– Ничего странного. Это твоя добыча, твои деньги, поэтому и счет им ты знаешь, – ответил Охотник. – Убери получше. Тут немного, но, бывает, и за десять грамм пыли ограбить могут. Не здесь, конечно. Однако деньги есть деньги.
– И что?
– Ищущий без одежды, оружия, магических свитков, голышом, с небольшой горсткой денег. И его убил обыватель.
– Может, он оказался не таким уж сильным?
– У него было твое направление, но время он не откатил. В запасе имелся лик, но и его незнакомец не применил. Про заклинания, которых у любого Игрока просто не счесть, я вообще молчу. Он мог убить тебя банальным Телекинезом, примени чуть больше усилий. Однако Ищущий мертв, а ты стоишь здесь. Не наводит ни на какие размышления?
– Наводит. Что мир окончательно сошел с ума. Но мне какая разница? Надо работать с тем, что есть.
– В твоих словах есть доля правды. Ладно, раз здесь больше ничего нет… – он обвел взглядом дно котлована, и мне показалось, что он не просто рассматривает запорошенный снегом мусор, а будто пытается убедить себя в чем-то, – …надо ехать.
– Куда?
– Прикупиться. Сделать тебя хоть немного похожим на настоящего Ищущего. Тем более пыль у тебя теперь есть.
Глава 5
Каждый из нас размышлял над теорией, что родись он в другом теле и не будь связан с родственниками кровными узами, то, наверное, не общался бы с ними. Еще Тургенев поднимал вопрос о взаимоотношении отцов и детей. О зашоренности одних и нежелании понимать старшее поколение других. Вот и я не был исключением.
Все мое общение с папой строилось преинтереснейшим образом. Я пытался доказать, что могу жить без посторонней помощи. Он – что его сын – великовозрастный придурок, который не понимает элементарных вещей. Далее обычно шло перечисление этих самых вещей. И, разумеется, никто никому не хотел уступать. Логичным следствием таких отношений стало дистанцирование. У него отсутствовали рычаги влияния на меня, и моего властного папашу данный факт невероятно бесил. А я со временем понял, что, чего бы ни достиг в жизни, для отца это будет не тем, что он хотел видеть. Так и жили.
Редкие встречи все же происходили. Раз в месяц или около того мама собирала всю нашу семью. В отчем доме мы играли роль счастливых и довольных отпрысков. И так до следующего раза. Судя по входящему от моей госпожи Дементьевой, время «собирать камни» пришло.
– Хорошо, мам, хорошо. Вечером в шесть. Я запомнил… Не могу разговаривать, я в автобусе… По делам еду, все, пока.
Как всегда, маме хотелось знать все, что происходит в жизни сына. Желательно в онлайн-режиме. Впрочем, судя по греющему уши Охотнику, ему тоже.
– Долго еще ехать?
– Нет.
Точное местоположение «здешней общины» – именно так мой сосед обозначил цель нашего путешествия – оставалось неизвестным. Конечно, я уже пробил в телефоне маршрут автобуса. По логике, двигались мы куда-то либо в центр, либо дальше, в старую часть города. Второй вариант выглядел наиболее вероятным. Потому что за окном мелькнула администрация нашего миллионника, а Охотник даже не шелохнулся.
Город по-прежнему выглядел изменившимся. Если резюмировать коротко – постарел. На древних купеческих домах была заметна странная лепина в виде каких-то чудовищ, среди людей угадывались полукровки-обыватели, а в небе, хотя это мне могло показаться, пролетело нечто явно больше обычной птицы.
Самая забавная метаморфоза произошла с вывесками. К примеру, на старой, вытертой дождями доске у потрепанного здания было написано: «Различные ингредиенты от производителя». А вот мое волшебное зеркало говорило, что это стандартный выносной аптечный штендер. Думается, там продаются средства помощнее аспирина.
Наконец Охотник поднялся с места, подошел к двери, и на очередной остановке мы вышли. Как я правильно догадался, приехали в старую часть города. Дай бог памяти, как эта улица называется – Алексеевская, Александровская? Особого пиетета к разваливающемуся историческому наследию я не испытывал, а гулять с очередной пассией гораздо лучше было в торговом молле.
– Не зевай, – кинул Охотник.
