– Секторальный флот. – Ринальди в задумчивости потер подбородок. – Похоже, они решили перехватить нас. Билл, сколько времени им понадобиться, чтобы нас догнать?
– Минут двадцать, не больше, – штурман если и ошибался, то не на много, – но вести огонь они могут начать значительно раньше.
Капитан кивнул: все правильно.
– Мы сбросим криогенный отсек, кэп?
– Разумеется. Иначе они разделаются с нами, а так поди докажи, что мы не мирные купцы.
….Жак и его спутники уже собирались покинуть отсек, когда раздался сигнал вызова.
– Неужели капитан решил возместить нам ещё и моральный ущерб? – Жак включил интерком. – Что случилось, капитан? Я думал, мы уже все обговорили.
– Хорошо, что вы ещё на месте, – раздался спокойный голос Ринальди. – Во избежание недоразумений я прошу вас задержаться на некоторое время, пока я отзову своих ребят со стартовой площадки.
– И всё?
– Да. Я не хочу лишних жертв, – буркнул интерком и замолк.
Смутные предчувствия захлестнули Жака: с чего бы это капитан стал проявлять заботу о беглецах, которые ему как кость в горле?
– Уходим отсюда, быстро! – Жак резко развернулся к выходу.
Однако никто с места не сдвинулся.
– Капитан сказал, что сначала отзовет охрану, – произнёс чиуанин. – Зачем же напрасно рисковать?
– Потому, что он соврал, – хмуро бросил Жак. – Но вы можете верить его словам, если, конечно, вам так хочется.
Беглец открыл двери и вышел.
– Я лучше поверю нашему другу, чем капитану этой посудины, – пробормотал себе под нос бывший наёмник и бросился вдогонку за Жаком. Старик тоже последовал его примеру.
Жак направился к орудийному отсеку, здраво рассудив, что именно внешние обстоятельства побудили пиратов к последнему сообщению. Оглянувшись на мгновение, он убедился, что за ним следуют все пять товарищей по несчастью.
Ворвавшись в отсек, Жак застыл перед экраном. "Вот тебе и причина", – промелькнуло в голове.
– Неслабо! – процедил наёмник, уставившись на ту же картину.
– Что вы там увидели? – попытался протиснуться ближе старик.
– Флот. Шесть кораблей Федерации, готовых разнести в пух и прах любого пирата в ближайшем пространстве, – произнёс наёмник. – А мы как раз на пиратском корабле.
– Чтобы превратиться в обычных торговцев им нужно только сбросить криоотсек, – добавил Жак.
– Вместе с нами? – на лице старика читался неподдельный ужас.
– Вне всяких сомнений. Затем же сохранять лишних свидетелей? Вот почему капитан и просил нас подождать.
– Что же будем делать? – раздался голос чиуанина.
– Подождем, пока какой‑нибудь из крейсеров не возьмет нас на абордаж, – сказал наёмник, – а затем сдадимся в плен звездной пехоте, если нас к тому времени не перестреляют. У всех военных есть скверная привычка: сначала стреляют, а потом спрашивают. Правда, трупы обычно не разговаривают.
– А если никакого абордажа не будет? Если флот просто расстреляет эту посудину? Или вообще пройдет мимо? – завопил старик. – Что тогда с нами будет?
– У кого‑нибудь есть предложения? – осведомился Жак.
Ответом ему было молчание, никаких вариантов не возникало.
– Ладно. В таком случае поступим, по‑моему. Если капитан сумеет сбросить криотсек, то он выкрутиться. По всем международным законам его не за что задерживать. Максимум получит штраф за безакцизные товары. А если мы улетим с криоотсеком в космос, то наши трупы будут вечно летать в этом скопище метеоритов. Вас это устраивает?
– Нет. Но что ты предлагаешь? – спросил чиуанин.
– Кто‑нибудь умеет обращаться с этой милашкой? – Жак указал в сторону импульсной пушки.
– Плевое дело, – бросил наемник. – А что нужно?
– Один раз пальнуть в сторону флота.
– Зачем? – встрепенулся старик. – Они ведь нас разнесут первым же залпом!
