– Время крайне ограничено, поэтому вынужден перейти сразу к делу. – Начал Сергей, по сути не представляя, что он скажет в следующий момент. Ситуация показалась ему настолько глупой, что он не сдержал улыбки. – Вопрос касается грядущей войны. А конкретно того с каким размахом и безнаказанностью работают здесь шпионы генерального штаба Японии. И нашей слабости в противодействии их проискам.
Но я ведь уже обращался к господину Куропаткину. Мои предложения позволят исправить ситуацию коренным образом. Неужели его превосходительство получил ответ из Петербурга? Тифонтай сдернул пенсне с мясистой переносицы. – Я прошу не такую большую сумму. Девятьсот тысяч. И то не для собственной выгоды. Моя выгода в служении новому отечеству. Но агенты, переводчики, посредники. Их услуги должны оплачиваться. А мои личные средства сейчас заняты в деле. Я не могу извлечь их для кредитования, даже под гарантии правительства.
– Увы. – Слегка озадаченно произнес Круглов. – Ситуация оказалась для него сюрпризом. – Боюсь, что Губернатор не в силах добиться финансирования этого проекта. И дело даже не в размере суммы. Англо-японское, да и германское лобби ляжет костьми, но не пропустит этого.
– Тогда не совсем понимаю? – Николай Иванович моргнул толстыми веками.
– Финансировать могут не только государство. Почему бы вам не обратиться к тем господам, которые лично заинтересованы в сохранении приморской земли под юрисдикцией России. К Янковскому, к Чурину, Пьянкову, к Геку, в конце концов?.
Они куда более заняты войной с хунхузами. – Хмуро ответил китаец, явно теряя интерес к беседе. – Если у вас нет новостей…
– Одну минуту. – Сергей поднялся. – Я и вправду крайне спешу. – Поэтому… Отчего бы вам не выкупить право на возобновление добычи золота на острове Аскольд?
Любезный. Только на изыскания и разведку я потрачу куда больше средств, чем смогу получить. Кроме того, это долгая история. Начать разведку мы сможем только со следующей весны… Чепуха.
– Не совсем так. – Вот наше предложение. – Акцентируя слово наше, произнес Сергей. -Это план острова. Отмечены места залегания породы. А иероглифы вы наверняка сумеет разобрать и сами.
– Откуда у вас это? – Лихорадочно пристроив пенсне нанос вгляделся купец в кварту. -Неужели это… ? – Он не закончил.
– И еще. – Сергей подошел к дверям, ведущим из комнаты и заглянул в спальню. – Если вышеназванные господа поддержат ваше начинание. В комплексе. Уничтожение хунхузов, а одновременно разоблачение и борьба с японскими шпионами, вы измените свое мнение?
– Если оформление прав на прииск не осложнится, то да. – Твердо ответил Тифонтай. Он вновь посмотрел на карту. – А… не может это быть подделкой? Он провел подушечкой пальца по краю. – Не похоже… Согласен. – Твердо заключил он.
– Договорились. Вы оформляете документы на восстановление добычи, а господа предприниматели сами обратятся к вам.
Все, позвольте откланяться. – Он шагнул в коридор. Остановился на пол дороге. -Да, самое последнее. – Вы знаете некоего, как его кличут Большого Чжена?
Тифонтай поморщился и сердито засопел. – Этот упырь позорит нацию. Из-за таких, как он я и принял гражданство России.
– Вы способны повлиять на него? Дело в том, что этот субъект похитил ребенка. Это сын корейца, который занимается стиркой белья в офицерской слободе. Не хочу знать для каких нужд понадобился Чжену этот ребенок, однако… хочу попросить о личном одолжении? Кореец интересен нашему ведомству…
– Да я способен решить этот вопрос. Китаец шагнул к стоящему на столе телефонному аппарату: Барышня. Будьте любезны, соедините с номером триста тридцать три. Недолгая пауза прервалась длинной китайской фразой, которую произнес Николай Иванович в трубку.
Он выслушал ответ, еще пару раз что-то коротко добавил и прервал соединение.
– Ребенка сегодня вернут. Однако я не могу гарантировать безопасность этого корейца и его сына, в будущем Чжен очень зол.- Повернулся он к гостю.
