***
Полицейские заканчивали оцеплять периметр, полковник фон Гринвальд-Рихтер сидел на пассажирском сиденье «Руссобалта» и курил. Поручик стоял рядом с потерянным видом, слегка покачивался и изредка шевелил губами. Вдруг Шлаевский повернул к полковнику мертвенно-бледное лицо:
— Рихтер, нашим противником, той самой «Испанкой», всё это время была Марта? Но зачем? И как она оказалась в борделе с офицером?
— Марта, она самая. Марта Скорцетти, прима Дягилева на характерный танец, известная Вам в будуаре. Она же Кармен, элитная куртизанка, пользовавшаяся большим расположением генерала Кутепова и кокетливо носившая для этих целей маску. Она же пани Златковская, разыскиваемая Варшавой за шпионаж, особая примета — татуировка на запястье. Поверх тату уже в Москве был нанесён специальный грим для создания «родимого пятна», так Вам запавшего в память. Марта, точнее Кармен, была известна под прозвищем «Испанка» криминальному авторитету Бугаю. И она же кадровый разведчик дойчлянд Марта Брауншвейг. Курва, ставшая первой женщиной, коей удалось подстрелить полковника фон Гринвальд-Рихтера.
Поручик без сил привалился к машине, обхватил руками голову, застонал. Рихтер вздохнул:
— Поручик Шлаевский, не надо бурных эмоций. Достаточно, что Вы грохнули ценного свидетеля... Ну, подумаешь, со шпионкой переспали пару раз. Так для пользы дела, между прочим. Да и, похоже, Вас она ценила как минимум как любовника, раз убийц послала только по мою душу. И стрелять не стала, хотя могла — моё плечо тому доказательство. Кстати, если Вам станет от этого легче, в коридоре Вы застрелили своего конкурента, уже известного нам по «Волшебной флейте» кавалериста-усача, её брата.
— Брата?!
— Ага. Кадровый разведчик Германии Максимилиан Брауншвейг. Брат Марты, её помощник, связной с криминальным миром, специалист широкого профиля по вскрытию замков и просто мастер на все руки. Охранял известную Вам особу от слишком навязчивого внимания, временами вступая с сестрой в интимную близость. Никто бы не заподозрил кавалерийского офицера в регулярном посещении борделя, как и в постоянном нахождении около примы, так что ширма отличная. Интересно только, инцестом они занимались по долгу службы или ради удовольствия?
Шлаевский взвыл. Потом резко обернулся к полковнику с горящими глазами:
— Скажите, Вы знали?! Тогда, в притоне, Вы уже знали?!
— А то! Подозрения у меня были ещё с сентября. Слишком уж быстро у немцев появилась информация о нашем новом танке Т-32. Стали искать — нашли новую пассию генерала Кутепова. Подобраться к ней не удалось — хитрая скотина оказалась, только деньги зря потратили. Но наш агент запомнил родимое пятно на запястье избранницы генерала и насыщенно-зелёные глаза. Поискали по архивам — ничего, послали запрос коллегам. Из Польши ответили, что есть такая, шпионит с братом, предположительно на Германию. Глаза этой красавицы всем запомнились и татуировка заметная. Ну, тату в родимое пятно превратить дело нехитрое. Вот так, сопоставив два и два, вышли на личность «Кармен». И заодно получили её фото из картотеки.
— Дальше.
Полковник глубоко затянулся, мрачно посмотрел на поручика, помолчал какое-то время. После продолжил:
— А дальше по фото наш агент в Большом узнаёт светскую львицу Марту Скорцетти. И более того. За этой светской львицей достаточно умело по вечерней улице следует никто иной, как стажёр Шлаевский, ведя наблюдение. Я, когда узнал, чуть со стула не упал. Кто мог приказать вести наблюдение? Двойная слежка для проверки? Выяснили: стажёр просто потерял голову от эффектной брюнетки. Ну, я всех в ружьё, стажёра выловить и ко мне. Суток не прошло — звонок из приёмной...
— Распределение?!
— Именно! Сами ко мне в руки прилетели. Ну, нельзя было упускать такой шанс. Я Вас в оборот, подсунул наживку Марте. Клюнула, стерва. Возможно, Вы ей действительно приглянулись... Но вряд ли, скорее всего, решила через Вас на меня выйти. В сущности, наводку на покушение после облавы Вы ей дали, я лишь проверял, как быстро сработает. Ну и Вас экзаменовал... Вот только в конце Вы скорее провалились, и подробностей нам спросить не у кого. Палили бы в руку, ей-богу!
Поручик тяжело вздохнул. Какое-то время сидел на земле молча. Потом повернулся к Рихтеру:
— Сволочь Вы всё-таки, полковник фон Гринвальд-Рихтер. Редкостная.
— Я профессионал и выполнял свою работу. Долг превыше всего.
Офицеры снова замолчали. Надолго.
— Рихтер.
— Что?
— А угостите папироской.
Полковник улыбнулся, протянул серебряный портсигар.
— Что, добро пожаловать в команду, младший лейтенант Шлаевский?
Поручик глубоко затянулся, раскашлялся с непривычки. Бросил папиросу, хмуро посмотрел на полковника. Очень тихо и спокойно ответил:
— Кто-то должен вести Ваш «Руссобалт», Вы ранены. Потом ещё отчёт писать про вот это всё, который Вы, даже не открыв, положите в ящик стола. А стажировка у меня ещё два дня официально.
Рихтер осклабился:
— Но-но, описание грудей прелестниц из «Лилитъ» Вам положительно удалось. Талант! А «Руссобалт», кстати, не мой, казённый...