– Если бы не мои поспешные действия, мы могли бы переубедить Диму. Сделать так, чтобы он сейчас был с нами, с Таней. А я разрушила всё. Я не ангел. Я – демон. А тут ещё, – я снова вздохнула. – Поговорив с Грегом, я поняла, что Димка не такой уж плохой. И это я толкнула его на всю эту месть. Если б я действовала осторожнее, Дима не пошёл бы к Марку, не заключил с ним договор… Везде виновата я. Только я…
– Нет, – тихо ответил Вёрс, продолжая гладить меня по макушке. – Ты только подтолкнула события, раскрыла сущность Димы, возможно, даже для него самого.
– Хочешь сказать, он с самого начала был мстительным и гнилым внутри?
– Нет, – снова повторил Вёрс. – Никто не рождается злым. Такими нас делает жизнь. Дима сам выбирал, как ему поступить. В его печальной судьбе есть и твоя вина, но только косвенная. Он сам принимал решения. Он сам решил мстить.
– Если бы я действовала иначе…
– К чему себя корить за то, что сделано? – ангел мягко улыбнулся мне. Свет его изумрудной силы окутал меня мягким покрывалом. – Ты уяснила свои ошибки. Впредь ты их не допустишь. А теперь, – он наклонился, поцеловав меня в лоб, – поспи. Тебе надо восстанавливаться. Это всё, что ты можешь и должна сейчас делать.
2
В холодильнике было шаром покати. За несколько дней наша не совсем дружная компания подчистую выела запасы съестного в доме. Таня говорила, что как у оборотня, у неё быстрый обмен веществ, поэтому она должна часто питаться. Грегор редко появлялся на кухне, а вот его брат был замечен мною несколько раз, спешно покидающим оное помещение с непрозрачными пакетами. Что касается моей роли, я от неё не отказывалась. Каюсь, как только дела мои пошли на поправку, аппетит прорезался, точно в той же Тане. Она даже пошутила, что я тоже оборотень. Голодная львица, не иначе.
Закрыв холодильник, я опустилась на стул. Надо что-то придумать. Таня ушла на прогулку. Братья-англичане не появлялись дома с самого утра. Как собрались на рассвете, так и всё. Что же делать? Позвонить кому-нибудь из них на мобильник?
Таньку трогать не хотелось. Пусть немного развеется. Номер Грега мне не известен, а в существовании телефона у его братца я вообще сомневалась.
Оставался единственный выход.
Собравшись примерно через час, я впервые за несколько недель покинула дом Вёрса. За щёки тут же начал подщипывать несильный морозец. Под ногами похрустывал предвесенний снег. День выдался просто замечательный!
Солнце ярко светит. Небо синее-синее, ещё холодное, но уже почти весеннее. На большом кусте жасмина чирикает синица. Благодать, а не погода!
Не забывая про осторожность, я медленно направилась в сторону магазина. Зарубцевавшаяся рана уже болела не так нестерпимо, как вначале. Правда, слабость по-прежнему ощущалась в руках и ногах, но решив, что, сидя дома, так никогда не поправлюсь, я медленно, но верно пошла по улице.
– Куда это ты?! – услышала я возмущённый до предела голос. – Разве Грег позволил тебе выходить?!
Обернувшись, я увидела в пяти метрах от себя Криспа. Он рассержено глядел на меня, скрестив руки на груди.
– А, это всего лишь ты, – грозный вид Фроста младшего на меня не произвёл должного впечатления. Я пошла дальше.
– Что значит «всего лишь я»?! – Крисп быстро догнал меня, но напоровшись на угрюмый взгляд, руки, якобы поддержать меня, протягивать не стал. Молодец. – Куда идёшь?
– В доме закончились продукты. Питаться святым духом ни я, ни Таня не умеем.
– Могла бы нам сказать.
– А вам, товарищ вор, я могла бы сказать многое!
– Ты – коммунистка? – удивился Крисп.
– Что? – не поняла я.
– Товарищ…
– Извини, – хмыкнула я, – господин вор. Так тебе привычнее?
– Почему ты злишься? – сменил тему Крисп. – Я заметил, что ты постоянно меня подкалываешь.
И это правда. Все наши разговоры в последние дни сводились к паре-другой реплик взаимного подшпиливания. Причина проста. Мне надоело постоянное хмыканье этого субъекта у меня за спиной. Крисп в долгу не оставался и отвечал мне той же монетой. В смысле, также подтрунивал. Сейчас заданный им в лоб вопрос даже поставил меня в тупик. Правда, ненадолго.
