Молодой человек обдумывал это какое-то время:
— Правосудие свершилось… что дальше?
— Никогда не знаешь, что будет дальше, — сказал Логан и встал, подталкиваемы гневом. — И с чего ты взял, что правосудие должно означать убийство?
Сет глянул на него с выражение ложной невинности:
— Может дети, которых продали в рабство за это время?
— Это не правосудие.
— А я уверен, что оно. Ублюдок получил то, что заслужил.
Логан ходил по комнате, засунув руки в карманы брюк.
— Сет, это не правосудие, а месть.
— Не вижу разницы, — сказал Сет, перемещаясь в сидячую позицию, откинувшись на спинку и положив руки на край дивана.
— Я хотел остановить его, оставить без прикрытия, поймать в ловушку.
— Да, да, да, а разве провокация законна? Я думал, что цель не оправдывает средства.
— Когда исполнительная система коррумпирована, конечно необходимо предпринимать экстремальные меры. Это важны вопрос, Сет, никоторые законы стоят выше политики. Они имеют отношение к обществу, цивилизации и даже религии.
— О, черт, ты же не собираешь подчевать меня религиозной ерундой!
— Нет… нет. Но «не убий» это часть общественного договора, Сет. Ты не можешь…
— Чушь! Общественный договор был похоронен Импульсом. Где был общественный договор, когда Мантикора состряпала меня как растворимый суп в той проклятой пробирке?
Логан остановился и сел напротив Сета.
— Не заставляй меня отказываться от доверия тебе.
На лице Сета появилась зловещая усмешка:
— Думал, что у тебя есть суперсолдатик, с которым можно играться? А теперь ты боишься, что все, что у тебя есть это незаряженная пушка… я у тебя на крючке, да, Зоркий?
— Сет… пожалуйста… Мы можем быть командой. Значить что-то…
— Мы уже имеем значение! — Сет вскочил на ноги и начал расхаживать по комнате, но это добавляло пафоса и разглагоствований его словам. — Логан, ты был расстроен, когда коррумпированный чиновник разрушал жизни и продавал детей в рабство… и теперь ты говорить мне, что ты по-прежнему расстроен, несмотря на то, что мы остановили ублюдка!
— Я расстроен не потому, что его остановили…
— Но ты расстроен потому, что этот отброс общества мертв?
Логан вздохнул:
— Ты действовал как мой… агент. Я чувствую ответственность за то, что этот человек мертв. И мне это не нравится, ни капельки.
Сет остановился перед Логаном и сложил свои руки в набожном жесте.
— Как трогательно… но твое либеральное чувство вины не отрицает того факта, что миссия была выполнена, и мы спасли, может быть, сотни, а кто знает, может, даже тысячи детей от продажи в рабство.
Логан не собирался учавствовать в этом споре. Он боялся, что моральные сложности будут и дальше ускользать от этого ребенка — он суперсолдат, и возможно генетические модификации сделали Сета настоящей машиной для убийств.
Возможно, когда-нибудь, Логан сможет убедить Сета, что справедливость не обязательно означает немедленную казнь преступников. Он лишь надеялся что сможет контролировать и превратить опасных подопытных крыс полковника Лайдекера в нечто положительное для общества.
Теперь Сет плюхнулся в кресло напротив дивана. Крошечная, почти непокорная улыбка сформировалась на зловеще красивом лице.
— Я думаю время пришло.
— Время?
— Время заняться Мантикорой.
Логан снова вздохнул:
— Еще не время.
— А я думаю, что пора.
Это тоже было определенным уровнем их беседы, думал Логан: уже пора, еще нет, уже пора, еще нет…
Встретившись с пристальным взглядом молодого человека, Логан произнес:
— Мы знаем не достаточно. На самом деле, мы не знаем ничего. Мы до сих пор не знаем, где их база, мы не знаем, где ты вырос, разве только, что это было где-то в горах Вайоминга…
Сет вскочил со стула.
— Так чем же ты занимался, пока я рисковал своей задницей? — Сет, негодуя, развел руки в стороны. — Что ты делал со всеми этими компьютерами? Качал порнуху? Или грабил киберказино?
