В дальние края,
Станем новосёлами
И ты, и я.
Пётр выбрал себе собеседника. Шелепин — интриган, с ним в следующий раз. Устинов… Попроще товарищ, хотя точно не дурак — дураки в этом кабинете не сидят.
— Дмитрий Фёдорович, давайте по жилью поговорим. Есть в Краснотурьинске Богословский алюминиевый завод, он в числе товаров народного потребления выпускает так называемое оцилиндрованное бревно. Просто берётся бревно и обтачивается на токарном станке, потом на другом станке делается чашка и канавка. Два человека за один день полностью собирают сруб, вместе с полом и рамами, на следующий день — крыша. Бригада из десяти человек, безо всяких кранов и прочей техники, за один день сдаёт дом под ключ, вместе с чугунной печью — правда, сначала нужен фундамент. По этой технологии в Краснотурьинске уже возведён целый посёлок. Кроме того, построены санаторий и детский пионерский лагерь в Трускавце.
Теперь про усадку и ведение сырых брёвен. Над окнами и дверью остаётся специальный зазор, который временно заделывают мхом или ветошью. Когда дом через год сядет, зазор практически исчезает. Вес дома не даст брёвнам сильно гулять — их, конечно, немного поведёт, но просто на следующий год нужно дополнительно проконопатить паклей. Ну и, прямо скажем, уж на всей территории СССР можно найти и вполне сухие брёвна из срубленного прошлой зимой леса. Не нужно везти людей в поле, и не придётся им жить в палатках — построим им шикарные, тёплые деревянные дома.
Есть и другой способ — так называемые финские домики. Целые панели по специальной технологии собираются из досок прямо на лесообрабатывающих заводах, а потом на месте бригада из нескольких человек легко собирает дом за пару дней.
Теперь про палатки. А можно, я поинтересуюсь — а как тысячи и тысячи, даже миллионы людей отправляли на Целину? Их куда селили? Там не фашисты загоняли людей в палатки, причём на несколько лет. И только титанические усилия Леонида Ильича позволили не угробить всех этих людей, а построить им нормальные дома. Что же Хрущёва фашистом-то не обзывали? Ссыкотно было?
— Ну ты, Пётр Миронович, слова-то выбирай, — довольный, как кот, объевшийся сметаны, пробубнил Генсек.
— И правда, что вы себе позволяете? — взвизгнул Устинов.
— И правда — правду позволяю. Дальше давайте пойдём. Про врачей. Конечно же, в любом месте, где живут люди, нужны врачи, нужны учителя, нужны библиотекари, завхозы — и прочая, и прочая. И надо не загонять их туда, а создать условия, чтобы человек сам захотел туда поехать. Пусть будет повышенная зарплата. Ввести северный коэффициент для республики — скажем, единицу. У тебя оклад, как у врача, сто пятьдесят рублей, а получаешь триста. Уверен, найдутся желающие — и ещё выбирать будем только кандидатов наук.
Дальше. Что у нас, все евреи — врачи? Все два миллиона? Вы сейчас зачем тут людей в заблуждение вводите? Там очень много крестьян, целые деревни. И в Израиле в основном как раз в кибуцах люди работают — а это типа наших колхозов. Так неужели мы не найдём во всей стране, плюс в Польше с Чехословакией и Венгрией, несколько тысяч крестьян? В Израиле же несколько сотен тысяч нашли! Неужто мы не изыщем в целой стране средств, чтобы построить там людям дома, библиотеки, больницы? Организовать самые современные МТС, построить туда несколько километров железной дороги и небольшой аэропорт с одной длинной полосой — из Америки большие самолёты принимать? Вы так не верите в нашу страну?
Ну, и про столыпинские вагоны. У нас вполне хватит обычных пассажирских, а вещи отправить можно — и нужно — контейнерами, и сделать так, чтобы вагоны, что эти контейнеры везут, были бы прицеплены к вагонам с переселенцами. Приехал — бам, а твои вещи уже тут.
Чем ещё туда людей заманить, а не загнать? Предложить всем, кто переедет и отработает три года, новый «жигулёнок» — как раз к этому времени завод заработает. Квартира или дом, двойная зарплата, машина — да у нас из-за границы, из Израиля, люди станут в эту республику проситься!