– А ты чаще с кухни утаскивай продукты, да хихикай надо мной больше, не только подкалывать стану.
– Обижаешься? – невинно спросил англичанин.
– Больно надо. – Фыркнула я.
– Обижаешься, – кивнул он. – Извини. Я не со зла. Хочешь, объясню, для чего мне столько еды?
Я вопросительно посмотрела на него. Опять пытается поддеть? Вроде нет. Хм, необычная для нас с ним беседа. Почти добрая и человеческая.
– И для чего же?
– Подкармливаю линормов.
– Ах, точно! – вспомнила я. – Грегор ведь говорил, что у тебя тоже есть виверна.
Крисп снова хихикнул. Я не выдержала и, повинуясь внезапному порыву, локтем ткнула его, куда достала. Его пуховик смягчил мой удар, а я поскользнулась на подмороженной плитке тротуара. Упасть не упала, но навредила лишь себе. Снова заныла рана.
Поморщившись, я отвернулась и, молча, потопала дальше.
– Что ты постоянно злишься? – Крисп и не думал отставать.
– А что ты постоянно надо мной смеёшься?! Я тебе клоун?! – возмутилась я.
На что он снова хихикнул. Я же разозлилась в конец и приняла решение не обращать на него внимания. Хочет идти рядом – пусть. Мешать не стану.
– Не злись, – примирительно заговорил Крисп, когда мы вошли в магазин.
Не глядя на него, я тут же пошла в овощные ряды.
– Рокси, ты меня не так поняла. Я ведь не над тобой смеюсь!
Если я решила, то всё. Не разговариваю – значит, нет.
Хм, чего бы такого взять, чтобы на всех наготовить и не слишком трудиться при этом?
Кажется, я поторопилась со своими выводами о собственном здоровье. Как только в корзинку легла очередная покупка, рана дала о себе знать. В глазах помутилось и потемнело разом. Эх! Надо было брать тележку…
– Рокси!
Упасть мне не дали. В следующую секунду мир снова предстал пред мои очи. Крисп поддерживал меня за локоть, с тревогой вглядываясь в глаза.
– Убери руки, – посоветовала я чуть дрожащим от слабости голосом. Надеюсь, это прозвучало не слишком жалко?
– Надоела, – отозвался англичанин, даже не думая меня выпускать. Второй рукой он подхватил корзинку. – Если шлёпнешься в обморок, мне придётся отчитываться за это перед Грегом. Знаешь, какой он противный, когда дело касается его пациентов? Врагу не пожелаешь!
Так мы и дошли до дома. Я вяло отбрыкивалась от добровольного «костыля». Он не обращал на это внимания.
Дорогу мы одолели молча. Не получались у меня диалоги с этим парнем. Да и вину я чувствовала. Всё же, он фактически на себе меня дотащил от магазина, честно делая вид, что я иду сама.
Дома я чуть пришла в себя. Решив, что мне лучше, я подумала заняться обыкновенными бытовыми делами. А именно – готовкой. Если не я, то кто?
Неожиданно в помощники мне вызвался Крисп. Таня ещё не пришла, а когда будет Грег, не знал даже его родной братец. Подумав немного, помощь я приняла. Не царское это дело, картошку чистить! А для этого насмешника вполне сойдёт!
Вот так, занятые одним делом, мы потихоньку стали общаться. В итоге, когда я сидела (стоять уже не было сил) у плиты, помешивая мясной соус, Крисп вернулся к прошлой теме.
– Рокси, правда, не злись. Ты – не клоун.
Я метнула на него недобрый взгляд. Неужели он не видит, что со мной опасно говорить на такие темы?
– Ты и впрямь меня не помнишь?
– В смысле? – я подняла брови. – Конечно, помню, ты – брат Грега.
– Нет! Там! На Запретном острове!
– Чего? – я даже прищурилась. – Где?
– Вспоминай! – подался вперёд Крисп, сидящий у стола с другой стороны плиты. – Линорм, остров, уздечка… Ну!.. Камень, брошенный в меня!
– Камень?..
Ложка сама собой сжалась в моей руке. Та-а-ак… Эта самая ложка грозила исполнить роль очередного камня.
Конечно, я вспомнила! Такое не забывается. Он со своим зверем угрожал моей Смелой! Он же, правда, и помог её зауздать. Но жить со мной под одной крышей столько времени, смеяться надо мной, и даже словом об этом не обмолвиться…! О, Вселенная, как же ему повезло, что я сейчас не в силах дать ему в зубы! А то был бы он у меня битым!
