— Хорошо. Я вас предупрежу.
Но предупреждать не потребовалось. В момент, когда Копылов протянул руку к двери, она резко распахнулась и кургузая лапка кадровика промахнулась мимо дверной ручки. Вошёл генеральный.
— Привет, Максим. Как твоё самочувствие?
Окинув смурым взглядом кадровика, он продолжил:
— Михаил Григорьевич, у меня тут персональный разговор с Максимом.
Тот вспыхнул престарелыми румянцем и стал пятиться задом из моего кабинета.
— Степан Константинович, не извольте беспокоиться. Я уже исчезаю. Мы…
— Вот-вот. Исчезай.
Отставив удивлённого кадровика торчать задом в двери, шеф направился к моему столу.
— Макс у меня тут случился звоночек интересный по твоему поводу.
За его спиной, наконец, хлопнула дверь. Теперь заинтригованный кадровик будет всенепременно сгорать от любопытства, пытаясь разгадать ребус об интересном звоночке по моему поводу.
Я пожал протянутую руку.
— А что за звонок?
— Из больницы мне звонили. Говорят, что у тебя в субботу кома и клиническая смерть были, а ты из больницы сбежал.
Ах вот оно в чём дело.
— Степан Константинович, у меня от переживаний приступ аллергии случился. В больнице сами сказали, что так бывает. Анафилактический шок. Но я себя прекрасно чувствую.
— Макс, мне тут покойники не нужны. Не стоит идти на такие жертвы. Здоровье оно даётся один раз и на всю жизнь. Отлежись в больнице. Здоровье поправь. Выгонять тебя никто не собирается. Твоё место останется за тобой. Ты даже не сомневайся. Ничего сверхсрочного и критического у нас в работе пока нет, а здоровье не купишь. Знаешь такую поговорку?
Ну как ему было объяснить, что увольнение с высокой должности и служебные обязанности не имели к этому никакого отношения. Я сбежал из больницы за своим счастьем, которое украли у меня из-под самого носа.
— Не могу я. В больнице мне только хуже. Сижу как в ящике. Такой отдых мне даром не нужен. А таблетки я и дома могу пить. Я лучше обследование в немецкой клинике пройду. Жена уже со своим знакомым связалась. Чего время без толку терять.
Шеф одобрительно хмыкнул. Он любил «эффективные решения», а также был приверженцем европейских ценностей в лучшем их понимании.
— Молоток. Одобряю. Ты когда в Германию собрался ехать? Может, тебе с билетами и оплатой лечения помочь?
Идея про обследование мне пришла в голову буквально сейчас, и к развитию темы я был не готов. Теперь точно в Германию придётся ехать.
— Я ещё сам не знаю. Пока выясняем.
— Ну, ты меня в курсе держи. И на работе сегодня не засиживайся. А то знаю я вас карьеристов и работоголиков. Я тебе спецов из нашей страховой компании пришлю. Они на таких делах собаку съели. И о цене на заграничное лечение не беспокойся. На тебя расширенный пакет ДМС оформят. Но больше фокусы такие не вытворяй. Договорились?
— Хорошо.
Шеф похлопал меня по плечу и вышел.
Дальше рабочий день продолжился визитами. Ко мне заходили замы генерального и директора подразделений, в промежутках заскакивали начальники департаментов и даже, набравшиеся смелости, начальники отделов. Каждый выражал мне своё восхищение, поздравления, пожелания и некоторые личные просьбы, которые сваливали на нового топ-менеджера, в надежде на особое внимание. Мне даже подарки дарили как на день рождения. Кроме того, несли петиции с поздравлениями. А корпоративная электронная почта была завалена спамом поздравительного характера.
Наконец, в двенадцать дня ко мне зашла Женя и сказала, что пришёл один из наших поставщиков, которому я назначал встречу ещё в должности начальника отдела.
Ура!!! Я возликовал. Вокально-трепальная поздравительная часть могла быть проигнорирована мной. Тяготил меня этот марлезонский балет с подкатами.
Зашедший поставщик выглядел несколько напряжённо и виновато одновременно. Он, как и все, поздравил меня с назначением, а затем неуверенно перешёл к своему вопросу.
