– Я уже давно подозревал, что это не сны, – честно сказал Ран. – Очень уж синяки и царапины… гм… настоящие. Слыхал, конечно, что от некоторых сновидений остаются вполне реальные следы, но чтобы так часто… Керр, что ты трясешься? Вся кровать от тебя вибрирует!
– Да думаю: то ли бежать и надеяться, что госпожа не догонит, то ли зажмуриться и уповать, что она память не до самых детских лет сотрет, – сознался тот.
– А тебе хотелось бы все позабыть? – покосилась на него Вера, поудобнее устроившись на плече Рана.
– Вовсе нет, госпожа.
– И чего тогда ты испугался?
– Вас, – прямо ответил он, помолчал, а потом вдруг захохотал.
– Это ты опять от страха? – поинтересовался Ран, подумал и обнял Веру за талию.
Судя по выражению его физиономии, он ничуть не боялся. Да и с чего бы, в самом деле? Не он же силой тащил Веру в постель, а с точностью до наоборот!
– Не-ет… – сквозь смех выговорил Керр и рухнул головой в подушку, едва не придавив Веру. – Пускай Лио выспорил двадцатку, но… Я как представлю его рожу, когда он очнется… а тут…
– А и правда что, – сказала Вера и ухмыльнулась. – Давненько мы не собирались квартетом!
«Что ты творишь, ненормальная! – попытался возмутиться внутренний голос, но Вера шикнула на него: – Ничего противоестественного. А ради хорошей шутки…»
– То есть память стирать не будете? – опасливо спросил Керр.
– Лень, – честно ответила Вера. – Долго, муторно, еще забудете что-нибудь важное… Да и многое ли для вас изменилось?
– Многое! – подал голос Ран. – На сны не пожалуешься, все кивнут на твою собственную больную фантазию. А вот на вас, госпожа…
– Друг другу, так и быть, жалуйтесь, – милостиво разрешила она. – Можете даже обмениваться опытом, я не возражаю. Но учтите… что вы на меня так уставились? Сама знаю, что вы об этом никому не сможете рассказать!
– Тогда о чем речь, госпожа? – нахмурился Керр.
– Вздумаете меня делить – выгоню всех троих, – прямо сказала Вера.
Как некстати, а! В любое другое время такая ситуация ее разве что насмешила бы, но не тогда, когда ей досталось ответственное задание!
– Госпожа… – осторожно произнес Ран, – вы как-то обмолвились, что вас слишком много для кого-то одного. И добавили, что на троих будет в самый раз. Тогда мы не поняли, к чему это было сказано, а теперь, полагаю…
– Да, ты прав, – кивнула она, решив не вдаваться в подробности. Этот эпизод вспомнить не получалось, значит, Соль Вэра унесла его с собой как нечто очень личное. – Но иногда мне становится скучно, не забывай.
– Ага, а потом мы таскаем за собой зеркало с духом внутри.
– С драконом, – поправил Ран.
– Это мы уже после узнали, да и какая разница? Все равно развлекается госпожа, а таскаем мы, – вздохнул Керр. – То зеркала, то просто тела, от которых еще поди избавься! Но что ж поделать… Мы не возражаем, одним словом.
– Ни в коем случае. По крайней мере, пару ночей в месяц удастся выспаться по-настоящему.
– Да вы вконец обнаглели! – сказала Вера, переварив услышанное.
– Госпожа хочет нас наказать, – перевел Керру Ран.
– О да! – согласилась она. – И еще как!
Глава 6
– По-моему, этот дождь ниспослан нам в качестве испытания, – сказал Керр на следующий день, выглянув в окно.
– За что? – поинтересовалась Вера.
– Мало ли… Высшие силы всегда найдут, к чему придраться. Может быть, мы неправильно питаемся…
– Слишком скудно, – вставил Ран, отвлекшись на мгновение от толстенной книги.
– Пожалуй, – согласился Керр, большой любитель поесть. – И однообразно.
– Мае только об этом не говори, она обидится.
Маей звали кухарку, служившую еще в первой школе Примирения: она единственная уцелела из троих слуг, превращенных Дженна Дассом в птиц.
Кто другой сбежал бы, едва придя в себя, но Мая осталась, сказав, что ученики привыкли к ее стряпне, да и сама она уже не мыслила себя на другом месте. Из совиных привычек у нее сохранилась разве что бессонница да любовь к зайчатине – кто-то научил ее ставить силки, а потому время от времени на столе появлялся знаменитый пирог.
