— Слав, а с какой целью ты интересуешься? Я же уже писал Кирееву…
— Я помню. И про полковника Мусина в курсе, — кивает Слава, глядя в глаза. — Но у меня чуть другие цели, чем у тех наших вчерашних, за которых я сейчас извиняюсь.
— Буду благодарен, если ты их обозначишь.
— Вчера Киря с тобой потратил около часа времени и закрыл вопрос, по которому в лучшем случае ещё недели две бы пахать без продыху. И без гарантий на успех! Знаешь, какая у нас раскрываемость по убийствам?
— На сайте МВД написано, восемьдесят два с лишним процента.
— Сорок девять, — хмуро смотрит в стол Слава. — Это если не на сайте, а в дээспэ. Но и там ретушь, в реале и того меньше.
— Слава, и вот теперь мы второй раз плавно подходим к цели твоего визита сюда, — улыбаюсь. — Я с уважением лично к тебе и Кирееву, но пока не понял, что вы от меня хотите.
— Стесев, всем понятно, что у тебя реально есть какие-то способности, которые могут быть очень полезны в определённых ситуациях, — в лоб напролом рубит Слава. — Вчера ты сделал достаточно большой кусок работы, уже молчу о возможных потенциальных лично для тебя трудностях, я сейчас о том битюге с монтировкой… Если б не ты, Киря б там точно лёг.
— Не думаю, — ёжится тем не менее Киреев. — Я б позвонил два раза, он бы не открыл, я б дальше пошёл. И всё.
— Или наоборот: он бы увидел, что ты один, и решил двинуть на прорыв, пока остальные не подтянулись, — не соглашается Слава. — Ладно, это обсудим вдвоем, потом и не тут. Стесев, я понимаю, что мне абсолютно нечего тебе предложить: удостоверение внештатного сотрудника тебе до лампочки, в силу статуса. «Вездеход» от дорожной полиции, во-первых, даже для меня дорогой, во-вторых тебе он тоже не нужен.
— Я не знал, что розыск с дорожной полицией вопросы за деньги решает, — удивляюсь.
— «Мент гаишнику не кент», поговорка старая есть, — спокойно комментирует Слава. — А то бабло, которым я в рамках компетенций могу распоряжаться на негласный аппарат, тебя, судя по твоему костюму и твоей хате, вряд ли заинтересует. — Слава твёрдо смотрит мне в глаза. — Но Киря одну умную вещь усвоил. Даже мудрую: отрабатывать нужно все варианты. Вот мой тебе вопрос, в рамках отработки моего личного варианта, Стесев: какие способности у тебя есть? Все называть не надо, только те, что могут быть полезны у нас в розыске? На разовой основе, как спонсорская помощь, типа как вчера.
— Слава, ты же понимаешь, что обижаться сейчас не надо? — говорю сквозь смех, поскольку чья-то простота воистину хуже воровства. — Ровно такое предложение мне делали из… безопасности буквально тройку месяцев тому.
— Что ты им ответил? — ровно спрашивает Слава.
— Быка за рога, да? — продолжаю смеяться. — Ладно…. Твой вопрос откладывается. У меня есть мои вопросы. Слава, ты берёшь взятки?
— Да, — ровно отвечает тот, по-прежнему глядя мне в глаза. — Общим количеством на эквивалент… долларов в месяц, из которых….. отдаю наверх. Остальное трачу на себя.
Киреев переводит озадаченный взгляд с меня на Славу и обратно.
— Но у меня есть четкие границы, — продолжает Слава. — Первое: никаких дел с тяжкими против личности, с воровством, наркотиками или с гнилыми людьми. Это с такими, которым на свободе не место… Помимо соблюдения границ, я искренне мечтаю о зарплате хотя бы в полторы тысячи баксов. Если б такая официальная зарплата у меня была, у меня бы сидели ВСЕ. Без исключений. Заодно, «план» наверх я бы заносил из этой зарплаты. А не крыжил с «левых».
Самое интересное во всей этой ситуации, что Слава искренне верит в то, что говорит.
Глава 9
— Говорят, в иных кругах что-то типа флешмоба ходит, — продолжаю внимательно наблюдать за Славой. — Как же там было, сейчас вспомню… «Закон один для всех». С этой точки зрения, что ещё тебе кроме денег?.. — Специально недоговариваю, однако Слава мою мысль явно чувствует. — Чтоб задать правильный вопрос, нужно знать половину ответа. Но я надеюсь, ты меня сейчас полностью понимаешь.
