Но безумцы уже не требовались, потому что друг друга начали убивать нормальные выжившие. Сначала — мелкие банды, потом — формирования покрупнее, а затем начала разыгрываться двухсторонняя партия между Макриди и неким Мастером, который сидел в Солт-Лейк-Сити. И, судя по всему, последний взял-таки верх незадолго до их перехода через портал. Уничтожил ядерным взрывом основные силы Республиканской Армии накануне решающего сражения.
Лекс запоздало подумал, что им повезло насчет иммунитета, и тут же вспомнил загадочную прививку, которую сделал им у портала Игнат. Неужели у него была вакцина?
Тогда почему ее не использовали сразу после того, как началась эпидемия?! Ведь Игната они встретили в две тысячи восьмом году, а вирус проявил себя только в две тысячи двенадцатом?!
Нет. Лекс потряс головой. Хватит с него ребусов и головоломок.
— Вы встречали людей после того, как сбежали из армии? — спросил он.
— Да, сэр, — ответил Фил, шмыгая носом. — Несколько раз. Однажды это были такие же дезертиры, как и мы, уносили ноги. Потом — гражданские.
— Что рассказывали?
— Что война кончилась. Прилетели люди из ООН, в Солт-Лейк-Сити наводят порядок, нашли средство против вируса…
— Но почему тогда вы поехали на север, а не в Солт-Лейк?! — вопросительно поднял брови Андерс.
— Мы не поверили. Эти люди, сэр, они сами не верили, потому что такое… Такого просто не может быть. Еще они говорили, что там один из главных русский, у него еще фамилия такая… Галь… Гомлефф? Гумлёфф? Папаша учил нас, что русским нечего делать на американской земле и помощи от них не жди.
— А мы ведь тоже русские, — не удержавшись, мстительно произнес Лекс.
Фил замер с отвисшей челюстью. Наверное, подумал, что злые комми сейчас выведут их за бензозаправку и расстреляют. Только выпьют немного vodka и сыграют на balalaika.
— Отбой тревоги, не пачкайте штаны! — расхохотался Андерс. — Мы в самом деле русские, но ничего плохого делать вам не станем. Даже если попросите.
— Спасибо, сэр, — пробормотал Джонни. Фил тоже захлопнул пасть.
— Если мы вас отпустим, что вы будете делать дальше?
— Я… Я не знаю, сэр… — Фил вновь оглянулся на брата.
— Мы можем поехать с вами, сэр, — неожиданно сказал тот. — На юге все еще опасно. Вы только что остановили нашу машину, а вас могут точно так же остановить другие. Те же дезертиры или просто бандиты, их еще достаточно. Я так понимаю, что ООН контролирует только Солт-Лейк-Сити и небольшую территорию вокруг. Пока они наведут порядок на всех зараженных территориях, пройдет очень много времени. К тому же этот порядок нужен далеко не всем.
— Разумно рассуждаешь, Джонни, — заметил Лекс.
— Спасибо, сэр! Вы же потом замолвите за нас словечко?
Похоже, этот генерал Макриди был довольно толковый военачальник. Вон как натаскали этих увальней… Хотя они в итоге все равно слиняли.
Доверять им в принципе можно, и два ствола не лишние.
— Замолвим, — сказал Лекс. Андерс кивнул, как бы визируя его слова, и добавил:
— Раз уж вы не дали нам поспать, давайте хотя бы перекусим.
…Пикап ехал по своим же следам, еще заметным в усыпавшем шоссе песке.
За рулем сидел Фил, рядом с ним — Лиска и Лекс.
Андерс и Джонни разместились в кузове. Братцам вернули их автоматы, довольно потасканные «калашниковы» Выехали рано утром, поэтому Лиска дремала, привалившись к Лексову плечу, да и двое под тентом тоже небось дрыхли.
Пикап мягко шел вперед, а Фил рассказывал, как папаша учил его водить комбайн.
Как и думал Лекс, братцы были с фермы. Точнее, с двух ферм, которыми владели родные братья, их отцы. О судьбе папаш Фил умолчал — видимо, ничего хорошего с ними не случилось… Зато много рассказывал о генерале Макриди, который и в самом деле был толковым военачальником, хотя и явно со сдвигом. Жестокий и прямолинейный человек, из разрозненных отрядов он сумел создать настоящую армию с тяжелым вооружением. Захватывал все большую и большую территорию, увеличивал численность личного состава, безжалостно расправлялся с теми, кто не хотел жить под его дланью, одновременно заботясь о тех, кто присягал на верность.
