— Не помню. Мне казалось: всегда. Когда мы переехали, она… Нет, не помню ее. Хм, мне это не нравится, Пет. Поэтому вести себя на людях надо будет так же, как прежде. Ну, ты поняла: ругать Гарри, шпынять за любую мелочь…
— Да. Неизвестно, что с нами произошло, и непонятно, что нам за это будет…
Петунья поежилась и открыла «Последние дела мисс Марпл» почти на середине. Чтение прекрасно помогало ей успокаивать нервы и подавало некоторые интересные и полезные идеи.
После фееричного обеда одного запойного чтеца Дурсли не могли не заинтересоваться, что же такого тот нашел в книгах, покупаемых ими исключительно для коллекции. Принято иметь в гостиной книги — значит, у них они будут. Детективы популярны? Их и купим. Так что сначала Петунья, а потом и Вернон все-таки заглянули в них. Прониклись. А кто бы не проникся: Конан Дойл, Агата Кристи, Дик Фрэнсис, Грэм Грин…
И начали почитывать: до племянника, конечно, им было далеко, но открыть для себя ряд приятных моментов вполне удалось. В том числе и то, как это славно — обменяться впечатлениями о прочитанном вечером за чаем. И теперь оба были категорически против того, чтобы в детектив превращалась их собственная жизнь. Они предпочли бы читать, а не становиться действующими лицами. Но раз уж так складывалось…
— Последи за Фигг, дорогая. И надо будет с Гарри поговорить.
Утром Гарри впервые в жизни встал, когда сам проснулся. Его никто не будил… В голове пронеслось, как он ввалился домой со связкой книг… от врача, ага. Еще придется объясняться… Он немного посидел на кровати, приготовив пару версий, чтобы за вранье не выпороли сразу. Или хотя бы не очень сильно.
Вот например… «Советовали больше читать — развивать зрение. Видите, бумага разного цвета? Буквы разной формы и высоты?» А может, лучше «просто зашел, пока ждал автобус»? Или вообще сказать, что кто-то продавал по дешевке нужные дорогие, но старые книги? Решив, что разберется по ситуации, Гарри медленно встал, вслушиваясь в тишину дома.
«Интересно… Дурсли вообще живы?» — он быстро оделся и спустился вниз. Дядя, уткнувшийся в газету, никак не отреагировал на его появление, а тетя одним кивком отправила его на кухню. Быстро проглотив довольно обильный и вкусный завтрак, растерянный Гарри вернулся в гостиную, ожидая распоряжений о том, что надо сделать по дому и в саду. Но вместо этого…
Разговор был длинным и удивительным. Играть в шпионов вместе, зная, что дома получишь поддержку — он и надеяться не мог на подобное! Обижаться на прошлое?.. Да, он запросто мог поступить именно так. Но смысл? Раз уж дядя Вернон предложил «зарыть топор войны»… Надо почитать этого... Купера. Наверное, тоже интересно. Теперь придется изображать, что его обижают. Вместе с Дурслями. С ума сойти! Но это всяко лучше, чем прежнее третирование. И как, оказывается, интересно, что можно просто поговорить со взрослыми, зная, что тебя воспримут нормально!
Правда, пока ему было боязно — а вдруг все вернется на круги своя? Поэтому как ни хотелось поделиться с тетей своими мыслями и проблемами, особенно тем, что он так и не нашел способа сообщить Гермионе про магическую одежду и о происшествии во «Флориш и Блоттс», он смолчал. Хватит пока и того, что шпынять его будут не по-настоящему, его дело — подыграть.
Дадли Дурсль был в шоке. Когда он, выспавшись, выглянул из своей комнаты, то услышал в гостиной тихие голоса. А подойдя ближе, с лестницы увидел, как родители о чем-то секретничают… с Гарри?! Как это так, его не позвали? Секреты? Ну, он их сейчас… Дад скатился вниз полный возмущения, которое тут же и выплеснул на всех.
Отец ему странно улыбнулся, придержав мать за руку, и отправил одеваться и умываться. И завтракать. Мол, потом ему расскажут. Ага… Дадли оделся быстрее, чем пожарный по тревоге, и снова сбежал вниз: в ванную. Расскажут, ага. Он и сам все узнает, зря, что ли, брат ему столько всякого интересного рассказывал. Он вынул зубную щетку из своего стакана и приставил его к стене, что граничила с гостиной… Слышно было неважнецки, но суть он сумел уловить. А родители так и не обратили внимания, что умывание их мальчика несколько затянулось.
