— А… можно мне что-нибудь почитать?
«Кажется, Вернон удивился, что я вообще читать умею», — думал Гарри, перелистывая вторую страницу маггловской книжки с интригующим названием «Тайна двенадцати»*. И это была его последняя мысль перед тем, как он провалился в мир интриг и тайн, манипуляций «Мадам», страшных и загадочных убийств… Он листал страницу за страницей и не думал удивляться, что читает так быстро… Он вообще не думал, только впитывал.
Благовоспитанная (ну, как считали взрослые) семья Дурслей смотрела на нездоровый румянец племянника, притащившегося за стол в обнимку с книжкой. Треклятое дитятко, проследовав на свое место и, чисто автоматически сев, дико скосило глаза на текст, выпило суп через край и то же самое попыталось проделать с картофельной запеканкой. Когда это не удалось, мальчик, не отрываясь от книги, нащупал лежащий в тарелке кусок рукой, и, не слыша ни слабых возражений наконец-то обретшей дар речи Петуньи, ни громкого окрика Вернона, ни удивленного икания Дадли, запихал его в рот. И проглотил. Почти не жуя.
Наступила тишина. В суеверном ужасе Петунья отрезала небольшой кусок добавки и подложила племяннику. Муж и сын молча наблюдали. Тот, видимо, сообразил не сразу, но минут через пять, не отрывая взгляда от текста, осторожно протянул руку и нащупал кусок, который постигла та же самая участь.
Дадли задумчиво посмотрел на мать. Он не очень любил картофельную запеканку…
Гарри покончил с тем, что подложил ему кузен, и сыто рыгнул, тщательно облизывая пальцы. В тишине громко звякнула оброненная Дадли ложка. Гарри вынырнул из книги, подскочил, обвел дикими глазами кухню… Пронесся легкий ветерок, мальчишка сжался и наладился под стол. Собственно, и залез, только высунул руку за книгой. За нее и был пойман Верноном и водружен обратно.
Ерзая на стуле, внезапно ставшем ужасно неудобным, Гарри боролся с тем, чтобы снова не открыть книгу. Он уже вернулся в реальность и, как бы ни хотел ее покинуть, нырнув в текст, боялся. Прежде всего за книгу: Вернону порвать или отобрать ее — как нечего делать… Ведь он, кажется, колдовал, и ему сейчас ой-ой-ой, как за это достанется!
Петунья Дурсль ошарашенно обозревала собственную кухню, сверкавшую такой идеальной чистотой, какой ей не удавалось добиться никогда, ни самой, ни с помощью племянника, никакими новейшими и лучшими чистящими средствами. Наконец она открыла рот:
— Отако-о-от…
— Какой кот, мам?
— А? — Петунья медленно приходила в себя. — Я сказала «вот так вот». Значит, это тоже магия такая, Гарри? И ты без палочки… можешь делать так? Не взрывать, не поджигать, не распылять… Не разливать…
Гарри с ужасом смотрел на тетку. До него не доходило то, что моментально дошло до практичной до мозга костей хозяйки дома: магией за пару мгновений можно привести обычную кухню в состояние абсолютного идеала. Если это – магия… какого черта лысого ей тратиться на все эти новомодные суперчистящие и мегаосвежающие? А время, которое вечно уходило на то, чтобы прибрать то одно, то другое, и конца-краю этому не было, она уж найдет, на что потратить. А ее племянник настоящий придурок — надо же было ему возюкать тряпкой, если мог вот так!
Наконец, остальные Дурсли догадались осмотреться. Вернон присвистнул. Кухонный гарнитур выглядел совершенно новым. Теперь супруга не будет рассматривать каталоги и подкладывать их ему, делая многозначительную мину…
— Ништя-ак, — протянул Дадли. — Поттер, это было круто. Это в вашей школе тебя научили?
И искоса взглянул на мать.
Петунья оценивающе прищурилась, разглядывая племянника. Тот снова съежился и хотел было взяться за посуду, да только та уже сияла первозданной чистотой. Мальчишка гулко сглотнул.
— Пойдем-ка в гостиную, дружочек, — сладеньким голоском пропела тетка, и волосы у Гарри встали дыбом всюду, где они были или даже только намечались…
Ужасался он, как выяснилось, совершенно зря.
Его всего лишь попросили сделать в гостиной то же, что и в кухне.
Вежливо попросили.
