– Вы знакомы с творчеством великого Рабиндраната Тагора?! – чуть не прослезился бывший британскоподданный. – Это просто чудо! Я обязательно сделаю вам хорошую скидку. Пять процентов на алмазы и десять на изумруды!
Ассортимент лавки, если честно не впечатлял. По банальной причине: качественно обрабатывать добытые алмазы здесь некому, на весь Джорджтаун найдётся всего парочка ювелиров, да и те не блещут мастерством, и специализируются в основном на скупке и переплавке золотого песка.
Зато природные алмазы здесь действительно очень дешевы – раз в десять дешевле, чем где-нибудь в Роттердаме. Поэтому купил парочку крупных камешков по смешной цене в пятьдесят долларов за штуку, пригодится для подарков, тем более, что все законно, вместе с сертификатами.
Собирались уже попрощаться, но тут господин Рамотар напоследок вдруг предложил купить изумруды по невероятно низкой и выгодной цене.
Учитывая, что у меня в лодке в укромном местечке спрятано примерно полкилограмма такого «добра», то предложением меня не заинтересовало.
– В Бразилии своих изумрудов хватает, – напомнил я, что плыть в Рио со своим самоваром несколько абсурдно.
Дональд Рабиндранатович аж взвился от возмущения:
– Бразильские изумруды в подметки не годятся колумбийским! Разве можно их сравнивать?
В этот момент зародилось у меня нехорошее предчувствие, что мы на пороге грандиозного шухера и провала.
– Разве они сильно отличаются? – наивно поинтересовался я, ощущая холодок в груди. – Мне в Каракасе предлагали купить, но я отказался. Подозреваю, что они контрабандные.
– И правильно сделали, молодой человек! Контрабандисты предлагают только второсортный товар, незаконно добытый из отвалов. Хорошие камни идут только через владельцев шахт и дальше через профессиональных скупщиков. У меня же прямые поставки из Боготы от старых проверенных знакомых. Два десятилетия друг друга знаем.
– Неужели у контрабасов совсем дрянные камни? Все-таки это колумбийские изумруды, лучшие в мире. – Не мог же генерал Леонтьев так лопухнуться и меня заодно подставить? Или мог?
Выяснилось, что мог. Не сознательно, а исключительно из-за отсутствия знаний о специфике этого бизнеса. Колумбийские камни очень сильно отличаются от бразильских. И по химическому составу и даже внешне. Изумруды из Боготы имеют насыщенный зелёный цвет и высокое содержание хрома. Бразильские камни обладают желтоватыми оттенком из-за избытка ванадия. Поэтому выдать одни за другие невозможно никак.
К тому же, вышла путаница с ценами, опять же из-за плохого знания особенностей рынка. Наши камни в закупке оказались не дешевле, а дороже бразильских аналогичного качества! Нет, никто команданте нагло не обманывал: цена товара вполне соответствовала качеству, просто колумбийские изумруды всегда стоили в полтора раза дороже бразильских при одинаковых размерах. Именно из-за более насыщенного красивого цвета.
Ситуация теперь получилась абсурдная. Это как если купить марочное выдержанное вино и пытаться продавать его в бутылках от «Агдама». Выдавать более качественный и дорогой продукт за дешевый теоретически конечно можно, но убытки будут фантастическими.
Но самое ужасное, что выяснилось: бизнес на изумрудах имеет лишь отдаленное отношение к непосредственной добыче. Цены на уже добытые изумруды прямо на месте могут быть в пять раз ниже, чем в ближайшем райцентре, и раз в десять цена подскакивает, как только камни попадают в крупный город. Объясняется это просто: чем ближе к приискам, тем меньше там порядка и закона. И ключевое в этом деле – не добыть алмазы или изумруды, а без потерь вывезти их из серой зоны.
Поэтому «промышленной добычей» изумрудов занимаются исключительно серьёзные криминальные группировки, способные выставить пару десятков бойцов с автоматами и пулеметами для охраны добытого. Именно они получают основную прибыль, а не владельцы шахт (если это вообще разные люди).