Мы прошли немного по главной улице, а потом свернули в какой-то двор. Время, казалось, здесь остановилось окончательно и бесповоротно. Покосившиеся крыши неодобрительно глядели сверху; щурился разбитой фарой старый ржавеющий мотоцикл «Ява»; даже уличный кот с разорванным ухом остановился и заинтересованно проводил взглядом пришельцев. Время замерло, а вот мы, напротив, пошли дальше.
Дворы сменялись друг другом. Я даже подумал, что такого быть не может, какой-то из них уже должен выйти на дорогу. Но невысокие дома вдруг расступились, образовав широкую площадь, кишащую сплошь Игроками. От многочисленных ярких плашек над головами я даже слегка растерялся.
– Сам подход и это место зачарованы. Впрочем, как и все подобные в больших городах. Случайный обыватель сюда не забредет.
Я осмотрелся вокруг: «Алхимическая лавка», «Оружейник», «Секонд-хенд. Лучшее ношенное из Пургатора», «Лучшие марки Низотопья», «Боевые трофеи братьев Калининых», «Защита у Смита», «Арсенал» и прочее, прочее… Взглянул на отражение истинного зеркала. Лишь куча заброшенных домов с заколоченными окнами. Забавно.
– Охотник, – вышел перед нами из снующей толпы мужчина с кожей цвета вареной моркови. Похоже, злоупотребляет витамином А. – Не думал, что ты сюда явишься. Видимо, память тебе окончательно отшибло?
– Я не хочу с тобой разговаривать, – ответил мой сосед и попытался пройти мимо.
– А я, наоборот, очень хочу с тобой поговорить. Ты мне должен, – остановил его собеседник, – из-за тебя убили моего кореша. А сам я вынужден гнить здесь и не могу вернуться на родину.
– Разве у тебя недостаточно пыли для оплаты Вратаря? Или в Пургатор, как и в Элизий, стали пускать только тех, у кого светлая карма?
– Не пытайся надо мною смеяться, – в руках оранжевого из ниоткуда материализовался пистолет. Обычный ПМ, если мне не изменяет память. – Ты понимаешь, о чем я. Стоит мне появиться там – и меня убьют.
– Идти или оставаться здесь – это твой выбор. Я ни при чем.
– Ты должен мне триста грамм пыли. За неудобства, – собеседник помахал пистолетом.
– Я тебе ничего не должен. Катись в Фиролл, глупец.
– Триста грамм, или…
– Ты угрожаешь мне?
Видимо, это слово здесь что-то значило. Потому что сразу от толпы отделилось несколько людей. Ну, или существ, не знаю, как правильнее. Несмотря на различие в возрасте, цвете волос и комплекции, они были похожи друг на друга, как братья. Наверное, все дело в одинаковой одежде – длинных туниках и черных масках, закрывающих лицо.
– Так ты угрожаешь мне, Эреол? Угрожаешь перед Стражами?
Было видно, что Охотник не обеспокоен, а скорее удивлен. И без того властный голос стал громче, а взгляд жестче. Это его внутреннее спокойствие, уверенность в себе, даже некоторая непогрешимость оказали сильное влияние на собеседника. Оранжевокожий нервно заозирался, попробовал улыбнуться, после чего убрал ПМ.
– Просто разговариваю. Стал бы заниматься такими глупостями в городе. У всех на виду. Я же знаю правила.
Меж тем Стражи, те самые ребята в черных масках, и не думали останавливаться. Шелестя туниками (ничего, интересно, себе не отморозят?), они подошли вплотную к нам. Один из них, по всей видимости, самый главный, обратился не к Охотнику и не к Эреолу, а ко мне:
– Приветствую тебя, Игрок.
– Здравствуйте, – кивнул я.
– Ты впервые посетил нашу общину. Позволь спросить, из этого ли ты мира?
– Из этого.
– А как давно ты стал Игроком?
– Позавчера.
– В таком случае тебе надо пройти к сахему. Чтобы он объяснил некоторые правила поведения в этом мире.
Я обернулся к Охотнику, но тот спокойно кивнул. Точно только тем и занимался, что провожал новичков к мужикам со странными прозвищами. Делать ничего не оставалось. Держу пари, у этих молодцов под хитонами тоже какие-нибудь огнестрельные игрушки.