Когда Дадли с таинственным видом нарезал третий круг возле Гарри, тот наконец поднял лохматую голову от очередной книжки.
— Ну подожди ты, скоро уже дочитаю, потом расскажу.
— Да я не о том, — удивил его Дад. — Я слышал, о чем вы с родителями говорили.
— И что? — насторожился Поттер. Кузен хоть и притих, но поверить вдруг в его хорошее отношение?.. С тетей и даже дядей было как-то проще. Особенно после их вполне здравого предположения о том, что их кто-то околдовал, а теперь это спало. Правда похоже. Жаль, Гарри не умел определять следы заклинаний. Но ведь это как-то делается?
«Очки у тебя не совсем обычные — это артефакт, береги их, — всплыл откуда-то тот самый знакомый голос. — Если настроить зрение определенным образом, ты сможешь отличить мага по яркой ауре, сквиба — по тонкой светлой пелене и маггла — по отсутствию этих признаков. Наложенные чары тоже видны в ауре, их различают по цветам и оттенкам…»
Гарри потрясли за плечо.
— А? Что? Ну заче-ем?.. — он был страшно раздосадован — воспоминание прервали на самом интересном!
— Это с тобой что? — насупился кузен. — Мне даже снова тебе в лоб захотелось дать.
— Э-э-э… И чего не дал?
— Тьфу. Ты дурак, что ли?
Гарри недоуменно посмотрел в поросячьи глазки: в них мелькало что-то ему совершенно незнакомое. Он едва не отшатнулся, когда Дадли наклонился к самому его уху:
— Зуб даю, старуха Фигг за тобой следит!
— Это почему?
Пусть интеллект Дурсля-младшего и был развит пока всего на семь-восемь лет, но, как выяснилось, наблюдательностью его природа не обделила. И вообще, дети умеют подмечать то, на что другие вовсе не обращают внимания. Гарри привели столько примеров, что не поверить кузену он просто не мог.
Когда в гостиную вернулась с кухни Петунья, она снова едва не потеряла дар речи, увидев, как ее сын и племянник с серьезными минами пожимают друг другу руки. «Только не Дадли, — мелькнула первая мысль, но вслед за ней сразу пришла вторая. — Он ведь тоже участвовал. Гонял Гарри. Надо поговорить…»
Семейство в полном составе сидело на кухне за чаем. Гарри рассказывал о своем визите на Косую. Он извинился перед тетей, которую пришлось обмануть, и прощение было ему обещано при условии рассказа обо всем, что ему известно. Было страшновато, но фирменные теткины печенья, щедро насыпанные ему в тарелку, и рулет с вареньем… Он раньше и не мечтал о таком. А вкусно-то как!
«Расслабился, — подумал Вернон. — Молодец, Петунья».
«И не нужны никакие заклинания», — ухмыльнулась про себя Петунья, подкладывая племяннику кусок рулета с кремом.
«Ум-м-м…» — Гарри и Дадли упоенно двигали челюстями и не думали пока ни о чем. Кулинарные таланты хозяйки дома номер четыре по Тисовой не зря служили предметом зависти окрестных домохозяек.
А потом Гарри рассказывал, рассказывал…
Дадли всегда боялся признаться в своем интересе к волшебному миру, однако, проснувшееся любопытство требовало утоления, так что теперь он ловил свой шанс. Но когда кузен в красках (оказавшихся в основном темными) расписал им не только свой визит на Косую аллею, но и вкратце изложил, чем он два года в школе занимался, Дурсль-младший пришел в ужас.
— Ну не-ет, я больше не хочу посмотреть на этот твой мир волшебников. Даже одним глазом — не хочу!
И только увидев лица матери, отца и совершенно оторопелого Гарри, Дадли понял, что проговорился.
Тяжелая ладонь Вернона опустилась на плечо племянника, и… ласково потрепала. Гарри даже немного сжался от неожиданности: дядя ему улыбался.
— Сочувствую, Гарри…
Его. Назвали. По. Имени. Хотелось выдохнуть, но он не сразу вспомнил, как.