Теперь отвечу вам, Александр Николаевич. Просить у заграницы с протянутой рукой? Ну, дурак, — Пётр выделил это слово, — так бы и сделал. Но ведь тут дураков нет! Нужно сделать с точностью до наоборот. Нужно, чтобы они сами предложили помощь, а мы за это с них ещё и чего-нибудь стребовали. Пример: вот нельзя из-за санкций поставлять нам оборудование. И что тогда? Да в США мощнейшее еврейское лобби! Они, если сильно захотят, вообще санкции отменят. Как это сделать?
Давайте прикинем. Нужно не просто выращивать там зерно, а возродить те самые агрогородки, которые у них не получились в тридцатых годах. Нужно построить достаточно элеваторов и зернохранилищ, мукомольные заводы. Устроить фабрики для производства макарон, печенья и галет — и позвать журналистов. Вот, мол, хотели всё это на современном оборудовании выпускать, но санкции США не позволяют закупить самое современное оборудование. США не дают развиваться новой еврейской республике, вставляют ей палки в колеса. Я позабочусь, чтобы все газеты напечатали! На это у меня средств и людей за рубежами хватит. Не всё ещё — нужно снять рекламные фильмы, только не как про целину и про первую попытку, а настоящие — с красивыми домами, с новыми школами, с еврейскими праздниками, с чистой, незамусоренной природой, с рыбалкой бесподобной. Солнечные, красивые фильмы. И обязательно снять силами лучших мировых режиссёров художественную картину: как молодёжь хочет перебраться в новую республику, а старые евреи каркают, что опять обманут, что в землянки да палатки. Поругаются, в слёзы — и решаются юноша и девушка отправиться вопреки воле родителей. Приезжают — а там рай! Нужен какой-нибудь небольшой инцидент — ну там китайцы границу нарушили и пытаются девушку изнасиловать, а парень из ружья охотничьего их убил и девчонку спас. Она пусть будет из Венгрии, а он из Белоруссии. Любовь-морковь. Свадьба.
Вот как поступил бы настоящий коммунист! И тогда американо-еврейское лобби, подогретое газетами, само предложит оборудование и деньги, и будет закупать галеты для армии США, и на выручку республика станет покупать одежду и электроприборы, и люди будут мечтать туда переселиться. Не в Израиль — а в Биробиджан! А ещё снять фильм про непрекращающуюся войну на Ближнем востоке, где арабы убивают евреев. Хороший, дорогой фильм, хорошими, дорогими режиссёрами. И показать всю эту кровь всему миру! Не знаю, много ли будет желающих променять Биробиджан на пески и смерть.
Ответил я на ваши вопросы, товарищ Шелепин? Вы ведь профсоюзами заведуете — так пусть профсоюзы своими деньгами помогут будущей республике! Пусть организуют движение помощи переселенцам. Должны же они работать начать, а не только взносы собирать.
— Да ты, мальчишка, как смеешь! — взвился Железный Шурик.
— Оба-на — а не то же самое вам Ворошилов десять лет назад сказал? Что вы за эти десять лет сделали для страны? Врагов народа на свободу выпустили, всех этих лесных братьев и бандеровцев? Амнистию им, ссукам, за то, что комсомольцев убивали и коммунистов, за то, что целые деревни сжигали? Бездумно всех на свободу. Работать и разбираться было лень?
— Петро, ты шашку-то засунь в ножны, — улыбающийся Брежнев хлопнул ладонью по столу.
Глава 8
Событие девятнадцатое
Когнитивный диссонанс — это когда Жириновский называет Зеленского клоуном.
А вы заметили, что после того, как в Госдуме появился Валуев, Жириновский перестал там драться?
Мерц Фердинанд Яковлевич, начальник Контрольной комиссии Министерства сельского хозяйства, принёс три папки. Все разных цветов. Где только достал?
«И чего в красненькой»? — так и хотелось спросить. Красный цвет — либо опасность, либо награда, в СССР-то. Ещё были зелёная и простая бумажная — серо-белая. Встречи происходили почти еженедельно, по пятницам — если, конечно, Пётр не убывал в какую-нибудь очередную Англию. В этот раз был дома. Филипповна принесла чайку. Пётр попросил Машу перед концертом — было два дня — купить Непейводе дорогой офисный костюм. Специально чуть раньше ведь прилетели. Что ничем хорошим вояж не закончится — предсказал бы любой экстрасенс, даже дипломированный потомственный колдун из XXI века — поэтому за шмотками сходили до концерта, а не после. Денег хозяин стадиона выделил чуть. Если учесть, что он заработал миллион фунтов, то выделение ста тысяч фунтиков, согласно договору аренды — сущие пустяки. Для сотни же советских делегатов слёта талантов — огромные деньги! Все витрины смели, даже и в ювелирных магазинах. 40–50 фунтов — это нормальная месячная зарплата жителя туманного Альбиона, а здесь — каждому почти по тысяче! Три машины купить можно. Бибику в салон самолёта не сунешь, да и стиральную машину тоже, потому — шмотки и золото. До последнего шиллинга, отберут ведь на таможне.
