Петунье спалось тревожно: несколько раз она просыпалась и прислушивалась, но в спальне племянника все было тихо. Встала она, едва рассвело. Почему-то на цыпочках прокралась к комнате Гарри и прислушалась. Тишина. За соседней дверью посапывал Дадли. Она улыбнулась, повернулась и пошла на кухню, решив сначала сварить себе кофе и собраться с мыслями. Будить племянника ни свет ни заря не было никакого смысла.
«Что со мной происходит? — спрашивала Петунья себя, отхлебывая горячий ароматный напиток. — Все тихо, спокойно. Почему у меня душа не на месте?!» Она отхлебнула еще глоток, поморщилась, добавила пол-ложечки сахара и отпила еще. Одобрительно кивнув сама себе, она вышла и открыла дверь в сад.
Свежий воздух, влажный настолько, что в нем видны были солнечные лучи, щебетание птиц, молодые кусты новых роз, на которых уже начали распускаться бутоны, ее успокоили. Она сладко потянулась. Хотелось пройтись босиком по поблескивающей росой траве (точно, ночью дождило), но… правильно ли это будет для респектабельной жены и хозяйки дома? Прислушавшись к собственному дому, еще спящему, она сбросила домашние туфли…
Удивительно, но утренняя прогулка по саду помогла ей обрести решимость все-таки открыть дверь племянника. Она ахнула еще с порога: на кровати под одеялом лежало что-то круглое, серо-коричневое, размером немного больше Гарри. Прислонившись к косяку, она долго испуганно смотрела на кровать, наконец робко позвала:
— Гарри? Ты… тут?
Ей никто не ответил.
Надо бы подойти поближе, но… тревога нахлынула вновь, а подходить к этой штуке с пустыми руками… Может, там и Гарри, а если нет? Не зря ее терзали нехорошие предчувствия!
Она развернулась и отправилась вооружаться. Нет, «бульдог» она брать не стала, хотя, раздумывая, пару минут крутила его в руках. Кухонная утварь показалась ей почему-то уместнее. Привычка, наверное. Хотелось вернуться в спальню и разбудить Вернона: с ним она чувствовала бы себя гораздо увереннее, но у мужа была непростая неделя… А может, просто пока никуда не торопиться, и оно само проснется? Она присела обратно на кровать, в глубокой задумчивости опираясь щекой о скалку.
Скрип двери в комнате сына заставил ее подскочить. Ее ребенок проснулся и сразу пошел к брату… Он не должен идти туда один! Растолкав ничего не соображающего спросонья Вернона, она поспешила к сыну.
Мать и сын молча стояли и пялились на серо-коричневое кожистое… яйцо, иного слова подобрать не получалось. Когда Петунья оттащила Дадли от постели брата, тот уже откинул одеяло, которое прикрывало «это безобразие» (как прошептала Петунья), и теперь они обозревали его во всей красе.
— Гарри! — крикнул Дад, но яйцо не отозвалось.
Он было дернулся, но мать держала крепко.
— Что может вылезти из… такого? — спросила она, и Большой Дэ неожиданно задумался. Он полагал, что кроме Гарри ничего не вылезет, но… надо бы проверить.
— Я тихонечко, — пообещал он матери, мягко освобождаясь от ее рук. А потом подошел к кровати и осторожно постучал по яйцу. — Гарри, ты тут?
Внутри что-то зашуршало, яйцо зашевелилось, его поверхность задрожала… внутри раздалось совершенно явственное кряхтение. Норовящего помочь Дадли снова оттащили подальше, к самой двери, как он ни сопротивлялся. Но тут по поверхности совершенно бесшумно прошла трещина, и это почему-то показалось страшным… Еще одна… Затаив дыхание и покрепче ухватив скалку, Петунья пыталась задвинуть сына себе за спину. Где же Вернон?!
И тут яйцо лопнуло, выворачиваясь, словно прорвался уродливый бутон. На постели сидел… Дракон. Точнее, дракончик. Небольшой — размером примерно с самого мальчишку — с красивой шкурой цвета кофе с молоком на боках, плавно переходившего на спине в темно-шоколадный.
— А Гарри где? — ошеломленно поинтересовался Дад.
Дракончик посмотрел на свои лапы и судорожно выдохнул.