— Неужели нет никакой возможности отказаться? Что-то можно сделать, чтобы не ехать больше в эту жуткую школу?
Гарри вздохнул и развел руками, виновато глядя на тетю. Он еще не мог привыкнуть, что она его жалеет.
— Надо узнать как можно больше о законах этого вашего мира!
Гарри широко улыбнулся дяде.
— Вам правда интересно? Сейчас принесу! — и ринулся к себе за книгами, стоило Вернону кивнуть.
— А мальчик-то не дурак…
— Дурак бы там давно помер, — ввернул сыночек.
Правильно отметил, чего там. Вернон потрепал по голове и его.
— Пап, мы теперь будем, как шпионы? — глаза ребенка горели энтузиазмом.
— А может, уехать? — жена словно озвучила его собственные мысли.
Вернон скривился: опыт уже был, и совершенно неудачный.
— Найдут, — вернувшийся Гарри протянул дяде здоровенный том, словно прибив этим надежды на легкое избавление от волшебников. — Я пока не знаю, как они это делают, но найдут. Вот, «Свод законов магической Англии» с комментариями… кого-то там; тот продавец говорил, что он выиграл почти все свои дела в Виз… в волшебном суде, вот.
Вернон осторожно взял в руки тяжелый фолиант и с опаской приподнял кожаную обложку.
Вернон Дурсль, начитавшийся о хитросплетениях законов и прецедентного права до желания плеваться кипятком, решил переключиться на другие вопросы, не вызывающие такого негатива. А именно, кто и зачем их расколдовал. Тот, кто заколдовывал, или другой? Или спало само по себе, как с племянника? Собственно, что с ними вообще произошло? Ведь изменилось не только их отношение к племяннику, но и самочувствие… улучшилось.
Гарри в своей комнате аккуратно выводил в тетрадке все новые и новые вопросы.
Почему я счел Дамблдора своим спасителем, ведь письмо было стандартным приглашением и пришло бы в любом случае?
Или мне в тот момент было так плохо, или, — он вспомнил свою реакцию на книжный магазин, — это были какие-то чары. В каждом письме?! Нереально! Но я ведь их даже в руки не брал… Да сами совы и не давали!
…Почему, если всем до меня было дело, как до героя, никто даже не спросил ни об одежде, ни о том, почему у меня самые дешевые школьные принадлежности? Ведь в первые дни меня со всех сторон рассматривали, неужто этого не рассмотрели? В школах-интернатах, как я теперь точно знаю, полагается заботиться о школьниках. И что тогда с Хогвартсом не так? Или со мной?
… Всех сирот кто-то опекает, а меня кто? Дурсли? Сейчас-то да, но раньше?
Он нарисовал кривенький прямоугольник и вписал в него «Статут секретности», провел от него две стрелочки, одна из которых заканчивалась «Хагрид!», а вторая — «Совы!», подпер щеку кулаком и снова задумался. Получалось что-то совершенно дикое: те или тот, кто посылал их к нему, плевал на Статут… Мда.
Но вот он втянул воздух, округлил глаза и снова закорябал пером (надо привыкать, в конце концов) по странице.
…Почему директор школы Великий Волшебник Дамблдор не почувствовал у себя под носом одержимого Квиррелла? Не мог? Или… — Гарри долго думал и едва не поставил дальше просто кляксу, но все же дописал, — …не хотел?
Пока Гарри упражнялся в чистописании, старшие Дурсли обсуждали сложившуюся ситуацию. Сказать, что она им не нравилась — это ничего не сказать. Но бежать было некуда, а для эмиграции они еще определенно не созрели, хотя и такую мысль Вернон все же высказал. Вообще-то он больше всего беспокоился о собственном сыне. Ну, и о жене, конечно. Равно как и Петунья переживала за них обоих. Но и судьба бедного сироты-племянника теперь казалась им также небезразличной… Да и положительные моменты вроде тоже были…
А их сын начал вести себя удивительно тихо: он наконец тоже начал читать. Майн Рида и Фенимора Купера… Остальные это заметили не сразу, а потом оказалось поздно.
Вернон завел собственную тетрадь в толстом кожаном переплете, такую же солидную, как и он сам. Туда он начал выписывать все законы, касающиеся взаимодействий магов и магглов, и чем больше он писал, тем меньше ему все это нравилось.
