Джонни, наш квотербэк, прокричал «Сорок два желтый, хайк». Тридцать шестой номер сбросил ему мяч, и линии обороны двинулись друг на друга. Джонни сделал несколько шагов назад и бросил мяч в мою сторону. Мяч полетел слишком высоко! Я не смогу допрыгнуть до него, и он попадет прямиком в руки девятого из Джеферсона! Я рванул вперед, оттолкнулся от земли и прыгнул вверх. Кончиками пальцев зацепил мяч и потянул его к себе. Все! Он у меня! Я приземлился прямо перед самым носом девятого, и он уже был готов схватить меня. Резко развернулся вокруг своей оси, и нападающий пролетел мимо меня. И я побежал! Мои ноги буквально вонзались в газон, и при каждом соприкосновении с землей они будто бы выстреливали меня вперед. Мне показалось, что я разогнался уже до сверхзвуковой скорости и, похоже, это было недалеко от правды – никто из игроков Джеферсона не ожидал от меня такой прыти. И вот уже в нескольких шагах от меня замаячила очковая зона, а их сейфти лишь только сейчас осознал картину происходящего и побежал в мою сторону. Но было уже слишком поздно! Я вбежал в зону и, размахнувшись со всей силы, впечатал мяч в землю. Тачдаун!
Немногочисленные зрители вскочили со своих мест, и трибуна взорвалась аплодисментами и радостными криками. Не знаю, сколько времени занял этот прорыв, но я был уверен в том, что это самый быстрый тачдаун за всю историю школы. Со всех сторон на меня тут же набросились ликующие члены команды и едва не переломали все мои ребра в своих дружеских объятьях.
На нашей части табло ноль сменился на семерку – шесть очков за тачдаун и ещё одно дополнительное за забитый Джеком Терком гол. Команды поменялись местами, и я, вместе с большей частью нападающих, покинул поле, освобождая место для игроков защиты. Матч продолжился в лучших традициях Львов: очень предсказуемо и скучно. Игроки Джеферсон Хай вяло шли в атаку, наша защита чуть менее вяло останавливала их. Никаких тебе пробежек или пасов через все поле и никаких сэйфти. В итоге Акулы из Джеферсона использовали все четыре попытки и так и не осилили необходимые десять ярдов.
Снова пришла наша очередь выходить на поле. Мы встали на свои позиции. Джонни скомандовал «Тридцать семь черный, хайк», и игра началась. Данная схема предполагала дальний пас через все поле, и как только игроки защиты вцепились друг в друга, я помчался вперед. Джонни побежал влево, чтобы обеспечить себе лучший обзор, но к нему уже спешил лайнбекер под номером пятьдесят пять – второй член команды Акул, который хоть что-то понимал в футболе.
Я практически достиг своего пункта назначения, расположенного в шаге от очковой зоны, когда Джонни сделал широкий замах, чтобы запустить длинный пас. Но в этот самый момент лайнбекер врезался в него на полном ходу. Джонни успел осуществить бросок, но в последний миг из-за толчка его рука дернулась, и мяч полетел совсем не так, как задумывалось. Я в ужасе проследил новую траекторию полета мяча – теперь ему не хватит как минимум двух ярдов, чтобы оказаться в моих руках. Вместе со мной за полетом следил и открытый сейфти Акул – он был значительно ближе к центру поля и уже бежал навстречу мячу.
Не задумываясь обо всей бессмысленности такого рывка, я помчался назад. Во мне как будто бы открылось второе дыхание, и я побежал, обгоняя собственные ноги. И у меня получилось – я обогнал игрока Акул, в высоком прыжке поймал мяч, ещё в воздухе развернулся на сто восемьдесят градусов и, как только мои ноги вновь соприкоснулись с землей, рванул в обратном направлении. Теперь мне наперерез выбежал второй сейфти! Я попытался резко обойти его слева, но он бросился вперед и, падая на газон, успел все-таки ухватить меня за кроссовок. Я полетел на траву вслед за ним и растянулся на земле во весь рост. К счастью, мои руки все ещё крепко держали мяч, а он уже целиком находился в очковой зоне.