«Беспалочковым… я действительно справился с кухней беспалочковым, — думал Гарри, отходя от очередного офигевания, — значит, надо попробовать, что я тогда думал… чувствовал…»
Кузен, сопя, сунул ему в руку книгу. Книгу!!!
Легкий ветерок гулял по гостиной целую минуту, а потом Гарри медленно осел на пол и уже не слышал крика тетки:
— Тампон! Быстро мне тампон! Аптечку!
И громкий топот дяди и кузена, метнувшихся наперегонки за домашней аптечкой…
Гарри очнулся и тут же решил, что все это — сон.
Он лежал… на парадном диване в гостиной, к которому его не всякий раз подпускали даже для того, чтобы почистить. Что-то мешалось на голове и в носу. Он нащупал тампон и осторожно дернул. Стало немного больно.
— Не надо отдирать, Гарри, — услышал он голос тетки, — он присох. Иначе снова кровь пойдет. Сейчас я капну, чтобы отмокло, потом вытащишь. Есть хочешь?
Он расширенными глазами смотрел, как она аккуратно ведет к его носу пипетку, и зажмурился, ощутив прохладу капель. Оказалось не больно. Совсем.
— Спасибо, тетя, — выдавил он из себя. Живот громко забурчал, вгоняя его в краску, а тетка… осторожно убрала что-то с его лба.
Это был компресс, Гарри вспомнил слово, услышанное однажды от мадам Помфри.
— Со мной все хорошо, правда, — пробормотал он, соображая, кто подменил или чем напоили его тетку.
— Тогда вставай и марш на кухню.
На кухонном столе его ждали бутерброды с грудинкой, бутерброды с сыром и большая чашка какао. Мир пошатнулся в очередной раз, но Гарри успел ухватиться за край стола и сесть.
— Съешь и уберешь за собой, — распорядилась Петунья и поскорее вышла. Оставаться с племянником наедине ей совершенно не хотелось. Было отчего-то не по себе.
Закончив все дела на кухне, сытый, наверное, впервые в этом доме, Гарри пошел было к себе, но был перехвачен дядей. Он привычно сжался и зажмурился, но… левый глаз сам начал подсматривать сквозь ресницы, куда его вели. А вели его… к книжному шкафу. Здоровенный монстр занимал почти весь простенок между окнами в сад.
Гарри распахнул глаза. У Дурслей были книги! Как он одиннадцать лет прожил в этом доме и даже не обращал внимания? Хотя… разве тогда его хоть немного интересовало то, с чего он стирает пыль? Да и не знал он, даже предположить не мог, что самое интересное и увлекательное скрывается внутри, за кажущимися одинаковыми темными обложками. Широким жестом Вернон Дурсль пригласил его посмотреть… все, что в шкафу! Внутри Гарри екнуло, но на всякий случай он решил уточнить.
— Правда можно?
— Ты можешь читать любые книги. В любое время.
Дядя Вернон светился от собственной щедрости, приправленной удовольствием от вида впавшего в полную прострацию племянника, и никогда в жизни не был так близок к тому, чтобы ему с дикими криками кинулись на шею и попытались задушить — в порыве благодарности, конечно.
— Это тебе за приборку гостиной, — попыталась оправдаться тетка и протянула ему ту самую книгу, что он читал.
— Спасибо… Спасибо, спасибо! — Гарри кивал головой, руками же впился, как клещ, в плотный темно-серый переплет. Он сразу вспомнил, на чем остановился, и страшно захотел открыть и узнать наконец, чем все закончилось. И был глубоко признателен Дурслям, оставившим его в одиночестве. И вот тут до него начало кое-что доходить.
Он перевел взгляд с книги на шкаф.
Неужели Гермиона при виде книг чувствовала что-то такое же? О… Он вспомнил ее восхищенное и даже восторженное лицо, когда они впервые пришли в библиотеку Хогвартса. Как же он теперь ее понимал! Сестра-а-а… Гарри широко улыбнулся. Нет, он ни за что не будет обижаться на нее из-за того, что она не писала! Она же читает… И он сейчас… Он наконец открыл книгу, попав как раз на нужную страницу, и пропал, пока не дошел до послесловия.