– Спасибо. – Поклонился Круглов. -Я приму к сведению. Простите, вас что, вот так запросто соединили и с этим хунхузом?
Я ни за что на свете не стану разговаривать с этим мясником. – Впервые за всю беседу китаец изменился в лице. – Я говорил с застройщиком этого участка города, господином Вань Мэем, китайским поданным. Поверьте, он имеет способы убедить Чжена пойти навстречу этой просьбе. Будьте спокойны.
– Тогда позвольте откланяться. – Круглов взялся за ручку. – Извините, но вынужден напомнить, о необходимости соблюдать конфиденциальность…. Даже перед коллегами господина Михайлова. Вы меня понимаете? Замечательно, тогда всего лучшего.
Сергей выглянул из дверей номера и вновь прикрыл их.
– Ну вот. Я вынужден вновь просить вас о помощи. Пригласите в номер того толстяка, который стережет меня у лестницы. Не хочу применять силу. Отвлеките его на полминуты, что бы я смог без помех покинуть ваш номер.
Сбежать вниз удалось куда быстрее. Хотя, судя по всему, пресловутый Никифор, так и не пришел на выручку бдительному толстяку.
Я на Вачу, еду плачу, возвращаюсь, хохоча. – Пробормотал Сергей, и едва не грохнулся на повороте, настолько ему понравилось возникшее вдруг сравнений. Интересно, откуда это? – Попытался припомнить он автора запавших в память строчек.
По стилю похоже на Рембо, а впрочем…
Отбросив несвоевременные мысли вынырнул из подворотни, и перевел дух. Неторопливо, старательно имитируя косолапость азиата, приблизился к парадному входу и оглянулся. Картина открывшаяся взгляду, умилила. Строго на установленном месте, чуть левее от массивного каменного льва, стоял Ким. Причем одет он был в костюм, навязанный Сергею жандармами.
Однако рачительный кореец внес в неприметную пиджачную пару весьма существенные изменения. Он подвернул штанины длинноватых ему брюк едва не до колен, а потертый котелок напялил на замотанную платком голову.
Для полноты картины не доставало лишь трости. Пикантность ситуации усугублялась тем, что почти рядом с ним, на другой стороне узкой улочки, стояла пара господ одетых в платье совершенно идентичного покроя и цвета.
Однако сомневаться в их ведомственной принадлежности у Круглова не имелось основания по куда более объективной, причине. Больно уж цепкими и внимательными взглядами близнецы следили за входящими и выходящими из громадных дверей отеля постояльцами. Как бы то ни было, на представителя страны утреней свежести они не обращали ровным счетом ни какого внимания.
– Увы, филёры господина ротмистра звезд с неба не хватают. – Улыбнулся Сергей. Он поправил сбившуюся во время торопливого бегства шляпу, и двинулся к замершему на своем посту корейцу.
– Подожди немного и шагай следом. -Не поворачивая головы распорядился Сергей, и просеменил мимо.
– Ты что, забыл. Устроил здесь цирк. – Укоризненно произнес он, когда они покинули опасное место и свернули на многолюдную сутолоку Алеутской.
Кореец хлопнул глазами, и провел ладонью по обшлагу. – Моя другой нет.- Ответил он.
– Ну ладно, прости, не сообразил. А впрочем, все хорошо, что хорошо заканчивается. – Смутился Круглов. – Тогда… нужно восстановить статус кво.- Он вновь покрутил головой. – Переодеваться на центральной улице показалось ему неприличным. Имелась, конечно, возможность свернуть в один из многочисленных переулочков, но и этот вариант не слишком прельщал воспитанного строгой няней барина.
Он вспомнил о прошлом и неожиданно погрустнел. Все его беды и приключения, по сути, имели одну и довольно тривиальную причину. Пойти на службу заставила, вовсе не тяга к армейской романтике, и не патриотизм, а долги.
Отец, поддавшись всеобщему ажиотажу, вложил капитал в акции панамского канала. Сумма долгов оказалась настолько велика, что на их погашение не хватило даже отнятого по суду имения. Потомственный дворянин не придумал ничего лучшего, как пойти в ростовщическую контору. Результатом стала полная нищета и объявление банкротства.
Сергей не стал ожидать, когда новость об этом прискорбном факте достигнет ушей знакомых и начальства, и подал прошение о поступлении на военную службу.
