– Серый, я вот тут подумал, а может тебя просто на улицу выгнать и катись ты на …. все четыре стороны, а? Уж больно, ты умный! – встав из-за стола, Щука уже кричал во все горло. – Тебе, ясно сказано: пришел, телепорт поставил и через дыру в заборе ушел! ВСЕ!!! Понимаешь? Все! Потом, ты вернешься, и все твои проблемы будут решены. Ты получишь, то, что хочешь. Хотя, я до сих пор и не понимаю, зачем тебе уезжать, аж в Драконьи горы. Остался бы с нами, мы тебя в обиду не дадим. Такие бы дела проворачивали, а?
– Ладно, ладно, понял, – в знак примирения, я поднял руки. – Все больше вопросов не будет. А в Драконьи горы я лезу, потому что, они самая удаленная точка от Клана Гор, – и тут же, чтобы перевести разговор в другое русло, спросил. – А, что у вас с вооружением?
– Сейчас Петрович вернется и проводит тебя в оружейку. Только смотри там без фанатизма, – с усмешкой сказал Миша. – Знаю я тебя – халяву любишь, вынесешь в карманах весь арсенал отряда.
– Халява – это когда, без Петровича за спиной и на грузовике приехали, а вы все пьяные спите, – со вздохом произнес я.
Было видно, что Щука нервничал. Нет, он, конечно, пытался казаться спокойным, но иногда проскальзывало в глазах и в жестах, что человек очень не спокоен, человек нервничает, человек боится. Да, именно, боится. А чего может бояться бандит, у которого за спиной сотня отморозков с автоматическим оружием, вплоть до «Утесов» с «ДШК»? Правильно, только того с чем сотня стрелков не справиться.
Да-а, влип ты, товарищ Серый!
Влип!
Значит и вправду есть Лич у Миши Щуки.
Вот только, что такого сделал колдун из дома, что на него надо натравливать Лича? Что? Ведь у Щуки есть стрелки, есть и боевые артефакты, все есть, чтобы провести штурм дома, а на штурм Щука не решается, боится чего-то. Зачем ему все эти театрализованные представления, танцы с бубном вокруг костра и самое главное, зачем ему выпускать Лича? Его же после этого Круг Сильных по стенке размажет, очень тонким слоем и сверху крошку посыплет. Крошку из мелко нарезанных щукинских подручных.
– Чего задумался Серый? Боишься? Ты же у нас из горного спецназа, вы ж там с голыми руками против лесного тролля выходите, вас даже валькирии уважают, – начал подначивать меня Миха.
– Миша уж тебе битому жизнью волчаре лучше меня известно, что те, кто ничего не бояться долго не живут, – ответил я.
В дверь кто-то постучал, потом дверь открылась, и на пороге возник давешний мужичок в облике партизана времен Ковпака.
– Командир оружие пристреляли. В данный момент наемники харчуются, сволочи, почти по два рожка патронов каждый расстреляли, – сокрушался Петрович. – Где я им еще патронов 5,45 достану?
– Куркуль ты мой, – улыбнулся Щука. – Проводи еще вот этого, снабди его чем-нибудь, только подбери ему постарее, ну там пэпэша или шмайссер, ему по легенде полагается.
– А, может ему наган дать? Или обрез от трехлинейки есть, о, знаю, у меня берданка завалялась, – воодушевился Петрович.
– Эй, я же еще здесь, какая на фиг берданка? – возмутился я. – А что калаш никак? Вы, чего? Мне ж на войну идти.
– Ага, на Сталинградскую битву, – со смехом произнес Щука. – Тебе бегать много придется, поэтому не советую брать лишний вес.
– Ну, пошли герр Петрович, покажешь мне свои оружейные раритеты, – подходя к двери, сказал я.
Выйдя из комнаты, Петрович вышел во двор и направился к отдельно стоящей постройке, по всей видимости, то ли баня, то ли сарай. Когда зашли в сарай, все-таки сарай, а не баня, Петрович нащупал на полу проволоку, и, потянув за неё, поднял люк. Спустившись в погреб, кладовщик щелкнул выключателем, и под потолком загорелась тусклая лампочка. Прям схрон лесных братьев!
– Так, что у нас сегодня есть в продаже? – грустно проговорил Петрович, снимая крышки с ящиков, которые стояли на полу.