Гарри сидел на полу возле шкафа, в очередной раз окунувшись в детектив. На сей раз он наткнулся на серию Артура Конан Дойла. Шерлок Холмс стал его героем с первого же рассказа…
Он не заметил, как подошел кузен и уже занес было кулак, но…
Дадли был не дурак. Он видел, что его противный кузен нашел в куче мелких букв что-то интересное. И, судя по тому, как он себя вел, ужасно интересное. И он, Дадли, тоже хотел. Беда была в том, что такое количество текста и слово «интересно» в его голове ну никак не сопрягались… Ему дико хотелось треснуть Гарри по голове, только вот вряд ли тот тогда ему что-то расскажет. Упадет и будет стонать. Фе-е, слабак.
— Эй, — здоровяк потряс тощее плечо.
Гарри вынырнул из книги и мутными глазами уставился на него. В другое время кузен, ничтоже сумняшеся, зарядил бы промеж глаз…
— Что интересного? — Дадли сумел соединить несоединяемое, попытавшись вложить в свои слова одновременно и угрозу, и дружелюбие. Ну, как он это понимал.
Гарри вздрогнул.
— Э… Тебе чего? — он быстро огляделся и понял, что бежать некуда. Да и ноги почему-то разгибаться не хотели. Все. Попал.
— Ты… Расскажи, что прочитал! — потребовал Дадли, чем весьма озадачил Гарри. Но ненадолго.
Поделиться только что прочитанным? Да запросто! В голове всплывали целые фразы из книг, так что Гарри заговорил быстро и гладко, как по-писаному. Собственно, почти так оно и было. А физиономия Дадли только подливала масла в огонь, что уже владел рассказчиком.
Вернувшийся с работы Вернон застал в собственной гостиной удивительную картину. Гарри Поттер, жестикулируя, рассказывал, корчил рожи, иногда подпрыгивая, а его собственный сын чинно сидел рядом и внимал рассказу, открыв рот. «И что он там ему втирает?!» — привычно разозлился Дурсль, и прислушался.
— …Через час после полуночи они услышали нежный свист, и Холмс резко вскочил и начал яростно бить тростью по стене возле кровати, на которой должна была спать Элен.
Хрупкий мальчишеский голос то повышался, то понижался, нагнетая нужное настроение, так, что его слушатели невольно затаили дыхание…
— Что-то зашуршало, а через минуту из спальни мистера Ройлотта раздался дикий крик, полный боли и ярости…
Занятая пирогом по новому рецепту Петунья не успела выйти, чтобы поприветствовать супруга, но, закончив с готовкой, направилась в гостиную, удивляясь и слегка обижаясь тому, что тот сам не зашел к ней. Увиденное снилось ей потом несколько раз: родной сын и муж, разинув рты, как два идиота, внимали ее племяннику.
— … Оказалось, что отчим хотел избавиться от сестер, чтобы завладеть их деньгами. Для этого он держал ядовитую змею, которую ночью помещал в вентиляционную трубу и с помощью огня свечи заставлял ползти в соседнюю комнату…
Петунья почувствовала, как ее нижняя челюсть медленно опускается… и аккуратно присела на ближайшее кресло. Коленки согнулись сами.
Автор — Эдвард Филлипс Оппенгейм.
Написал свыше 100 романов, из которых больше трети были экранизированы в первые же годы после выхода книг. Он лихо закручивал сюжеты, щедро использовал мистификации, давал в руки героев секретное оружие, свободно перемещал действие по всему земному шару, вскрывал политические интриги… Полезное чтиво для думающего Гарри ;)
====== 3. Diagon Alley без купюр и мадам Малкин «хот кутюр» ======
Ехать с дядей до Лондона было почти как с автопилотом. Да, Гарри уже разрешили смотреть телевизор. Легально. Да, его словарный запас увеличивался едва ли не в геометрической прогрессии: ему отчего-то ужасно нравились новые слова. И еще больше нравилось их употреблять, даже в мыслях, или — особенно в мыслях?.. А, без разницы. Жизнь, определенно, налаживалась.
А пока сидящий за рулем Вернон Дурсль делал все возможное, чтобы ему самому казалось, что кроме него в машине никого нет, Гарри ужасно хотелось помочь ему в этом вопросе. Прям зудело. Сдерживало лишь знание о том, что чары невидимости изучают аж на четвертом курсе (наверное, не зря!), и пробовать было немножко боязно. Вернон Дурсль в роли сестры милосердия — это уже чересчур. В роли сурового медбрата, утирающего ему кровь из носа, Гарри его тоже не мог представить. И по Косой Аллее обессиленному гулять не стоит. Конечно, это не Лютный, но мало ли что?