— Если никого не бить, то будешь до трёх ночи сам с ними сидеть. — Так же спокойно продолжает Слава под удивлённые взгляды Киреева, который смотрит то на меня, то на него. — Причём, всем же понятно, что спи*дили. Но вот продаёт какой-то нарик или бомж плазму дорогущую. Или телефон типа ВЕРТУ. За стоимость двух бутылок водяры. На вопрос, где взял, отвечает, что купил у неустановленного лица на центральном рынке. И что? Поверим и отпустим — кради дальше?
— Даже не знаю, что в этом месте сказать, — честно сознаюсь. — Спасибо за откровенность.
— Ты спросил, я ответил. Больше ничего в голову не приходит, что ещё добавить можно. Но специально ничего не скрываю, если к слову придётся, спрашивай.
— Принял, — киваю. — Из того, что может быть полезным лично тебе, и не напряжно для меня, могу определить, правду человек говорит или нет.
— Всегда? — деловито уточняет Славик, задумчиво глядя на меня и прикидывая что-то про себя. — Есть исключения?
— Да, всегда. Исключений пока не встречал. Если человек знает, что он лжёт, я это определю. Не смогу помочь только если он сам не в курсе, какова правда. Бывает же, когда человеку известно что-то не точно, но он сам искренне верит, что ему сказали правду? Вот это не ко мне.
— Это нам вообще не интересно. Нам интересно именно когда намеренно врут, — задумчиво говорит Славик.
— Ну вот пока один пункт, — подвожу итог. — Есть и кое-что ещё, но это вряд ли по вашей части. Вы же не штурмовое подразделение.
— Даже так? — удивлённо поднимает бровь Славик. — Специально не спрашиваю, не моё дело. Но любопытно. Был бы благодарен за детали, если возможно.
— Параметры ресурсности биологических объектов, вам сильно актуально? Боеспособность на момент времени от ресурсной максимальной, или психологическая усталость? Агрессивность на момент времени?
— Я и слов таких не понимаю, — беззаботно пожимает плечами Киреев.
— Я понимаю, но не всё и не уверен, что правильно, — задумчиво отвечает Славик.
— Ну и не паримся тогда. Слав, если бы оно тебе каждый день было нужно, ну или хотя б на регулярной основе, ты бы понимал. Поверь. — Я более чем уверен, поскольку помню первые беседы с Арабом. — Даже если бы у нас с тобой полностью разный понятийный аппарат был и родные языки разные, ты бы сейчас понял. О чём речь. Буде оно тебе на регулярной основе требовалось бы. Так что, пока останавливаемся только на определении достоверности того, что кто-либо кому-либо сообщает.
— Тоже не мало, — степенно отвечает Слава. — Как часто можем теребить?
— А как часто оно у вас бывает актуально?
— Да не предскажешь. Бывает, что и в месяц один раз не всегда. Или по крайней мере, оно ни на что не влияет. А бывает, что и три раза в день нужно, с тремя разными людьми по цепочке.
— Ну тогда давай решать проблемы по мере их поступления, — пожимаю плечами. — Звоните, если по делу. По ситуации в определённый момент сориентируемся. Я же, кстати, в этом городе всё время не сижу. Я и на соревнованиях где угодно могу быть, и по делам отъехать сейчас надо будет. Давайте пробовать.
— Спасибо, — коротко кивает Слава.
— Давай, говори, что собираешься, — улыбаюсь я. — Я сам тебя об этом хотел попросить.
— Этот разговор строго между нами, лишний раз не побеспокою, если чем смогу быть полезен — всегда в распоряжении. — Коротко подводит итог общения Слава.
— Хотя это при твоих обстоятельствах вряд ли понадобится, — философски разводит руками Киреев. — У СОПа свои возможности.
— А вот и не во всём, — не соглашается Славик. — Но мы сейчас об этом не будем…
За обед, чтоб без обид, платим пополам. Я вообще хотел закрыть счёт сам, учитывая некоторые видимые мне детали, но сейчас это бы напрягло противоположную сторону.
— … ну и как ты себе это видишь? — я с сомнением смотрю на Лену. — Место у нас, конечно, есть, но ещё троих куда? Посадить себе на голову?