– Разнесут – не разнесут. К чему гадать? Но внимание мы к себе привлечём – это точно, – заверил Жак беглецов. – Один выстрел и пиратский корабль в жизни не избавиться от преследования. Конечно, крейсера откроют ответный огонь. Но ведь звездолет – машина прочная и развалиться не сразу. У нас появиться шанс улизнуть на челноке или в худшем случае на флаере.
Наёмник кивнул:
– Через три минуты все будет готово. Эй, парни! Подайте‑ка мне вон ту направляющую трубку, да не белую, а серую. А я пока разберусь с предохранителями. Осторожней, осторожней!
Жак переключил внимание на старика. Тот забился в угол, не желая попадать под руку кому‑либо из участников побега. Да при желании, он умел стать незаметным.
– Готово, командир, – наёмник доложил ровно в указанное время.
– Огонь! – коротко скомандовал Жак, ничуть не раздумывая.
Пушка выплюнула изрядную порцию энергии. Вибрационная волна от выстрела прокатилась по всему кораблю.
– А теперь уходим! Быстро! Быстро! – Жаку не было особой нужды подгонять беглецов. Ноги сами несли к спасительной третьей палубе.
"Хорошо бы там не оказалось пиратов", – мелькнула у него обнадеживающая мысль, однако в ответ где‑то впереди уже сверкнула безжалостная вспышка излучателя…
Удивить старого адмирала Зеттора было тяжело, но возможно. Он ожидал от пиратского корабля всего: маневра уклонения, бегства, переговоров, он даже боялся, что они сбросят криоотсек и он не сможет предъявить им обвинения, – но чтобы пираты первыми открыли огонь по флоту! Это уже ни в какие ворота не лезло. Теперь они вне закона и он имеет право разложить их на атомы.
– Адмирал, нас атакуют!
– Вижу! Такой наглости я не припомню за долгие годы моей службы! Ответный залп! Я хочу, чтобы их вывернуло наизнанку и разбросало по здешним астероидам. Огонь! Чёрт побери!
Восемь орудий правого борта послали смертоносные снаряды к пиратскому кораблю…
"Арго" буквально утонул в пламени. Никакие силовые установки не смогли бы отразить такой мощный удар. Протяжно завыв напоследок, двигатели заглохли. Заградительные щиты рассыпались, будто их вообще не существовало. Один за другим метеориты прошивали беззащитную обшивку.
Корабль дрожал, грозя в любое мгновение развалиться на части. От электродвигателей то и дело вздымались фонтаны искр. Удушливый запах горящего пластика смешался с воздухом и устремился к пробоинам в корпусе, который теперь напоминал решето или сито.
– Разгерметизация! Разгерметизация! – сигнализация включилась автоматически, предупреждая экипаж об опасности. Надрывно завыла сирена, и вдоль коридоров зажглась красная предупреждающая дорожка.
Жак вместе с товарищами по несчастью несся вперед, пока не уперся в сплошную стену огня.
– Берегите глаза! – крикнул он и, закрыв лицо рукавом, шагнул в пламя.
– Чего застыли? – наемник обернулся к беглецам. – За ним!
Вынырнув из огненного коридора, Жак огляделся и попытался восстановить дыхание.
– И зачем я только согласился на эту имплантацию, – прозвучали где‑то совсем рядом всхлипывания старика. – Зачем? А теперь этот чёртов звездолет гибнет, и я вместе с ним!
В следующую секунду послышался кашель: чиуанин тоже выскочил из пышущей жаром завесы.
– Где остальные? – спросил Жак, чувствуя некоторую ответственность за освобожденных им людей.
– Откуда мне знать? – выдохнул чиуанин. – может они пошли другим коридором? А может, сгорели или их выбросило в открытый космос.
– Всему экипажу немедленно покинуть корабль! – загудел голосом капитана корабельный транслятор. – Повторяю, всему экипажу немедленно покинуть корабль!
– Это мы и без него сообразили, – хмыкнул чиуанин.
Где‑то в глубине звездолета прозвучал страшный взрыв – корабль основательно тряхнуло. Жака отбросило на исковерканную внутреннюю переборку, её острая кромка резанула плечо беглеца. Маленькие кровяные пузырьки закружились перед ним.
– Взорвался блок искусственной гравитации! – выкрикнул чиуанин.