Единственным противником Макриди являлся уже упомянутый Мастер. Бывший сенатор, о котором ходили самые разнообразные слухи, осел в Солт-Лейк-Сити и пытался устроить там патриархальное общество а-ля «американский Юг». С рабами и всеми прочими атрибутами. Мастер таких аппетитов, как Макриди, не имел, но и своего уступать не собирался. Итогом стала затяжная война, которая закончилась вроде бы победой Мастера. Но, если следовать рассказу Фила про ооновцев и некоего русского в Солт-Лейк, Мастер тоже проиграл.
«Приедем — разберемся», — решил Лекс. А русский-то, русский… Фамилия знакомая.
— Как, ты там говорил, фамилия этого русского? — спросил он.
— Гумлёфф, кажется, — ответил Фил, вертя баранку. На ветровом стекле покачивались пушистые игральные кости.
— Может, Гумилев?
— Может, и Гумилев, — согласился Фил. — У русских трудные фамилии. Я помню только писателя Набокофф.
Последняя фраза Лекса удивила, потому что он не особо представлял себе Фила с «Защитой Лужина» или даже «Лолитой» в руках. Но тут же его мысли переметнулись к Гумилеву. Он знал лишь одного Гумилева — кроме покойного поэта и ученого, естественно. Андрея Львовича.
Вернее сказать, как знал? Он начинал у Гумилева, даже не зная, что начинает у Гумилева. В нереально далеком девяносто восьмом, в прошлом веке, когда их с Ником взяли за задницу чекисты. Именно тогда, на Литейном, 4, какой-то эфэсбэшный начальник пожалел двух малолетних молодцев и попросил Гумилева пристроить их куда-нибудь к делу, пока не влезли в дерьмо руками и ногами. Гумилев, только что купивший через подставных лиц у DataART движок почтового сервера, который затем стал крупнейшим почтовым ресурсом России и положил начало основанию крупнейшей российской IT-компании, пристроил.
Естественно, обо всем этом Лекс узнал уже значительно позже. Засвидетельствовать свое почтение Андрею Львовичу Гумилеву по вполне понятным причинам он не мог, да и не хотел. К тому же вряд ли Гумилев помнил каких-то пацанов, которым помог в девяносто восьмом.
И вот он здесь. Очередное совпадение? Снова карты легли в странный узор…
— А ты не слыхал, что говорят про…
Договорить Лекс не успел, потому что в борт пикапа врезалось что-то песочно-желтое, покрытое разводами. Машина вильнула, слетела с шоссе и перевернулась.
Лекс сильно приложился лбом о дверцу, но сознания не потерял. Он шустро выполз из пикапа через выбитое лобовое стекло, потом метнулся назад. Выволок Лиску, словно тряпичную куклу, без признаков жизни. Потащил было Фила, но тут же понял, что дезертир мертв — куском приборной доски ему снесло половину черепа так, что мозг расплескался по подголовнику сиденья. На груди Фила лежали пушистые игральные кости.
За всеми эволюциями Лекса наблюдали трое разномастно одетых мужчин, стоящих возле боевой машины пехоты «Брэдли». Тяжелая гусеничная БМП ринулась на пикап с холма и ударила его тараном. Если бы пикап проскочил, то стрелок достал бы его из своей автоматической пушки «Бушмастер», но он не хотел тратить драгоценные заряды.
— Тут еще двое, — сказал четвертый мужчина, который сдергивал тент с погнутых кузовных дуг. — Один, кажется, дохлый, а второй пялится.
— Подбери их стволы, Рой, — велел здоровяк с длинными «белорусскими» усами.
Впрочем, здесь их скорее сравнили бы с усами Лемми из группы Motorhead.
Лекс слышал, что говорят враги, но был не в силах пошевелиться. Энергия ушла на то, чтобы покинуть кабину и вернуться за Лиской. Жива ли она — Лекс не знал и боялся даже подумать, что потерял девушку. В этот момент он любил ее так сильно, как никогда раньше.
Кто же погиб в кузове?!
Ответом Лексу стал исступленный русский мат вперемешку с кашлем. Андерс.
Стало быть, погиб Джонни. Не повезло братцам-дезертирам. Может, в самом деле, нужно было отпустить их на север… Ехали бы себе спокойно… И БМП не атаковала бы пикап…
И все были бы целы…
«Лемми» подошел к Лексу и толкнул ботинком в бок. Не больно толкнул, просто обозначил свое присутствие и главенствующее положение.