Зрительские трибуны вновь разразились радостными криками «Тачдаун!». Ликование всей команды и суровые зубодробительные объятья на этот раз стали ещё сильнее. Очередной гол в ворота в исполнении Терка, и на табло уже красовалось 12:0 в нашу пользу. Команды снова поменялись ролями, и нападение Джеферсон Хай едва ли не в точности повторило свой предыдущий игровой момент с вялыми попытками продвинуться вперед и абсолютной неспособностью взять заветные десять ярдов. Дальше игра пошла, как по нотам – наша команда блистала в атаке и пассивно сдерживала противника в наступлении, а Акулы одинаково лажали как в защите, так и в нападении.
Игра закончилась с разгромным счетом 48:7, и к самому быстрому тачдауну наша команда записала на свой счет ещё три новых школьных рекорда: самая большая итоговая разница на табло, самое большое количество тачдаунов за игру и, конечно же, самое большое количество тачдаунов, добытых одним игроком. И этим игроком был я! Я принес своей команде пять тачдаунов и навеки записал свое имя в ряды школьных легенд.
После игры меня долго носили на руках и сжимали в объятьях все, кому не лень, начиная с игроков и их родителей и заканчивая каким-то бомжеватого вида мужиком со зрительской трибуны. Я чувствовал себя великолепно – словно бы не просто принес победу своей команде, а в одиночку выиграл Супер Боул. Но самое удивительное – несмотря на всю эту беготню на сверхзвуковых скоростях, толчки и падения, я совершенно не устал. Ни одна из моих мышц не болела, ни одна из связок не ныла от усталости, как это обычно бывало после каждой игры. Вот только странное чувство голода внутри меня становилось все сильнее.
Глава 6
Суббота обещала стать одним из самых важных дней в моей жизни. Кристи предложила выбраться на пикник, а после него вечером пойти смотреть на городские огни с холма, который романтически настроенные девушки называли Утес Эдварда, в честь главного героя «Сумерек», а среди парней он именовался попросту Трах-гора. Именно здесь абсолютное большинство учеников и учениц нашей школы лишались девственности. Место просто идеально подходило для столь нехитрого занятия – возвышенность, с которой открывался живописный вид на весь город, в темноте превращавшийся в тысячи разноцветных огоньков, словно рождественская гирлянда на елке. А самое главное – большое количество укромных местечек между деревьями, где можно было припарковать свой автомобиль и не бояться быть пойманным с поличным.
С того вечера у Мэтта Сэрасона, когда впервые в наших отношениях с Кристи была затронута тема секса и она сказала, что пока ещё не готова, прошла всего неделя, но мне почему-то думалось, что это должно свершиться именно сегодня. В конце концов, кто же приглашает посетить Трах-гору только ради красивого вида? Может быть, это вчерашняя игра произвела впечатление на Кристи? Я был просто великолепен, а как ни крути – девчонки любят победителей.
Я подумал, что зажиматься в маленьком кабриолете Кристи будет не слишком-то удобно, поэтому попросил у отца его SUV – роскошный Range Rover Evoque, большой и комфортабельный, но при этом гибридный и очень экологичный. Живое олицетворение отцовской философии защиты окружающей среды. Папа терпеть не может всевозможных хиппи и активистов Greenpeace, которые считают, что люди должны питаться одной лишь соей и вообще жить на деревьях и не пользоваться никакими благами цивилизации. Одновременно отец столь же страстно не любит тех, кто в гордом одиночестве разъезжает на огромном пикапе, сжирающем за минуту столько же топлива, сколько Range Rover за неделю. А ещё он терпеть не может подобные автомобили, потому как их владельцы любят каждые выходные ездить на охоту, чтобы расстрелять из армейского пулемета какого-нибудь несчастного оленя, тушку которого после подобного «фарширования» свинцом нельзя было даже поджарить на гриле. Отец считает, что мы не должны отказывать себе в комфорте и новых достижениях науки и техники, но мы обязаны делать это с максимально возможной заботой об окружающем мире. Для меня же было главным то, что помимо своего стильного дизайна и экологичности, Evoque обладал ещё одним чрезвычайно важным в данный момент качеством – наличием просторных и комфортабельных задних сидений, будто бы специально созданных для озабоченных подростков.