Сегодня выходной, которого лично я ждал с нетерпением. В лицее наконец пришло разрешение на свободное посещение, которым я не преминул воспользоваться.
Сергеевич тоже принял это разрешение с воодушевлением, поскольку обрадовался перспективе заполучить меня в свои цепкие объятия, как он сам говорит:
— Для полноценных нагрузок по верхнему пределу, без учёта времени в процессе тренировки: как сдохнешь, так сдохнешь. На часы теперь смотреть не будем, всё по самочувствию.
Самочувствие, что характерно, имеется в виду моё, а не его.
Я его, было, спросил, как в его схему вписывается плавание у Смолякова. Он ответил, не задумываясь:
— Шикарно вписывается. Идеальная нагрузка: и скелет не трогаем, и мышцу грузим по полной.
В рамках своего тщательного всеобъемлющего подхода, Сергеевич проехал со мной в бассейн и лично познакомился со Смоляковым.
Два тренера минут пятнадцать колдовали над какими-то допотопными тетрадками Смолякова, которые тот ведёт по каждому спортсмену. После чего Сергеевич подошёл ко мне и уверенно кивнул:
— То, что доктор прописал! — Потом, ничуть не сбавляя энтузиазма, добавил, едва не потирая руки. — Даже если бы этого плавания не было, его следовало бы придумать. Жаль, конечно, что его в обязательном порядке всем остальным в подготовку ввести нельзя… Но тебя все не касаются! У тебя оно уже есть! На регулярной основе.
После этого, Смоляков с Сергеевичем взялись за меня с согласованным энтузиазмом так, что проняло даже меня. Слава богу, в лицей по утрам каждый день вставать не надо.
Дополнительно, этот новый график совпал и с сезонным всплеском в КЛИНИКЕ, где мы даём аншлаги по грудничкам, занимаясь ими теперь по несколько часов в день.
Из позитивного: на возросшую в педиатрии нагрузку первым отреагировал Котлинский, выдающий теперь в конверте деньги раз в неделю. Что он достаточно откровенно пояснил:
— Саня, чтоб ты не массажировал мне мозги своими научными изысканиями, мне проще, когда мы занимаемся тем, что городу реально нужно. Сейчас и здесь, а не в отдалённой перспективе, при условиях, о которых я даже вспоминать не хочу. Вот по педиатрии — это сейчас действительно городской коллапс. Впрочем, как обычно в сезон. Согласен?
— Судя по количеству идущих к нам, логичен вопрос. — Воспитанно киваю в ответ. — А до нас как они раньше жили?
— Вот так и жили, — ворчит Котлинский. — Более пятидесяти процентов педиатрии уже сколько лет хроники по дыхательным путям. Воздух же грязный… а деньги раз в неделю строго в соответствии с теорией: сам скажешь, как изменятся твои эмоции, скажем, через три недели.
Сегодня выходной, которого мы с Леной очень ждали. Мы прекрасно отдаём себе отчёт, что свободные дни нашей жизни — они вот, проходят мимо, только руками не потрогаешь. Понятно, что с рождением ребёнка на беззаботной молодости можно ставить крест, хотя, кажется, из нас двоих я это понимаю как бы не лучше Лены.
А сегодня утром, случайно подловив нас обоих дома, мне позвонили мои родственники, сиречь мать.
Я поначалу опустил тот момент, что матери, отцу и сестре ничего о своих жизненных трансформациях не сказал — просто как-то не пришлось к слову. Да и нет у нас ритуала регулярного общения; так, созваниваемся раз в несколько месяцев. И то не всегда.
Но от деда с бабушкой я секретов не держу, а у них мы были на прошлой неделе (снова утащив в город полный багажник с огорода). Дед с бабкой в курсе, что и ребёнок у нас будет, и что школу заканчиваю досрочно, и что в другие страны теперь ездим отдыхать.
А бабуля с матерью, в отличие от меня, общается регулярно. Вот она, видимо, и просветила мою заграничную родню на мой счёт.
Итогом пятиминутного разговора с матерью стало полное моё непонимание её позиции. Отсутствовавшей, кстати, последние годы как явление в природе (я о позиции).
После чего, Лена отобрала у меня трубку и общалась с моей матерью лично ещё полчаса. А по окончании разговора сообщила мне, что моя родня собирается подскочить сюда.