– Я обобщаю! – сказал Керр. – Высшие силы, повторяю, найдут, за что наказать.
– За разврат, – подсказал Ран.
– Да ну вас, какой это разврат? – возмутилась Вера. – Едва успели разогреться, как вы осознали происходящее и принялись прятаться под подушками! Тоже мне, Гайя! Вдвоем одной женщины напугались…
– Зато какой! – воздел палец Керр и заухмылялся.
Очевидно, ему не давала покоя проигранная Лио двадцатка, но, с другой стороны, мысли о грядущем возмездии приводили в хорошее настроение.
– Болтай не болтай, а дождь от этого не закончится, – заключил Ран, встав и потянувшись. – Госпожа, в хрониках за интересующий нас период нет ничего, заслуживающего внимания. Либо это в них не отражено, что гораздо более вероятно.
– А что могло затронуть Мирайни, причем выставить его в дурном свете перед Императором, но в то же время не найти отражения в летописи? – живо спросила Вера.
– Скорее всего, какая-то серьезная интрига, которая не вскрылась благодаря участию Денна Риалы, – ответил Керр и потер подбородок. – Но о ней упоминаний тоже нет, так, Ран?
– Ни слова, – покачал тот головой. – Если мы ищем в нужном времени, то оно выдалось на удивление мирным. Император властвовал, как обычно, народ процветал, и даже связи с инородцами крепли. С ними, кстати, тоже не связано ни единого скандала.
– Хорошо, что проверил… – Вера подергала себя за длинную прядь. Забавно было смотреть, как она распрямляется, а потом вновь свивается кольцами. – В тот год вообще произошло хоть что-нибудь скверное?
– Да, – тут же ответил Ран. – Как раз на его изломе умер троюродный брат Императора, Айярей Лирра Наль.
– И ты говоришь, что год выдался исключительно мирным?! Да одного этого… Когда, как?!
– Госпожа, не думаю, что это имеет какое-то отношение к нашему делу.
– Я бы не была так уверена… Покажи, где об этом написано? – Вера впилась взглядом в убористые строки хроники. – Просто взял и умер? В его-то возрасте? Он же был немногим старше Императора, а тот жив и здравствует поныне!
– Император, да хранит его Великое Солнце, не злоупотребляет развлечениями и прилагающимися к ним удовольствиями, – заметил Ран.
– И другие его родственники тоже чувствуют себя превосходно, даже древняя многоюродная тетушка Ласса Лин, чьи внуки сами уже отрастили бороды, – не слушая, продолжила она. – Но тетушка нас не интересует, ее потомки тоже, а вот безвременно умерший Лирра Наль, сдается мне, то, что надо!
– Ну… – помолчав, произнес Керр, – вряд ли он мог не интересовать господина Мирайни, это во-первых…
– Еще бы, – ядовито произнесла Вера. – По долгу службы старика интересуют все родственники Императора, способные заявить права на престол, не забыл? И Лирра Наль был в первой дюжине, ручаюсь!
– Госпожа, но не хотите же вы сказать, что господин Мирайни сам причастен к этой смерти? – нахмурился он.
– Если бы это он убрал чересчур резвого претендента, – сказала она, – то уж постарался бы замести следы как следует. И не выглядел бы настолько подавленным… Жаль, нельзя его допросить! Уверена, старику известно много такого, что нам и не снилось…
– И лучше не надо, – хмыкнул Ран. – Не знаю, как другие, а я предпочитаю сны иного рода.
– Так или иначе, госпожа права: господин Мирайни может знать, что именно случилось с Лирра Налем, – вздохнул Керр, – и как твоя бабушка связана с этой историей. Только нам этого не выяснить.
– Ну, если на пути оказалась такая глыбища, которую никак не своротишь, придется рыть ход в обход, как наши приятели-подземники говорят, – усмехнулась Вера. – А насчет Денна Риалы… могу предположить: она стала свидетельницей чего-то такого…
– Тогда от нее бы просто избавились, – перебил Ран.
– Значит, участницей, – легко согласилась она. – Она была красива, так? Если ты на нее похож… Ну, могу представить себе такую женщину в расцвете молодости! На нее мог клюнуть даже кузен Императора – почему нет? Вряд ли он собирался взять ее в жены… Кстати, он был женат к тому времени?
