Церемония была... как церемония. Награждаемых всего около двух десятков (можно было бы посчитать, конечно, но зачем?), и половина из них -- генералы, а вот из рядовых бойцов присутствовал только Пучков. И награда у него оказалась самой младшей -- орден Красной Звезды. И такое вот несоответствие награды месту вызвало у других награждаемых удивление. Впрочем, обстановка к проявлению любопытства не располагала. Сначала -- по причине стояния в строю, а потом -- поскольку боец этот всё время держался рядом с капитаном из того же ведомства.
Самому Гусеву на грудь упали вторая Золотая Звезда и второй орден Ленина. Что, в общем-то, было ожидаемо.
После вручения наград состоялся небольшой концерт, а за ним банкет, на который Сергей с Найдёнышем не пошли. Гусева беспокоил оставшийся без присмотра напарник, а Пучкову при взгляде на стоявшие на столах яства стало стыдно -- он тут обжирается всякими вкусностями, а его сестрёнки там...
В общем, отыскав в бурлящей толпе родного Наркома, получили у него разрешение отбыть и отправились домой -- отметить событие ещё раз, но уже среди своих...
Их дёргали ещё дважды. Сначала к Нему на вручение подарков, где князю преподнесли серебряную продолговатую чашу в виде то ли лодки, то ли корабля, покрытую красивыми узорами*. Какое-то время Кощей её разглядывал со всех сторон, а потом, хитро прищурившись, посмотрел на Него. И Он, довольно заулыбавшись, повернулся к стоящему рядом Наркому и скомандовал:
- Лаврентий, доставай!
*ГГ не знает слова "братина".
Второй раз их вызвали в Управление, чтобы написать отчёты. Какой-то старший майор, который занимался теми диверсантами и не мог закрыть дело, не получив отчётов от непосредственных участников их ликвидации. Дело, в общем, обычное. Если бы не одно обстоятельство: "Особая инструкция", очень строго ограничивавшая круг тех, кто мог получать достоверные сведения о действиях спецсотрудника. И старший майор в этот круг не входил. Возможно, по этой причине он и об "Особой инструкции" никогда не слышал. А может, прочитал, но забыл. А может, ещё почему, но когда Гусев сказал, что у этого старшего майора не хватает допуска, тот взбеленился и начал орать. Посмотрев на его багровую... лицо, Сергей перевёл взгляд на стоявшего позади крикуна Найдёныша и коротко кивнул...
Когда дежурный наряд вывел притихшего старшего майора из кабинета Наркома, товарищ Берия, посмотрев на закрывшуюся за конвойными дверь, вздохнул и спросил, не желает ли товарищ капитан Гусев вместе с товарищем бойцом Пучковым и товарищем спецсотрудником Кощеем прервать свой отпуск, до конца которого осталось три дня, и вылететь в Севастополь уже завтра. А за сёстрами товарища Пучкова присмотрят. Пусть товарищи об этом не беспокоятся....
Вот казалось бы, отсутствовали всего ничего, а изменилось за это время столько, что...
Точнее, если брать по количеству, то изменений не так уж много, а вот если по качеству...
Самое главное, о чём сообщил Командир, после того как с приветствиями, поздравлениями и подарками было закончено, это большое, по масштабам Крыма, наступление, которое должно начаться через два дня.
Некоторое время Гусев с князем, глядя на довольного, как объевшийся сметаны кот, Колычева, переваривали услышанное, потом Кощей, поставив на стол маленького белого слоника, одного из тех, что выменял на французское мыло, спросил:
- Сможешь таких до завтрашнего полудня добыть?
Забрав слоника (с разрешения князя), Командир вышел, но вскоре вернулся, и они сначала втроём, а потом вчетвером -- подошёл ещё начштаба армии -- до поздней ночи сидели над картой, прикидывая, что из Кощеевых придумок можно использовать. И где. Наконец, около полуночи князь оторвался от карты и сказал, что дальше "глаза портить" толку не будет. Так что лично он идёт готовиться, а его напарник -- тут Кощей повернулся к Гусеву -- спать.
Сергей хотел было возразить, но вдруг, как когда-то, почувствовал, что ещё немного, и он свалится прямо на пол, и потому, извинившись, побрёл в их с князем комнату...