Огненный плевок растекся было по кровати, но зверь быстро упал прямо на пламя и практически сразу его потушил. Дадли охнул. Петунья закусила губу, перехватила скалку и пожалела, что не взяла с собой кувшин с водой, надо бы сбегать… но не могла заставить себя сдвинуться с места. И даже крикнуть мужа не могла.
Дракончик выглядел… испуганным. Он зачем-то вытянул вперед свои крылья, посмотрел на них, потом приподнялся на лапах… заглянул себе под живот… и с тяжким вздохом упал на подгоревшую кровать.
— Гарри, это ты? — робко спросила Петунья. Хотя она, кажется, уже знала ответ.
Дракончик приоткрыл один глаз и кивнул.
— Вау! — кузен бросился к нему, не обращая внимания на мать. Петунья рванулась следом за сыном, и…
— Ну что тут такого, потрогала дракона. Он теплый, ручной... э-э... то есть домашний.
Вернон скептически поднял брови, но супруга продолжила.
— На имя Гарри отзывается. И кожа такая… приятная, — оправдывалась она перед мужем, которому за завтраком кусок в горло не лез.
А какому отцу семейства он бы лез, приведись ему завтракать с живым и, черт побери, настоящим драконом вместо собственного племянника? В его голове пронеслась уже масса всего: вот дом горит, вот племянника, то есть дракона, в зоопарк забирают, вот их одолевают журналисты… ученые… приезжают спецслужбы! От открывающихся перспектив у бедняги волосы вставали дыбом. Какой тут аппетит: скажите, что с драконом делать?! А ему еще на работу… Что будет делать жена с… этим? А вдруг тому в голову что взбредет?
— Он спокойный, правда, Гарри? — было просто ужасно называть именем племянника это животное, но вело оно себя довольно похоже на него.
— Он клевый! — сияющий сын хлопал дракона по спине и оглаживал глянцевую коричневую шею, не забывая жевать: завтрак был почти праздничным.
Дракон, совершенно как Гарри, шмыгнул носом…
Да, этот завтрак в семье Дурслей был достоин отдельного описания. Сначала пришлось решать, как вообще кормить дракона и пускать ли его за стол (вопроса «чем кормить» почему-то не возникло). Притерпевшись к новому виду племянника, Петунья заговорила было об умывании и чистке зубов, но стоило зверюге приоткрыть рот, как она… передумала. Ей было трудно оставить своего ребенка наедине с… этим но, глядя, как дракончик ластится к ее сыну, она все же решилась уйти на кухню. Кормить семью все равно надо. Тем более сейчас. Она только оставила рядом с Гарри-драконом ведро воды, так, на всякий случай.
Отдельно можно было бы изложить, как они помогали путающемуся в собственных ногах и крыльях животному спускаться вниз по лестнице… Дадли хохотал, да и Петунья бы присоединилась к веселью, не будь ей настолько страшно. Вернон сопровождал их, держа наготове огнетушитель. Не зря: разозлившись, дракончик не единожды выпускал из себя огненные залпы, так что лестница в доме издали походила теперь на десерт «негр в пене».
Когда встал вопрос об отлучении от стола, дракон вылупил зеленые глазищи и из них побежали настоящие слезы. Вернон мысленно сплюнул и махнул рукой. Изведя на рыдающего зверя пару кухонных полотенец, Петунья сдалась и поставила на стол металлическое блюдо. Дракон устроился на полу: сесть на стул он все равно бы не сумел. Петунья по привычке положила рядом столовые приборы. Дракон грустно вздохнул, посмотрел на нее с укором, и в животе у него громко забурчало. Она быстренько наполнила его импровизированную тарелку…
Дракон старался есть аккуратно, насколько это вообще возможно без помощи рук. Приличная горка на его блюде быстро исчезала. Он старательно подхватывал крошки длинным раздвоенным языком, отчего все, кроме Дадли, вздрагивали, и периодически кидал умильные взгляды на Петунью: на завтрак были оладьи с кленовым сиропом, а аппетит у дракона оказался… вполне драконовским. А глаза… глаза Лили, да. Та тоже умела выпрашивать вкусненькое. Петунья смахнула набежавшую слезу.
— Жалко, что ты говорить не можешь… Точно не можешь? — Дадли не отлипал от дракона, будучи от него в совершенном восторге. Это вам не щенки бульдога… Это…
Но тут дракон напрягся… И выдал какой-то нечленораздельный звук.