Мне пришлось вызвать зама коммерческого директора Макарова. Ситуация, как и ожидалось, была запутанной. Виноваты в этом были все, и никто одновременно. Присутствующие нахально спихивали на меня бремя принятия решения.
Среди всех разговоров я неожиданно спросил у поставщика, как они возят свои грузы из-за границы. Он внезапно оживился, подобрел глазами и похвастался своей логистической схемой, которую придумал сам и за счёт которой у них в компании получалась существенная экономия.
Схема действительно была неординарной. Поставщик аж воспарял духом, а то наш Макаров его уже буквально заклевал.
Я вызвал к себе начальника отдела логистики. С Пашей Ефремовым мы были на короткой ноге, он был завсегдатаем наших пятничных возлияний после работы.
Практически одновременно с Пашей вошёл и наш финансовый директор Самуил Семёнович Раппорт. Если я был одним из старейших работников компании, то он был самым древним. За все время работы он пересидел всех директоров, которые у нас были. Неординарный человек и профессионал самого высокого уровня он был непререкаемой величиной для акционеров и сотрудников нашей компании.
— Здравствуйте, Максим. Простите старика, что припозднился с визитом. Дела, знаете ли.
Я поднялся с кресла к нему навстречу.
— Как можно, Самуил Семёнович. И в мыслях не было вас упрекнуть. Искренне рад, что смогли найти для меня время.
Он тихонечко засмеялся.
— Я смотрю, вы уже в делах по самое не балуйся.
— Да, Самуил Семёнович. Тут от партнёра нашего новую логистическую схемку узнали. Вот пытаемся разобрать.
— Так уж и партнёра, — язвительно выдал контрагент. — Скорее кредитор. Должаете мне всё больше и больше.
— А в чём дело? — поинтересовался финансовый директор.
Контрагент, найдя новые свободные уши, выложил Семёнычу все свои претензии и обиды на компанию. В разговор постоянно встревал со своими ремарками заместитель коммерческого и все закончилось скандалом.
— Погодите, не нагнетайте, — спокойным ровным голосом остановил спорщиком Рапопорт. — Я понял, в чём корень всех зол. Я могу увеличить сумму предоплаты, но выплачивать её тремя траншами, по этапам исполнения контракта. Тем более что вашей работой мы довольны. А недостающие документы будете нам передавать по мере готовности. Мне, главное, в отчётный период уложиться. Рисков для компании я не вижу.
Спорщики буквально онемели.
— Вы согласны с моим переложением? — спросил хитрый Рапопорт.
— Да, естественно, — активно закивал головой контрагент.
— Чудненько. Максим дайте тогда распоряжение юристам. Пусть готовят изменения. Я сам согласую финансовую часть.
Затем Рапопорт попросил изложить логистическую схему.
Обсуждение мы закончили часа через два. Схему неуживчивого партнёра мы приспособили под наши поставки. Паша был в восторге. Рапопорт вызвал одну из своих девчонок и распорядился до вечера посчитать расходы и экономический эффект от новой схемы.
После бурного обсуждения все проголодались и пошли обедать в один из ресторанчиков в соседнем здании.
Глава 5
Близкие люди
Покончив с поздним обедом, я вернулся в свой новый кабинет. Наконец, я остался в одиночестве. Срочных или просто важных дел пока не было.
Рука сама нырнула в карман и выложила на стол тот самый оторванный кусок объявления с телефонами. На благородно-тёмной поверхности стола лежал немного мятый обрывок листа бумаги. В душе снова появился холодный сквозняк жестокой тоски. Неужели я никогда не увижу свою красавицу?
«Ушла и не вернулась…» — задумчиво прошептал я себе под нос.
Придвинув к себе сотовый телефон, я набил на экране телефонный номер с листочка и нажал вызов, включив на громкую связь.
Ответили практически сразу:
— Ало, я слушаю вас. Кто это? — голос на другом конце линии принадлежал мужчине.
Я подумал, что разговариваю сейчас с тем самым провожатым девочки, которого не было с ней в прошлую пятницу.
— Здравствуйте. Я по объявлению, — мой голос дрогнул.