– Звёзды не бояться, что их примут за светляков, – странной цитатой, явно из Тагора, тепло напутствовал нас на прощание господин Рамотар. – Все у вас обязательно получится. Заезжайте в гости на обратном пути.
– Нет, уж лучше вы к нам, – ответил я мысленно словами ресторанного классика. Если и есть хуже места на планете, то я их ещё не встречал. Беднейшая страна мира, где 99 % территории – болота и непроходимые джунгли, а все население ютится в одном городке размером с Камызяк, это не то место, куда мечтаешь вернуться.
Поскольку наша гениальная схема с контрабандными изумрудами, очевидно, накрылась медным тазом, то ждать новый генератор для яхты, а потом ползти морем три недели я посчитал абсолютно бессмысленным. Пакет с колумбийскими камешками спрятал под водяным танком на носу лодки, найти его случайно практически невозможно. Так что, ценный груз спокойно доплывет вместе с яхтой до Рио уже без нас.
– Милая, круиз похоже, завершён. Обстоятельства изменились. Едем в аэропорт. Бразилия ждёт нас.
Глава 5
– Аvenida Rio Branco 156, sala 1814, Centro, Rio de Janeiro. – Сверился я с записанным в блокноте адресом. – Похоже, нашли.
– «Бюро Фелизаро Бароко и Ассоциированные адвокаты», – подтвердила мою догадку Ирина, переведя надпись с таблички на стене рядом со входом.
Два дня назад мы добрались, наконец, до Рио-де-Жанейро, совершив экстравагантное путешествие через половину континента аж с тремя пересадками. Аэропорт в Гайане, как ни удивительно существовал, вот, только, прямых рейсов в Бразилию там отродясь не водилось. Два раза в неделю летает, более или менее современный, большой борт в Панама-сити, но, как легко можно догадаться, глядя на карту – это строго в противоположном направлении от того, куда нам изначально было нужно. Так что нам осталось лишь два варианта: вернуться обратно в Каракас или лететь в соседний Парамарибо на древнем ржавом кукурузнике.
Заезжать в Бразилию из Венесуэлы я не захотел – слишком это бросается в глаза и вызывало бы нехорошие ассоциации. Поэтому решили лететь через столицу Суринама Парамарибо, по крайней мере, это движение в нужном направлении, хотя пришлось просидеть в Гайане ещё двое суток в ожидании ближайшего рейса. В Суринаме тоже прождали более двадцати часов, затем тряслись весь полёт в жуткой турбулентности на древнем «Дорнье» с ободранным пропеллером и закрашенными немецкими крестами на боках. Шутка. Про кресты я выдумал, но летательный агрегат, вполне возможно, застал времена бегства нацистов из Германии в эти края.
Так мы оказались в Бразилии в городе Белем на побережье океана. До Рио оставалось всего лишь две тысячи километров и пять часов полёта. Или пять дней на авто. Расстояния здесь под стать российским.
Все эти географические названия звучат красиво и даже романтично, но в реальности – это кошмарное путешествие по провинциальным убогим аэропортам в условиях тотальной жары и постоянной влажности. С кондиционерами в эту эпоху в этих местах как-то не задалось.
Зато Рио-де-Жанейро оправдал все наши ожидания с лихвой. Город вечного праздника, бесконечной весны и непрерывного карнавала. Воплощение рая на Земле, но, справедливости ради, рай в основном для богатых туристов.
Копакабана – знаменитый на весь мир пляж, гигантская статуя Христа, пальмы, горы, зажигательные танцы на песке, знойные мулатки и коктейли. Недаром, великий комбинатор мечтал и стремился именно в Рио.
Единственное серьезное разочарование: бразильянки оказались не такими красивыми и сексуальными, как я себе представлял. Слишком «жопастые» что ли? При этом наблюдается явный недобор в верхнем ярусе женских достоинств. Настоящий природный парадокс.
Впрочем, мне ли быть в печали, имея под рукой ослепительную мадам почти эталонной внешности?