— Нет, дорогой, все закончилось… и мука, и яйца, — дрогнувшим голосом призналась Петунья.
В этот момент дракон рванул к задней двери, точно как собаки Мардж, когда их надо было выпустить…
Так что дальше она действовала на автомате.
Проснувшись внутри яйца, Гарри в этот раз ничуть не испугался, а сделал так, как в фильме: выгнулся спиной вверх и уперся в твердую оболочку, стараясь ее продавить. Получалось плохо: почему-то она немного растягивалась, а не ломалась. Он напрягся еще, кряхтя от натуги, его темница бесшумно лопнула, и он увидел свою кровать.
Как-то странно увидел… А потом услышал вопрос брата, и понял. А потом думать было некогда, надо было кровать тушить. А потом… у него не получилось вернуться обратно в себя. И это было страшно.
Немного выручал Дадли своим веселым ржанием и… лаской. Руки кузена удивительным образом успокаивали, едва только касались его шкуры.
«Мне бы твою жизнерадостность», — думал Гарри, но говорить не мог. И это было плохо. Все было плохо… Тетя с дядей смотрели как… как на врага. Ноги не слушались, руки… крылья, что с ними делать, он вообще не знал. Как эти анимаги вообще двигаются? Ужас… Он пересчитал ноги: четыре… Не норвежский горбатый… И как он ими теперь?!..
Лестница… Ненавижу-у-у! Ой. Нельзя… Так нельзя. Может, ну ее, и кубарем? А-а-а… Ой, крыло-то больно как… О… какие запахи! Еда!
Когда живот свело от голода, он понял, что может быть еще хуже. Но тетя Пет… На глаза набежали слезы. Все прошло, едва ему на железное блюдо навалили приличную горку еды. Он очень старался вести себя прилично, съел все до крошки и… там, случайно, не было еще? Жизнь начала казаться не настолько беспросветной. Вот он поест, отдохнет, и они с братом что-нибудь придумают. Но в это время в животе подозрительно забурчало.
Поначалу Гарри крепился: он просто не представлял, как в виде дракона сможет воспользоваться… э-э, удобствами. Однако, видимо, что-то из предложенного на завтрак драконьему желудку не подошло, и вскоре он вынужден был вскочить, соображая, что как животному ему по идее можно и того… под кустик, и побыстрей метнулся к задней двери. К счастью, за это время он более-менее освоился со своими конечностями, и его не очень заносило. В сад, всё в сад!
В голове мелькнула мысль про драконий навоз, и он рванул к невысоким кустикам, которые они высадили совсем недавно.
— Мои розы!!!
Но вопль тети уже не мог ничему помешать…
Женщина в самом расцвете… лет, подросток и дракон сидели на крыльце заднего дворика и смотрели на полутораметровые мощно разросшиеся кусты, на которых начинали раскрываться бутоны величиной с пару кулаков Вернона Дурсля.
Точнее, потрясенная женщина, веселый подросток и ужасно довольный дракон, которому мальчик почесывал гребень на голове.
«Эксперимент удался, — радостно решил Гарри и мысленно хихикнул, — экскремент тоже удался».
Судя по выражению лица тети, она точно не позволит никому забрать его из дома. Даже собственному мужу. Наблюдаемый ими результат впечатлял: цветочки были просто потрясающими.
— ГарриДрак, — обратился к нему кузен. — Ничего, если я тебя так буду звать? А то ты так-то… не совсем Гарри. То есть… Эй, ты не обижайся только! Я просто предложил…
А у Гарри перед глазами всплыл Драко Малфой. И ассоциации показались ему совершенно безобразными. Он не Драко! И не желает иметь с ним ничего общего!
По телу дракона медленно пробежала дрожь, потом его скрючило… Дурсли вскочили было, но рядом с ними на траве уже лежал, отдуваясь, совершенно счастливый Гарри. В пижаме и без очков. Дадли подскочил и обнял брата:
— Ну вот! Все получилось!
— С тобой все… хорошо? — поинтересовалась Петунья.
— Спасибо… Спасибо, тетя, — Гарри сиял, как летнее солнышко. — Уф. Я так боялся, что не расколдуюсь, когда в первый раз не вышло!