– Петрович, а чего так грустно, что жалко расставаться с награбленным? – усмехнулся я, разглядывая оружие извлекаемое Петровичем на свет божий.
Петрович извлек из ящиков и разложил на полке, которая была прибита к стене, с десяток стволов: три пистолета, два карабина, два автомата и еще парочка оружейных раритетов. Рядом с пистолетом Макарова лежал револьвер Нагана и пистолет Коровина – ТК, который еще в Великую Отечественную был признан морально устаревшим. Автоматы лежащие рядом порадовали бы глаз любого любителя фильмов про партизан: ППШа и МП-38 – ветераны и свидетели побед и поражений. Пистолет-пулемет MP.38, часто ошибочно именуемый "Шмайсер", был разработаны немецким конструктором Фольмером на фирме Эрма, по заказу командования вооруженных сил Германии и поступили на вооружение Вермахта в 1938году. В основу конструкции нового пистолета-пулемета лег экспериментальный образец ERMA MP 36, созданный в 1936 году на базе пистолета-пулемета ERMA EMP и отличавшийся от него новой компоновкой с пистолетной рукояткой, складным прикладом и нижним креплением магазина. Изначально они предназначались для вооружения десантников и экипажей боевых машин, однако в дальнейшем поступали на вооружение и в пехотные подразделения Вермахта и СС. Пистолет-пулемет MP.38 оказался довольно удачным, однако его производство обходилось слишком дорого (в силу широкого использования фрезерованных деталей) и потому уже в 1940 году был разработан и принят на вооружение пистолет-пулемет MP.40, в производстве которого широко использовались штамповка из стального листа. А, непосредственно, Луисом Шмайсером были разработаны пистолеты-пулеметы МП-28 и МП-18, правда следует уточнить, что на последующих усовершенствованиях немецких автоматов МП-41, стояло характерное клеймо "Patent Schmeisser".
Карабины были представлены легендарными СКСами, самый популярный вид оружия в этом мире. Еще в ходе первой, и самой массовой экспансии этого мира были завезены сотни тысяч таких карабинов.
Ну, а среди раритетов были: винтовка Мосина или по-простому трехлинейка и винтовка Маузера, с которой воевали немцы всю войну.
История стрелкового вооружения, это конечно хорошо и познавательно, но с таким оружием, мне не хотелось идти на штурм усадьбы. Все, что лежало передо мной на полке, все это было хорошее, надежное и самое главное, проверенное временем оружие. С ППШа, к примеру, я проходил в горном патруле, больше двух лет. Таскал с собой СКС и ППШа, одновременно, карабином удобно работать по удаленным целям, а ППШа незаменим, когда нужно прижать к земле, особо ретивого противника. Но сейчас, для боя в ограниченном пространстве, мне нужно было, что-то небольшое по размерам и скорострельное, тут бы хорошо подошел коротышка Калашникова или автоматический дробовик, типа Ремингтон.
– Ты, только губу сильно не раскатывай на все это, – сразу решил определить границу допустимого выбора, Петрович. – ППШа и МП-38 без дополнительных магазинов. К СКСу нет патронов. Так, что выбирай из оставшихся моделей.
– Петрович, это все или что-то еще есть? – посмотрел я на улыбающегося псевдопартизана.
– А чем, тебе эти стволы плохи? А? – удивился оружейник-завхоз. Было видно, что расставаться даже с этим старьем ему не хочется, и его можно было понять, огнестрельное оружие – было одним, из самых ценных вещей в этом мире. – А, может тебе «МП-5»? Тот, который немецкой фирмы Хеклер и Кох. Или может «Беретту-M12s»? Извини, я ж забыл, ты у нас патриот, выбирай, есть «Кедр», «Клин», «Вереск» и где-то, даже был один «Бизон». Хочешь?
– Давай, – я подошел к нему вплотную, и, нависнув над ним, тихо произнес. – Петрович, а если я тебя сейчас тихонечко придушу? Ты, давай не тяни кота за хвост, вытаскивай чего-нибудь путевое, и не зли меня!
– Ой, напугал! Пуганные мы. Ладно уговорил, – Петрович, полез в ящик и достал сверток. – На, бери – «Mauser C-96» модель 712, вариант с переводчиком режимов огня и отъемным магазином на 20 патронов, есть три магазина и сотня патронов. Деревянной кабуры-приклада, извини, нет, так, что стрелять будет тяжело, но зато, как и просил маленькое и скорострельное.