«Не-не-не, — остановил себя Гарри, поеживаясь от воспоминаний. — Потом, все потом! Но вот учебник-то я куплю обязательно!»
На прошлой неделе он наконец смог оценить нейтралитет Дурслей: его кормили, давали книги и не трогали. Для Дадли он за прошедшие три дня стал источником интересных рассказов и едва ли не домашним любимцем. Теперь тот был готов горой стоять за кузена-волшебника, особенно когда последний читал. Рассказывать Гарри тоже нравилось, особенно глядя на непосредственно-детскую реакцию «большого Дэ».
«Какой он, к Моргане-няне, большой?.. Первый класс, максимум второй», — грустно думал Гарри, глядя на мелькающие за стеклом дома. Бывшего врага было отчего-то жаль, он до сих пор не понял, что значит читать по-настоящему. Что же с ним будет, когда Гарри уедет?
Чаринг-Кросс-Роуд он узнал сразу: они миновали большое желто-серое здание, вслед за которым проплыла мимо невзрачная серая дверь без вывески, но высоченная — Хагриду тогда даже наклоняться не пришлось. О, да тут высоты — на полтора Хагрида! — оценил он, но машина дяди уже входила в поворот.
За углом возле перекрестка дядя остановил машину и торопливо высадил его, ткнув прямо в руки небольшой бумажник и карту, где был помечен путь от этого самого места до автобусной остановки. Ну, карту Гарри еще дома с тетей Петуньей рассматривал и путь красным фломастером сам рисовал… Но бумажник? Он задумчиво повертел его в руках и засунул в карман.
Еще пара шагов, поворот, и Гарри вспомнил, что внутри представлял собой «Дырявый котел» при его первом посещении. А потом и при втором. Вряд ли там что-то изменилось. Он вздохнул и перешел на другую сторону улицы, к небольшой маггловской чайной. Там он присел за столик возле выхода и с любопытством открыл бумажник. Глаза полезли на лоб. Шестьдесят ФУНТОВ?! Он полузадушенно пискнул. В пересчете получается аж двенадцать галлеонов… Позапрошлым летом на пятьдесят он купил все необходимое на целый год для школы, оделся, и еще осталось! На год! Да и в прошлом году почти так же.
Гарри и предположить не мог, что по самым приблизительным подсчетам милейших родственников его «уборка», заменившая им запланированный было в этом году ремонт, стоила во много раз больше. И сумма, на которой они сошлись, была тем минимумом, опускаться ниже которого даже прижимистый Вернон и экономная Петунья сочли недостойным.
В боковом отделении вдобавок обнаружился еще почти десяток фунтов. Мелочью. Гарри вытер внезапно вспотевший лоб и заказал чай. Надо было как следует подумать…
Сначала он собирался пойти прямиком в Гринготтс, чтобы добраться до своего сейфа. Собственно, а где еще он мог попытаться взять денег, без которых на Косой аллее ему делать, в общем-то, нечего? А теперь у него были варианты. И вместо того, чтобы радостно мчаться к гоблинам, он решил для начала пройтись по магазинам просто так, даже не меняя денег. Память у него, он теперь точно знал, работала как минимум на «Выше ожидаемого», так что — посмотреть, прицениться… Имело смысл.
И тут его словно что-то остановило. Может, это был чересчур внимательный взгляд проходящей мимо дамы в длинном платье и странной шляпке? Он быстро расплатился и вышел из кафе. Но направился вовсе не к «Дырявому Котлу», а вдоль по улице, в противоположном от той дамы направлении, спокойно удаляясь от нее и внимательно рассматривая витрины. Через квартал он увидел искомое и смело толкнул тяжелую, наполовину стеклянную дверь.
Расставшись всего с полутора фунтами, он надвинул на лоб аккуратную мальчишечью кепочку, вышел и посмотрел на свое отражение в витрине. Ему понравилось: головной убор сидел удобно и плотно, удачно прикрывая то, что Гарри не хотел светить. Он еще раз присмотрелся к себе. Взятый напрокат старый праздничный костюм кузена, который тот радостно ему сплавил, скорчив презрительную мину, был почти впору и выглядел… примерно как костюмчики, что носили малфоевские прихвостни, только ткань была попроще. Манжеты, отвороты ему не особо нравились, но Гарри решил пока следовать традициям магов хотя бы внешне. Ему надо было сойти за своего. Иначе…