Один стражник, еще молодой и неопытный, очарованный движениями черноволосой плясуньи, сделал шаг вперед, потом другой… и был остановлен рукой десятника:
— Ку-уда?
Словно разбуженный, парень захлопал ресницами:
— Э…она зовёт!
На сцене темноволосая красавица извивалась в танце.
— Дурень, — старший сплюнул. — Нашёл, на кого глаза пялить! Это же эльфийка! Нелюдь!
— Да?
— Хрен два! — выругался старший. — А то не слышал, что умные люди толкуют? Не ходи в лунную ночь на лесную поляну, особенно когда услышишь музыку. Там пляшут эльфы и эти… как их… мелкие такие… кто их феями зовёт, кто блуждающими огоньками, кто как… В общем, если заведёт такой огонёк тебя на поляну, где эльфы пляшут — всё, ты погиб. Будешь танцевать с ними, пока не падёшь мёртвым! Заколдуют, как пить дать!
— Так уж и мёртвым? — парень не спускал глаз с девушек.
— Ну, бывает, кто выживает после пляски эльфов, — нехотя признался стражник. — Только им я не завидую. Они как одержимые становятся — днём ходят, как в воду опущенные, оживают только ночами и всё рвутся опять танцевать. Девицы особенно. У нас в деревне одна в речку с тоски бросилась.
— Да ну?
— Ну да! Мне бабка рассказывала.
— Не, эльфы добрые, — заспорил третий стражник. — Сам я не видел, а люди рассказывали, что тому, кто эльфу услугу окажет, эльф три желания исполнит.
— Не эльф, — старший стражник не желал сдаваться, — а если фею — ну, маленькую такую, с крылышками! — от беды спасёшь, она тебя наградит. Горшок с золотом подарит или на королевской дочке женит. Только всё одно — простому человеку с эльфами лучше дела не иметь. Заколдуют.
— Так значит, — молодой стражник вертел головой, глядя то на одного, то на другого напарника, — они — злые? Чего ж их тогда в города пускают? Гнать бы в три шеи, пока порчу тут не навели! Ишь, колдуньи! — черноволосая красавица теперь казалась ему опасной, как змея. И гибкая такая же, как на зло!
— Не, — старший опёрся на копье, чтобы было удобнее, — они не злые и не добрые. Они просто другие. Нам их не понять.
— Они тебя заколдовали, — убеждённо воскликнул парень. — Ты меня спас, а сам…
— Не бухти. Дай музыку послушать!
Лютня тем временем смолкла, флейта тоже. Пела одна виола, но самого музыканта видно не было. Флейтист — молодой эльф, хотя кто их там разберёт, бессмертных-то! — сидел на краю помоста и сейчас спрыгнул наземь. Лютнист всё ещё сидел, положив инструмент на колени и улыбаясь своим мыслям, а вот третьего музыканта, как ни старались, видеть не могли. Наверное, это и была знаменитая эльфийская магия?
Костры почти погасли, сцена погрузилась в полумрак, и осталась лишь одна светловолосая девушка. Она тихо закружилась в танце, легкая, нежная, невесомая. И если раньше танцы будили страсть и вызывали желания, то теперь — только нежность и грусть.
Но не все, затаив дыхание, следили за артистами, забыв, куда и зачем шли. Чуть в стороне, пользуясь тем, что внимание людей полностью в чужой власти, в тени домов кралась тень.
Человек был одет во всё темное. На глаза надвинут капюшон так низко, что в нём пришлось делать прорези для глаз. Да их обладатель мог и вовсе зажмуриться — во мраке ночи он видел почти также, как иные люди днём. Спасибо папе с мамой за такой подарок! Улыбаясь своим мыслям, он неслышными шагами крался вдоль стены.
Замок барона Пяста стоял в центре города. Вернее, это город был выстроен вокруг замка. До барона владел им какой-то другой род, и остатки его герба — петух, клюющий змею — ещё виднелся над воротами.
Собственно, ворота только и сохранились от старой крепостной стены и глубокого рва с водой, который барон Пяст велел засыпать. Сама стена после перестройки стала ниже — новый владелец замка считал, что негоже возводить высокие стены в центре города. Крепостная стена Старгорода должна была служить защитой.
Сам замок состоял из башни-донжона в четыре этажа высотой и двух более низких пристроек — в одной располагались кухня, кладовые и комнаты прислуги, в другой — конюшни. Между ними тремя находился задний двор, отделённый от города небольшим яблоневым садом и стеной.