– Ну, вот видишь, хочешь, когда можешь, – сказал я, вертя в руках пистолет, который часто видел в фильмах, про Гражданскую войну. Кошмар, какое старье. – Нормально работает? Проверять будем?
– Хороший ствол, я его себе хотел оставить, – с тоской в голосе сказал Петрович. – Люблю такие вещи, история и все такое.
– Представляешь наверное себя, комиссаром, в кожаной тужурке? А рядом, молодая комсомолка, в красном платка, да?
– Берешь?
– Беру. А еще, мне бы, пару гранат, нож, а лучше два ножа, амулет отводящий и …, – начал перечислять я.
– Ты это…Того.. Ты совсем охренел? – Петрович от моей наглости начал заикаться. – Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде. Так это называется?
– Да пойми ты чудак-человек, я ж не для себя прошу, для дела надо, причем для вашего дела, – было видно, что Петровичу все эти дела, до лампочки, ему лишь бы никто не трогал его любимый склад. – Я ж по легенде проводник, значит человек, по определению опытный и бывалый, соответственно, стволов и всяких там штук на мне должно быть как на новогодней елке украшений. Просекаешь?
– Тоже мне, проводник. Ладно, дам тебе нож, пару метательных клинков, три, нет две «хлопушки» и две пластины энергетиков, – Петрович извлекал из ящиков все, что называл и выкладывал на полку передо мной.
На полке появились: "нож разведчика" образца 1943 года, переделанный и модернизированный финский "пуукко", в просторечии именуемый "финкой" и две остро заточенные пластины металла, с обмотанными изолентой рукоятками, в представлении Петровича, должны были играть роль метательных ножей. Рядом легли, два продолговатых цилиндра, из которых торчали стандартные взрыватели УЗРГМ. Один цилиндр был обмотан изолентой, а второй больше походил на кукурузу, только вместо семян были металлические шарики.
– Петрович, а зачем мне осколочная, там же дом деревянный, еще не дай бог, сам себя нашпигую.
– Не хочешь, не бери, других нет, – отрезал партизан–скряга.
– Давай вместо осколочной, обычную, так сказать наступательного действия.
– На, подавись!
– А энергетики где?
– В доме получишь, вместе с остальной магической дрянью, – по тому как, старик скривился было видно, что с магией он не дружит. – Найдешь лысого паренька, Лузой кличут, он тебя всем нужным снабдит.
– Понял. Из пистоля, где можно пострелять? – спросил я, снаряжая магазин патронами.
– Наверх поднимемся и в сарайке, шмальнешь пару раз в стену. Давай собирай быстрее свои пожитки, – с этими словами Петрович начал подниматься по ступеням наверх.
Я быстро распихал по карманам куртки все, чем меня одарил Петрович и тоже подошел к лестнице. Рядом с лестницей стоял небольшой ящик, у которого крышка была немного сдвинута в сторону, было видно, что внутри лежат бруски сероватого цвета. Быстрым движением я вытащил пару брусков и спрятал их в карман. Когда я подняться наверх, то увидел, как Петрович напротив дальней стены поставил на полке несколько жестяных банок из-под пива.
– Ну, давай, стреляй, Ворошиловский стрелок. Хорошо хоть стреляешь?
– Сигареты – отлично, из автомата – хуже, – пошутил я.
«Маузер» лежал в ладони непривычно – явный дисбаланс, без пристегнутого приклада стрелять очередями будет тяжело. Держа пистолет одной рукой, я поднял его и выстрелил, пуля ушла левее и выше, схватив пистолет двумя руками, выстрелил два раза подряд, банка пробитая пулей отскочила от стены. Слишком легкий ствол и довольно мощный патрон осложняли автоматическую стрельбу из пистолета, без приклада о стрельбе очередями можно даже не думать. Одним словом, дерьмо, а не оружие. И за, что его так большевики в Гражданскую любили? Как по мне то уж лучше Наган.
– Петрович нужен приклад, ну, хоть какой-нибудь упор, видишь, как задирает при выстреле, руками не удержать.
– Ладно, иди, ищи Лузу, я пока, что-нибудь придумаю.
