— Это — кресло познания, — пояснил Керлин. — Оно — при надлежащей настройке — способно установить шаблон хиноменевральной ясности. Вот так… я задаю верные сометсиндические параметры… — Он пощелкал переключателями. — А теперь, если вы успокоитесь, я исцелю вас от галлюцинаций. Это выходит за рамки моих непосредственных обязанностей, но я человек гуманный и не хочу, чтобы меня считали неприветливым и недобрым.
— Господин Хранитель, — с опаской поинтересовался Гайял, — а это ваше кресло познания, как оно влияет на разум?
— Волокна в твоем мозгу искривлены, перепутаны, изношены и потому образуют связи со случайными областями. Благодаря поразительному искусству наших современных церебрологов этот колпак свяжет синапсы с верными данными из библиотеки — с данными, которые соответствуют окружающей действительности, ты должен отдавать себе в этом отчет.
— Когда я сяду в кресло, — поинтересовался Гайял, — что вы станете делать?
— Просто замкну вот этот контакт, опущу рычаг, переключу тумблер, и ты впадешь в оцепенение. Через тридцать секунд загорится лампочка, означающая, что лечение успешно завершено. Потом я проделаю манипуляции в обратном порядке, и ты встанешь из этого кресла с исцеленным рассудком.
Гайял взглянул на Ширл.
— Все ли ты слышала и поняла?
— Да, Гайял, — отвечала она негромко.
— Не забудь. — Затем, обращаясь к Хранителю: — Чудесно. Но как в него садятся?
— Просто сядь и расслабься. Потом немного натяни колпак на глаза, чтобы не отвлекаться.
Гайял наклонился, с опаской заглянул в колпак.
— Боюсь, я не совсем понял.
Хранитель нетерпеливо поковылял к нему.
— Тут нет ровным счетом ничего сложного. Вот так.
— А как опустить колпак?
— Вот таким образом.
Керлин взялся за ручку и надвинул колпак на глаза. И уселся в кресло.
— Быстрее, — велел Гайял Ширл.
Девушка резво подскочила к пульту. Керлин Хранитель попытался поднять колпак, но Гайял обхватил тщедушное тело старца, прижал его к креслу. Ширл в мгновение ока щелкнула переключателями, Хранитель обмяк, вздохнул. Ширл вскинула на Гайяла темные глаза, широко распахнутые и влажные, точно огромные цветки водного пламенника, что растет в Южной Альмери.
— Он… он мертв?
Они нерешительно смотрели на неподвижную фигуру. Текли секунды.
Откуда-то издалека донесся громкий шум — грохот, лязг, ликующий рев, какое-то торжествующее улюлюканье.
Гайял бросился к двери. Приплясывая и колеблясь, в зал вплыл сонм духов, сквозь открытую дверь виднелась все та же гигантская голова. Она все больше и больше выпячивалась, точно протискивалась сквозь стену. Показались громадные уши, потом часть бычьей шеи, обросшей извивающимися пурпурными волосами. Стена пошла трещинами, просела, начала разваливаться. Сквозь пролом просунулась исполинская ладонь, затем рука целиком.
Ширл закричала. Гайял, бледный и дрожащий, захлопнул дверь перед носом ближайшего призрака. Дух начал просачиваться сквозь стену медленно, постепенно, один полупрозрачный клочок за другим.
Гайял кинулся к пульту. Лампочка и не думала загораться.
— Магией жезла управляет только сознание Керлина, — выдохнул он. — Это понятно. — Он в отчаянии сверлил взглядом лампочку. — Давай же, давай, зажигайся…
Дух просочился сквозь стену и заклубился у двери.
— Давай, лампочка, зажигайся…
Лампочка зажглась. Гайял с пронзительным криком вернул переключатели в нейтральное положение, снял колпак со старца.
Керлин Хранитель сидел и смотрел на юношу. За спиной из воздуха вылепился дух, высокая фигура в белых одеяниях, с темными провалами глаз. Керлин Хранитель все так же сидел и смотрел. Призрак пошевельнулся, выпростал руку, похожую на птичью лапку, с зажатым в ней комком какого-то темного вещества. Дух бросил комок на пол, и тот разлетелся облачком черной пыли. Пылинки начали разрастаться, превратились в полчища копошащихся насекомых. Они устремились вперед, увеличиваясь в размерах, пока не приняли облик сметающих все на своем пути тварей с обезьяньими головами. Керлин Хранитель пошевелился.
— Жезл! — произнес он величественно.