Вот сейчас Филипповна походила на бизнесвумен. Подросшую.
— Чего в красненькой? — всё же не удержался Пётр.
— План по реорганизации «Союзсельхозтехники». На самом деле не так и много нужно менять. Люди, которые создавали это объединение, были профессионалами. Более того, тут в основном не по сокращению штатов — хоть и есть немного — а по увеличению численности и функций этого объединения.
— Начнём с хорошего. Что сокращаем?
— Сокращаем республиканские наросты. Все — и союзные, и автономные, только областные остаются.
— Это правильно. Ещё что?
— Там в штате есть люди и целые отделы, которые занимаются охраной труда — не у себя в объединении, а в совхозах и колхозах, то есть дублируют их структуры.
— Спорный вопрос, но согласен — дублирование не нужно, нужно просто наладить эту работу на местах. Всё?
— Почти. Там есть в положении о создании Объединения момент, который мне показался просто вредительством. Тем не менее, он был выполнен, — Фердинанд Яковлевич порылся в красной папке, — Вот: «…передаче промышленным предприятиям совнархозов производства новых запасных частей, машин и оборудования с заводов системы Всесоюзного объединения «Союзсельхозтехника»…» Новых машин — это понятно. Объединение ремонтом занимается. А вот производство запчастей и оборудования для ремонта? Нужно всё это вернуть.
— Так! Ну это уже не сокращение пошло. Теперь прожекты давайте.
— Есть вот какое предложение. Вы ведь начали потихоньку МТС возрождать — так нужно сразу строить их максимально крупными, целыми городками или рабочими посёлками, и всё это передать в «Союзсельхозтехнику». У них уже вся надстройка есть.
— Правильно! Так и поступим. Молодец вы — а то я уже чуть параллельную структуру не начал создавать. Там дублирование рушу, а в другом месте создаю. Не специалист. Ну, умнее буду — и советоваться надо. Хорошо, с красненькой поразбираюсь, почитаю. Что в белой? Вон какая пухлая.
— Рабочая грызня и война с производителями сельхозтехники. Вы, конечно, весной там шум подняли в Таганроге, но как только министр уехал, всё скатилось почти на прежний уровень. Техника, поставляемая за рубеж, в разы качественней нашей. Пришлось, как вы её назвали, «приёмку тракториста» внедрять. Мои люди проехались по Краснодарскому и Ставропольскому краю, разыскали три десятка вышедших на пенсию, но ещё бойких дедков — все участники войны, все танкисты. Дак там сейчас в Таганроге и Ростове такой ор стоит! Фронтовики ни одного неидеального комбайна не принимают, а без их подписи по приказу министра тракторного и сельскохозяйственного машиностроения СССР Синицына Ивана Флегонтовича заводы не могут сдать ни одной машины. В том месяце Таганрогский завод выполнил план всего на 86 процентов. Половина министерства прилетела с министром. Синицын и начальник Всесоюзного объединения «Союзсельхозтехника» Ежевский Александр Александрович остались в Таганроге, порядок наводить. А то кричать ведь на заводе на фронтовиков начали, на партийные собрания вызывать! Если бы не Синицын, заклевали бы.
Тогда рабочие стали угрожать моим людям, а секретари парторганизаций всех уровней пытались подкупать бывших танкистов. Может, и поддались бы люди — но студент один там такую шумиху и войну начал, что опять министр вернулся.
— Что за студент?
— Владимир Жириновский.
— Владимир Вольфович Жириновский? Каким боком он там оказался?
— Знаете его? Хотя кто его в министерстве не знает — после того-то письма!
— Письма?