– Да, госпожа. Две его дочери давно уже выросли и вышли замуж.
– Тем более.
– Думаете, это господин Мирайни склонил ее… к чему-то? А взамен на услугу оставил ей жизнь? – осторожно произнес Керр.
– Сложно угадать, – покачала головой Вера. – Будь Риала всего лишь его инструментом, что мешало избавиться от нее? Скажете, какие-нибудь чувства? У Мирайни, этого старого интригана? Ха!..
– В те годы он был еще не слишком стар.
– Но и далеко не молод. И уж точно мог просчитать все риски… Нет, я не верю, что он оставил бы в живых женщину, которая слишком много знала. И не так важно, служила она ему или стала случайной очевидицей некого события…
– Вы хотите сказать, господин Мирайни был чем-то обязан моей бабушке? – поинтересовался Ран.
– Иного объяснения придумать не могу. Ран, ты не первый год при дворе… и со мной в том числе. Ты знаешь придворные нравы. Так скажи: почему могут оставить человека в живых, если он, совершенно очевидно, обладает знанием, опасным для кого-то высокопоставленного?
– Он служит этому кому-то, – тут же ответил Гайя. – Я понимаю, к чему вы клоните. Бабушка к тому моменту уже могла быть Мири господина Мирайни, а от клятвы он ее не разрешил, чтобы она не смогла выдать этой тайны.
– А могла и не быть, – добавил Керр, – и клятву он с нее взял, потому что она увидела нечто… Ну, что-то, чего ей видеть не полагалось. Но почему не убил… Может, все-таки был влюблен?
– Не говори ерунды! Я скорее отца представлю беззаветно влюбленным в юную прелестницу, чем его!
– Тогда остается лишь первый вариант, но…
– Нет, – перебил Ран, – еще это могла быть благодарность за что-то. Бывают ведь такие деяния, за которые не знаешь, как наградить. В этом случае наградой могла стать жизнь – и клятва в придачу. Для надежности.
– Согласна, – вздохнула Вера. – Но правды нам не расскажут… И на что Мирайни с отцом рассчитывали, когда давали мне это поручение?
– Думаю, на то, что вы придумаете какую-нибудь непроверяемую версию, которая снимет все подозрения с Рана, не более того, – ответил Керр. – Вряд ли они мечтают о том, чтобы вы взаправду докопались до истины!
– Почему нет? – пожал плечами Ран. – Может, императорские дознаватели оказались бессильны? Если дело настолько… м-м-м… скользкое, они вряд ли располагают большей информацией, чем доверили нам, верно, госпожа?
– Подозреваю, они и десятой доли не знают. И это еще не думая о том, что им никак не могла присниться твоя бабушка.
– Вот именно. Но об этом и господин Гайяри не знал, не говоря уж о господине Мирайни, поэтому…
– Поэтому лучше приберечь это до поры до времени, – перебила Вера.
Она решила, что в здешних реалиях на пост следователя по особо важным делам нужно назначать кого-то из старой знати, не иначе. Обычные служивые, даже если дознаются правды, все равно не смогут пустить ее в ход. И хорошо, если виновник вообще будет наказан, а сыщик получит вознаграждение, а не отправится в небытие вместе со слишком опасной тайной! Вот только высокородные не стремятся заниматься подобным ремеслом. Разве что для собственного развлечения.
Служить при дворе – в Созвездии ли, в Хвосте Кометы – это одно. А вот копаться в изрядно протухших секретах (вероятно, принадлежащих близкой родне) с риском обнаружить нечто по-настоящему опасное для жизни, и не обязательно лишь своей, – совсем другое. Во всяком случае, слышать о подобных сотрудниках Вере не доводилось. Что, с другой стороны, не означало, будто их не существует. Можно ведь изображать обычного придворного, а на деле заниматься сыскной деятельностью!
Вдруг Ханна Соль так прозрачно намекал дочери, где могли пригодиться ее таланты? С него станется, пожалуй…
– Поискать дух Лирра Наля, что ли? – вслух подумала Вера. – Вдруг что подскажет?
– Поищите, – вздохнул Керр, – чем еще заняться в такую погоду?
– Тогда распорядись насчет обеда, а я займусь… Хоть какая-то польза от этого дождя – твори что угодно, никто и не заметит!