Жак молча кивнул, пытаясь из обрывков рукава сотворить хоть какое‑то подобие жгута. К счастью, возникновение невесомости не могло задержать их передвижения – магнитные ботинки придумали ещё на заре космоплавания.
– Разгерме… – оповещательная система захрипела и замолкла.
Лазерные вспышки осветили стартовую площадку флаеров, находящуюся за поворотом. Жак вытащил из‑за пояса шокер, готовясь вступить в схватку. Старик и чиуанин спрятались за его спиной.
– Дьявол! Батарея села! – послышался незнакомый голос.
Жак не стал более медлить, бросился на площадку и ткнул своим оружием ближайшего противника. Смертельный разряд свалил пирата в считанные секунды, но теперь шокер превратился в бесполезную дубинку. В следующее мгновение Жак заметил ещё одного пирата – среди беглецов ни у кого не было формы гражданского космофлота – и попытался достать и его, но споткнулся о чьё‑то мертвое тело.
– Можешь попрощаться с жизнью, – пират подошёл почти вплотную к растянувшемуся Жаку. Но беглец только улыбнулся, приметив, как сзади к тому подкрадывается чиуанин. Один удар по шее – и больше никто не преграждал им путь к спасению.
– Долго мне вас ещё дожидаться? – старик уже стоял в дверях шлюзовой камеры флаера.
Чиуанин первым вошел в летательный аппарат и занял кресло пилота, заявив, что является специалистом в этом деле. Настроив контрольную панель, он рванул на себя стартовый рычаг, едва Жак опустился в кресло штурмана.
В последний раз распахнулся шлюз ангара, и судёнышко выскочило в открытый космос. "Арго" содрогнулся от очередного взрыва и раскололся на две части, превратившись в груду космического мусора.
– Живы? – спросил чиуанин, как только перегрузка перестала давать о себе знать перехватывающим дыхание давлением.
– Почти, – с трудом выговорил Жак.
Где‑то позади, на страховочном кресле раздался подтверждающий стон старика.
– А вот и наши приятели, – чиуанин кивнул в сторону экрана, где явственно вырисовывался силуэт пиратского челнока, уходящего прочь от крейсеров эскадры.
– Мы совсем рядом, почему они нас не атакуют? – подал голос старик.
– Им не до нас. Они, как, впрочем, и мы, все еще в зоне обстрела, – отозвался чиуанин. – Поэтому и петляют как мелианские зайцы.
Поняв, что ничем пилоту сейчас помочь не сможет, Жак обернулся к старику:
– Мне интересно, откуда ты так хорошо разбираешься в роботах? Помниться ты даже упоминал какую‑то компанию.
– Какую‑то?! "Гамильтон индастри" – лучшая робототехническая корпорация в Солнечной системе, а может быть и во всей Федерации. А я – Говард Гамильтон – являюсь главой этой корпорации.
– Теперь ясно, старая крыса, что ты делал на корабле торговцев органами! – Жак буквально закипел от гнева. – Ты присматривал подходящие тела для трансплантации!
– В образе пленника и товарища по несчастью это сделать значительно проще, – проговорил Гамильтон. – Тогда жертва начинает видеть в тебе не только палача, но в чем‑то даже сопереживает.
– Надо было оставить тебя в камере, – Жак бы с удовольствием придушил этого любителя долгой жизни, – или выбросить в космос без скафандра.
– Я и так уже наполовину мертвец, – равнодушно заметил Гамильтон. – Почему же я не мог себе позволить купить пару органов у приговоренных к смертной казни или к вечной каторге?
Жак отвернулся: мерзкий старикашка был ему противен до невозможного. Из‑за таких как он, в Галактике и процветал этот преступный бизнес, а на человечество более цивилизованные расы смотрели, как на скопище варваров.
Тем временем чиуанин включил на флаере внешнюю иллюминацию и направил машину к ближайшему крейсеру Звездной Федерации Земли.
– Надеюсь, они поймут, что это сигнал сдачи, – сказал он Жаку. – Если мы выживем, то я буду перед тобой в долгу. Ты легко сможешь найти меня на Мелии. Там все знают дядюшку Клу и его племянника Клинка, то есть меня.