Очнулся Круглов когда стоящий рядом с ним азиат дернул его за рукав – Гаспадин, твоя говорил про сына? – Он не закончил, и отвел взгляд в сторону.
– Прости. – Вынырнул Сергей из грустных воспоминаний. – Все будет хорошо. Тифонтай сказал, твоего сына сегодня вернут.
– Сам Цзи Фан Цай?- Повторил кореец – Его так сказал?
– А что? Думаешь, обманул? – Удивленно вздернул бровь Круглов. Но тут он заметил, как с лица его спутника слетела маска непроницаемого безразличия. Он медленно, с невероятно торжественным видом согнулся в поклоне и попытался ухватить измазанную ваксой руку Сергея. – Моя твой служи. Са-па-сиба.
Кореец мазнул по глазам рукавом пиджака.
– Ты это, чего, перестань. – Круглов дернул расчувствовавшегося спутника за рукав. Не хватало что бы нас городовой задержал. Ты лучше иди домой, жди. Но помни, Чжен тебе этого не простит. Потому…
– Эх… – Расстроено вздохнул доброхот. – Не подумал о том. Куда ж тебе деваться?
Он на мгновение задумался. – Не было у бабы забот… Зато теперь хоть разбавляй.
И краем глаза выхватил мелькнувшие в толпе фигуры. – Отставить разговоры. Уходим.
Беглецы миновали полутемную арку, и оказались на заднем дворе каменного дома, выходящего фасадом на перекресток Алеутской и Светланской.
– Куда теперь? – Круглов просканировал взглядом окрестности.
– Туда нада ходи.- Ткнул грязным пальцем азиат на едва приметную дверку в стоящем на пригорке флигельке.
– Туда, так туда. – Не стал спорить Круглов, а торопливо зашагал в указанную сторону.
Скрипнула просевшая от сырых приморских туманов дверь, отсекая уличный свет. Несколько метров пришлось одолеть почти наугад. Наконец азиат остановился и пошарив вдоль дощатой стены, ухватил дверную ручку. – Здеся… лавка… есть. Люди туда много ходи.
В нос ударил непередаваемый запах старых вещей, пыли, каких то аптекарских капель.
Круглов глянул на плохо различимую в лучах скупого осеннего солнца картину.
За столом повернутом спином к окну сидел старый пейсатый еврей в ермолке и длиннополой засаленной душегрейке, а перед ним, словно ученики, сдающие экзамен, стояли двое. Мужчина, по виду из крестьян, и довольно молодая, с нездоровой белизной лица, женщина.
– Все, как есть все, батюшка. – Проговорил крестьянин, комкая в ладонях шапку. Одна надежа на ссуду. Поднимемся, верну как сговорено. До копеечки, с процентом, верну. Вот истинный крест.
– Слова словами, а договорок изволь подписать. – Прогнусил ростовшик. Он быстро, по птичьи, скосил голову и глянул на стоящих у порога посетителей. Чуть помедлил, однако, продолжил речь, не посчитав пришедших манз существенной помехой делу, только чуть снизил голос. – Вот, я тебе сейчас зачитаю. Он глянул на листок, зажатый в руке сквозь круглые очки, косо сидящие на хрящеватом носу. – Получен мною, вольнопереселенцем Астраханской губернии…., заем в триста рублей под залог выделяемого мне земельного участка. Обязуюсь возвратить денежную сумму в размере триста рублей и соответствующие проценты за время пользования полученными в заем деньгами из расчета пятнадцать рублей за месяц, не позднее тридцать первого декабря одна тысяча девятьсот третьего года. При невозможности возврата займа долговое обязательство ложится на заложенный мною земельный участок в полном объеме . И прочая, прочая… Тут сложно…
Ярыжка, пошелестел узорчатыми бланками долговых расписок. – У нас все по чести… денежки рост любят… , будь спокоен…
– Да ты пойми, государь. – Посунулся к столу пожилой крестьянин.- Не поспею я к тому. Никак не поспею. Лошадь купить, а тут еще зима скоро на дворе, а без дома как? Вовсе край. Пока бумаги, ружьишко выправлю, охотой на возврат наберу… Никак ране марта… Уж больно все одно к одному. Хунхузы, да вот сын мой, муж ееный в дороге помер…
– А ты, значит, охотник? – отчего то насторожился ростовщик
– Какой там. – Вздохнул переселенец. – Беда заставит… Сноха почитай пятый дён уже маковой росинки во рту не держала. Нам к месту ехать край надо. А то все путные наделы раздадут.