Между прочим, обладание такой спутницей не только радость и удовольствие приносит, но и проблемы изрядные создаёт. На пляже спокойно полежать не дают, тут же появляются рядом озабоченные самцы и начинают демонстрировать достоинства своего пресса или накачанных трицепсов. Одному, особо упёртому аборигену, даже по тыкве пришлось дать – никак не хотел понимать человеческого языка. Впрочем, английским здесь вообще никто не владеет, кроме менеджеров на ресепшине – счастливая страна ленивых бездельников, учить чужие языки здесь не считают нужным в принципе.
Вторая главная особенность бразильцев – это необязательность и пофигизм. У испанцев есть похожая черта, коротко и емко выраженная словом «маньяна» – то есть, «завтра». Все что можно не сделать сегодня – будет не сделано, и с удовольствием отложено на завтра или даже на послезавтра. У бразильянцев эта традиция доведена до абсолюта.
При этом они очень добрые, отзывчивые и непосредственные люди, которые никогда не откажут в помощи и совете. Правда, помощь эту и советы следует принимать осторожно и обязательно перепроверять, из-за чрезмерной открытости и общительности бразилец считает своим долгом помочь туристам обязательно, даже если понятия не имеет, о чем его спрашивают. Мы три раза уточняли у местных, как пройти на Avenida Rio Branco – и нам три раза охотно и подробно указывали направление, причём каждый раз разное, и лишь одно из них оказалось правильным.
Полное ощущение, что если спросить в центре Рио рецепт украинского борща, то тебе любой прохожий его обязательно расскажет, просто от широты и доброты душевной и желания помочь. Но с огромной вероятностью это будет нечто с ананасами или рецепт алкогольного коктейля со свеклой. Изменить бразильца невозможно – надо просто принять их такими, какие они есть.
Так что ничего удивительного, что адвокат Гермес Лима, которого нам рекомендовали, как ответственного и надежного профессионала, два дня добирался из Сан-Паулу в Рио, хотя здесь три часа езды от силы. И это ещё невероятная скорость для этих мест.
Справедливости ради, мы заявились на две недели раньше намеченного срока, так что возмущаться не стали, а провели эти два дня наслаждаясь райским отдыхом и замечательным се… семейным общением. К слову, хваленая Копакабана мне не понравилась из-за огромных волн и большого количества молодых гопников, высматривающих, что бы украсть у зазевавшегося туриста.
В этом плане пляж Ипанема намного приятнее: и волны здесь меньше, и контингент поприличнее, и полиция бдит, так что мелкой шушеры почти не видно. Да, и просто Ипанема ближе к нашему отелю, и название романтическое, хоть и напоминает какое-то бодрое веселое заболевание.
– Мне вас рекомендовали очень уважаемые люди, – адвокат Гермес Лима оказался представительным седеющим мужчиной неопределённого возраста. В белоснежной рубашке, в подтяжках и лакированных мокасинах и с элегантной бабочкой на шее. Чем-то он напоминал адвоката Теразини из сериала «Спрут» и папашу Мюллера из Берлинского Гестапо, причём одновременно.
Умный уставший, чуть лукавый взгляд, выдавал в нем опытного дельца и мошенника, ловкого проныру, знатока криминальных схем и продвинутого коррупционера – то есть, именно того, кто нам нужен. К слову, я так и не понял, что это за «уважаемые люди», которые нас рекомендовали. Скорее всего, наркоторговцы или чёрные оружейный бароны? Вряд ли кубинские товарищи, через которых замолвили словечко, обладают знакомствами в МВФ или ВТО – самых мафиозных структурах мира. – Чем могу помочь?
– Мы решили перебраться в Бразилию. Нужен постоянный вид на жительство. В перспективе – есть желание получить гражданство. Готов инвестировать сумму от миллиона долларов.
– Это замечательно! В такой ситуации не вижу никаких препятствий для осуществления вашей мечты. – довольно потёр руки господин Лима и плотоядно улыбнулся во все свои тридцать два зуба. Позвольте уточнить некоторые детали?
– Ноу проблем.
