Теперь я стал одержим не желанием разыскать пропавшую девушку, а чувством справедливого возмездия, которое должно настичь её убийц. Уже под утро послышался стрёкот тракторного двигателя. Потом я услышал ещё звуки другой, спешащей на помощь, техники. Первым выполз на поляну небольшой жёлтый грузовик с широкой красной полосой по бортам и приплюснутой мордой, за ним следом действительно появился трактор. В считаные минуты поляна оказалась освещена ярким светом фар и прожекторов. На больших машинах мигали проблесковые маячки. Я поднялся и пошёл им навстречу. Меня усадили в какой-то фургон. Человек в синей куртке промывал и перевязывал мне израненные руки. Мои голые плечи укрыли тёплой курткой, а из термоса в кружку налили горячий чай. Предсказуемо появились худосочный Нечипоренко и скуластый оперативник. Меня подробно расспрашивали о произошедшем под запись диктофона, я показал полицейским откуда я приехал, рассказал про напавших собак, продемонстрировал пострадавший за меня велосипед и скалу на которую взобрался, также я продемонстрировал щель, через которую я попал в подземный ход. Никто не решился лезть под землю в узкую дыру. Через некоторое время появилась машина МЧС и люди в специальной форме спустились в тоннель. Вскоре приехала машина скорой помощи, ещё две машины МЧС и несколько автомобилей с полицейскими. Отбойными молотками стали расширять проход в подземелье, а меня увели в машину скорой помощи. Учитывая, что после осмотра меня увезли в знакомую дежурной часть, моему здоровью ничего не угрожало. В полиции меня продержали до вечера. Здесь сразу троим оперативникам я давал подробные объяснения о том, что вечером поехал кататься на велосипеде, но застигнутый непогодой постарался укрыться в лесу и заблудился. Пока искал дорогу, чтобы выбраться из леса, наткнулся на линию электропередач и пошёл по ней. Затем увидел собаку. Подумал, что собака с хозяином и пошёл за ней. Хозяина у собаки не оказалось, но зато она меня вывела на стаю, которая напала на меня. Я отбивался велосипедом, а потом мне удалось забраться на скалу, откуда я швырял в собак камни. В результате я раскопал щель и попытался укрыться там от непогоды.
Страшная гроза, ливень и удар молнии в дерево на краю поляны могли напугать кого угодною. Таким образом, я провалился в старый подземный ход, по которому дошёл до пещеры с фонарём и саркофагом. Я показал на фотографиях места, где нашёл фонарь и подобрал лом.
Единственного чего я не мог объяснить, так это почему я решил, что труп девочки-подростка принадлежит Еве. Объяснения выглядели криво, но правдоподобно с некоторой натяжкой.
Всю правду я рассказать не решился. Сотрудники правоохранительных органов могли неправильно истолковать мои рассказы про сон о пропавшей девушке и мистическую собаку, которая появляется в самых неожиданных местах, а я уже не сомневался, что собака появляется неспроста. Я испугался, что за правду меня отправят в психушку. В дежурную часть приезжали и уезжали сотрудники полиции и люди в гражданском. Свою историю я пересказал несчётное количество раз полностью и по частям то одним, то другим, то третьим. Насколько я понял, проблема была в том, что труп девушки был неопознанным. В конце концов, я стал говорить, что не знаю что это за труп. Оперативники удовлетворились этим полуправдивым рассказом и опустили меня уже поздним вечером. Велосипед остался в дежурной части в качестве вещественного доказательства. На раме, седле и покрышках остались отметины от боя с собаками. Я шёл домой по мокрым вечерним улицам. Солнце опустилось за горизонт, небо темнело, а фонари отражались в неспокойных лужах.
Ноги сами несли меня к дому. Мокрая одежда лежала в старом дырявом пакете, а на мне красовались древний ватник с чужого плеча и спортивные брюки с прожжённой дырой в районе колена. А на душе у меня было пусто. Я, вообще, ничего не чувствовал. Наверное, так бывает, когда умирает душа или она просто уходит из тела, а может быть, моя душа потеряла сознание от горя или просто бережёт меня от непереносимой горькой муки, ведь я потерял человека, неожиданно ставшего мне удивительно близким. Дома я долго стоял под тёплым душем. Состояние онемевшей души не проходило. Может, мне было бы легче, если Лиля и дочки были бы дома.