На следующее утро Гусев проспал. Вместо шести часов как обычно, он проснулся в восемь (как утверждал внутренний несработавший будильник), да и то только потому, что кто-то снаружи разговаривал. Негромко, конечно, но поскольку Сергей выспался, этого тоже хватило. О чём говорили -- сквозь остатки сна разобрать не удалось, но как только капитан открыл глаза, как знакомый скрипяще-скрежещущий голос произнёс:
- А вот и Гусев проснулся.
В ответном хмыканьи смешались лёгкое недоверие и восхищение. Как будто кто-то, качая головой, говорит: "Гляди ты!"
Похоже, у Командира опять накопились вопросы к князю и он, пользуясь возможностью, решил их задать. Правда, если Серёга хоть что-то понимал в этой жизни, возможности у Иван Петровича за день до наступления быть-то как раз и не должно -- даже если всё в порядке, нужно это всё ещё раз проверить. А потом ещё раз. И ещё. И проверять, пока не Грянет... А тут выходило, что или говорили о чём-то настолько важном, что традиционная преднаступательная суета оказалась задвинута куда-то на задворки, или...
...Или что капитан Сергей Гусев всё же не понимает в этой жизни ни-че-го!.. Осознание этого довольно неприятно могло задеть самолюбие, если бы не одно обстоятельство: Сергей Гусев был человеком военным. Более того -- командиром. А значит, лучше многих других понимал простую вещь: начальство всегда знает больше подчинённых. Конечно, это было не законом, а правилом, то есть имелись исключения, однако они, исключения, это самое правило подтверждали.
Другими словами, решив, что если начальство захочет, само расскажет, Гусев занялся обычными утренними делами. И когда он, сытый и умиротворённый, возвращаясь из пункта питания, проходил мимо скамейки, на которой всё так же сидели полковник с князем, Командир попросил его посидеть с ними. Получив приглашение, Сергей недолго думая устроился рядом с Кощеем и приготовился слушать.
Около минуты все молчали, потом Командир откашлялся, и как будто ждавший этого Кощей спросил:
- А тебе сначала и подробно или коротко и самую суть?
- Э-э-э... - протянул Серёга, пытаясь сообразить, о чём вообще идёт речь, однако ничего умного в голову не приходило, и он уцепился за знакомое слово: - Давай сначала!
Командир снова закашлялся, но теперь явно чтобы скрыть смешок. Покосившись на него с неодобрением, князь опять повернулся к Гусеву:
- Сначала так сначала. Слушай. Воеводы у вас, как побирушка на торжище -- то плесневелого сухаря не было, то целый каравай вдруг появился.
- Ну у тебя и сравнения! - не выдержал Колычев.
- Хорошие сравнения! - отрезал Кощей и продолжил: - Ежели ты, Гусев, не понял, объясню. Сначала нас тут не было -- в Москву вызвали. Потом ваш Великий Князь тебя с Пучковым в этот... В отпуск отправил. То есть нас на службу позвать -- это, получается, против его слова пойти, - князь прервался, повернулся к Колычеву и спросил: - Верно говорю?
- Верно, - кивнул полковник. - Продолжай.
- А потом мы взяли да прилетели!
- Каравай! - радостно высказал догадку Сергей.
- Так, - согласился напарник и предложил: - Давай дальше сам думай!
- А что тут думать, - хмыкнул Гусев. - Всё, что вчера надумали -- побоку, а нас куда-нибудь в... - скромно не договорил капитан. Потом, нагнувшись вперёд, посмотрел на Колычева: - Так, тащ полковник?..
Ганс... не впечатлял. Невысокий, щуплый... Всех достоинств -- вылитая белокурая бестия. Или почти вылитая -- как ни крути, а ростом не вышел. Но вот всё остальное... А предки... А что предки? У всех есть предки. Но Кощей почему-то вцепился именно в этого. Как клещ. И уже больше часа трясёт на тему этих самых предков. Го-ген-шта-убе... нет, уфе-нов. Гогенштауфенов. Правда, побочная, как понял Гусев, ветвь. Какие-то там фон Брауны. Однако же...
А началось всё с того самого разговора. Потому что как бы там Командир ни отшучивался, но их с князем на самом деле сунули в... В эту самую. В неё. Правда, для разнообразия придали шестерых разведчиков из дивизионной разведки, один из которых оказался радистом, причём с радиостанцией и -- о чудо! - даже с запасными батареями. А вот Найдёныша и других новичков оставили с полковником -- они, конечно, пока ещё мало что умеют, но всё же больше, чем обычные бойцы.