— Такие вещи занимают много времени.
Покачиваясь на ступнях, Сет произнес:
— У тебя было сколько — три, четыре недели? Этого времени мне хватило, чтобы устранить Девайна. А ты ничего не нашел?
Кипя внутри, Логан сдержал порыв порекомендовать ему использовать свои способности для эффектного секса в полете, и сказал:
— Я начал проверять старые заводы, заброшенные тюрьмя, военные базы. Но эти люди умны и опасны, и они не хотят, чтобы их нашли. Если бы хотели, то ты бы уже это сделал.
Сет казался почти убежденным, но все-таки немного по-детски протянул:
— Но у тебя было три недели, мужик!
— А сколько у тебя было лет? И ты так и не нашел их, не правда ли, Сет?
— Я не искал — я прятался. Но теперь у меня есть ты и твои возможности… Мы прижмем их, Логан! Мы справимся с ними!
— Это мы и собираемся сделать. Делаем. И у нас есть зацепка…
Глаза Сета расширились как у ребенка, ожидающего Рождество.
— Что за зацепка?
— Я полагаю, что ты не видел выпуск про резню в Лос-Анджелесе — я прогнал его вчера три раза.
— Нет… я был… занят.
— Я так и думал. Пошли со мной.
Логан провел Сета в свой кабинет и по совместительству телестудию, где монструозный компьютер, как и всегда, работал, и на каждом мониторе было открыто по несколько окон. Кибержурнались проиграл X5 диск с ужасной записью резни в Китайском театре. При упоминании о солдатах в черном, которые, по слухам, оказали поддержку Выводку в этой бойне, Сет приободрился.
— Это Мантикора… Это должна быть Мантикора.
Логан запустил видео еще раз, но уже без звука.
— Но что заставило Мантикору помочь одной из уличных банд в войне против другой?
— Хотел бы и я знать ответ.
— Хорошо, — Логан вежливо улыбнулся Сету. — Потому что именно с этого мы и начнем… Пообещай только не убивать нашу цель прежде, чем мы что-нибудь узнаем.
Сет ухмыльнулся:
— Кто он?
— Да это он… и даже больше. Это они.
— Выводок?
— Выводок лишь часть. Ты смотрел выпуск: они отправились в Сиэтл.
— Зачем им посылать кого-то сюда?
— Они и не посылали — сам главарь здесь… Михаил Кафельников.
Логан вывел на экран другое изображение: мускулистый светловолосый мужчина, выглядящий как преимпульсная рок-звезда, и с выражением лица серийного убийцы.
— По слухам он заказал или принял участие более, чем в сотни убийствах в Лос-Анджелесе.
Молодой человек изучал фотографию.
— Ты сделал хорошую работу, Логан. Мантикора и уличная банда… такое трудно вычислить.
— Сет, если оглянуться на начало прошлого века, уличные банды итальянских детишек выросли в самый большой и успешный преступный синдикат за всю историю человечества.
— И к чему этот урок истории?
— Выводок может перерасти в нечто большее, чем уличная банда… особенно заручившись тайной поддержкой Мантикоры.
— Так значит… Этот Хасельхофф прибыл в наш великий город?
— Он Кафельников.
— Не важно. — … и он продает предметы искусства и культуры иностранцам. Любой ценный остаток нашего прошлого он может заполучить, и продаст его тому, кто предложит лучшую цену.
Сет поднял бровь:
— И нас это беспокоит потому…?
— Потому что он распродает бесценные образцы американского искусства.
Но Сет не проникся.
— Наша цель была…
Логан знал, что никогда не сможет заставить Сета понять, что он чувствует, и почему эта битва так важна.
Американская культура уже ничего не значила… и Америка. Он наблюдал, как другие страны распродавали свое наследие, которое было их символической душой, в связи с финансовыми трудностями постимпульсной эпохи. Люди нуждались в культурной основе, чтобы заново построить общество, и когда эта культурная основа продавалась другим нациям, это лишало страну чувства постоянства, забирало у людей ощущение дома. Граждане начинали чувствовать себя гостями на собственной земле.