Спать совершенно не хотелось, несмотря на усталость и подавленное состояние. Не зная чем заняться я, приготовил себе кучу еды, перегладил все свои рубашки, почистил костюм и отполировал туфли.
Ночь тащилась медленно как улитка по травинке. Я не знал, что мне делать. Острое желание найти и покарать убийц тоже замерло в онемении и собственной беспомощности. Где я и как я их буду искать? Рассвет застал меня за уборкой квартиры. Любая деятельность сейчас для меня была спасением от гибели во внутренней пустоте. С улицы уже доносился шум просыпающегося города. Я оделся, вызвал такси и поехал на работу. В это понедельник я появился в нашем офисе первым. Технички ещё только начинали уборку перед началом рабочего дня. На работе мне заметно полегчало. Всё-таки сотрудник на работе — это, в некотором роде, часть общего механизма — автомат, исполняющий свою трудовую функцию. Сработал условный рефлекс и сам собой запустился мой внутренний автомат-работоголик. Меня мгновенно нашли множество неотложных дел, которые требовали моего личного участия. Но мой трудовой порыв практически сразу забуксовал потому, что отчёт об исполнении бюджета не обновляли с прошлой недели, но в субботу всё равно проводились платежи, а в пятницу должны были гасить дебиторку самые крупные должники, и стоило дождаться выписок из наших банков. Без договорников я не мог понять, в какой стадии у нас находятся новые контракты, а продажники, так и не выложили в сеть предварительный отчёт о выполнении плана продаж. Снабженцы срочно требовали проведения двух тендеров, которых не было заложено ни в бюджете движения денежных средств, ни в плане закупок.
Рекламщики и маркетологи совсем обнаглели, выкатив смету с кругленькой суммой для проведения совершенно непонятной, но очень креативной рекламной кампании. Я с сомнением отложил недочитанную презентацию рекламной кампании и подумал, что нужно на них безопасников натравить. Пусть они как следует потрясут наших откатчиков. Мысли с безопасников перескочили на полицию, а потом и снова вернулись к ночным событиям. Я усилием воли заставил себя переключится на рабочие вопросы, и практически заставил себя написать план работы на день, а затем на неделю, постепенно я перескочил к написанию общего плана работы компании, с которого ушёл в глобальную стратегию компании с перспективой на развитие. Внезапно у меня случилось озарение или я услышал голос с небес, но я теперь ясно как на ладони видел, всю работу нашей компании.
Невероятная контрастность полученного осознания позволяла в динамике видеть все процессы, которые происходят по всем направления бизнеса.
Я видел узкие места и скрытые резервы, видел излишнее дублирование отдельных функций, понимал степень перспективности каждого из проектов. Именно понимал проекты, видел их внутреннюю суть и связи, тянущиеся из совсем неожиданных направлений. Боясь, что забуду увиденное откровение как сон, я в спешке начал переносить своё прозрение в электронную форму, создавая на компьютере документ за документом. С фантастической быстротой росли и множились, таблицы, диаграммы, графики, описания. Когда ко мне заглянула Женя, я предупредил, что для всех я очень занят. Появление остальных сотрудников на рабочих местах ознаменовалось хвалебным и поздравительным спамом, посыпавшимся на служебную электронную почту. Кто писал из уважения, кто из каких-либо корыстных побуждений, а кто-то и просто так на всякий случай. Все они восхищались, поздравляли, выражали свою признательность, бессовестно и грубо льстили. Может быть, ещё неделю назад я упивался бы славословием в мою честь, но сейчас всё это было мне, по меньшей мере, безразлично.
Внутри меня поселилось горе, и я пытался скрыться от него за невероятной по сложности работой. Меня «пёрло», я просто не мог остановиться. Да на такую работу мне, наверное, месяц бы потребовался, а я всё делал за часы. Я видел суть и пытался перевести её на бумагу. Я забыл об обеде, о назначенных встречах и буквально утонул в своём творческом потоке.
