления, Олег был занят разговором с сидящими рядом с ним Клеменией и Улей.
Вопрос королевы прозвучал, когда рабыни уже принялись разносить горячие блюда.
— Когда, спрашиваешь, будет сюрприз? — Олег отвлёкся от рассказа сестры о проблемах в Рудном, где находилось до трети его литейных производств, и осмотрел зал, — Да, пожалуй, пора.
Волновался ли он за успех своего начинания? Как бы ни смешно это показалось кому-то, но да, он волновался. Наверное, так чувствовали себя в его родном мире молодые режиссёры на премьерах своих постановок спектаклей или концертов.
Казалось бы, что за дело попаданцу до успеха или провала задуманного им мероприятия? А вот, поди же ты, очень ему не хотелось потерпеть фиаско. Наверное, так у них, людей искусства — а Олег себя теперь относил и к ним — заложено в характере.
Понятно, что закулисные интриги и уничтожение своих конкурентов на этом поприще, он не планировал. Не хотел стать первым Сальери в этом мире. Но против потенциальных критиканов он действительно готов был использовать весь свой огромный административный ресурс.
Предварительное прослушивание подготовленных музыкальных и песенных композиций уже прошло в снимаемом для музыкантов доме, за два дня до нынешнего торжества. Олег смог выкроить в своём плотном графике три склянки времени и лично присутствовал на этом прогоне.
Ему понравилось. Нет, на самом деле, всё оказалось даже лучше его ожиданий. Всё-таки людей талантливых здесь можно найти практически во всех делах. Теперь оставалось за малым — чтобы Моцарт и его команда от волнения не стушевались.
Олег дал знак одному из ниндзей, стоявших возле левого входа в зал, через который заходили и выходили выступавшие сегодня на торжествах акробаты, жонглёры, фокусники и певцы. Тот всё понял правильно, и вот в зал вошёл вокально-инструментальный ансамбль имени попаданца Олега, под руководством пока ещё не заслуженного деятеля искусств Моцарта.
— Это то, о чём я думаю? — спросила Клемения, заметив взгляд Олега, направленный на музыкантов, — Интересно. Послушаем. Уля, — обратилась она через регента к его сестре, — Скажи честно, ты это уже слышала?
Пока ансамбль рассаживался на стулья в углу зала, герцогиня ре, Сфорц призналась королеве, что какие-то новые песни она уже слышала, и ей понравилось. И вон того бывшего раба, который сейчас руководит музыкантами, показывая, кому где садиться, она знает. Но таких удивительных гитар ещё не видела.
Когда зазвучали первые аккорды гитар ансамбля, шум в зале стих. Удивительное звучание, ещё даже без исполнения мелодии, привлекло всеобщее внимание.
Сомнения Олега, связанные с разностью музыкальных вкусов у представителей разных народов — к примеру, индийцы не воспринимают музыку Чайковского, предпочитая свои «джими, джими, ачо, ачо», а русские — горловое пение тувинцев — были развеяны ещё когда он обучил будущего Моцарта легкомысленным песенкам из фильма «Собака на сене».
Даже при том, что их музыкальное сопровождение шло на убогих местных пятиструнках без акустического звука, всё равно они вызвали настоящий восторг всего Пскова. Да и самим членам ансамбля Моцарта музыка Олега — в этом мире попаданец-плагиатор выступил в роли композитора и автора текстов — понравилась до крайностей их эстетических творческих чувств.