К тому же после захвата мной этого тела, в нем похоже не осталось ни одного навыка его предыдущего хозяина. А чтобы выжить в банде нужно умение в обращении с оружием, которого у меня нет. Так, что стоит подумать о другом месте трудоустройства.
Стоп... всё это обождёт. Почему вообще я занимаюсь этим бредом? Я же совсем ничего не знаю об этом мире, а уже собрался понастроить себе планов. Да что там говорить, я даже не знаю смогу ли я общаться с аборигенами. В образе духа я их понимал, но тут были скорее какие-то заморочки связанный с полтергейстовым состоянием. А сейчас?
Я ведь выдавил полностью душу разбойника из тела. И похоже этот поступок был большой глупостью с моей стороны. Надо было оставить хоть бы кусочек его души, а теперь как хочешь, а придётся учить язык с нуля.
А ситуация между тем складывается просто шикарная: я не знаю языка, местных реалий, не знаю об этом мире вообще ничего. Но с чего-то начинать всё-таки придёться, поэтому за дело.
Слабость отступила и уже куда уверенней чем в прошлый раз сел на койке. Самое важное для меня, сейчас, смыться из лагеря. Сомневаюсь, что бывшие собратья по ремеслу оценят шутку юмора, когда член их банды вдруг перестанет говорить понятным языком и вообще станет вести себя совершенно иначе, нежели раньше. Прирежут как пить дать.
Мало ли в меня демон вселился? И надо сказать они будут недалеки от истины так, что не стоит их провоцировать на эти, несомненно, неприятные для меня поступки. Нет, определённо надо немедленно уходить, даже, несмотря на то, что я ранен. Надеюсь, что я смогу хотя бы как-то передвигать ноги.
План минимум родился, пора его исполнять. За всё то время, пока я предавался размышлениям ни один из моих соседей по этому мини-госпиталю так и не проснулся, и никто не заходил нас проведать. Впрочем, всё это мне только на руку.
С трудом, поднявшись с лежака, я направился к выходу. Теперь мои опасения насчёт того, что я могу разбудить раненых, казались мне бредом. Если уж разбойники не проснулись раньше, то сомнительно, что я смогу их разбудить сейчас. Если только такой цели не поставлю специально.
Добравшись до выхода, я слегка приподнял полог и выглянул наружу.
Первым делом мои глаза нашарили на небосклоне солнце. Ожидания не оправдались. Оно ничем не отличалось от земного. Поэтому я вернул свой взгляд с небес на землю.
Надо сказать, зрелище меня порадовало. Разбойничий лагерь спокойно спал. Только редкие одиночки слонялись по лагерю и занимались кто чем может. Меня это устраивало, как нельзя лучше.
Куда ни глянь, вокруг одни деревья. Лишь в одном месте их строй не такой плотный. Там похоже тропинка или прогалина. Её то я и избрал своей целью. Теперь стоит сосредоточиться на разбойниках.
Сейчас, я для них свой. Этим можно и нужно воспользоваться. Рядом с палаткой никто не дежурит. Думаю для того, чтобы выйти из лагеря, мне всего лишь нужно будет обходить бодрствующих бандитов по широкой дуге и не ввязываться ни в какие разговоры. Впрочем и перебарщивать с этим не следует, иначе вызову подозрения.
Поборов секундный мандраж, я вышел из палатки. Стараясь сделать лицо поспокойней, двинулся к своей цели. Бодрствующие бандиты не обратили на меня ни малейшего внимания. Лишь один из них, когда я проходил в опасной близости от него, вяло махнул мне рукой и что-то пробурчал, просле чего вернулся к своему занятию.
Внутрене похолодев, я скопировал его жест и немного ускорился. Уже почти у границы лагеря, я как бы невзначай подхватил заплечную сумку одного из спящих.
Выйдя к интересующей меня прогалине, я, опасаясь часовых, слегка замедлился и успокоил дыхание.
- Алхе на? - задавший этот вопрос, чуть не заставил меня в одночасье поседеть. Говорившим оказался парень, лишь чуть старше моего нынешнего тела.
Судорожно пытаясь выкрутиться из ситуации, я что-то нервазумительно пробурчал ему в ответ и махнул рукой вперёд. К счастью, таких объяснений парню оказалось достаточно и он скрылся обратно за деревья. Я же незаметно выдохнув двинулся дальше.