«Надо бы узнать, лил ли дождь в день смерти супругов Эдор, – сказала она себе. – Очень может быть. Он не прекращается который день, а пришел как раз с той стороны…»
Вера почти не удивилась, когда не смогла обнаружить даже следов Лирра Наля. Другие императорские родственники попадались, но этого – не было. И бабушки Рана не было, но… иначе. Она в свое время попала на дорогу предков (это-то Вера могла различить), но давно ушла прочь – остался лишь едва различимый след, тающий среди мириадов других следов. Хотела бы задержаться – осталась бы поблизости, но Риала, похоже, не медлила. Будь она сама и дорога материальными, лишь пыль бы из-под пяток взметнулась – только Риалу и видели!
«Что же она знала? Какую такую звезду погасила?» – подумала Вера, возвращаясь в реальность.
– Пусто? – спросил Ран, и она кивнула. – Госпожа, это уж точно неспроста.
– Точно. А если я еще узнаю, что Лирра Наль умер возле связного зеркала, то окончательно в этом уверюсь! Но чтобы выяснить подобное, придется спрашивать Мирайни или хотя бы отца… – Она с досадой стукнула кулаком по колену. – Но разве они ответят?!
– Можно поискать тех, кто служил в то время при нем, – заметил он. – В крайнем случае, узнать у его супруги или дочерей – уж они-то должны помнить, как умер их муж и отец!
– Вовсе не обязательно, Ран. Им могли сообщить, что он погиб на охоте, к примеру. Как думаешь, сколько таких случаев? Представь: человека в каком-нибудь грязном притоне закалывает кинжалом случайная девка ради десятка золотых. Или где-нибудь в Нижнем городе ему прилетает дубинкой по голове от любителей легкой поживы… Чем объяснять публике, почему безупречного во всех отношениях человека, примерного семьянина вдруг понесло в эту клоаку даже без охраны, проще заявить, что он разбил голову, неудачно упав с лошади. – Вера вздохнула.
– А на кинжал он сам упал? Раз пять? – съязвил Керр.
– Нет, выполнял тайное задание Императора, – ответила она, – так сообщают семье. А публике… ну, допустим, сердце внезапно отказало.
– И ведь ни капли лжи: действительно отказало… – усмехнулся он.
– В любом случае такие расспросы спустя много лет вызовут по меньшей мере недоумение, – добавила Вера. – Оставим это на крайний случай. Так или иначе, зеркальная связь для нас пока под запретом, а писать письма и ждать ответа слишком долго.
– Ну а посланники?
– Не по чину мне, Керр, отправлять посланника с таким вопросом вдове кузена Императора! Мы с ней даже знакомы-то… почти не знакомы, – поправилась она. – Не уверена, что узнаю ее, если столкнусь нос к носу.
– Госпожа, а вы напишите все-таки, – подумав, посоветовал Ран. – Чинно, обстоятельно, как полагается. Заодно узнаете, читает ли кто-то вашу и ее переписку.
– И как, по-твоему, я должна обосновать свой интерес к смерти Лирра Наля?
– Да он вам вовсе ни к чему, – ответил он. – Вы сейчас занимаетесь зеркальной магией вместе с шиарли. О том, что вы с госпожой Шеганаи, считай, подруги, многие знают, не так ли? Так вот, вас интересуют зеркала с необычными свойствами. До вас дошли слухи, будто у покойного Лирра Наля имелось подобное, и вам хотелось бы исследовать его, если вдова даст на то разрешение.
– Ишь ты, – с уважением произнес Керр, – я бы не додумался с черного хода зайти!
– А мне стыдно, что сама не сообразила, – вздохнула Вера. – Но что, если она ответит, будто слыхом не слыхивала ни о каком зеркале? Мы ведь не знаем, было ли оно замешано в смерти Лирра Наля!
– Тогда она так и ответит, – развел руками Ран. – Ну а вы сможете как-нибудь осторожно поинтересоваться, что же стряслось с ее супругом. Возможно, узнаете только официальную версию, но это все же лучше, чем ничего! Вдруг она вспомнит что-нибудь еще?
– Ты прав, – подумав, согласилась она. – Чем терять время понапрасну, лучше поискать зацепки даже в самых неожиданных направлениях… Если и вытащим пустышку, что ж! Отрицательный результат – тоже результат, не так ли?