В руке его возник магический жезл, изрыгнул оранжевый сгусток, рассыпавшийся в красную пыль. Облачко окутало несущуюся вперед орду, и каждая пылинка обернулась красным скорпионом. Разгорелась лютая битва, тоненькие вскрики и пронзительный стрекот огласили зал.
Обезьяноголовые были разбиты, уничтожены. Дух вздохнул, снова выпростал свою руку-лапку. Но жезл испустил сноп ярчайшего света, и призрак растаял в воздухе.
— Керлин! — вскричал Гайял. — Демон прорывается в галерею!
Старец распахнул дверь, вступил в зал.
— Жезл! — повелел он. — Исполни мою последнюю волю.
— Не надо, Керлин, не пускай в ход магию, — пророкотал демон. — Я думал, ты без сознания. Но сейчас удаляюсь.
Содрогаясь и колыхаясь, он принялся втягиваться обратно в пролом, пока сквозь брешь в стене снова не стал виднеться только лишь его лик.
— Жезл, — приказал старец, — будь начеку.
Жезл исчез.
Керлин обернулся и поглядел на Гайяла с Ширл.
— Настала пора множества слов, ибо я умираю. Я умираю, а музей остается без присмотра. Посему давайте не будем терять времени…
На нетвердых ногах старец двинулся к порталу, который разъехался при его приближении. Гайял с Ширл, ожидавшие какого-нибудь подвоха со стороны Керлина, нерешительно замялись.
— Идемте, идемте, — нетерпеливо позвал Керлин. — Силы мои иссякают. Вы принесли с собой мою гибель.
Гайял медленно двинулся вперед, Ширл держалась позади. Подобающий ответ на упрек никак не приходил ему в голову, все слова казались неубедительными.
Керлин со скупой ухмылкой оглядел молодых людей.
— Отбросьте опасения и поспешите, задача, которую необходимо исполнить за оставшееся в моем распоряжении время, сродни попытке переписать фолианты Каэ при помощи капли чернил. Я угасаю, сердце мое трепещет все слабее и слабее, взор меркнет…
Он взмахнул бессильной рукой, развернулся и повел молодых людей в укромную комнатку, где упал в большое кресло. Бросая опасливые взгляды на дверь, Гайял с Ширл устроились на мягком диване.
— Вас пугают белые видения? — слабо усмехнулся Керлин. — Пустое, ибо вход в галерею им преграждает жезл, который пресекает все их поползновения. Лишь когда я лишусь сознания или испущу дух, он утратит свою силу. Вы должны знать, — добавил он с чуть большей живостью, — энергия и движущая сила проистекает не из моего мозга, а из центрального потенциума музея, который неисчерпаем, я лишь направляю жезл и руковожу им.
— Но этот демон… кто он? Отчего смотрит сквозь дыру в стене?
Лицо Керлина стало суровым.
— Его зовут Бликдак, он — правящее божество царства демонов, Джелдреда. Брешь в стене проделал, намереваясь завладеть хранящейся в музее мудростью, но я воспрепятствовал ему. С тех самых пор он сидит в этой дыре и дожидается, когда я умру. Тогда он сможет поживиться познаниями на погибель человечества.
— Но почему нельзя изгнать демона отсюда, а дыру уничтожить?
Керлин Хранитель покачал головой.
— Огонь и неистовые силы, подвластные мне, не действуют в атмосфере царства демонов, где материя и форма имеют совершенно иную природу. Сейчас его окружает среда собственного мира, в которой ему ничто не угрожает. Когда же он отваживается проникнуть в музей дальше, энергия Земли прекращает действие законов Джелдреда и я могу пустить против него в ход призматический жар потенциума… Но довольно, не будем больше о Бликдаке. Кто вы такие, что привело вас сюда и что нового в Торсинголе?
— От Торсингола не осталось даже воспоминаний, — запнувшись, отвечал Гайял. — Там, наверху, нет ничего, кроме чахлой тундры и захудалого городка сапонидов. Я — уроженец южных земель, преодолел многие мили, чтобы побеседовать с вами и наполнить свой разум знанием. Эта девушка — Ширл — из народа сапонидов, жертва древнего обычая, который велит отсылать красивых девушек и юношей в музей по воле призраков Бликдака.
— О, — прошептал Керлин, — неужто я был так рассеян? Мне смутно припоминаются какие-то юные видения, которыми Бликдак тешил себя, чтобы скрасить утомительное ожидание… Эти воспоминания мелькают в моем мозгу, точно мухи-поденки мимо стеклянной двери… Я не обращал на них внимания, считая порождением его собственного сознания, плодом его воображения…
Ширл изумленно пожала плечами.
— Но зачем? К чему ему человеческие юноши и девушки?