– Да-да-да. – Словно и не слыша рассказа с задумчивым интересом глядя на спутницу просителя, тряхнул слушатель жиденькими кудельками волос. – Ладно, разжалобил, так и быть, еще месяц добавлю. Но более никак.
Он быстро макнул перо в чернила и приписал к строке еще одну дату. – Пиши получено, подписывай. И вот здесь. Под номером паспортной книжки, тоже.
Ростовщик вытянул ящик стола и достал стопочку ассигнаций. – Пересчитай… Он положил деньги на стол и протянул перо заемщику.
– Одну минуту. – Сергей, который вовсе не собирался вступать в разговор, а лишь прикидывал, достаточно-ли времени прошло, что бы можно было не опасаться возможной встречи с соглядатаями, не сдержался. Больно уж зацепила его бессовестность, с которой ростовщик обставил кабальный заем. – Жандармское управление. Согласно Уголовного уложения Российской империи вы обвиняетесь в ростовщичестве.
Сергей сдернул с головы шляпу и уперся взглядом в замершего на стуле ростовщика. – Свидетель имеется. – Круглов кивнул на бессмысленно глядящего на него Кима. – Потерпевшие тоже.
– Итак. На лицо все признаки преступного деяния: А именно – заемщик вынужден своими известными заимодавцу стеснительными обстоятельствами принять крайне тягостные условия ссуды; Второе – сокрытие чрезмерности роста включением его в капитальную сумму под видом неустойки; И самое главное. Ссуда дается "сельским обывателям" на чрезмерно обременительных условиях более двенадцати процентов годовой ставки.
Сергей сделал шаг и собрал в стопку лежащие перед заемщиком бумаги. Другой рукой он уложил поверх деньги. – Объект преступления на лицо.
Круглов впился в побледневшее лицо еврея и произнес монотонным голосом вынуждено знакомую ему цитату…
– Согласно статья 608 Уголовного уложения Одна тысяча девятьсот третьего года. "Виновный в ссуде капитала в чрезмерный рост: наказывается заключением в тюрьме. Сверх того, суду предоставляется подвергнуть виновного денежному взысканию не свыше пятисот рублей. Если сие ростовщичество составляло промысел виновного, то он наказывается заключением в исправительном доме.
– Не погубите ваше высоко благородие господин агент…Касатик. – рухнул на колени, мгновенно осознавший, что влип, Каин. Он уже наяву услышал, как топают по коридору тяжелые сапоги полицейской стражи.
Деточек пожалейте, господин офицер…. Бес попутал.
Круглов скривился в презрительной гримасе. – Потерпевшие. Спускайтесь во двор. Передайте поручику, пусть отправит солдат наверх. – Не слушая причитаний ростовщика распорядился он. – Глянул в лежащий поверх договора паспорт переселенца, и в очередной раз подивился случайному совпадению. – Надо же и этот Круглов
– …Выполняйте. – Сурово повторил он и развернулся на каблуках.
– Ваше высоко благородие… Господин офицер, пощадите… Позвольте внести штраф… С избытком… – Дождавшись, когда и перепуганные крестьяне покинут комнату Ростовщик удивительно резво пробежал не вставая с колен к столу и выхватил из ящика толстую пачку. – Не подумайте чего… Манза то ваш, ни бельмеса…
Еврей ловко с изяществом фокусника просунул деньги в боковой карман пиджака стоящего истуканом корейца. Природная сноровка и сообразительность позволила ему сообразить, что тот принадлежит замаскированному под азиата разоблачителю.
Идите в домашнее помещение. – Рявкнул Сергей, продолжая исполнять роль. – Сейчас я переодену платье, и будем писать бумаги о даче взятки жандармскому чину.
Он дождался, когда дверь, ведущая в жилую часть затворилась и торопливо стянул надоевшую до последнего предела рванину.
За неплотно прикрытой дверью послышался торопливый стук. Сергей замер пытаясь сообразить, о причине шума. – Неужели я его неверно просчитал? – Мелькнуло в мозгу.