Незваный гость приблизился к стене. Она была невысока, всего в два человеческих роста, но по верху тянулся ряд заострённых железных штырей. Тонкая верёвка взлетела и петелькой на конце ловко зацепилась за один из них. Какая удача! С первой попытки!
Почти не помогая себе ногами, тёмная тень легко и быстро взобралась на стену. Поколебавшись, человек все-таки снял спасительную верёвочку и, быстро смотав, сунул за пазуху. Если дело выгорит, он успеет проделать всё то же самое в обратном порядке. А если её обнаружит ночная стража, его могут схватить до того, как он успеет добежать до стены.
Внутренний двор донжона был небольшим. Вдоль стены валялся всякий хозяйственный мусор — стояли козлы для дров, лестницы, чтоб карабкаться на стену, солома, какие-то бочки, тележное колесо. Обычный мусор, который в будни разбросан, где попало, и лишь перед праздниками его сволакивают в одно место, чтоб не спотыкались гости.
Пригибаясь и озираясь по сторонам, человек, где крадучись вдоль стены, а где, задержав от волнения дыхание по открытому пространству, перебежал к донжону. На уровне первого этажа окошек не было, возле наружной двери стоял, облокотившись на копьё, часовой. По счастью, пришельца загораживала от стражника тень от здания. Но если бы он отправился в обход, то непременно заметил подозрительный силуэт.
Он всё-таки услышал шорох за спиной и начал оборачиваться, но было поздно. Тонкий стилет Янсора полоснул человека по горлу поперёк кадыка, и уже родившийся в груди крик вышел через глубокий порез булькающим хриплым клёкотом. Шагнув вбок, убийца поддержал дёргающееся тело, пока из него не ушла жизнь, а потом быстро и тихо прислонил к косяку двери, подперев копьём. Стражник, заснувший стоя на посту и забившийся в уголок, вызывает меньше подозрений, чем прилегший на ступеньки.
Можно было бы проникнуть через окно, но это слишком примитивно. Вот открыто войти через двери — это да. Тот же самый стилет просунулся в щель между досками, поискал немного, наткнулся на засов…
Так, тихо. Это не замок, а просто железная скоба. Её легко отодвинуть. Надо лишь чуточку постараться. Главное, чтобы взломщика не обнаружили раньше времени. Он почти на открытом пространстве. Дверь, конечно, расположена в неглубокой нише, и часть обзора случайным свидетелям закрывает пресловутый стражник, но если зажечь факел и сделать всего пару шагов в сторону, он окажется, как на ладони.
Наконец-то изнутри послышался слабый скрежет металла о дерево — засов отъехал в сторону. Еще одно осторожное движение — и путь оказался свободен.
Дверь приоткрылась ровно на столько, чтобы в щель бочком, задержав дыхание и втянув живот, протиснулся человек не самого крупного телосложения. Внутри был мрак — хоть глаз выколи. Днём тут должны гореть факелы, озаряя нижний этаж, лишённый окон. Он не знает, сколько тут лестниц и дверей, но слышал, что путь наверх ведёт сквозь стены. Что бы это значило? Загадка прямо для Перворожденных — в их замки, говорят, просто так не войти и не выйти, если не знаешь, как проходить сквозь стены. Надо было взять с собой этого парня, Янсора. Он, как выяснилось, тоже любит золото, мечтает о сытной безбедной жизни, умеет убивать и знает эльфийские тайны. Другой вопрос, согласился бы он на кражу или нет?
Ощупывая стену руками и гадая, что бы значила фраза «путь наверх ведёт сквозь стены», человек двинулся в обход зала. Заодно глаза привыкнут к мраку, и можно будет различать предметы.
Внезапно рука наткнулась на пустоту. Он осторожно ощупал всё вокруг, присел на корточки…Ступеньки. Вот это да! Стены донжона, оказывается, достаточно толсты для того, чтобы лестница была устроена внутри стены. Она явно не одна — с первого этажа на второй должны вести две лестницы, чтобы ворвавшегося внутрь врага встретить с двух сторон. А вот со второго на третий этаж и с третьего на четвертый наверняка устроено только по одной, чтобы легче было оставшимся в живых защитникам оборонять прячущихся наверху женщин и детей. Несмотря на то, что много лет прожил в лесу, он кое-что знает о замках и таких вот башнях.