...Не спеша (в моём состоянии не побегаешь) удаляясь всё дальше и дальше от лагеря, я каждые пять минут сверялся с картой, которую нашел в сумке. Благо знание языка для этого не требовалась. К счастью, на ней была отмечена прогалина через которую я покинул лагерь бандитов, поэтомухудо бедно соориентироваться у меня получалось.
Немного поплутав (карта оказалась не особо точной), а также потеряв несколько лоскутов куртки и получив пару боевых отметин на лице, я, наконец, вышел к дороге. Оглядел её и застыл в нерешительности.
Вопрос вставший передо мной был прост: направо или налево? В конце концов, так и не придя к какому-то определённому решению махнул рукой и двунулся направо.
Около двух часов я придерживался выбранного направления. Несколько раз приходилось делать привал, потому как рана с каждым пройдены метром, всё сильнее давала о себе знать.
В какой-то момент сзади послышался перестук копыт. Силёнок у меня было маловато, поэтому вначале я даже не обратил на этот звук внимания. И только когда до меня дошло, чем это может мне грозить, я сделал попытку сойти с дороги. Но опаздал.
Всадники были уже довольно близко и успели меня заметить. Поэтому я сдеала вид, что просто захотел освободить им дорогу. Заодно успел осмотреть неизвестных.
Все как один на конях, они были одеты в кольчуги. Поверх них идёт ткань с каким-то гербом. Некоторые в шлемах. И у абсолютно у всех есть оружие.
Когда они подъехали ближе, я на всякий случай потупил взор. Теперь оставалось надеятся, что всё обойдёться.
Вскоре всадники настигли мою персону тихонько стоящую у обочины. Проигнорировав моё присутствие они стали проезжать мимо. Возможно даже, всё бы и обошлось, если бы один из всадников, которому приспичило обернуться, когда отряд проезжал мимо меня.
Всего секунду на его лице держалась безразличная мина, после чего сменилась на выражение крайнего удивления и... радости? Всадник пришпорил коня и догнал голову отряда. Через несколько секунд отряд в полном составе окружил меня. Вот тут то я и заподозрил недоброе, но было уже поздно.
Ко мне подскочило несколько спешившихся всадников. Один из них просто и незатейливо вогнал свой кулак мне в челюсть. И на этом он не остановился.
Боец из меня никакой поэтому я, уже после нескольких ударов вознамерился повалится на землю. Но остальные спешившиеся не дали мне такой возможности, заломив мне руки. А первый все продолжал впечатывать в моё многострадальное тело удар за ударом.
- За что? - прокряхтел я, в промежутке между ударами, забыв о том что аборигены меня не поймут. Наградой за мой возглас стали ещё несколько тяжёлых ударов. У меня кажется открылась рана на плече. Багровая кровь окрасила моё плечо. И неожиданно избиение прекратилось.
Всадники неожиданно ставшие будто бы моими лучшими друзьями, бережно обработали мои раны (большинство которых сами и нанесли) и тщательно их перевязали. Особенно уделив внимание дырке от болта у меня на плече.
После этого меня, с трудом соображающего что вообще происходит водрузили на лошадь и крепко к ней привязали. Неизвестные заняли места на своих лошадях, и мы тронулись в путь.
Пока меня куда-то везли, я мало внимания обращал на окружающий пейзаж. Все мои мысли занимало лишь одно желание: удержать свой желудок от прыжка в длину под копыта лошади.
Я и не заметил, как мы проехали небольшой пригород типичного средневекового города и стали подъезжать непосредственно к нему самому. Где-то на краю зрения промелькнули каменные стены и ворота в них. В самом городе мы задержались ненадолго. Кавалькада всадников пронеслась по улицам к цитадели.
Там меня, так и не пришедшего в себя заботливо передали из рук в руки. После чего мои новые сопровождающие повели меня куда-то в глубь крепости. В конце концов, меня занесли (к тому времени, сам я идти уже не мог) в какой-то подвал.
С трудом приподняв голову, я узнал типичную тюрьму местного разлива. Со всеми прелестями ей присущими: человеческие кости на полу, снующие туда сюда крысы и миска с чем непонятным напоминающим чью-то блевотину. Всё так сказать в комплекте. Последним усилием я оглянулся, и узрел массивную деревянную дверь с небольшим решётчатым окошком наверху. Естественно крепко накрепко закрытую.