Я вышел из сарая и направился к дому, возле входной двери стоял невысокий щуплый паренек в теплой куртке и вязанной черной шапке. В магическом зрении, аура пацана, была во многих местах пробита, но дыры были залатаны, а некоторые места в ауре были усиленны щитами. Тут одно из двух, либо это Луза, либо у Щуки в команде есть еще один маг, а зная нелюбовь щукинских к магии, можно предположить, что первый вариант более вероятен.
– Слышь, парняга, а ты случаем не Луза? – спросил я, у стоявшего возле двери пацана.
– Ну, я Луза, а ты Серый, которого надо обеспечить всем, что его величество пожелает?
– Точняк, он самый.
– Ну, пошли.
Мы зашли в дом, прошли через сени, Луза нащупал на полу кольцо, и, потянув за него, открыл вход в подвал. Нащупав на стене выключатель, включил свет и первым спустился в подвал. Внизу оказалось небольшое помещенье, посреди которого стоял стол, а вдоль стен располагались стеллажи, забитые всяким хламом. Подчиненные Щуки, испытывают явное уважение к подвалам – уже второй склад, располагается под землей. Кроты, прям какие-то!
Луза, прошел в дальний конец комнатенки и вытащил с верхней полки стеллажа небольшую картонную коробку из-под обуви.
– На, вот, бери, – протянул мне Луза коробку. – Больше не дам и не проси, и так от сердца отрываю.
– А вы с Петровичем не родственники? Он тоже постоянно повторял, что от сердца отрывает. Сердечники, блин! Ладно, фиг с вами, показывай, что там у тебя.
Луза, открыл коробку и начал доставать из неё содержимое.
– Итак, энергетики: две пластины «жёлтой смолы», смола совсем свежая, так что можно пластинки на части поделить, все равно будет действовать, правда, время тонуса сократиться. Дальше, амулет реакции, одноразовый и кровяной, – на стол легла небольшая, серебристого цвета таблетка, у которой одна сторона была в маленьких иголочках. – Вот этим краем прижимаешь к открытому участку кожи и через пару секунд видишь весь мир в замедленной съемке.
– Сколько действовать будет?
– Все зависит от твоего организма, если только «скоростник» ширнуть, то минут пятнадцать, а если в комплекте с какой-нибудь химией, то может вообще не подействовать, а может минут пять и будет эффект держаться.
– Понятно, что там у нас дальше?
– Да, в принципе все, остался только бронник, – Луза вытащил из коробки самую объемную вещь, которая занимала большую часть коробки. – Броня двадцать минут в режиме «тройки», десять минут в режиме «четверки» и целых пять минут в режиме «пятерки».
Бронник представлял собой мелкоячеистую сетку, в которую были плетены мелкие камни, по виду было не понятно, то ли дымчатый кварц, то ли лунный камень. Сетка была сплетена в форме прямоугольника, в середине, которого была большая круглая дырка, в которую надо было просунуть голову, и получалось, что грудь и спина были прикрыты. Честно говоря, защита была не особо надежной, у меня были защитные амулеты и посильнее, взять хотя бы «кольчугу тип 6» или «панцирь дракона».
– Спасибо и на этом. А что у нас с «личиной» и «глушилкой» ауры, – спросил я. – Щука говорил, что это обязательное условие, ему, видите ли, по сценарию нужна аура «торгаша», а не горца.
– Есть одна штука, не совсем «личина», но что-то, около того, – задумчиво произнес Луза, доставая из ящика стола металлическую коробку из-под чая. – «Косметика» на генном уровне, нового поколения, ты такую на базаре не купишь.
– Не понял, что за косметика? Ты мне, что как бабе накраситься предлагаешь? Тушь, помада и все такое?
– Серость, ты непроглядная, ну какая на хрен баба? – скривился Луза. – Специально подобранный состав химикатов, всего за несколько минут уберет у тебя все подкожные жиры на лице, поменяет форму хрящевых тканей и изменит цвет растительности.
– Чего? Какие жиры? Ты кого толстым назвал? – съехидничал я, доставая из коробки с чаем сероватую пластичную массу, похожую на старое тесто. – И что это поможет? Нет, не правильно поставил вопрос, надо было спросить так: Как мне это поможет?
– Все очень просто, съел вот этой штуки, – Луза отщипнул и скатал в шарик небольшой кусочек серого теста. – Обильно запил все это водой и через несколько минут твоя морда меняется до неузнаваемости. Эффект держится от трех до пяти дней. Все зависит от количества этих самых подкожных жиров.