Задача была простой: высадиться с парашютами, "погулять" по не слишком чётко указанному району и узнать о действиях и резервах противника хоть что-нибудь. Ну и, понятное дело, срочно передать узнанное с помощью радиста. Потом -- по обстановке. Либо попытаться вернуться к своим, либо, если будет возможность, "погулять" ещё. Приоритетные цели -- авиация, особенно бомбардировочная (был у гансов аэродром подскока, всё никак найти не удавалось), танки, артиллерия от корпусной и выше и резервы.
Ещё из хорошего (кроме радиста) можно назвать наличие у всех приданных бойцов хоть паршивенького, но всё же опыта прыжков с парашютом и четырёх слоников, каким-то чудом раздобытых Командиром. Слоники эти, можно сказать, торжественно (в присутствии Гусева, Мишки Северова и старшины) были вручены князю примерно в полдень, как и требовалось...
Долетели, спрыгнули, приземлились благополучно. Собрались тоже достаточно быстро и без приключений. Затем определились с примерным местонахождением и побежали. Впереди -- Гусев, замыкающим -- Кощей. Через два часа бега, решив, что отошли от места сброса достаточно далеко, спустились в первый попавшийся овраг, и, после того как князь дал добро, встали на ночёвку.
Проснувшись, Гусев первым делом огляделся по сторонам, не обнаружил никаких сюрпризов вроде случайно забредшего ганса и разочарованно вздохнул.
- И дороги рядом нет, - с едва уловимой насмешкой негромко проговорил сидящий к нему спиной князь.
- Какой дороги? - зашевелился рядом с Сергеем старшина Бакулин, старший из приданных разведчиков.
- Никакой, - вздохнул Кощей. Помолчал немного и добавил: - Так что, добры молодцы, приводите себя в порядок, - костлявая рука вытянулась, указывая направление: - Это в той стороне. Умывайтесь, - рука сдвинулась: - Это там. Ешьте, прибирайтесь, и побежим. А то мнится мне, что задерживаться тут не след...
Судя по ощущениям Гусева, группа уже проснулась, и сейчас люди ждали от него команды. Либо подтверждающей слова странного непонятно кого с позывным "Князь Кощей", либо другой. Мысленно хмыкнув, Сергей оглянулся:
- Все слышали?
- Так точно! - отозвался Бакулин.
- Тогда работаем!
И опять был бег...
К холму, от которого до самой главной в этих местах дороги должно было быть не больше пяти километров, они вышли на рассвете. Поднялись на вершину, осмотрелись по сторонам, и капитан объявил привал. По уму, надо было выдвигаться к дороге, однако что-то внутри Сергея этому противилось. Так что он, взяв бинокль, принялся рассматривать предполагаемое место работы в надежде понять, что же мешает ему отдать приказ на выдвижение.
Минут через пять рядом нарисовался Бакулин:
- Товарищ капитан?
- Ничего не чувствуешь? - вместо ответа спросил Гусев не отрываясь от бинокля.
Старшина помялся, но потом всё же признал, что не хочется ему туда идти. Вот в ту сторону -- он показал -- запросто, а вот к дороге...
Хмыкнув, Сергей повернулся к напарнику:
- Что скажешь?
- Н-ну-у-у... - протянул тот. - Командир у нас ты-ы...
- Княже, давай не сейчас, а?
- Я бы подождал, - совершенно серьёзно, без малейших признаков ёрничанья ответил Кощей.
- Так всю войну прождать можно, - буркнули сзади.
Посмотрев на старшину Бакулина, который должен был одёрнуть говоруна, но притворился, что увлечён разглядыванием далёкой дороги и ничего не слышит, Гусев не оборачиваясь проговорил:
- Около месяца назад армейская разведка в короткое время отправила пять групп. Одну за другой. И ни одна не вернулась.
- И что? - не сдавался недовольный. Сергей наконец-то узнал его -- Стриж. По ощущениям, неплохой боец. Даже хороший. Но слишком уж его иногда заносит. - Потом ещё пошли и целого генерала притащили!
Кощей, с интересом прислушивавшийся к разговору, повалился на спину и самым неприличным образом заржал.
