***
Тонкий настойчивый писк ввинчивался в уши.
Открыв глаза, Йонге обнаружил, что из положения «лежа» перешел во внимательное «сидя», озирающееся по сторонам. В кают-компании загорелся свет: сначала слабо и неярко, но потом быстро набрал полную мощность. Сайнжа заворочался и потянул ткань на голову.
Тоже успевший сесть Рудольф тер глаза, и если бы не тревожный писк, Йонге обязательно нашел бы подходящую случаю фразу. Но выдернувший их звук действовал на самые примитивные инстинкты. Негромкий, тем не менее он лез в самое нутро.
– «Фелиция», говори уже, что случилось, – промычал Йонге, не в силах сосредоточиться для общения напрямую.
– Климатическое явление типа «газовый фронт», – мгновенно доложил искин. – Зарегистрировано каскадное повышение температуры. Предполагаемое время контакта – тринадцать минут.
В приятном желтом свете ламп было хорошо видно, как мгновенно побледнел Рудольф. Йонге подозревал, что выглядит не лучше.
Оба сорвались с платформы одинаковым движением.
– Фелиция, график убрать, стартовая готовность пять минут!
«Заблокировано, приоритет ремонта, необходимо ручное подтверждение, проследуйте в рубку»
Сипя от злости, Йонге наддал ходу.
Очередной газовый фронт они могли не пережить.
– Donnerwetter, откуда? – на бегу выпалил Рудольф.
– Не знаю! А кто следил? Блок на кой хрен выставил! Опоздаем!
Рудольф на бегу ткнул его кулаком в плечо, но дальше ссориться было некогда.
Влетев в помещение, Йонге с разгону впрыгнул в кресло и впился в клавиши. Рудольф уже вовсю орудовал за отладочным терминалом, лихорадочно снимал одну блокировку за другой, отменяя приоритетные процессы. Система оповещения жалобно попискивала: «Фелиция» возражала против насилия. Но механик был неумолим.
Йонге лихорадочно цеплял выход на маяк, оставленный на орбите. Тот успел смыться на другую половину планеты, и сигнал гас, теряясь в огненной карусели, надвигающейся с востока.
– Предлагается атмосферный подъем, – подобострастно сказал искин. – Оптимальная траектория… Атмосферный подъем запрещен.
– Да чтоб тебя!
Йонге откинулся в кресле и привычно приложился загривком к контактной пластине. Болтать вслух было совершенно некогда, работать руками он не успевал, поэтому пришлось наполовину соединиться с кораблем.
Тот немедленно радостно накинулся на пилота, как обычно стремясь изнасиловать всеми способами. Йонге мысленно отбивался ногой, а руками ворочал чистые массивы данных. Закончив прокладывать курс из микропрыжков, он выгрузил диковатый, но допустимый вариант выхода на орбиту прямо с места.
«Старт!»
«Требуется подтверждение навигатора».
Йонге дернулся и отсоединился. Встряхнув головой, он повторил команду уже вручную, внимательно глядя на символы, появляющиеся на экране.
«Требуется подтверждение навигатора».
– Какой еще навигатор? – заорал Йонге и треснул кулаком по подлокотнику. – Руди!
– Что? Почему не летим?
Вместо ответа Йонге ткнул в громкую связь.
– Требуется подтверждение навигатора.
– Какого хрена? – взвыл Йонге.
Рудольф молча развернулся, вытаращил глаза и длинными скользящими шагами кинулся к выходу. Йонге знал, что он бежит к мозгохранилищу, чтобы спасти их шкуры, но точно так же он знал, что у Рудольфа может просто не хватить времени. Выдернуть из списка экипажа посторонний объект было не так-то просто. С профессиональными галлюцинациями маршрутных искинов боролись целые диагностические бригады.
«Время до столкновения – семь минут».
Йонге прижал кулаки к глазам, глубоко вдохнул, выдохнул и постарался успокоиться.
– «Фелиция», в экипаже нет навигатора. Полет осуществляется со стандартной командой из двух человек согласно базовой документации.
«Внесены изменения, – возразил корабль. – Должность навигатора добавлена в список».
– Да нет у нас третьей должности! Нет навигатора! Где ты его видишь?