— Я не могу объяснить это так просто, — сказал Логан. — Как долго ты был узником Мантикоры?
— Десять лет. И что можно с этим сделать?
— Даже несмотря на то, что ты ненавидел их, несмотря на то, что ты сбежал, Мантикора была твоим домом. Разве, когда ты сбежал, какая-то часть тебя не пропала?
— Как ты высокопарен! — глаза Сета сверкнули. — Нет, черт, нет!
Логан положил руку парню на плечо.
— Ты хочешь сказать, что ты не… потерял своих братьев? Ощущение сплоченности, которое приходит, когда ты находишься с теми, кому можешь доверить заботу о себе? Чувство целостности? Ты по этому не скучаешь?
Сет мгновение смотрел на него, затем молодой человек отвел глаза и стал изучать что-то на полу.
Логан сказал:
— Вот об этом я и говорю, это относится и к людям, распродающим американское искусство. Это в один миг разрушает то, чем мы являемся… то, как мы чувствуем американскую семью… разделяет нас. Мы все как оскорбленные дети, Сет, это оскорбляет наш… национальный дух… что ж, это единственная вещь, в которой мы не нуждаемся.
— Не пора ли выйти из сертова офиса? Слушай, это художественное жульничество — это первое дельце Выводка на нашей территории?
— Да.
— Хорошо, Логан, почему бы не сделать так, как ты сказал. Мы должны остановить ублюдков.
Чувствуя себя немного смущенным и капельку напыщенным, Логан не смог сдержать улыбки.
— Кафельников не вывозит награбленное из Лос-Анджелеса, каким-то образом он переправляет его за границу через Сиэтл.
— И ты хочешь узнать, как он это делает?
— Да, кто работает с ним, и где проходят сделки. Может мы сможем… спасти что-нибудь.
— Отлично, — сказал Сет, все еще не впечатленный развевающимся культурным флагом. — Есть какие-нибудь подсказки?
Логан наклонился и взял мышку, чтобы открыть окно на одном из светящихся мониторов. Выскочила фотография светловолосого мужчины, с аккуратной бородкой, около тридцати, рядом с картиной под названием «Смерть на горной дороге».
Указывая не него, Логан произнес:
— Это Джаред Стерлинг.
— Похож на зажиточного горожанина.
— Настолько зажиточный, насколько это возможно… ведущий коллекционер предметов искусства и миллиардный компьютерный магнат.
— Стерлинг… Стерлинг — парень с интернетом?
— Парень с интернетом.
Сет наклонился, чтобы лучше рассмотреть картину Гранта Вуда.
— Похоже, что это тоже образец американского искусства.
— О, да, — щелкнув мышкой Логан вывел на экран фотографии образцов разных направлений американской живописи. — Эти картины — «Американская Готика»… «Мать Вистлера»… «Клюс Джексона Поллока» работы Томаса Харта Бентона, Винслоу Гомера и еще нескольких знаменитых американских художников — попали в руки Стерлинга… официально… а затем исчезли.
— Исчезли?
— Возможно это преувеличение. Он приобретает эти произведениея — иногда с большим шумом — кажется, наслаждается или какое-то время, одалживает их для пары музейных выставок… а затем они пропадают в его «коллекции». Как произведения искусства, которые могла бы оценить общественность, они исчезают из вида и больше не появляются.
— Если он владеет ими, я думаю, это правильное решение.
— Хорошо… Я не хочу снова углубляться с тобой в этические вопросы, Сет. Но ты должен знать также, что Джаред Стерлинг считаеся одним из самых безжалостных и, да, безнравственных бизнесменов постимпульсного периода.
— Но даже если он продает эти картины за море, Логан, это не преступление — он владеет этим дерьмом, верно?
— Да, он владеет этим «дерьмом», но это преступление. — После потери Куперстауна и Статуи Свободы, была обратная реакция, и было принято множество законопроектов, чтобы защитить американское культурное наследие. — «Закон о защите американского искусства» 2015 года делает очень незаконным продажу за границу любой картины из списка ценностей.
Сет нахмурился:
— Так что есть такой список картин? Вроде списка вымирающих видов?