– Это ты?!? – злость напрочь вытеснила удивление. Так и хотелось съездить ложкой по этому высокому лбу.
– Я… Рокси, положи ложку. От греха…
Сцепив зубы, я положила орудие на стол. Титаническим усилием воли, я подавила растущую злобу. Это далось очень тяжело. Была бы во мне хоть капля силы, я бы точно его испепелила синим пламенем. Увы, не могу.
– Почему сразу не сказал?
– Я думал, ты догадаешься, – развёл руками англичанин. – А ты всё не вспоминала…
Говори-говори, не отговоришься.
Та-ак, а вот об этом я не подумала:
– Погоди, – встряхнула я головой. – Тот мир… это же другой мир! Не Земля. Ты что, из другого мира? Так ты не брат Грегу?
– Брат-брат! – охотно закивал Крисп, пояснив. – Только тот мир мне больше нравится, чем этот. На Земле я давно не был.
– Теперь ясно.
Линормы с лёгкостью пересекают границы миров. А Крисп, тоже мне, скиталец. Видите ли, Земля ему не нравится, так он путешествовать приноровился.
В душе место злобы заняло раздражение.
Я отвернулась и продолжила помешивать соус.
– Ты смеялся над моей глупостью. Потому что я не вспомнила сразу? Не стыдно?
– Я ожидал немного другой реакции, – признался Крисп.
– Я должна прыгнуть тебе на шею и сказать… что, собственно я должна сказать? Чего ты вообще ждал?
– Ты мне не рада? – Крисп снова подался чуть вперёд.
– Нет, – ну вот, опять я сначала говорю, а потом думаю. – В смысле, я благодарна, что ты здесь. Я тебе уже два раза обязана…
Кстати, хорошо это или плохо? Быть обязанной этому типу. Конечно, он вёл себя неправильно. Сразу мог бы сказать, что старый знакомый. Но и я вспылила. Принимала все его смешки лично в свой адрес. Кто тут выдержит? С другой стороны, он мне жизнь спас. И мне, и Смелой.
– Спасибо, – вымолвила я, наконец.
Не дождавшись ответа, я глянула в сторону Криспа. Тот выглядел, мягко говоря, удивлённым.
– Что теперь не так?
– Не думал, что ты поблагодаришь. Твоя недавняя реакция… Я думал, ты меня ложкой зашибёшь. А ты говоришь «спасибо».
– А что? – взглянула я на красивую металлическую посуду в руке. – Ещё не поздно.
– Ты нелогична, Рокси.
– Как и подавляющее большинство женщин. Ещё замечания будут?
– Вот, опять ворчишь!
– Крисп! – в сердцах я стукнула всё ещё зажатой в кулаке ложкой по краю кастрюли. – Не испытывай судьбу! Я уже поблагодарила тебя за своё спасение. А! Вот ещё. Спасибо тебе за то, что помог с уздечкой там, на острове. Ну и за помощь в готовке тоже благодарю. Чего ещё тебе надо?
Молчал он довольно долго. Даже соус успел дойти до кондиции, а картошка с грибами в духовке – испечься. Открыв как раз эту самую духовку, я пыталась достать из неё блюдо, когда Крисп предложил.
– Давай завтра проведаем линормов. Думаю, ты достаточно окрепла. Будет полезно и тебе, и Смелой. Норов у неё очень уж крутой. Меня почти не подпускает. А тебе она будет рада.
Ответить я не успела. Послышался хлопок входной двери и бодрый голос Тани:
– Есть кто живой?
Переглянувшись с Криспом, мы синхронно кивнули. Почему-то подать голос никто из нас не додумался. Поэтому залетевшая на кухню Татьяна, порядком удивилась, увидев нас тут. Брови её медленно поползли вверх.
– Ксанка, ты чего не в постели?!
Только я набрала в лёгкие воздуха для ответа, как Таня продолжила, обращаясь к англичанину.
– А ты куда смотрел?! Ей же перенапрягаться нельзя!
Крисп повторил всё то же, что и я за пару секунд до этого. Но и ему ответить было не суждено.
– И чем тут у вас кормят?
Шумно выдохнув, я скомандовала:
– Голодные – за стол!
– Только переоденусь в домашнее, – Таня скрылась наверху.
– Хорошо, – обратилась я к Криспу.
Тот наклонил голову, пытаясь понять, о чем это я.
– Завтра навестим линормов. Нельзя ведь, чтобы их связь с всадниками ослабла. Так ведь? Условие: Татьяне – ни слова!