Искин секунду молчал, а потом демонстративно запустил проекцию черного экрана и так же демонстративно написал там в столбик:
Должность: пилот – Йонге Далине
Должность: механик – Рудольф Вебер
Должность: навигатор – Саааржанайяахтаунир Владеющий Копьем Первого Дома
Йонге тупо смотрел на экран битый десяток секунд. До затуманенного близкой опасностью мозга не доходило, что это за третье имя и почему оно кажется ужасно знакомым.
Понимание медленно всплыло из адреналинового моря, бушующего в черепной коробке, и Йонге помянул всех богов так, как никогда не выражался даже мысленно. Символ громкой связи угодливо замигал чуть ли не перед носом.
– Рудольф! – заорал отважный космопроходец. – Я больше не хочу иметь дело с этим долбаным кораблем! Он глючит!
«Что случилось?» – судя по пыхтению, Рудольф возился в самых мерзких технических отсеках.
– Он прописал нам навигатора, этого зеленого мудака!
Повисла пауза.
«Йонге, ты так не волнуйся, – мягко сказал Рудольф. – Я сейчас тут кое-что сделаю, вернусь и…»
– Я не сошел с ума, – перебил Йонге. – Мне только что показали список, где третьим значится яут! Хорошо, что не яйцо!
«Бля».
Рудольф отключился. Таймер тревожно отсчитывал секунды. Йонге вновь откинулся на контакт и взялся выстраивать еще один прыжок. Уже без сложных привязок, без учета колебаний, просто чтобы подняться на орбиту. Еще один вариант. Еще.
«Не могу, – прорезался Рудольф. – Перезагружай»
«Куда? – Йонге тоже перескочил на глейтерный режим. – Десять минут!»
Еще через минуту Рудольф влетел в рубку и опять припал к технической консоли. Йонге отправил еще пару запросов, и вновь столкнулся с глухой стеной. Руки опускались. Он мог управлять кораблем, но переделать внутреннюю логику искусственного интеллекта был не в силах. Для этого требовались механики.
Прошла еще минута.
– Трындец, – сквозь зубы констатировал Рудольф.
– Хорошо. Я уже со всем смирился, – Йонге стиснул подлокотник. – «Фелиция», вызови навигатора в рубку. И чтоб я слышал.
«Принято», – вежливо отозвался корабль. И перешел на страшный рев.
Напарники пригнулись, у Йонге мелькнула безумная мысль, что газовый фронт уже догнал корабль, и они плавятся заживо, но затем он сообразил, что «Фелиция» перешла на язык яута. У искусственного интеллекта проблем с голосовыми связками не было, поэтому вещал корабль с идеальными горловыми перекатами.
Сайнжа примчался еще через минуту. Йонге даже показалось, что дредлоки у яута приподнялись. В руках у него было две пары штанов.
«Три минуты до контакта».
– Прокладывай маршрут! – гаркнул Йонге, вставая с места.
Под рокот перевода Сайнжа отступил на шаг. Штаны полетели на пол.
– У тебя две минуты, – Йонге не орал, сдерживаясь из последних сил. – Ты говорил, что умный? Добро пожаловать на борт, теперь ты навигатор. Выдай нам разрешенный маршрут!
Последнюю фразу он все-таки рявкнул.
«Переключаю интерфейс», – заботливо добавила Фелиция.
Взгляд яута остановился на главном экране, где сведения о надвигающейся катастрофе немедленно преобразовались в угловатые символы. Сайнжа неуверенно шагнул к креслу пилота, но затем явственно собрался, решительно подошел к креслу и с размаху в него опустился. Левый подлокотник с хрустом отвалился, заставив Йонге болезненно поморщиться. Его любимое кресло!
Когтистые пальцы заскользили по чувствительным к биоэлектрике кнопкам так легко, будто Сайнжа всю жизнь только и делал, что сидел в капитанской рубке. Все варианты, сделанные Йонге, сложились в один.
«Дублирую результаты прокладки курса».
Второй экран отобразил плоды стараний яута. От увиденного у Йонге потемнело в глазах. Сайнжа указал точку назначения за пределами привязки к маяку, наполовину игнорируя параметры заложенной Йонге программы. Сетка состояла всего из двух микропрыжков, которые, хоть и укладывались в концепцию, по-прежнему оставались двумя.