— Цел?
— Пошел ты… — прошипел Лекс.
— Баба твоя? — не обратил внимания на грубость усатый. — Баба нам пригодится, если живая… Откуда ехали?
— Пошел ты, — повторил Лекс.
— Да у нас тут герой! — крикнул своим усатый. Спрыгнув с брони, к нему приблизился плотный негр с обильным пирсингом на лице. В руке негр держал помповое ружье и ткнул им Лекса в грудь. Толчок отозвался тупой болью, и Лекс подумал, что у него сломаны ребра.
— Герой? Я не люблю героев.
— Эй, эй, Монти! — усатый отпихнул негра. — Тебе лишь бы кого-то прикончить. Не дури. Тем более можно убить человека с чувством, с фантазией, а не просто разнести ему башку из твоей пушки.
Лиска чуть слышно застонала. Негр присел на корточки и, не обращая более внимания на Лекса, быстро ее ощупал.
— Рука сломана, — сообщил он. — А она хорошенькая! Сломанная рука нам не помешает, да, чуваки?! Чур, я первый!
— Да на здоровье, — сказал «Лемми».
Тем временем двое других подвели к ним пошатывающегося Андерса. Лицо наемника было в крови, правый глаз заплыл, через всю грудь тянулась широкая кровоточащая борозда. Скривившись, Андерс выплюнул на песок зуб.
— Какого черта вам надо?! — прохрипел он.
— Да никакого, — добродушно ухмыльнулся усатый. — Развлекаемся.
Двое, что привели Андерса, заржали. Слева стоял латинос с острым лицом, похожий на хищного небольшого зверька. Справа — седой старик, видимо, олдовый байкер, в кожаном жилете на голое тело и весь покрытый татуировками на мотоциклетные и сексуальные темы. Жилет был усеян немецкими «Железными крестами» и нашивками в виде черепов. На шее висела большая золотая свастика.
— Грузите их в лимузин, — приказал «Лемми». — В лагере разберемся.
— С бабой аккуратнее, — крикнул негр.
Их обыскали и затолкали в тесный десантный отсек «Брэдли». Андерс продолжал плеваться кровью, за что седой байкер пнул его в плечо и сказал:
— Приедем, заставлю тебя тут все вылизать языком, что нахаркал!
Андерс ничего не ответил, но посмотрел на байкера так, что тот заткнулся. А через минуту даже заметил:
— У тебя клевые татухи… Где бил?
— Там, куда тебя не пустят, петух, — ответил Андерс. Странно, но байкер и на этот раз не разозлился, только продолжал рассматривать богатую коллекцию на теле наемника.
Громоздкий «Брэдли», раскачиваясь, словно шкаф, куда-то полз. В десантном отсеке воняло грязными ногами и перегаром, по дну перекатывались стреляные гильзы.
Лекс завертелся, пытаясь устроиться поудобнее. Все тело жутко болело, ныли ребра, но, похоже, он отделался легче других. Лиска снова была без сознания, если вообще в него приходила. Сотрясение мозга? Вполне может быть. Ах, как же все некстати… Ну зачем они остановили пикап братцев Фила и Джонни?! Шли бы сейчас, не спеша, явно засекли бы БМП, обошли бы за тридевять земель.
Не думать о белой обезьяне, да-да.
Судя по всему, это были те самые бандиты, о которых говорили братцы. Слишком пестрая компания для дезертиров, плюс к тому ни одного в форменной одежде. Нынче им самая лафа — и Мастер, и армия Макриди мешали им распоясаться, а теперь бандитам праздник. Ооновцы еще помучаются, отлавливая этих гадов.
Под гусеницами «Брэдли» затарахтела твердая поверхность, потом снова пошел песок. Сколько же еще ехать? Лекс попытался сесть; после нескольких мучительных попыток это ему удалось. Байкер неодобрительно взглянул, но опять промолчал.
Ангел ада, мать его. В крематорий пора, а туда же. Небось еще концерт «Роллингов» в Альтамонте помнит.
Неожиданно Лиска открыла глаза.
— Где я?! — простонала она. — Как рука болит…
— Не шевелись. Рука сломана, — предостерег Лекс.
— Мы попали в аварию, да?
— Нет. На нас напали.
Лекс не стал подслащивать горькую пилюлю. Пришла в себя — пусть знает все. Зачем скрывать. Информация поможет подготовиться. Все же Лиска — не просто девушка, она боец и не раз это доказала.