— А когда ты первый раз попробовал?
— Да почти сразу, как только постель… — Гарри покраснел. — Я не хотел, тетя… простите…
Возвращение в дом, а именно в спальню, походило на путь по местам боевой славы. Они устали хохотать, вспоминая, как тот завтракал, как одолевал лестницу, что делали дядя и тетя, а уж о том, как все это выглядело со стороны… Наконец, Петунья, утирая слезы смеха, сообразила, что надо бы успокоить мужа, и ушла к телефону.
— Анимагия, говоришь… А ты можешь сейчас снова… того, в дракона? — Дадли уже немного скучал по «домашнему любимцу». — Ты был такой прикольный!
Гарри поежился. Было страшновато… и оттого не хотелось. И вообще, надо же книгу дочитать, главу то есть! Он пробурчал брату что-то невразумительное, схватил со стола здоровенную книжищу и спрятался за старой истрепанной и местами пожеванной обложкой «Высшей трансфигурации». Большой Дэ, скосив глаза и наклонив голову, прочитал название и тяжело вздохнул. Хочешь дракона — придется потерпеть… Он вздохнул еще раз, посмотрел на ни на что не реагирующего кузена и потопал вниз, к телевизору.
Увы, там оказалась мать, увлеченная очередным дурацким сериалом для домохозяек. Не отрываясь от экрана, она приобняла плюхнувшегося рядом сына.
— Иногда ничто не успокаивает нервы так, как мыльная опера…
Дадли так и не понял, зачем было настолько волноваться — это же Гарри, просто в другом виде… о чем тут же и сказал. Но мать озадачила его тем, что он не может точно знать, что остается от человека в животном и что появляется от животного.
«Наверное, об этом Гарри сейчас и читает, — подумал он. — А может, уже прочитал?»
У Большого Дэ мысли с делами особо не расходились, так что через несколько минут он уже заглядывал через плечо кузена в ту самую здоровенную книгу. Наконец, Гарри оторвался от чтения и посмотрел на него. Дадли спросил… и тут же получил небольшую популярную лекцию по анимагии, так что теперь вполне мог считаться по ней экспертом. Среди магглов, конечно.
— Значит, слишком часто нельзя? — уточнил он у Гарри.
— Вообще-то, можно… Нельзя надолго — тогда маг и его животное начинают… как бы это сказать, объединяться. И потом, надо много энергии и сил, вы меня просто, — Гарри усмехнулся, вспомнив свой завтрак, — не прокормите.
— А что драконы вообще едят? Мясо?
Гарри задумался. Интересный вопрос… И поделился с братом мыслями по поводу возможного бизнеса. Тот пришел в восторг и потащил его вниз, рассказывать матери. Та, конечно, заинтересовалась, но…
— Это невозможно — нам не поверят, сочтя шарлатанами или фокусниками, когда увидят результат. Это раз. И два… — Она вздохнула. — Мне бы не хотелось, чтобы ЭТО было у нас… оно слишком сильно… гм, пахнет.
— Но вонь быстро проходит, — заметил Дадли. — Хотя… да, у меня чуть глаза не заслезились. Силен твой дракон! — хихикнул он и ткнул кузена в бок.
— Надо поискать, как можно убирать запахи! — осенило Гарри, и он чуть было не стартовал наверх к своим книгам.
— Погоди. По первому-то что? — Дадли сидел, вооружившись… тетрадкой и ручкой?!
Гарри округлил глаза. Ему впервые довелось увидеть брата добровольно взявшим в руки письменные принадлежности…
— Надо понять, в какой концентрации и в каком количестве это будет приемлемо… Чтобы люди считали, что это просто такое особенно качественное удобрение, — предложила миссис Дурсль.
— Садовое чудо! — придумал название Дадли.
— Если поделить на маленькие кусочки…
— Гарри, ты можешь обратиться сейчас?
Вернон Дурсль, подмурлыкивая своей автомагнитоле и иногда улыбаясь в усы, ехал домой с подарком для племянника, о котором тот давно мечтал. Из приоткрытого багажника торчал новенький велосипед. Мужчина уже предвкушал восторг мальчишки, а главное… — он ухмыльнулся этой мысли, — дракону педали крутить ну никак не получится! И плевать, что они с Петуньей планировали вручить это на день рождения… Безопасность — превыше всего!