- И что я такого сказал? - не выдержал Стриж, когда смех князя перешёл во всхлипывания.
Вздохнув -- объяснять очевидные вещи не хотелось -- Гусев опустил бинокль и повернулся к бойцу:
- Пошли. Но уже не армейская разведка, а другие. Не такие торопливые.
Боец раскрыл было рот, чтобы возразить, но передумал, и Сергей продолжил:
- А армейская разведка сейчас сидит глубоко в заднице, потому что старый состав потеряли, а новый и не сработался, и к глубоким рейдам не привык. И ходит теперь эта армейская разведка только по ближним тылам.
Закончив, Гусев подождал немного, однако ни возражений, ни вопросов не последовало, и он вернулся к изучению дороги. Движение на ней почти с самого утра было довольно плотным. Точнее, слишком плотным, чтобы можно было незаметно сдёрнуть с неё хотя бы мотоциклиста. И, похоже, того же мнения был и князь. Если судить по тому, что последние десять минут он чуть ли не обнюхивал одолженную у напарника карту, то и дело щурясь на солнце и явно что-то прикидывая.
Очередная войсковая колонна, следовавшая в сопровождении мотоциклистов, неожиданно сбавила скорость и остановилась почти напротив холма. И сразу же из кузовов стали выпрыгивать люди, выстраиваясь на обочине в довольно частую -- с промежутком около пяти метров -- цепь. Когда все выгрузились и заняли свои места, цепь вздрогнула и двинулась вперёд. По прикидкам Гусева, ближний её край должен был пройти метрах в двухстах в стороне, так что имело смысл пока не дёргаться, а подождать, когда гансы отойдут подальше.
Когда цепь уже прошла мимо холма, снайпер группы ("Петелин"), задумчиво глядя вслед противнику, заметил:
- А ведь они как раз к нашей стоянке идут.
- Да и хрен с ними, - хмыкнул Кощей, не дожидаясь вопросов.
- Косточки? - уточнил Сергей. - Или слоник?
- Нет, - качнул головой князь и пояснил: - Когда уходили, я посмотрел. Если особо не искать, не найти.
Выждав на всякий случай ещё полчаса, группа снялась и направилась к первому из мест, выбранных князем при изучении карты. Шли быстро, поглядывая по сторонам и особо следя за небом -- слишком уж настораживала поисковая активность противника. И всё равно один раз чуть было не попались, когда, поднимаясь на очередной холм, чтобы осмотреться, Гусев вдруг почувствовал опасность и неожиданно даже для себя дал команду "Ложись!". И почти сразу после этого из-за склона вынырнул идущий на небольшой высоте "Шторьх". Заметили их лётчики или нет, а если заметили, за кого приняли, так и осталось неизвестным. "Шторьх" кружить и высматривать не стал, а пролетев прямо километра три, резко свернул влево и вскоре пропал из виду. И как только он исчез, группа, прервав подъём, помчалась в сторону от дороги.
Из-за этого случая выходить к первому выбранному князем месту стало неудобно, и потому двинулись сразу ко второму. Там Сергей объявил привал, а Кощей, пока люди отдыхали, прогулялся вокруг, что-то выискивая. Вернулся через десять минут, на вопросительный взгляд капитана отрицательно покачал головой, и Гусев скомандовал подъём.
Третья точка подходила всем, кроме одного. Князь, покрутив головой по сторонам, заявил:
- Вот сердцем чую, что последнее место самое лучшее будет!
Гусев задумался. С одной стороны, и люди подустали, и время идёт, с другой -- до следующей точки меньше десяти километров. И речушка там поблизости обозначена. И...
И в конце концов после слов напарника ему и самому захотелось до неё добраться. А как показал даже один только сегодняшний опыт, к своим желаниям стоит прислушиваться. Так что пришлось капитану, подавив тяжёлый вздох, вставать и командовать людям: "Подъём!". В который уже раз за сегодня...
Когда добрались до последней точки и осмотрелись, Гусев понял, что сюда имело бы смысл дойти даже без всяких предчувствий. Во-первых, потому что в этом месте обнаружилась не обозначенная на карте просёлочная дорога. Во-вторых, по сторонам этого просёлка росли густые кусты. Ну и, в-третьих, неподалёку, в каком-то десятке метров находился широкий овраг с текущим по дну ручейком.