— Напали? А где Андерс?
— Здесь я, здесь… — сварливо сказал наемник. — С-сука, три зуба как не было… А мне дантист обошелся капец во сколько… На Академической, там есть такой кабинет…
Но рассказать о стоматологической клинике на Академической Андерс не успел.
БМП остановилась, и байкер с видимым сожалением в голосе сказал:
— Приехали. Ох, не завидую я вам…
ГЛАВА 18
ЗАГОВОР
Каса-дель-Эскория, Мексика, декабрь 2008 года
Про убийство Фелипе знали все.
Точно так же все знали, кто убил бритоголового наркомана.
Знал, само собой, и Хесус, который сразу же по приезде велел привести Ника.
— Садись, — сказал бородач и ногой пнул к Нику плетеный стул.
Ник сел, в ногах правды нет. Как там Черчилль говорил, если не врут? Никогда не стой, если можно сидеть, никогда не сиди, если можно лежать.
— Пей, — Хесус подтолкнул к Нику хрустальный стакан. Типа тех, что у российских бабушек хранятся в сервантах с советских времен, когда они были символом благополучия. С гравировкой. Вполне возможно, советский и есть, Дятьковского завода.
Они много хрусталя экспортировали и даже сейчас продолжают. Нику как-то попадались в работе довольно крупные их сделки.
Пить подразумевалось кентуккийский вискарь. Ник тут же припомнил горделивый рассказ Куаутемока о неудавшемся побеге: «Когда меня так били в первый год, я сам встал и пошел. И даже выпил с ублюдком Хесусом полбутылки американского виски».
Ник налил себе на два пальца и поднял стакан, виртуально чокаясь с Хесусом.
— Ваше здоровье, — сказал он.
Напиток обжег рот. Больше пить не нужно, подумал Ник. Ударит в голову, отвык ведь уже, да и жратва отвратная…
Хесус щелкнул пальцами, и перед Ником поставили тарелку с одуряюще благоухавшими такос. Коричневый фарш, ярко-красные помидоры, кремового цвета лепешка… Зелень…
— Кушай, — велел Хесус. Он смотрел на Ника с нескрываемым интересом. Ник пожал плечами и принялся есть. Смолотил два такос, потом сообразил, что ест чересчур жадно, и остановился. Вытер пальцы салфеткой, которые стопочкой лежали рядом.
— Ты убил Фелипе, — утвердительно произнес Хесус.
Они сидели в кабинете бородача, который разительно отличался от кабинета подполковника Магальона. Хесус любил, что называется, народные промыслы, и стены были украшены масками, плетеными циновками, вышивками, резными божками…
Среди всего этого висели копья, кинжалы и мечи. Некоторым Ник, даже не будучи специалистом, легко дал бы несколько веков.
Отдельное место занимала большая фотография в ажурной рамке. Хесус в окружении десятка детишек разного возраста, рядом — миловидная дама с алой розой в волосах. Семейный портрет?
— Мне пришлось это сделать, — сказал Ник. — Иначе Фелипе убил бы меня.
— Фелипе такой, — подтвердил Хесус. Поскреб бороду. — Ты поступил хитро, — сказал он. — В честном бою Фелипе ты бы не одолел.
— Я умный, — хмуро улыбнулся Ник.
— Ты умный, — согласился Хесус. — Я думаю, что ты стоишь дороже, чем тот, с зубом. Кто ты?
— А подполковник Магальон ничего тебе не сказал?!
— У подполковника свои дела, у меня — свои, — уклончиво произнес бородач. — Кто ты?
— Обычный программист. Из Москвы.
— Ты не обычный программист. Я наводил справки. Тебя знают.
Ник почувствовал, как по спине бегут мурашки. Хотя это могло означать и неожиданное спасение. Вырваться отсюда, а потом…
— Ты не из последних. Ты хочешь работать на меня?
Уже лучше.
— Что я должен делать?
— Я еще не придумал. Но хороший хакер — а ты ведь хакер? — может принести пользу. Я буду честен, сам я в компьютерах ничего не понимаю. Играл несколько раз на машинке сына, могу набирать текст. Одним пальцем. Но люди получают огромные деньги. Я не стану скрывать, я торгую наркотиками. Поставляю их в Лос Эстадос Унидос. Если гринго хотят травить себя, своих женщин и детей, я готов им продавать наркотики. Это их проблема, а не моя. Но это тебя не должно волновать. Ты будешь заниматься другим.