— Более чем просто исторические достопримечательности, важные объекты, которые не могут быть перенесены в другое место. Джаред Стерлинг владеет дюжинами произведений из Смитсонианского Списка Американских Мастеров.
— То есть Стерлинг владеет этими картинами, но не может их продать?
— Не за границу — картины будут конфискованы, а он окажется уголовником. Кроме того, я подозреваю, что он занимается переправкой краденных произведений искусства, и некоторые из его «легальных» сделок включают такие незначительные детали, как настоящий владелец последнего приобретения Стерлинга, выброшенный морем на берег через некоторое время.
Казалось, упоминание об убийствах наконец привлекло внимание Сета.
— И куда же мы направимся?
— Ну, очевидно, он совершает эти сделки секретно… и даже может использовать тот же канал сбыта, что и Кафельников. Фактически, Стерлинг может и быть этим каналом сбыта… Тогда это объясняет, что привело Кафельникова в Сиэтл.
— Таким образом делишки Стерлинга могут вывести нас на делишки этого парня из Лос-Анджелеса.
— Мой инстинкт мне подсказывает, что это одни и те же делишки. — Он протянул Сету бумажку с адресом и некоторой информацией о системе безопасности, которую Логан смог раздобыть. — Это твой следующий шаг…
Сет взглянул на бумажку, мгновенно запомнил информацию и бросил листок на ближайший компьютерный стол.
— Ты босс, — произнес Сет с едва заметным сарказмом.
Логан проводил его до двери.
— Окажешь мне услугу, Сет?
Сет ухмыльнулся:
— Почему бы нет?
— Пожалуйста, не убивай этого сразу же.
— О котором из них ты говоришь — о Стерлинге или о том русском?
— Об обоих. Никого.
Сет пожал плечами:
— Отлично, но давай возьмем этого русского для примера. Посмотри на тех детишек из банды, которых он порешил. Парень — дьявол, мужик, и он каким-то образом связан с проклятой Мантикорой! Неужели мир не станет лучше без него?
— Просто добудь информацию, Сет.
Сет встряхнул головой, действительно не понимая:
— Если этот Кассельрок проблема…
— Кафельников. — … тогда убийство этого гада положит конец этой проблеме… или его участию в ней, не важно.
Логан схватил X5 за руку:
— Сет, если ты убьешь его, то мы уже никогда не узнаем, что случилось с картинами, которые он уже вывез… учитывая, конечно, что мы решили начать с нужного парня.
— Если эти картины пропали, то они пропали. В чем разница?
Логан не был уверен, дразнит ли его Сет, или он действительно настолько кровожаден. Вероятно, первое, но его пугал тот факт, что он мог задуматься о втором варианте…
— Сет, мы должны выяснить связан ли Кафельников с Мантикорой… и если так, то почему и как. Это лучшее, что мы можем сделать на данный момент.
— Ты не возражаешь, если я приму эту мотивацию, — сказал Сет, — а не желание сохранять американскую культуру.
— Нисколько. Но береги свой беспокойный американский зад, мой друг. Русский, имя которого ты все никак не можешь запомнить…
В доказательство того, что он подтрунивал над Логаном все это время, Сет сказал:
— Кафельников.
— Не важно, как ты его произносишь, Сет. Он опасный человек.
На полпути к двери, X5 произнес:
— Я опасный человек.
Логан не стал возражать ему.
Полковник Дональд Лайдекер сидел за своим столом, барабаня пальцами по люцитному покрытию его металической столешницы.
Если бы Макс видела его сейчас, она бы отметила, что он выгледел немного иначе, чем во время побега Х5 из Мантикора в 2009. Годы пощадили Лайдекера, несмотря на проблемы с алкоголем, которые он контролировал все это время. В его светлых волосах теперь была разбросана седина, но они оставались такими же густыми, какими были всегда. Его ледяные голубые глаза отличались только тем, что теперь ему нужны были очки для чтения, и в уголках появилось больше морщинок. Его тело было всё еще подтянутым и мускулистым…только теперь требовалось больше усилий, что бы поддерживать себя в форме.