Дурсли-старшие, копаясь в своих воспоминаниях, наконец пришли к выводу, что они начали меняться с того дня, как им подкинули племянника. Неприятие, если не ненависть, росли пропорционально самому мальчику… И это определенно были чары. Ведь какому здравомыслящему взрослому вообще придет в голову использовать ребенка трех-четырех лет в качестве домовой прислуги, да еще и ругать его за нерасторопность? Бред!
Так что же произошло? Кто их расколдовал? Ответ был неясен. Но оба супруга начали лучше себя чувствовать, обстановка в доме перестала быть такой напряженной, как раньше, и истерить все как-то дружно прекратили. Диддикинс и Вернон постепенно перестали есть, как не в себя, а у Петуньи, напротив, появился здоровый аппетит. Да и жить в обновленном с помощью магии племянника доме было очень приятно.
Кстати, о доме. Петунья первое время изо всех сил сдерживала себя, чтобы не позвать кого-нибудь в гости: хотелось похвастаться, но ведь тогда пришлось бы отвечать на вопросы… Как, да когда, да кто и почем сделал им такой чудесный ремонт. Придется плести небылицы — не рассказывать же правду о том, что все это сотворил с перепугу ее собственный двенадцатилетний племянник. Это ж какой должен быть перепуг…
А потом еще разговоры начнутся, расползутся сплетни по городку. Не-ет, безопасность превыше всего! Лучше самим наслаждаться новым домом, чем подвергать риску дорогого сыночка, драгоценного мужа, великолепную себя и, оказывается, совершенно неплохого и полезного племянника. Пусть он и причина неприятностей, но косвенная, опасность-то не от него исходит!
Их выводы были просты. Для волшебников они — все равно что животные, и сделать с ними могут, что угодно. А поэтому себя надо как-то защитить. Гарри надо как-то помочь. Озаботиться физической защитой — это для Вернона. Но вот магическая защита… Они видели, как племянник, уже ничуть не скрываясь, штудирует одну книгу за другой. Они выделили ему еще сотню фунтов, которые Гарри потратил в том самом букинистическом, что окончательно сдружило его с продавцом.
— А что быстрее, заклинание или пуля? — спросил однажды племянника Вернон.
— Конечно, пуля… – Гарри прикинул еще раз, вспомнив, что видел в школе и по телевизору, утвердительно кивнул.
Дурсль-старший приободрился, собрал какие-то справки, получил лицензию на огнестрельное оружие, съездил в Манчестер и вернулся с двумя коробками. В одной оказался «Стерлинг МК VII», от которого Петунья первое время даже шарахалась, в другой — пара «бульдогов». «Стерлинг» прибрал к рукам, конечно, Вернон. А Гарри, замирая от восторга, узнал, что один из «бульдогов» предназначается тете, а второй — ему! Осталось научиться не только стрелять, но и попадать, что он полагал делом довольно простым, а зря. В первый же семейный выезд в стрелковый клуб в мишень не попал никто, кроме Вернона. Он было с гордостью подкрутил ус, но повторить достижение не вышло. Так и осталось, один из тридцати.
— Ничего, в упор ты точно не промахнешься, — попытался на обратном пути успокоить он жену.
В ответ дорогая супруга высказала ему много интересного и с неожиданной для нее экспрессией подтвердила готовность стать снайпером, тренируясь хоть ежедневно. Гарри точно понял одно: тетя категорически против выстрелов в упор… Тут он согласен. Если ты близко — пистолет запросто и отобрать могут. Да и волшебники проклятиями всегда издалека кидаются. Да, тетя права, никаких «в упор», а потому — учиться, учиться и учиться!
Ездить каждый раз в стрелковый клуб соседнего города было долго и накладно. Вернон хмурился. Петунья настаивала. Гарри же поднапрягся: в том самом учебнике для четвертого курса он нашел заглушающие чары, которые выучил и предложил опробовать на свой страх и риск. Дурсли согласились: видимо, способ «работы Гарри по дому» сумел изменить их отношение к волшебству, и они приняли то, что оно может оказаться весьма полезным. Теперь Гарри заставляли бы учиться даже в том случае, если бы он сам не захотел…