А в следующее мгновение сознание меня покинуло.
...Я пробыл в темницы весь тот день. И следующий тоже. Под вечер второго дня, так и не дождавшись в очередной раз, внимания к моей персоне, я свернулся калачиком на грязном тюфяке и уснул. Несмотря на голод есть ту дрянь которую принесли в середине дня тюремщики желания у меня не возникло.
На следующий день, ранним утром хмурые стражники вывели меня из камеры, после чего, взяв меня под руки, куда-то потащили. Соображал я куда лучше, чем в момент своего попадания сюда, поэтому понимал, что ничего хорошего меня в будущем не ждёт.
Пытаться разжалобить стражников я даже не пытался. Они мне ещё в первый день, когда принесли еду, разъяснили своё отношение к моим жалобам.
Наш со стражниками путь окончился в помещении до боли напоминающем пыточную. Мои надежды на лучшее загнулись сами собой. А на их место пришёл страх.
С дикими глазами я из последних сил попытался отстраниться. Стражники с лёгкостью мне восприпятствовали и всё-таки втащили внутрь пыточной.
Там меня уже ждали: высокий мужчина в дорогом костюме, средневекового покроя и мрачный бугай, задумчиво вертящий в руках раскалённый прут. Стражники передали меня в руки палача и помогли ему зафиксировать моё тело на устрашающего вида конструкции. Закончив с этим стражники встали у дверей, а палач направился к жаровне.
Всё это время мужчина в богатом одеяние о чём-то увлечённо мне рассказывал. Так и не дождавшись от меня никакой реакции, он сделал какой-то знак бугаю. Тот с философским видом вытащил из жаровни раскалённый прут и направился ко мне...
...Когда я в очередной раз перестал кричать, мужчина задал мне какой-то вопрос. К тому времени я был бы и рад ему ответить, но даже калёное железо не смогло научить меня чужому языку. На все мои жалкие попытки заговорить на русском, у палача был один ответ. Калёный прут.
Так повторялось уже много раз.
В отчаянии я даже ппытался изъясняться жестами. А потом я совершил откровенную глупость. Видно от боли у меня в голове что-то помутилось.
Я попытался объяснить мужчине, что я его не понимаю... в лицах.
В тот же момент лицо мужчины исказила жуткая гримаса ненависти. Выхватив у палача раскалённый прут голыми руками, он что есть силы воткнул его в меня. Этого я уже не смог выдержать...
Очнулся я в своей камере, но так как болело абсолютно всё, и не было сил даже двинуть мизинцем, сразу же вырубился. Перед этим, правда, успел мельком удивиться тому, что после всего пережитого я всё ещё жив.
На следующее день, меня опять вытащили из камеры и куда-то повели. Когда мы прошли поворот к пыточной, я не смог сдержать облегчённого вздоха.
Голова варила с трудом. Я даже на секунду подумал, что меня теперь отпустят.
Меня вывели на небольшую площадь перед входом в замок. Там моё тело передали молчаливым всадникам. Закрытые плащи с глубокими капюшонами, которые были на них одеты, не вызывали у меня хороших предчувствий. Но сил сопротивляться уже давно не было.
Снова в дороге. За два дня нашего совместного пути, всадники ни разу со мной не разговаривали. Не раз и не два они говорили друг с другом, но каждый раз делали это настолько тихо, что я, как не силился, не мог услышать не единого слова. Хотя чем мне могло бы помочь, услышь я хоть весь их разговор? Языка то я не знаю.
Ночью я частенько в отчаянии глядел на луну и жаловался на свою судьбу. Здесь она была чуть меньше своей сестры с Земли, но светила куда ярче. Её мертвенный свет в ясные ночи мог поспорить даже с солнечным.
С утра третьего дня мы въехали в какой-то город. Недавний сценарий повторился. Меня отконвоировали в местную цитадель и о неожиданность! Посадили в темницу.
Здесь я пробыл всего один день. Прямо посреди ночи меня разбудили стражники, и повели наружу. По пути к нам присоединились другие заключённые под стражей.
Во дворе замка нас всех уже ждали.
Две кареты с зарешёченными окошками. Четверо всадников, две возницы в тёмных закрытых доспехах. У всех мечи и щиты. У возниц ещё и по арбалету.