Лестница вывела на второй этаж, большую часть которого занимал трапезный зал. Тут уже были небольшие окна. Свет, проникавший внутрь, позволял рассмотреть столы для гостей, отдельно стол для хозяев, стулья и лавки, пяльцы для вышивания, массивный очаг в центре. Костёр на полу? Странные и глупые люди эти бароны. Хотя тут кругом камень, пожару устроиться не с чего, а по углам потолка устроены дымоходы. И ещё один — в большом углу. Оттуда поступает тёплый воздух из кухни. Но здесь нет ничего интересного. Будь он не один, можно было оставить одного-двух человек пошарить в сундуках вдоль стен — авось, сыщутся какие-нибудь тряпки, да и висевшее на стенах оружие неплохо осмотреть повнимательнее, но времени нет. Его ждёт лестница на третий этаж.
Раньше у донжона было всего три этажа, четвертый надстроил уже барон Пяст, и лестница наверх была не вырублена в стене, а сделана приставной. Тоже удобно, если разобраться — обрушил её на головы врагов и сиди, дожидайся помощи или голодной, но почётной смерти. Сказывают, такое однажды было в другой провинции — семья лорда прожила так в осаде несколько недель. У них был запас воды, немного вина и мука, но больше ничего. И в какой-то момент люди стали кидать жребий, кого съесть. Когда уцелевших спасли, тогдашний король приказал сменить им герб на новый — сердце на тарелке.
Интересно, ему придётся лезть на четвертый этаж или то, что он ищет, находится здесь?
Человек осторожно сделал пару шагов. Он уже достаточно ориентировался в темноте. Итак, три двери. Хозяйские спальни этажом выше, а тут что?
За одной из них спят люди. Ну да, к барону приехал его будущий родственник, герцог Рой. Там он сам и кто-то из его свиты. Во второй комнате — тоже слышно дыхание спящих. А в третьей?
Он какое-то время колебался, пока не решился и не толкнул вторую дверь. Она тоже запиралась изнутри на засов, тоже пришлось потрудиться, но в конце концов, удача улыбнулась. Она всегда улыбается ему, что бы ни пришлось делать.
Переступив порог, человек улыбнулся в ответ. Ибо совершенно неожиданно, поддавшись минутному порыву, он нашёл то, что искал.
Шлем был там. На столе лежала шёлковая подушка, а на ней — прикрытый тканью предмет со знакомыми очертаниями. Люди, устроившиеся на лавках, были наверняка охранниками, которые бессовестно дрыхли на посту.
То, что их трое, а он один, ничуть не испугало незваного гостя. Наоборот, его улыбка стала ещё шире, когда он крадучись проник в комнату. Стилет, которым он за ночь пользовался уже трижды, так и оставался в руке.
Первый охранник умер быстро, от укола в ухо. Второго, уронившего руки на стол, пришлось убить ударом в спину. Он уже перешёл к третьему, но тут сбоку послышалось движение. И негромкий рокочущий звук, от которого у любого кровь застыла бы в жилах.
Собака. Некрупный, но мощный пёс из тех, с какими ходят на медведей, встал медленно и лениво. Пёс был стар — седина на морде и унылые глаза говорили о его возрасте, — но и умён. «Я знаю, чего от тебя можно ожидать, — казалось, произнёс он. — А вот знаешь ли ты, как поступлю в этом случае я?»
— Тс-шиу, тс-шии-у, — просвистел-прошипел человек в ответ. — О-уу-уа-н-н…
Странные звуки заставили пса прислушаться, склонив голову набок. Казалось, он раздумал бросаться на вора и отрешился ото всего. Только взгляд остался такой же пристальный и холодный.
Не сводя глаз с пса, вор тихо отступал к двери. Уже проходя мимо шлема, он как бы невзначай встал так, чтобы между ним и зверем было препятствие, а потом, молниеносно схватил трофей и ринулся прочь.
Зачарованный его странным шёпотом пёс всё-таки подал голос, гулко и зло рявкнув, но за миг до того стилет вошёл в косяк, заклинив дверь. Так даже лучше — это оружие слишком приметно, чтобы оставлять его себе. Эх, плохо, что от лая пса проснулся третий охранник. Но если бы его убить, зверь точно бросился бы в атаку. А так появился шанс уйти.
Со шлемом под мышкой вор скатился по лестнице с риском переломать в темноте ноги. Обычный человек так бы и поступил, но он-то видел в темноте намного лучше. И успел выскочить за порог за миг до того, как в донжоне послышались голоса разбуженных людей и загрохотали шаги. Задержавшись на пороге, он повалил труп стражника на крыльцо и прихватил его копьё. Это неожиданное препятствие даст ему пару мгновений.