Серия взрывов заглушила слова чиуанина. Но Жак уже ощутил, как их флаер опутала своими невидимыми сетями магнитная ловушка. Похоже, везение оказалось на их стороне.
Глава 2
"Правда – настолько скользкое создание,
что ее трудно не только обнаружить,
но и поймать!"
И‑Лим
Одна из звёзд внезапно покачнулась и устремилась вниз, прочерчивая в темном небе яркую дугу.
– Смотрите, смотрите! Метеор!
Звезда скрылась за горизонтом, а спустя некоторое время грунт под ногами заходил ходуном, сотрясаясь от космического спазма.
– Метеорит, – с досадой процедил один из местных жителей, стряхивая пыль. – Упал в горах.
Интерес к небесному телу сразу поубавился. Горы на Глечии были столь труднодоступны, что даже в знаменательную эпоху освоения галактики не привлекали никого из цивилизованных аборигенов. Глечане, похожие на амеб‑переростков, еще раз с сожалением взглянули на небо и вернулись к привычному занятию – выковыриванию из почвы червей и личинок…
Землянин приветливо улыбнулся служащему космопорта и протянул свои документы, удостоверяющие его личность: кредитную карточку, звездный паспорт и знак принадлежности Федерации.
– Жак это ваше имя или фамилия? – глечанин пошевелил хрупкими отростками.
– Это не имеет значения, – ответил землянин и еще раз улыбнулся, показывая служащему ослепительно белые зубы. На языке жестов почти всех клыкастых рас это означало: "Не лезь не в свои дела".
Глечанин вынужден был согласиться: любая личность имеет право на кодовое обозначение, в то время как форма кода не является существенной.
– Вы прибыли не с Земли, – сухо заметил служащий. – В нашем компьютере нет регистрации вашего прибытия. У нас все земляне на особом учёте.
– Я прилетел с Плутона. И прошу у вас не разрешение на въезд, а всего лишь билет на Мелию.
– Вы лжете, как и все земляне. Земляне всегда лгут. К сожалению, галактическое право этого не запрещает.
Глечане врать не умели. Природа наделила их необычайно чувствительной цветовой окраской к большинству эмоций. Лёгкое зеленое окрашивание свидетельствовало о решительности, черное – о зависти и враждебности, пурпурный цвет говорил о лжи. Жесткий многовековой отбор привел к тому, что подобные индивиды рождались все реже и реже, а в последнее время и вовсе не появлялись. Кто же захочет иметь дело с лжецом, если об этом качестве известно всем окружающим? Нынешнее поколение глечан вообще не могло ни понять, ни смириться с ложью, и некоторые менее щепетильные расы, в том числе и земляне, беззастенчиво этим пользовались.
За документы Жак не беспокоился: он сделал их собственноручно, и никому другому принадлежать они не могли. Конечно, кредитный счет в банке был липой, но Жак собирался платить наличными. К тому же он сказал правду о планете, откуда явился, что на звуковом детекторе должно было смазать абсолютно всю картину о его личности, ничего не поясняя случайной проверке.
С утробным ворчанием служащий зарегистрировал землянина на ближайший мелианский рейс.
Недовольство глечанина было двойным: во‑первых, ему выпала нелегкая доля обслуживать лжеца‑землянина, и этого хватило бы, чтобы испортить настроение на весь остаток дня, но этот мошенник, помимо прочего, летел на Мелию – главную планету одноименной системы, известной как лучший игорный центр Галактики – "притон развратных развлечений", как называли её глечане между собой. Со своими пуританскими взглядами они давно намеревались разорвать всякие отношения с Мелией, но этому мешала явная экономическая выгода. Мелия поглощала в невероятных количествах любую продукцию. Потеря такого рынка сбыта грозила глубоким кризисом производства.
Пассажирский звездолет первого класса, каюта‑люкс – что ещё нужно обыкновенному звездному туристу? Жак расслабился: вытянул ноги, опустил руки на мягкие подлокотники. После ужасного путешествия с Плутона, бегства с пиратского корабля, а затем и с крейсера Федерации о большем и мечтать невозможно. Хотя… отчего же? Несколько дней полета и он на Мелии!
– Пристегните страховочные пояса, – голос стюардессы неповторимой музыкой отозвался в ушах землянина.