Вопреки ожиданиям, меня повели не к самому величественному зданию из всех. Напротив, к наиболее скромному, стоящему за тем, что побольше. Но то, что здесь обитал какой-то важный тип, мне подсказала охрана у двери. Не Стражи, а именно охрана. Два добрых молодца в камуфляжных костюмах «Горка» с закинутыми за спину компактными автоматами. Уж не знаю, как они назывались. И оба из Игроков. Тот, что справа, характеризовался кратким эпитетом Монолитчик, а слева стоял Чемпион. Что бы это ни значило, смотрелись парни очень серьезно.
Меня они смерили таким взглядом, будто раздели до трусов и еще носки наизнанку вывернули. Тот, что повыше, указал на нож и повелительно протянул руку. И я понял, что если перед таможенниками в аэропорту можно повыступать и повыкаблучиваться, говоря о своих правах, – с этими ребятами лучше не шутить. Поэтому без возражений отдал нож.
– Заберешь, когда выйдешь.
Кивнул. А что еще оставалось? Интересно, с моим откатом смог бы я завалить их? Что за глупые мысли? Конечно, нет, можно даже не пытаться.
Внутри оказалось довольно тускло. Свет едва пробивался сквозь мутные разводы на окнах, пахло пылью и немного потом. Я различил дорогое кожаное кресло-реклайнер, никак не вписывающееся в этот дизайн старого, заброшенного дома. А вот уже на кресле восседал он.
??? сахем города
???
???
???
Лидер.
???
– Здравствуйте, – постарался я быть вежливым.
– Здравствуй, – лицо сахема оказалось безжизненным и желтым. Болеет он, что ли? – Ты новый Игрок?
Несмотря на некоторую тревогу и страх, я очень сильно сдерживался, чтобы не съязвить. Характер у меня был, мягко говоря, непростой. А за свой длинный язык я еще в школе частенько получал по лицу. Как говорят, горбатого могила исправит. Но конкретно сейчас я сдержался – вряд ли при новом знакомстве стоит проявлять все свое остроумие. Поэтому просто кивнул, разглядывая собеседника все внимательнее. Странно, но шея у него была другого цвета, чем лицо. Того самого морковного, как у Эреола, недруга Охотника. Блин, да на нем маска! Только, в отличие от Стражей, золотая.
– Тогда у тебя, наверное, много вопросов, – продолжал сахем. – Я отвечу на несколько. А после, когда ты услышишь все, что я смогу сказать, тебе предстоит выбрать – остаться пока в этом мире и принять правила или уйти.
Ничего себе он задвинул! Я даже зубную щетку не взял, стояк в туалете не перекрыл, а этот сахем собрался меня экстрадировать. Причем непонятно, куда и за что. Однако делать нечего, правила игры тут устанавливаю не я. Вопросы, говорите…
– Как давно существует Игра?
– Столько, сколько существует мир. Некоторые из Богов признавались, что застали первых Вратарей. Но вместе с тем другие уверены, что это просто болтовня. Я считаю, что Игра появилась, когда человек возвел первый город. Она создавала новые миры, преображалась, разрушала старые. Видоизменялась сама, подстраиваясь под восприятие Игроков. И теперь находится именно в таком виде, какой есть.
– А вот про Богов можно конкретнее? Мне говорили, что некоторые из них, как и обычные Игроки, ходят меж миров.
– Мы зовем их Странствующие Боги. Они так же опасны, как и непредсказуемы. Обычные Ищущие, достигнув Абсолюта – высшей точки развития в чем-то или прозрения, – становятся Богами. Как правило, такой Игрок уходит в один из миров навсегда. Там он либо живет в отшельничестве и аскезе, либо создает вокруг себя культ.
Я почему-то вспомнил про свой лик и того, кому, по словам Охотника, он принадлежал две тысячи лет назад. По коже пробежал неприятный холодок.
– Странствующие Боги – те, кто после восхождения не нашел себя, – продолжал объяснение сахем. – Встреча с ними не сулит ничего хорошего.
– А как путешествовать между мирами?
– С помощью Вратарей. Это самый могущественный и древний Орден, занимающийся транспортировкой Игроков. Но есть определенные правила. Ищущий может пронести в мир только то, что сделано им самим или другим Ищущим. Все остальное развеется, как пыль на горячем ветру. Вратарь может переместить тебя в любой мир, но проход внутри некоторых ограничен по карме.