Уже ближе к завершению феноменального труда, меня вызвал к себе генеральный. Я распечатал несколько схем, диаграмм и графиков и побежал к нему в кабинет. К своему удивлению, в кабинете генерального я опять увидел нашего олигарха. Вот это да! За прошедшие восемь лет работы в компании, я его от силы пару — тройку раз вживую видел, если не считать прошлую пятницу. Кроме него была целая банда, выряженная в аляповые дорогие шмотки, подчёркивающие их творческую натуру, креативность и успешность. Церемония приветствия была сведена к минимуму. Меня сразу оповестили о том, что наш олигарх собрался в большую политику и не в роли спонсора или серого кардинала, а в качестве серьёзно фигуры на политическом Олимпе. Мой героический поступок как нельзя, кстати, пришёлся для старта его политической компании. Я понял одно: меня собираются использовать как ярмарочного медведя или балаганного Петрушку. «Вот козёл!» — подумал я. Меня нисколько не задевало то, что кто-то пытается примазаться к моему «геройству». Наоборот, меня бесило то, что этот ублюдок пытался использовать кровь, грязь и чужую боль для роста своего политического рейтинга. Он даже не скрывал, что воспринимает событие как интригующий новостной сюжет. Мне очень захотелось, чтобы он оказался на месте родителей того самого мальчика или его самого трахнули в жопу во время путешествия по экзотическим странам. Но я промолчал, продолжая жрать начальство глазами и приторно улыбаться, лицезря высокую особу. Так меня приучила жизнь. А жизнь нас учит молчать и скрывать свои настоящие чувства. Терпимости учит нас толерантное общество, всепрощению учит религия, школа и армия учат подчиняться, телевизор учит Родину любить, Дейл Карнеги учит нравиться всем, а работа в коллективе с интригами и подковёрной грызнёй учит поступаться совестью ради куска послаще. И я в очередной раз промолчал. Генеральный торопливо стал рассказывать о неслыханных благах, которые посыпается на мою голову, о том, как он рад за меня и просил не забывать родной коллектив. Всё понятно. Произошло ровно то, что мне и говорили. Я слишком высунулся, и система родной компании пыталась меня вытолкнуть как нечто инородное. Генеральный был рад случаю выпихнуть меня на пост повыше, чтобы вернуться к привычной и знакомой работе. А вот тут я не промолчал. Я выложил на стол принесённые с собой листочки и принялся с жаром доказывать, что я нужен в компании, что эффективность и доходность компании можно повысить неимоверно высоко. Я схватил маркёр и начал рисовать на доске схему перестроения работы всей компании в целом. По большей части, богатые люди ленивы и не любят морочить себе голову рабочими вопросами. Они меняют исполнителей, пока не найдут того, кто их устраивает. Бизнес-литература и всякие коуч-тренеры обучают тому, что надо много и через силу работать, искать в себе скрытые резервы, но по моему личному опыту для того, чтобы стать успешным и богатым этого мало, а может, и вовсе не нужно. Достаточно учиться с будущим президентом нефтяной компании в одном классе или завести дружбу с крупным чиновником, а можно ещё влюбить в себя дочку олигарха. Если ты много работаешь, то рано или поздно твои силы и здоровье закончатся, а благословенная синекура так и не появится в твоей жизни. Наш олигарх тоже предпочитал заниматься только тем, что ему нравилось, и редко переходил в режим «ручного управления»
компаниями. Но сейчас мне удалось достучаться до него. Он неожиданно встал, подошёл к доске и, ткнув пальцем в пересечение стрелок на схеме, задал каверзные, но очень правильные вопросы. Я с лёгкостью отбился от атаки и сразу пояснил, как должен работать именно этот участок и привёл пример, как это делается сейчас.
— Ну, Константиныч, вот это кадры, вот это я понимаю, — бодро похвалил генерального олигарх. — Мне пару — тройку таких ребят и я смогу сэкономить на всех дармоедах советниках и экспертах, а деньги лучше таким ребятам как он платить буду.
— Ты согласен? — спросил он у генерального директора. Олигарх положил руку мне на плечо и сказал:
— Пойдёшь ко мне в команду? Мне хотелось заорать ему в лицо: «Да, пропади ты пропадом со своей командой! Человек погиб. Умерла Ева. Неужели ты вот так бы стоял и улыбался, мечтал по своей политической карьере, бредил высокими прибылями, если бы увидел то, что видел я менее суток назад?». Раньше бы я с радостью бы согласился на такое чудесное предложение. Я бы согласился торопливо, спеша не упустить свой шанс, но теперь мне было всё равно. Теперь у меня другие приоритеты в жизни. Я даже сам онемел от того, насколько я изменился. На меня испытывающе смотрели несколько человек. Пауза затягивалась. Судя по выражению лиц, все пытались прочесть гамму чувств, которые отобразились у меня на лице. Я не видел себя в зеркало, но чувствовал, что мои щёки пылают.