На сторожевой башне пока было всё тихо. Еще минута или две у него точно есть, но вот времени, чтоб разматывать веревку и бросать на крюки, не оставалось. Прислонив к стене трофейное копьё, вор использовал его, как ступеньку, оттолкнувшись от древка ногой, подпрыгнул и, обрезая ладонь в кровь, схватился одной рукой за железный штырь. Скользя подошвами по камням, подтянулся, продолжая сжимать под мышкой украденный шлем и лихо перемахнул на ту сторону.
Приземлился он не слишком удачно — лодыжку пронзила короткая боль. Хорошо, кость не сломана! — мелькнула мысль. С переломом ему далеко не уйти. Да ему и так не уйти — первый же шаг дался с трудом. Вон гадство! Наверное, удаче надоело улыбаться, и она решила напоследок подпортить ему триумф.
За стеной, во внутреннем дворе, уже раздавались голоса. Надо было уходить, стиснув зубы и превозмогая боль. Демоны бы побрали проклятого пса и того, кто надоумил барона Пяста оставить в комнате с золотым шлемом это животное.
О, демоны! Отличная мысль! Кажется, удача пока не отвернулась от него, лишь на миг скосила глаза в сторону — мол, не расслабляйся! Торопясь, пока не подняли тревогу, Хоррен заковылял в сторону «весёлой площади».
Представление закончилось. Отзвучали последние ноты, смолкли хлопки и крики зрителей. Бросив напоследок улыбку в толпу, Соэль впорхнула за занавеску, отделявшую внутреннюю часть фургона от сцены и с ходу бросилась на шею стоявшего за нею Лейра:
— Ну, вот! Поздравляю! А ты боялся!
Тот еле успел отвести в сторону смычок.
— Э-м-м…
— Отлично сыграно, — присоединился к девушке мастер Боар. — У тебя талант!
Юноша пожал плечами. Этот жест у него заменял много слов.
— Ох, — разжав объятия, Соэль опустилась на сундук. — Я так плясала! Так плясала! Немудрено — под такую музыку!
— Ты тоже хороша, сестричка, — Тайн заглянул в фургон. — Там до сих пор человек десять стоят, как парализованные! Матушка возле них со шляпой ходит, а им хоть бы что — застыли и улыбаются…
— Вы все молодцы! Я горжусь вами, дети! — сказал мастер Боар. — И тобой, Лейр, особенно! Открыть в себе талант? Это дорогого стоит!
К ним присоединились Ниэль и мастер Неар. Менестрель сиял, как новенькая монетка.
— Молодец! — он хлопнул Лейра по плечу. — Отлично сыграл.
— Ы, — юноша поднял один палец.
— Да, в одном месте ты сфальшивил, но лиха беда начало. Вот уж не думал…
Старую виолу артисты раздобыли случайно — в одном поселке, где они принимали плату не только серебром, но и за еду, какой-то старик принёс им инструмент, много лет провалявшийся на чердаке. В доказательство того, что вещь ещё чего-то стоит, он сыграл на ней какой-то мотивчик, и немой Лейр так внимательно его слушал, что мастер Неар загорелся обучить юношу музыке. Собственно, он уже забросил обучение Раэны — девушка отлично владела арфой — и скучал. Так что старый инструмент пришёлся кстати. Тем более, что виола оказалась настоящей, эльфийской работы — это было заметно по тому, из какого дерева она была сделана. По словам старика, когда-то ему в юности пришлось играть с заката до рассвета в Ночь Середины Лета по просьбе эльфов. К утру у юного музыканта лопнули все струны, и ему поднесли в дар новую виолу. Но, как ни старался, той музыки, какая лилась из-под его смычка один-единственный раз, старик больше не добился. И забросил игру на многие годы, вспомнив о ней только в тот момент, когда второй раз в жизни увидел Перворожденных.
— Лейр у нас молодец, — Ниэль приобняла юношу за плечи. — И, ручаюсь, завтра он будет играть также хорошо, как и вы все!
— Надо решить, с какой пьесы начнём, — деловым тоном заговорил её супруг. — Днём нам придётся играть в театре, а вечерами… вечерами будем устраивать песни и танцы — как раз то, чего люди от нас ждут. Предлагаю начать с «Поцелуя любви». Красивая сказка — она нравится зрителям. Потом можно поставить «Похождения Бедино» — для простого народа то, что надо. Смех, шутки, потасовки…