– Почему?
– Она – замечательная подруга. Но иногда – чересчур заботливая.
***
Отплёвываясь от пут заклятья, высвобождая часть за частью свой разум, Марк негодовал. Его план дал трещину. Не рухнул, как многие могли подумать, но пошатнулся. Всего два колдуна. Два! Даже не Круг! Смогли спеленать его, точно щенка, на месяц заперев в бесконечном мраке какого-то заклятья.
Они явились, одинаковые до помутнения в глазах. Действовали по простейшей схеме. Один отвлекал. Второй накладывал заклятье. И вот! У них всё вышло. А он, Маркус Боргезе, только и мог надеяться, что наглецам хорошенько от него досталось. Пусть пройдёт время. Он полностью восстановит свои силы. И тогда он найдёт их и выпьет до дна. Не оставит и капли в их сморщенных телах. Всё заберёт: и душу, и кровь.
Кровь…
А где же Дмитрий? Его юный ставленник, так виртуозно воспользовавшийся заёмной силой. Он ведь свершил месть? Добыл кровь ангела? Если да, то где он? Где Дмитрий и его плата? Где кровь?
Нет. Ни колдуна, ни платы.
Предательство?
Ничего. Единожды выпивший кровь первого, навсегда становится отмеченным. А тут ещё и сам он знает на вкус Дмитрия, его кровь, его силу. Марку не составит труда найти нерадивого колдуна. Вот только спадут последние путы заклятья…
Неестественно светлые глаза, наконец, обрели способность видеть. Патриций ужаснулся. Все его столь любимые предметы римской роскоши были уничтожены. Фреска, с которой смотрел он сам, – облупилась. Паркетный пол изрыт пламенем боевых заклятий. Кем бы ни были те два безумца, напавших на него, они дорого заплатят за уничтоженную память о таком золотом времени. Римляне не прощают обид. Тем более, патриции.
В воздухе витали странные запахи. Терпкий, немного тягучий – так пахло заклятье, которым сковали Марка. Кислый – это запах его собственной энергии. А это что? Пряный, чуть сладковатый? Повинуясь инстинктам, первый сделал несколько шагов по искорёженному полу. На когда-то идеальном паркете то тут, то там расползлись уродливые пятна подпалин и ещё чего-то. Всё не то. Но вдруг приятный неизвестный аромат усилился.
Маркус присел, провёл пальцами по покрытому мелкой крошкой и пылью полу. Ничего. Он снова повторил движение. И тут удача улыбнулась ему. Под всей грязью на паркете красовалось несколько капель давно засохшей крови. Должно быть, они принадлежали тому колдуну, что так яростно отвлекал его, давая сотоварищу возможность плести заклятье. Помнится, тут Маркус, уже не слишком заботясь о гостеприимстве, резанул противника отросшими когтями. Понятно, откуда кровь.
Аккуратно ковырнув пальцем коричневатое пятнышко, первыйслизнул с когтя частичку запекшейся крови.
О! Восхитительно! Великолепно! До ангельской далеко, но сила в колдуне, оставившем каплю своей крови, присутствовала та ещё.
Поднявшись, отряхнув себя настолько, насколько это возможно, Боргезов закрыл глаза и пустился по следу. Под плотно закрытыми веками, первыйвидел тонкую пульсирующую алую нить, отдающую сладковатым привкусом чужой прекрасной силы.
***
Я проснулась от страха. Сердце колотилось где-то в горле или в ушах. Холодная капелька пота прочертила дорожку по лбу.
Я чувствовала в доме чужого. Кто-то совсем недобрый присутствовал здесь. Кто-то незримый, но от этого ещё более опасный. Он ходил по дому, заглядывал в комнаты.
Нет, я не слышала шагов, я ощущала их кожей.
Меня била мелкая дрожь. Это враг. Я понимала. Но также я понимала, что ничего не могу противопоставить сейчас. Я выжата, высушена благодаря Димке.
Ребята! Грег, Крисп, Таня. Надо их разбудить!
На негнущихся ногах я дошла до двери в коридор. Нестерпимо хотелось зажечь свет, но так я либо спугну, либо, наоборот, привлеку к себе внимание. Главное, чтобы этот чужой меня раньше времени не заметил.
Сердце уже не колотилось. Оно замерло в груди, боясь выдать и себя, и меня.
Надо добраться до комнаты Грега, пока чужой не поднялся на второй этаж. Грег – самый опытный и сильный из нас.