Прихватив с собой ту самую пачку Trojan Fire and Ice, что отец подарил мне перед вечеринкой Сэрасона, и, убедившись в свежести дыхания и опрятности всех остальных составляющих моего гардероба, я уселся за руль отцовского автомобиля и аккуратно скатился с подъездной дорожки нашего дома. Собственной машины у меня ещё не было, а отец давал покататься на своей красавице лишь в исключительных случаях. На этот раз поводом для такой щедрости стала моя вчерашняя победа на футбольном поле. Несмотря на то, что он не присутствовал на матче, а я не любил хвастать перед родителями своими достижениями, слухи о триумфе нашей команды быстро расползлись по городу и уже успели дойти и до ушей моего старика. Протягивая ключи от машины, отец похлопал меня по плечу и с серьёзным видом сказал: «Молодец!», что в переводе с языка тщательно скрываемых эмоций моего родителя было практически равносильно девчачьему визгу восторга при виде старой подруги.
Минут через пятнадцать я был уже у крыльца Кристи. Услышав звук клаксона моего автомобиля, она поспешила выйти из дома. На Кристи было надето белое летнее платье, простенькое, но не лишенное элегантности. Подол заканчивался выше колена, но все же на весьма допустимом для приличного общества уровне, что впрочем, никак не помешало мне насладиться красотой её стройных ног. Ветер развивал её волосы, а лучи солнца, проникая сквозь них, окрашивали пряди в золотистый цвет. Словно в завораживающей рекламе шампуня волосы колыхались на ветру вверх и вниз, вверх и вниз, и мой взгляд опускался и поднимался, следуя за ними. Образ юной обольстительницы Кристи завершила при помощи висевшего на шее кулона в форме птички серебристого цвета.
Перед тем, как сесть спереди, моя прекрасная спутница закинула на заднее сиденье корзинку для пикника и маленькую сумочку, в которой, наверное, умещались лишь мобильный телефон да помада. И только когда корзинка плюхнулась на сиденье, я осознал, что всю дорогу от дверей дома до машины Кристи несла что-то в руках. До этого я был слишком занят лицезрением её красоты. Пожалуй, с тем же эффектом она могла бы нести в руках отрубленную конскую голову – я бы и её вряд ли заметил!
Кристи устроилась поудобнее, накинула ремень безопасности, и мы отправились в путь. Прошло около двадцати минут, и вот уже последний белоснежный домик нашего тихого пригорода исчез где-то позади. По сторонам от дороги раскинулся живописный пейзаж с зелеными лугами и стройными деревьями. Через пару миль Кристи ткнула пальцем в симпатичную полянку по правую сторону. Я съехал с трассы и припарковал автомобиль подальше, дабы проезжающие машины не мешали нашей идиллии.
Кристи достала с заднего сиденья корзинку и начала обустраивать наш пикник. Она расстелила скатерть в красную и белую полоску, выставила на неё пару тарелок и стаканов. Все по высшему разряду – настоящая стеклянная, а не одноразовая посуда. Дальше пошли съедобные ингредиенты – восемь сэндвичей, составленных в четыре стопки, тарелка-ассорти с несколькими сортами мяса, колбасы, ветчины и сыра, тарелка фруктового ассорти и термос с ледяным чаем. В этот момент я почувствовал себя двадцатилетним героем викторианского романа – ни разу не слышал, чтобы мои ровесники вот так вот чинно устраивали взрослые пикники. Если кто-то из нашей школы и выбирался на природу, то они брали с собой пиво да чипсы и носились друг за другом, устраивая идиотские розыгрыши, вроде тех, что выделывают в своих шоу «Чудаки» с MTV.
Я не забыл о своем предыдущем печальном опыте пребывания на солнце, поэтому на этот раз на мне были штаны, а не шорты, и лонге лив вместо привычной майки. Кристи также решила позаботиться обо мне. Перед тем, как начать нашу великосветскую трапезу, она достала из сумочки тюбик крема от загара и тщательно натерла им моё лицо и даже, на всякий случай, тыльную сторону ладоней. Для создания атмосферы я включил в машине специально заготовленную для такого случая подборку романтичной музыки.