Как интересно.
— Ну и как ты себе это видишь? — с сомнением смотрю на Лену. — Место у нас, конечно, есть, но ещё троих куда? Посадить себе на голову?
— Мелкий, не создавай проблем там, где их нет. — Морщится Лена. — Во-первых, квартира не такая уж маленькая. Во-вторых, мы же с тобой можем на это время свинтить ко мне в дом?
— Это к Вовику с Аселей?
— Угум. ТЫ же переживёшь? Несколько дней?
— Конечно, если ты считаешь, что это необходимо, — мне только и остаётся, что пожимать плечами. — Но это, Лен… Ты же помнишь, что я местами чувствую собеседника? Чего ты мне сейчас не договариваешь?
— Я не недоговариваю. Я собираюсь с мыслями. Мелкий, в общем, я передумала.
Видя мои выпученные глаза, она добавляет:
— П-хы, расслабься. Я передумала не расписываться. Давай всё же поженимся.
— Тьху ты… Хорошо. Вообще без проблем.
— Ну а раз мы оба совпадаем во мнениях по ключевому вопросу, — смеётся Лена, — родственников позвать придётся. Твоих в первую очередь.
— А почему это моих в первую? — удивляюсь второй раз за минуту.
— Потому что ты первых раз женишься, хе-хе. А я нет.
— Нетривиальное обоснование, — зависаю от неожиданности на секунду.
— Если серьёзно, ты ведь моложе. И просто пока не знаешь… — Лена ненадолго становится серьёзной. — Мелкий, родители это самое дорогое что есть у человека. Только не все и не сразу это понимают. Какими бы родители ни были. Вот я считаю, что ты своих держишь на дистанции абсолютно напрасно, по инерции и из-за какой-то глупой детской обиды.
Вообще-то, оно так сложилосьдо меня. А я, оказавшись тут, уже просто окапывался с теми картами, что были на руках. Но объяснять этого всего сейчас не буду, поскольку момент не подходящий. Да и, если подумать, налаживать отношения с родителями всё равно надо. Если отбросить действительно незрелые детские комплексы, доставшиеся мне по наследству, то с Леной я согласен на все сто.
— Ладно, — пожимаю плечами, прокрутив это всё в голове за пару секунд. — Звучит логично. Согласен.
— Стой. Это не всё. У тебя сейчас есть сколько времени? — Останавливает меня Лена. — Ещё пять минут есть?
— Кажется, кто-то забыл, что сегодня везёт нас с Сергеевичем на водохранилище, — напоминаю об имевших место планах.
— Вот же… забыла! Так, сейчас переоденусь и едем.
— Ты ещё кое о чём не думаешь, — продолжает Лена в машине, когда мы рулим за Сергеевичем. — Ну, мне так кажется. Вот смотри. Родится ребёнок. Мои его точно будут любить, всё же пока единственный внук. Родных-то сестёр у меня нет. А твои как будут относиться? Я о родителях, не обабке с дедом.
— Да тоже будут любить, конечно! — Припоминаю всё, что помню вэтом теле о своих сегодняшних родителях. — Жизнь, может, сложилась хотя и нетривиально, но люди-то они нормальные.
— Во-о-о-от, — Лена собирается нырнуть в просвет между двумя автобусами, подрезая второй из них, но потом спохватывается и говорит сама себе. — Стоп. Отставить. — Затем косит в мою сторону. — Мелкий, зацени? Обещала — исполняю! Ездим аккуратно…
— Ага, только рефлексы наружу рвутся.
— Это да, — покладисто кивает Лена. — Вот рефлексы переучиваются с трудом, но я стараюсь! Мелкий, вот если твои родители внука любить будут, это мы выяснили… Ты понимаешь, что своим достаточно холодным к ним отношением ты их держишь на дистанции?
— Да нет никакого холодного отношения! — возражаю я. — Просто чего-то не вспомнил о них!
— А я о чём… Это твоя ошибка. И я тебе помогаю её исправить. Правило, Мелкий, очень простое: есть ребёнок.
— Пока ещё нет…
— Я о будущем. Вот, допустим, ребёнок есть. Через несколько месяцев. Есть люди, которые его любят — это в том числе родители отца ребёнка. И есть простенькое житейское правило: ребёнка нельзя ограничивать в общении с теми, кто его искренне и бескорыстно любит. Согласен?