— Я должен подумать, — наконец, сказал я. — Поймите правильно. За две недели на меня столько всего свалилось, что голова кругом идёт.
— Понимаю, — улыбнувшись сказал олигарх. — Но с решением не затягивай. Пока, вот тебе человек из команды моих медийщиков-пиарщиков. Его Владик зовут. Он будет заниматься с тобой по всем вопросам, связанным с моей политической компанией. Ко мне протянул наманикюренную лапку гламурный хлыщ в приталенном коротеньком пиджаке и зауженных брючках. Педерастический стиль хлыща пыталась сгладить окладистая борода, но руки из маникюрного салона и солнцезащитные очки с рисунком в мелкий цветочек делали это невозможным. Я пожал мягкую кисть. Олигарх даже не понял, что я не хочу участвовать в его избирательной компании. Они совершенно не ждали моего отказа. Моё согласие подразумевалось.
— И вот что, — продолжил олигарх. — Перешли мне, пожалуйста, на почту всё, что ты нам сейчас рассказывал. Очень интересно.
— Извините, но это только наброски. Там ещё все причесать нужно.
— Нет, дружище. Я хочу увидеть, как ты думаешь. Это важно. Пусть материалы с ошибками и кривые, но всё равно высылай. Как только зайдёшь в кабинет, так сразу и отправь. Даже не перечитывай. У нас ещё будет время с тобой поговорить. Тогда всё и объяснишь.
Договорились?
— Как скажете. Олигарх кивнул и протянул мне свою персональную визитку. На этом мы расстались. У генерального с главным акционером были ещё дела, а меня выпроводили восвояси. Я зашёл в свой кабинет и переслал все, что сделал за день нашему олигарху, а генерального и Павла Андреевича поставил в копию отправления. Весь рабочий запал сразу куда-то исчез, оставив меня один на один с произошедшей трагедией. Рабочий день близился к концу, и я со страхом ожидал приезда домой. Как я посмотрю в глаза моим девочкам?
Что я скажу? Вся моя прошлая жизнь оказалась перечёркнута. Я перешагнул некую границу прошлой жизни и начинал жить заново.
Всё-таки, как это страшно. Звонок из приёмной вывел меня из ступора. Женя интересовалась, можно ли меня соединить с неким оперативником из полиции, который очень хотел со мной поговорить. Я согласился, даже не успев сообразить, о чём идёт речь.
— Здравствуйте, — услышал я в трубке голос того самого оперативника с широким лицом.
— Добрый день.
— Да. Вообще-то, вечер уже. Вы ещё на работе? Я никак на ваш сотовый не могу дозвониться.
— Я на совещании был. А в чём дело?
— А вы не против, если мы к вам на работу с коллегами заглянем.
Дело очень срочное, и мы как раз мимо вашей организации едем.
— А по телефону нельзя.
— Лучше не нужно. Это недолго. Минут пять или десять.
— Хорошо заезжайте. Я положил трубку и вытащил из кармана смартфон. После ночной прогулки он выглядел неважно: экран покрылся трещинам, с обратной стороны появилась вмятина, в нише динамике до сих пор была видна грязь. Вполне возможно, придётся менять телефон. Я включил экран.
Новомодный гаджет работал и, более того, показывал кучу пропущенных звонков и несколько смс-сообщений. Последняя эсэмэска была от Лили. Она спешила сообщить, что они только что вошли в квартиру, интересовалась: куда я пропал. Текст изобиловал смайликами: рожицами, сердечками и цветочками. Я ответил ей, что пришлось выйти на работу. Через минуту новое сообщение от жены принесло её негодование, грусть и разочарование в виде трёх рожиц, также Лиля написала чтобы я не задерживался, ведь меня дома ждёт поистине удивительный сюрприз. Обилие смайликов в сообщениях говорило о крайней степени радостного возбуждения моей Лили. Скорее всего, триумф над Аллой оказался полным и абсолютным. Меня ждал дома сюрприз. А какой сюрприз я приготовил для жены? Как мне рассказать супруге о том, что я чуть не погиб позапрошлой ночью?