Меня и сотальных заключённых стали заталкивать в кареты. Стражники. Войны в доспехах будто застыли в своих позах. Они даже не шелохнулись до того момента, как всех нас погрузили в кареты.
Ни произнеся ни слова возницы тронули поводья. Когда мимо нашей кареты медленно проехал один из сопровождающих нас всадников, заключённые все как один отхлынули в другой конец.
А всё потому, что от всадника повеяло, самым натуральным могильным холодом.
Глава 4
На небольшой полянке находящейся в одном конном переходе от границы Архора, шестеро пепельных стражей неторопливо выполняли свою работу: грузили бесчувственных заключённых обратно в кареты.
Спрашивается, что им мешало довезти несчастных на встречу с их судьбой в сознании? Все просто: ни к чему ингредиентам знать подробности их дальнейшего путешествии. Мало ли кто-нибудь из них сбежит. Прецендент хоть и редкий, но всё встречающийся.
И будет у хозяев опять голова болеть от очередных нот протеста от более "развитых" государств. Конечно, никаких серьёзных последствий не будет, но кому нужна вся эта шумиха?
Так что стражам был отдан приказ с некоторых пор привозить материал в бессознательном состоянии.
Вот потому то и грузили стражи тела, опоенный сильнодействующим наркотиком, в кареты. Теперь проснуться счастливчикам суждено уже в камерах под академией.
"...Блин, как же болит голова" - была первая моя мысль после пробуждения.
Подозревал ведь, что не надо было жрать ту кашу, но желудок своё потребовал уж больно рьяно. Ну, вот и пусть бы теперь за это расплачивался! Почему голова то болит?! Неожиданно раздавшееся надо мной чьё-то дыхание вынудило меня резко отодвинуться от источника сего звука и разлепить глаза.
Окружающее пространство не вызвало у меня никакого удивления: всё та же карета, в которой мне посчастливилось начать это путешествие. Судя по всему, среди лежащих вповалку людей не я один оказался счастливым обладателем головной боли: то тут, то там начали раздаваться стоны пробуждающихся от наркотического сна людей.
Спустя пару минут большинство одурманенных уже сидело на грубых скамейках. Я, в общем, то был среди них, куда ж мне было подеваться то? В зарешёченное окно, около которого я предусмотрительно занял место, мне открывался пейзаж незнакомого города.
Широкие улицы, покрытые камнем. Невысокие, всего пара-тройка этажей, домики. Всё это притягивало взгляд. Но всё же больше всего меня интересовали люди.
Я думал, что наш экипаж вызовет у них хоть какое-то удивление. Как бы не так. Горожане удостаивали нашу карету максимум лишь мимолётными взглядами и спешили дальше по своим делам.
Впрочем, я быстро забыл об этой странности и во все глаза уставился на пробегающего по другой стороне улицы парнишку. Ничего бы в нём меня не удивило, обычный уличный пацанёнок, в немного потрёпанной одёжке. Если бы не одно но: Парень выглядил точь в точь, как помесь человека и кота.
Уши торчком, чуть вздыбленная шерсть и извивающийся хвост - это всё что я успел увидеть, пока он не пронёсся мимо.
Я не успел толком отойти от этого события, как буквально черед десяток метров, увидел другого представителя расы Эйримара. Молодая особа, в дорогом наряде, сопровождаемая парочкой телохранителей. Идёт себе по улице и прочто физически источает презрение ко всему живому.
Всё бы ничего, вот только налетевший порыв ветра, лишь слегка всколыхнув её прическу, дал мне возможность разглядеть её заострённые уши. Какой же магический мир без эльфов? Куда уж без них. Они уже ни у какого попаданца не вызывают удивления.
А вот компания субъектов, прошедших мимо нашей процессии чуть позже, меня действительно ошарашила, если не сказать круче. Я никак не ожидал увидеть здесь шоканов из Мортал Комбат.
Действительно, идущее параллельным курсом существа очень напоминали небезызвестного Горо: рост под два с половиной метра, грудь-"бочка" и две пары мускулистых рук, заканчивающихся пудовыми кулаками. Картину дополняло совершенно зверское выражение их лиц. Встретишь таких в переулке, сам всё отдашь и ещё рад будешь этому... если выживешь, конечно.