– Не то! – Йонге вцепился ему в руку. – Идиот! Тебе надо подтвердить мой!
Сайнжа зарокотал.
«Слишком мелкие шаги, нет времени».
– Да у тебя вообще не шаги! У тебя дорога в могилу!
«Включай огнедар».
– Нет, я не…
Корабль содрогнулся и завопил. Не заскрежетал, а тонко и страшно взвыл.
«Контакт, – искин полностью загрузился в глейтерный поток. – Повреждение внешней обшивки через минуту и… сорок восемь секунд».
– Йонге, да мы тут поджаримся! – гаркнул Рудольф. – Прыгайте!
Пилот не мог заставить себя пошевелиться. Он понимал, что им действительно крышка, но точно такую же крышку видел в конце недомаршрута, предложенного яутом. Эта крышка могла захлопнуться гораздо более страшным способом.
Яут схватил Йонге за плечо и дернул на себя. Закинул пилота к себе на колени, стиснул за запястье и с размаху приложился чужой ладонью к мерцающей кнопке запуска. Упругая полусфера прогнулась под ударом.
Корабль содрогнулся с носа до кормы.
«Курс принят, – с дебильной готовностью отрапортовала «Фелиция». – Начинаю прыжок»
– Сука, мы все сдохнем! – заорал Йонге.
Он метнул прощальный взгляд на Рудольфа, увидел искаженное ужасом лицо напарника, и «Фелиция» прыгнула.
Мир вокруг развалился на части.
***
– А-ах!
Цепляясь за сжимавшие его руки, Йонге несколько долгих секунд висел на пике самого небывалого оргазма в своей жизни.
Открыв глаза, он долго не мог понять, что происходит. Тело было невероятно легким, а все поле зрения занимала мешанина из полупрозрачных зеленых шариков. Йонге расслабился и попытался воспарить, думая, что теперь-то уж точно находится в раю. И именно поэтому ему так хорошо.
Затем в раю включили силу тяжести. Йонге грохнулся обратно и инстинктивно стиснул ноги. Яут под ним хрипло зарычал, Йонге метнул взгляд вниз и понял, что сжимает здоровенный хуй, топорщащийся поперечными рубцами и вздыбленным гребнем. Зеленоватые шарики хлопнулись вместе с ним и разбрызгались яутовской кончой.
– Твою мать, – прозвучало от технической консоли. – Я жив?
– А… а хер его знает, – выдавил Йонге.
– И где мы? – с идиотской настойчивостью продолжил допрос все еще невидимый Рудольф.
– А хер его знает, – повторил Йонге. – Ты сам-то где?
– Я на полу, – немного грустно сказал Рудольф. – Я все-таки жив и это неудобно.
– Почему? – тупо спросил Йонге.
– Потому что я дрочу.
Йонге не выдержал и нервно захохотал в голос. Сквозь проступившие слезы виднелся главный экран, где успокаивающе горели ровным зеленым светом конечные координаты сверхорбитального гиперпрыжка.
***
Первым делом Йонге влез в штаны. Вторым – убедился, что яйцо не пострадало, а также целы удерживающие его тяжи, никуда не подевалось электричество и полностью активны азотные установки.
– Пока я не узнаю, что за чертовщина тут происходит, – сказал он, – мы никуда дальше не полетим!
– Мы и так не полетим, пока я все не перепроверю!
Вновь зависший Сайнжа не реагировал на громкий разговор, витая в посторгазменных видениях и прочно застряв в кресле. Даже вдвоем напарники его вытащить не смогли – яут словно врос в пластик и металл.
– Дубина, – резюмировал Йонге. – Ладно, тогда я через модуль полезу.
– Опять весь грязный труд на мне, – вздохнул Рудольф, демонстративно вытирая руки о штаны.
И торопливо пошел к выходу под пронзительным взглядом напарника.
Самоотверженно приняв разгрузочную таблетку, Йонге погрузился в полный синхрон, терпеливо общаясь с ошалевшим от такого подарка кораблем. Даже в виртуальности яйца болели от интенсивных ощущений, поэтому он мягко, но настойчиво отвергал все предложения окончательно слиться в познании друг друга.