Мы приступили к еде. Кристи, как и положено девушке, ела мало. Точнее сказать, она как минимум полчаса терзала один единственный несчастный сэндвич, откусывая от него кусочки, размером не более монеты в пять центов. И каждый такой кусочек она пережевывала несколько минут, видимо стараясь расщепить его на молекулы, а то и вовсе проводя у себя во рту ядерное деление. А вот меня уже который день подряд терзало все то же странное чувство голода, которое я никак не мог унять. Проклятая голо до-жажда даже мешала мне спать по ночам. Хотя, с другой стороны, последнее время я все равно замечательно чувствовал себя по утрам, не важно, как поздно лёг спать и как долго не мог уснуть. В общем, пока Кристи мучила свой сэндвич, я успел съесть всю остальную еду, кроме тарелки с фруктами. Меня больше тянуло к чему-то животному, нежели растительному.
Кристи заметила, как последний кусок колбасы исчез у меня во рту, и засмеялась. Я огляделся по сторонам и осознал, что еда закончилась.
– Ой, прости. Кажется, я всё съел. Ты сильно голодна? А то ведь мы можем съездить до магазина и купить ещё чего-нибудь съедобного.
– Ничего страшного, не переживай! Я перекусила дома. Давно у тебя такой зверский аппетит?
– Да вот уже пару недель. Отец говорит, что это все период полового созревания – ускоренный рост и все такое.
– А ещё это могут быть глисты, – Кристи лукаво улыбнулась.
– Иди ты! Да это у тебя глисты!
Я улыбнулся в ответ, оторвал одну виноградинку от грозди и кинул в неё. Кристи изобразила на лице гневное выражение и бросила в меня другую виноградину.
– Ну-ну! Не переводи еду! И так мало осталось!
– А кто её всю съел?
– Ты, наверное! Я лично всего ничего – пару кусочков колбасы и всё.
– Каков наглец! – лицо Кристи выражало притворное негодование.
И тут она взяла и… запустила мне в лицо остатки своего сэндвича! Он ударился о мой нос и, не причинив никакого заметного вреда, упал на скатерть.
– Ну, все, юная леди! Вы доигрались!
Я встал на четвереньки и уставился на неё немигающим взглядом, словно лев перед решительным прыжком. Она тоже уставилась на меня в ответ. В воздухе повисло напряжение, и началась дуэль взглядов. Кристи сделала обманный рывок, но я не поддался и остался стоять на месте. Наконец, она не выдержала, подскочила и, с возбужденными криками и смехом, побежала прочь от меня. Я выждал пару секунд, чтобы дать ей достаточную фору, и бросился вслед. Но чертова новая суперскорость! Буквально через секунду я уже мог спокойно схватить её, но какое же в этом веселье? Я специально сделал несколько неудачных выпадов в её сторону и замедлился почти вдвое. Несмотря на все мои усилия, погоня закончилась очень быстро – как бы я ни старался, Кристи так и не смогла оторваться от меня на сколь-нибудь приличное расстояние. В итоге я схватил её, закинул на плечо и пошел обратно. Кристи смеялась и дергала ногами. Я повалил её на скатерть, уперся обеими руками по сторонам от неё и завис над своей добычей. Просмеявшись, Кристи обхватила рукой мою шею и притянула к себе. Мы начали целоваться. И это было прекрасно! Спустя, как мне показалось, около ста миллиардов лет блаженства, Кристи отодвинулась от моих губ и ловким движением повалила меня на спину рядом с собой. Мы лежали распростершись на скатерти и смотрели в небо. Оно было очень красивым. Голубым и светлым. И только одно маленькое и пухленькое облачко медленно ползло по его бесконечным просторам.
– Ты уже думал о том, что будет дальше?
– Ну, ты вроде как предлагала поехать на утес Эдварда.
– Нет, я не о том, что будет дальше сегодня, а о том, что будет дальше в твоей жизни.
– Экзамены там уже скоро, и пора начинать рассылать документы в колледжи.
– Куда пойдешь учиться?
– Пока ещё не знаю. Отец говорит, что нужно получить какое-нибудь универсальное образование, с которым всегда можно найти работу и заработать на кусок хлеба. Хотя для того, чтобы заработать на один лишь кусок хлеба, вообще не нужно никакого образования.