Мне стало страшно, я понял, что сжёг за собой мосты и теперь уже окунулся в эту, пока чужую для меня, историю с пропажей девочки-подростка.
— Да… — приятный баритон мгновенно стал напряжённым как струна.
— Я видел вашу девочку. В пятницу.
— Еву?
— Да.
— Вы её знали?
— Да. То есть, нет. Я незнаком с ней лично просто в лицо знаю. В пятницу мы ехали в одном автобусе от остановки до метро. Это утром было.
— С ней было все в порядке?
— Да всё прекрасно. Она улыбалась. А когда мы доехали до метро, она вышла и встретилась на остановке с мужчиной.
— С каким мужчиной?
— Понятия не имею. Я его никогда не видел. Но она, по-моему, была рада его увидеть.
На противоположном конце линии возникла паузу. Эта пауза была красноречивее сотни слов. Я тоже вежливо молчал, ожидая когда собеседник придёт в себя.
— А что было дальше? — наконец, прошелестело в трубке.
Человек говорил очень тихо и неуверенно. От прежнего фактурного баритона не осталось и следа. Казалось, что на другом конце линии, вообще, бояться произносить эти слова.
— Не знаю. Я к метро пошёл. Я на работу опаздывал. Больше ничего сказать не могу.
— А что это был за человек?
Я даже растерялся, лихорадочно пытаясь вспомнить, как выглядел этот мрачный тип.
— Человек как человек. Мрачный он, — только и смог сказать я, так и не собравшись с мыслями.
— А вы не могли бы с нами встретиться. Понимаете, Ева — это все что у нас есть. Мы ради неё живём. Я могу подъехать к вам, если такое возможно. Мы могли бы отблагодарить вас.
— Не надо благодарностей. Я и так все понимаю. У самого две дочки. Если смогу помочь, то буду рад. Я вечером могу к вам заехать. Насколько понимаю, мы с вами живём недалеко друг от друга, — поторопился ответить я, боясь, что меня примут за вымогателя.
Голос в трубке снова обрёл твёрдость.
— Это было бы очень хорошо. К нам в пять часов оперативный работник должен прийти. Если вы сможете, подойти к этому времени, было бы очень хорошо. Я вам такси оплачу.
— Такси не нужно. Я на машине. Я приеду. Мне это несложно. Адрес назовите.
— Да. Я вам сейчас эсэмэской сброшу.
— Хорошо. До свидания. До вечера.
— Спасибо вам.
В последние слова благодарности человек на другом конце провода вложил столько надежды и искренней признательности, что у меня закололо сердце.
Я нажал отбой. Буквально через минуту на мой телефон пришло сообщение. Действительно, Ева и её семья жили от меня всего в паре кварталов.
Я позвонил генеральному и сказал, что мне нужно будет уехать домой к пяти часам. Степан Константинович даже похвалил меня и благословил на сегодняшний прогул. Потом Женя вызвонила моего водителя и сообщила о времени и месте куда он меня должен будет отвезти.
Остаток рабочего дня я занимался мелкими вопросами, закрывая свои прежние дела. Кроме того, меня в коридоре поймала Машка.
— Привет, — поздоровался я с ней и улыбнулся.
— Ага. Перебежчик. На небеса взлетел, так уже и остальные побоку?
Машкин вид не сулил ничего хорошего. Машка на меня злилась.
— Маша, ты чего?
— А ничего. В пятницу целку из себя строил. Прикидывался, что ничего не знает. Думаешь, я по твоей довольной роже не поняла, что ты у нас на повышение пошёл? Ты думаешь — люди вокруг дурачки? Дудки. Мне плевать, какая у человека должность, я на него настоящего смотрю. А ты меня разочаровал. Ты мне больше не друг. Считаешь, что нас игнорировать можно? Успех голову вскружил?
— Маша. У меня и в мыслях такого не было. Не нагнетай. Я действительно не знал о своём назначении. Для меня это был сюрприз.
— Так, ты ещё не только врун, но и трус. Я тебе руки больше не подам. Можете меня увольнять, ваше царское величество. Вот не зря говорят, что власть и богатство показывает истинную сущность человека. А знаешь, ведь мы тебя в пятницу в баре ждали. Мы подарок тебе приготовили, а ты даже не позвонил. Эх ты.