Рудольф, счастливо избежавший тяжкой доли церебрального интерфейса, периодически появлялся рядом, выдергивая Йонге из расплывчатых видений. Профилактически тыкал напарника в плечо и снова скрывался в лабиринтах системы поддержки.
На исходе четвертого часа, злой и голодный, первый пилот малого грузового разведчика наконец-то отсоединился и, хрустя шеей, направился в камбуз. Отбросив совесть и жалость, во всем следовало винить искусственный интеллект, попавший в нестандартную ситуацию.
Пожирая унылый на вкус витаминизированный брикет, Йонге ворошил логи, автоматически пишущиеся в ходе расследований. Со своими было все ясно, а у Рудольфа поднабралось еще и технической информации. Дотошный берлинец докопался до микропробоин, обнаружившихся прямо в мозгохранилище. В этом месте стояла злобная пометка, касающаяся систем фильтрации и защиты. Частицы расплавленной породы проникли в сплетение тончайших кристаллических волокн и вызвали цепь крошечных выгораний. Восстановление завершилось относительно успешно: сгоревшие участки отрезало от общей системы, а поток данных пошел через соседние. Часть ресурса, обрабатывающего глейтерные протоколы, ушла в неприоритетные. Экипаж получил статус поврежденного. С этого и началась сумятица, вылившаяся в целый независимый сектор, занятый поиском оптимальных решений для улучшения качества собственного существования.
По зародившемуся в пластиковых мозгах мнению, в ослабленном тандеме не хватало объективного участника, корректирующего взаимодействие с кораблем при экстренной необходимости. И искин радостно ухватился за кандидатуру чужака, на которого экипаж реагировал одинаково сильно. Совсем как в настоящей синхронизации.
Осоловело дожевывая, Йонге смотрел в экран. Если «экстренное координирование» позволяло вычеркнуть из традиционного маршрутного списка больше половины точек… Если корабли можно было перебрасывать на расстояние десяти стандартов всего за три, не умерев под кипой расчетов и допущений…
«Руди? Глянь!»
Ответ не приходил так долго, что Йонге успел усомниться как в синхроне, так и в своих предположениях.
«Ну… Если не считать того, что в ходе тестов нам могла прийти крышка – теперь мы богаты!», – прорезался Рудольф.
«Со всякими яутами патентом не делимся, – уточнил Йонге, сворачивая упаковку. – И… последствия не документируй, ради бога».
«Еще бы».
Почти ощущалось, как Рудольф осклабился.
Позабытый яут обнаружился все там же — на бессменной вахте у яйца. Едва источающие довольство напарники появились в рубке, Сайнжа пространно зарычал, явно высказывая много нелестных слов, и ретировался в сторону камбуза.
Йонге покружил вокруг яйца, пристально его разглядывая, и на всякий случай дополнил протокол безопасности несколькими личными пометками. «Фелиция», занятая мелким ремонтом, неохотно отвела часть ресурсов под дополнительное наблюдение, но угрызений совести Йонге не испытывал. Он хотел спать спокойно.
– Предлагаю на Бэзир-двадцать, – Рудольф поглядывал на график. – Не могу, душа болит.
– Можно и на Бэзир. Только с навигатором я прыгать не хочу. Пойдем медленно, вот так, – Йонге одним взмахом вызвал карту и прочертил длинную линию, провожающую их до ближайшего автоматического гейта.
Путь выходил длинный, на пару дней.
Рудольф все же сочинил коротенький запрос в центр сертификации, преподнеся случайное открытие как «разработку оптимизации гиперпрыжка», и лишь на этом успокоился окончательно.
***
К незапланированным подъемам Йонге уже начал привыкать.
Едва услышав шебуршанье в личной каюте, Йонге выдернул из-под подушки штатный парализатор и ткнул им в сторону шебуршания. Неизвестный застыл, потом шаги попятились и исчезли под аккомпанемент шипения двери.
Удовлетворенно кивнув, Йонге начал проваливаться в сон.
Уже на грани отключки он внезапно представил себе, что наездник все же сбежал из яйца. Видение было таким резким и ярким, что пилот сел, как подброшенный. Глаза распахнулись сами собой, сон сдуло окончательно. Йонге выругался, поднялся, кое-как нацепил на себя повседневную одежду и потащился к выходу. После ударных ремонтных трудов у него болела шея.