– Есть шесть стандартных способов получить подобное разрешение. Для вас подойдёт индивидуальная инвестиционная виза или виза директора. Принципиальной разницы между ними нет, обе они позволяют супруге и детям также проживать на территории Бразилии. В первом случае вы должны представить бизнес-план на сумму от 75 тысяч долларов, его рассмотрит и утвердит Инвестиционная коллегия по иммиграции. Покупка недвижимости или государственных облигаций инвестицией не считается.
– А во втором случае?
– Все то же самое, только инвестором выступает иностранная компания или офшор. Сумма – от 300 тысяч долларов. Плюс обязательство по созданию не менее десяти рабочих мест для коренных жителей. Зато срок визы пять лет, а не три года, как в первом случае.
– С гражданством какие перспективы?
– К сожалению, ничем вас порадовать не могу. Претендовать на получение гражданства вы можете только через четырёхгодичный период пребывания в Бразилии. Исключения крайне редки, и даже приблизительно не могу назвать цифру, в которую обойдётся ускорение этого процесса. Если только вы не женитесь на гражданке Бразилии?
– Нет, фиктивный брак не входит в мои планы. Вернёмся к этому разговору через полгода. Пока это не срочно.
Услуги господина Лимы составят десять процентов от суммы инвестиций. Вот же, кровопийца, адвокатская душонка.
Глава 6
– Чем вы хотите заняться в Бразилии, господин Берг? Не ради любопытства интересуюсь, мне легче будет представлять ваши интересы, если вы сразу сообщите о своих планах.
– Ещё точно не определился. Хотел бы заняться золотодобычей или изумрудами.
В глазах господина Лима мелькнуло легкое разочарование, но лишь на мгновение мелькнуло, если бы специально не отслеживал реакцию собеседника – ни за что бы не заметил. Все-таки наш адвокат опытный аферюга, чтобы проявлять свои истинные чувства при клиентах. Однако, мои выводы похоже правильные: занятие это не пользуется уважением и вряд ли может принести большие деньги.
– Но…, – выдержав театральную паузу, достойную Адыгейского ТЮЗа, закончил. – Но… вникнув в тему, осознал, что бизнес этот сложный и не слишком перспективный, к тому же, изрядно криминализованный. Вряд ли это пойдёт на пользу моей репутации, к тому же, это наверняка осложнит получение гражданства. Я в некотором затруднении: что же выбрать и куда теперь инвестировать?
Господин Лима задумался. Видимо, рекомендация от «уважаемых людей» плохо сочеталась с явным нежеланием заниматься криминалом и трогательной заботой о репутации.
– Позвольте, полюбопытствовать, в Гонконге вы каким бизнесом владели? Может, смогу вам дать хороший совет. Все-таки, с бразильскими реалиями знаком ближе.
– Недвижимость, игра на фондовой бирже, компьютерные технологии.
Адвокат снова надолго задумался, после чего сообщил траурным печальным голосом, что Бразилия мало подходит и для первого, и для второго, и для третьего. Инвестиции в иностранной валюте в недвижимость и строительство бессмысленны в связи с высокой инфляцией, больше пятидесяти процентов в год. Компьютерные технологии во всей Южной Америке сильно отстают от передовых стран, как бы не на десятилетия. Своя научная школа слабая, собственное программирование, похоже, отсутствует в принципе (впрочем, адвокат обещал прозондировать ситуацию с местной IT-сферой).
С биржами ситуация оказалась чуть лучше, чем с компьютерами, они в Бразилии, все же существуют, но господин Лима скептически оценил шансы заработать серьёзные суммы, торгуя на них акциями. В стране который год перманентный кризис, биржи падают и их непредсказуемо штормит. К тому же, напомнил он, вложения в ценные бумаги не считаются инвестициями и никак не облегчают получение гражданства.
– Вы не правильно поняли, сеньор адвокат. Я не спрашиваю совета, куда лучше вложить деньги. У меня уже есть два десятка перспективных проектов – и это только на ближайший год! Главная проблема: какие из них выбрать в первую очередь. Для этого мне надо в течение месяца провести анализ местных рынков, изучить конкурентов и местные особенности. И только после этого принять решение.