Маша резко развернулась на месте и широким порывистым шагом пошла от меня прочь. В этом была вся Машка — «свой мужик». Одновременная сильная, эмоциональная и ранимая женщина. Смелости и решительности ей было не занимать, да и за словом она в карман не лезла. Но я знал, что все Машкины бури и ураганы налетают также быстро и разрушительно как цунами, а потом наступает штиль. Я зайду к ней завтра, тогда она уже остынет. А перед своими коллегами я действительно оказался свиньёй. Теперь на мне долг перед моими товарищами. Нужно будет закатить пару отходных пирушек. Первую для коллектива, а вторую для нашей пятничной компании. А Машке нужно будет сделать подарок, но не цветы и конфеты, а билеты на цирковое представление для неё и её спиногрызов.
Наполучав моральных оплеух от Машки, я засобирался на встречу с родителями Евы. При мысли об этом сердце стучало так, как будто я шёл знакомиться с родителями своей первой девушки. Давненько я такого не ощущал.
Всю дорогу до её дома я морально готовился к разговору. Но мысли путались, а в голову лезли всякие глупости. Добрались мы неожиданно быстро. Водитель чувствовал себя виноватым за утренний инцидент и старался угодить мне, а также показать себя с лучшей стороны.
До места жительства юной красавицы я добрался немного опоздав. Двор встретил обилием зелени и аурой уюта. Сам дом был относительно новый. Судя по припаркованным автомобилям, контингент здесь проживал не бедный и представительный.
Пройдя мимо радующих обилием красок цветочных клумб, я остановился перед подъездом. Я помнил номер квартиры, но все равно некоторое время держал руку в нерешительности перед клавишами домофона. Мои пальцы дрожали, и я пытался унять волнение.
Наконец, я собрался и нажал нужные кнопки. Сначала зашумел динамик, но никто не стал спрашивать о том, кто пришёл. Раздался щелчок, комариной трелью запищал сигнал и дверь открылась. До квартиры я добрался не сразу. Сначала я перепутал кнопу лифта и поднялся выше, а потом, когда пешком спускался по лестнице, проскочил нужный этаж.
Дверь была открыта. Меня сразу встречал тот самый представительный подтянутый мужчина.
Он протянул мне руку и поздоровался.
— Добрый день. Это вы звонили? Меня Александр Михайлович зовут.
— Здравствуйте. Я Максим. Да, это я звонил.
Он пропустил меня в квартиру. Там оказалось неожиданно многолюдно.
Моё внимание сразу привлекла молодая красивая женщина. На первый взгляд ей было лет двадцать пять или чуть больше. Вся прямая и напряжённая она сидела на стуле, поджав красивые ноги. На припухшем заплаканном лице горели надеждой глаза.
Вокруг неё было много молодых людей — парней и девушек. Прямо за её спиной стоял высокий и очень симпатичный парень спортивного телосложения. С такими данными только в модели идти. Может, он был бойфрендом Евы?
— Здравствуйте, — поздоровался я сразу со всеми.
Мне ответил нестройный хор молодых голосов. Молчала только женщина. Она с Евой очень похожа, но если женщина была просто красивой, то Ева была прекрасной.
Неожиданно для меня тощий невзрачный парнишка, на которого я, вообще, не обратил никакого внимания, вполне уверенным командным голосом предложил мне присесть за стол рядом с ним.
— Оперуполномоченный, лейтенант Нечипоренко Константин Васильевич, — церемонно представился он и продемонстрировал мне разворот красных корок с чёрным шнуром, тянущимся из-за пазухи.
— Здравствуйте, — поздоровался я персонально с оперуполномоченным.
Ничуть не смущаясь, он объяснил мне, что решается вопрос о возбуждении производства по факту пропажи несовершеннолетней Евы Александровны Ланской. От меня требовались объяснения по данному факту. Затем он вытащил из потёртой папки какой-то бланк и попросил показать паспорт. Без каких-либо вопросов я послушно протянул ему свой главный документ, и оперуполномоченный принялся, шевеля губами, вписывать в бланк мои паспортные данные.
— Проживаете по месту регистрации? — не поднимая головы, спросил он.