– Это что значит?
– Элизий, обитель Архалусов, открыт только для Игроков, что стремятся к Свету. У Фиролла – обратная ситуация.
– Но ведь Игрок может использовать эту, как ее… прореху.
– Сильный Игрок, владеющий определенными знаниями, силой и артефактами, может, – но у меня нет достоверных сведений, как Ищущему добиться подобного. А догадками делиться не буду. Их слишком много.
– Хорошо, а в какие миры я могу попасть отсюда?
– Землю не зря называют Отстойником. Мы расположены на отшибе, поэтому попасть отсюда ты можешь лишь в мой родной мир, в Пургатор. Он еще более известен человечеству под названием Чистилище. Дурное место, если честно. Мир без защитных столпов, где Ищущие – не секрет для обывателей. А вот уже из Пургатора открываются дороги в разные миры: Элизий, Фиролл, Мехилос, Атрайн. Из любого из них можно попасть в твой родной мир, Ногл. Кроме, разве что, Атрайна. Туда соваться не советую.
– Мой родной ми… а, где обитают корлы?
– Именно.
– Хорошо, с этим вроде все. А вот такой вопрос: как Игрок после своей смерти может ничего не оставить, кроме пыли?
– Это значит лишь то, что, кроме пыли, у него ничего с собой не было.
– Нет, не сходится. Как минимум одежда на нем была. Я сам видел. Но на месте смерти ее не оказалось.
– Значит, это была лишь призванная заклинанием одежда. Которая развеялась после того, как умер заклинатель. Игрок был хорошим колдуном, раз призвал одежду, которая согревала и укрывала его. Только и всего.
– Но для чего ему это?
– На данный вопрос может ответить только тот, кто призвал вещь. Итак, думаю, я ответил на достаточное количество вопросов. Теперь послушай, что скажу тебе я.
Я хотел было поспорить, что непосредственно самих вопросов оказалось не так уж и много. И вообще мне наш диалог показался добрым разговором неофита и прожженного Игрока. Просто потрепались, ничего более. Но вряд ли сахем будет слушать возражения Ищущего. Поэтому я засунул свой язык в одно теплое мягкое место и весь обратился в слух.
– У каждого мира существуют свои законы. Правила, что позволяют поддерживать порядок. Где-то они жесткие, где-то мягкие. Но так или иначе, именно благодаря им все не летит в тартарары.
– Дайте угадаю, на Земле тоже есть правила.
– Да. Всего три. Связанные между собой. Нарушение одного может повлечь отступление от другого. Поэтому важно следовать им всем. Готов ли ты выслушать их?
Я поспешно кивнул. Умел сахем интриговать. К тому же три правила – это не Конституция Российской Федерации. Можно запомнить.
– Игроку нельзя жить в одном и том же государстве обывателей больше одной человеческой жизни. Это понятно?
Я прокрутил слова золотомасочного в голове. Да, все логично. Старожилы, существующие дольше ста лет, уже привлекают лишнее внимание. И ладно бы обычных людей, так Пенсионный фонд тоже всех считает. А эта химера пострашнее всяких Игроков. Ну а если кроме шуток – надо жить тихо, незаметно; когда приходит срок – исчезать. Переезжать в соседнюю страну… или мир.
– Все понятно. Что дальше?
– Игрок не может напасть на другого Игрока в пределах поселений без видимого на то основания. А также обокрасть его, ограбить или причинить другой вред.
Так вот чего Эреол включил заднюю? Он не может напасть на Охотника здесь, иначе будет объявлен вне закона. А суровые дяди в хитонах и черных масках церемониться с преступниками не будут.
– Если я, к примеру, убью Игрока в какой-нибудь безлюдной местности, то ко мне никаких претензий?
– Никаких.
Вот ведь. Я и раньше не был поклонником дикой природы, а теперь хрен меня затащишь в какой-нибудь туристический поход. Потому что снаружи бродит кое-кто поопаснее медведя.
– Но важно понимать, что Игрок нигде не может чувствовать себя в безопасности, даже в таком тихом и спокойном месте, как Отстойник. Здесь много пришлых, что не считают нужным руководствоваться чужими правилами. Так что будь всегда начеку. Стражи могучи, но не всесильны.