— В апреле 1967 года Жириновский направил письмо в ЦК КПСС на имя Леонида Ильича Брежнева, в котором изложил своё мнение о необходимости реформ в области образования, сельского хозяйства, городского управления. Его тогда по комсомольской линии пропесочили, а программу по сельскому хозяйству нам направили. Я, когда в кабинете порядок наводил, на неё наткнулся. Мечты юноши со взором горящим, конечно, но пара мыслей интересных есть — в том числе и про качество тракторов и комбайнов. Вот я его и пригласил поучаствовать. Он в Турции был на практике, сейчас в Институте восточных языков при МГУ учится. На преддипломной практике был переводчиком в Турции — мы там помогаем строить металлургический комбинат в Искендеруне. Ну и арестовали его там «за коммунистическую пропаганду» — раздавал знакомым какие-то «подрывные значки» с изображением Ленина — и выслали из Турции. А я как раз в институт запрос сделал, хотел пообщаться.
Приехал он, когда вся эта заварушка в Таганроге была в самом разгаре — двух пенсионеров даже побили возле общежития. Так Владимир поступил радикально! Пошёл в Дом Спорта, нашёл там секцию самбо и предложил комсомольцам вступиться за фронтовиков. Отметелили пару десятков забулдыг и лодырей. Попали, конечно, в милицию, но Синицын сам их оттуда вытащил, да ещё и грамотами наградил.
Сейчас в Таганроге интересная ситуация. Над каждым рабочим стоит по начальнику отдела из министерства, а над каждым мастером по заместителю министра. Жириновский распоясался — все карты и домино у рабочих отобрал, да ещё ходит и каждого обнюхивает. И сразу, если что, на заметочку. К парочке особо злостных комсомольцы-самбисты домой наведались — объяснили, что фронтовиков нужно уважать, а план выполнять.
— Да, интересный персонаж! Нужно будет его потом к нам в министерство забрать, как институт закончит. Так и что же — наладилось производство комбайнов в Таганроге?!
— В этом месяце думают план перевыполнить — и все комбайны будут хорошего качества, не хуже, чем за границу.
— Молодцы вы. Что дальше в планах?
— Организовать то же самое на «Ростсельмаше».
— А где второго Жириновского найдёте?
Событие двадцатое
А вы не заметили, что по всем сценариям все инопланетные цивилизации хотят уничтожить именно США? Как же они всех достали. Даже инопланетян!
Юрий Алексеевич Гагарин смотрелся солидно. Генеральский парадный белый мундир с кучей орденов и медалей всех стран мира. Вернулся из Франции, завтра улетает в Америку.
— Как там, во Франции?
— Тепло и солнечно, а тут вон дождь, — зашла Филипповна с чаем. Гагарин ей по плечо. Понятно, что в космонавты специально набирают маленьких и щуплых — там каждый грамм на счету. Но вот Гагарин, как представитель СССР, мог бы быть сантиметров на десять повыше.
— Что с «Сессной»?
— Перед этим угодил в Елисейский дворец. В сентябре 1963 года я уже был в Париже, принимал участие в XIV Международном конгрессе астронавтов. Тогда как-то буднично прошло, а сейчас де Голль лично вручил орден Почётного Легиона в ранге Командор. Вот крест на шее.
— У меня такой же есть, — кивнул Тишков.
— Потом в Реймс вместе с премьер-министром Помпиду съездили. Показали мне завод, дали полетать на «Сесснах». И вот что я вам скажу: нужно в наш план изменения внести. Самолёт FR172 Reims Rocket — лишь чуть более мощная версия Cessna 172, всё равно маловат и слабоват. Груза почти не возьмёт. Как способ перелёта на короткие расстояния — хорош, и, главное, очень экономичный, но для опрыскивания полей нужно чуть помощней птичку.
— Ты лётчик, тебе видней.
— Дак вот: они в год делают несколько самолётиков Cessna 188AG с двигателем TCM-540D. Вот это то, что нам нужно! Это специально сконструированный самолёт для сельского хозяйства, его фермеры покупают, виноградники на юге Франции опрыскивать. Бункер на 1040 л — на нашем дрянном бензине вытянет, думаю, 600–800 литров в зависимости от площадки. Разносторонне продуманный и очень эффективный в этом классе самолёт. Экономичнее нашего Ан-2 в четыре раза. Чуть длиннее нужна взлётная и посадочная полоса — всё же моноплан, а не биплан — но если делать у нас, то именно эту птичку. Красавец!
— Как с газетчиками поговорили?
— Замечательно. Чуть не сотня корреспондентов со всего мира. Помпиду мне самолёт FR172 Reims Rocket подарил, и потом ещё Марсель Хольсте сельхоз-таратаечку всучил, 188-ю. Марсель Бик обещал в Москву доставить.
— Значит, начинаем в Долгопрудном строить эти 188-е? — обрадовался Пётр.