— Девочка, — устало сказал Керлин, — ты — сама свежесть и очарование, даже помыслить не можешь, каковы чудовищные наклонности повелителя демонов Бликдака. Эти юноши и девушки служат ему игрушками, на которых он упражняется в разнообразных совокуплениях, сношениях, соитиях, извращениях, садистских и омерзительных утехах, шутках, а под конец замучивает до смерти. После он посылает очередного духа с требованием новых юношей и девушек.
— Вот какая участь была мне уготована, — прошептала Ширл.
— Не понимаю, — недоуменно проговорил Гайял. — Подобные деяния, по моему убеждению, типично человеческие пороки. Они антропоидны в силу самой природы функционирующих желез и органов. Но поскольку Бликдак — демон…
— Только взгляни на него! — возразил Керлин. — На его черты, организм. Он — не кто иной, как антропоид, и таково же его происхождение, как и всех демонов, фритов и крылатых тварей с горящими глазами, которыми кишит доживающая последние свои дни Земля. Бликдак, как и все остальные, порождение человеческого духа. Липкая испарина, смрад и зловоние, нечистоты и испражнения, бесчеловечные утехи, надругательства и содомия, бесчисленные скабрезности, которые пронизали человечество, превратились в неохватную опухоль. Так обрел свое рождение Бликдак, и вот он перед нами. Вы видели, как он по собственному желанию принимает любые формы, таким образом он и предается своим забавам. Впрочем, ни слова больше о Бликдаке. Я умираю, умираю!
Он обмяк в своем кресле, грудь его ходила ходуном.
— Взгляните на меня! Мой взор затуманивается и гаснет. Дыхание слабое, словно у птички, кости — точно сердцевина старой лозы. Я прожил несчетное число лет, в своем безумии не замечая бега времени. А где нет осознания, нети соматических последствий. Теперь я вспоминаю минувшие годы и века, тысячелетия, эпохи — все они точно мимолетный взгляд. Исцелив мое безумие, вы убили меня.
Ширл захлопала глазами, отшатнулась.
— Но когда вы умрете? Что будет тогда? Бликдак…
— В Музее человечества нет изгоняющих заклятий, необходимых для того, чтобы уничтожить демона? — удивленно воскликнул Гайял.
— Бликдака нужно извести, — сказал Керлин. — Тогда я умру с миром, а вы возьмете на себя заботу о музее. — Он провел языком по бескровным губам. — Древний закон гласит: для того чтобы уничтожить какое-либо существо, необходимо определить его природу. Словом, прежде чем мы сможем развеять Бликдака, придется установить его элементарный состав.
Его стекленеющие глаза впились в Гайяла.
— Ваши слова, бесспорно, справедливы, — признал Гайял, — но как этого добиться? Бликдак ни за что не позволит провести подобное исследование.
— Нет, тут должна быть лазейка, какое-нибудь средство…
— Призраки являют собой часть Бликдака?
— Верно.
— Можно ли захватить одного из них и удержать его?
— Да, при помощи кокона света, каковой я могу создать силой мысли. Точно, нам нужен призрак. — Керлин поднял голову. — Жезл! Нам нужен призрак, впусти одного призрака!
Прошел миг, Керлин поднял руку. В дверь слабо заскреблись, снаружи донеслось негромкое поскуливание.
— Открой! — произнес голос, всхлипывающий, прерывистый и дрожащий. — Открой дверь и отдай Бликдаку этих юных созданий. Ожидание нагоняет на него скуку и томление, пусть же эти двое выйдут сюда и разгонят его тоску.
Керлин с трудом поднялся на ноги.
— Все готово.
— Я пойман, я угодил в ловушку из ослепительного сияния! — проныло существо.
— Теперь мы все узнаем, — сказал Гайял. — То, что развеет призрака, развеет и Бликдака.
— Верно, — согласился Керлин.
— Почему бы не попробовать свет? — подала голос Ширл. — Свет рассеивает материю духов, как порыв ветра разгоняет в клочья туман.
— Только в силу их непрочности. Бликдак же твердый и крепкий и может выдержать самое жгучее излучение, укрывшись в своем гнездышке в краю демонов. — Керлин немного подумал, потом указал на дверь. — Идемте к увеличителю изображений, раздуем призрак до макроидного измерения и определим его основную составляющую. Гайял из Сферры, тебе придется поддерживать мою немощь, признаться честно, члены мои слабее воска.
Опираясь на руку Гайяла, он поковылял вперед, а Ширл за ними, и наконец они добрались до галереи. Там в клетке из света стенал призрак и беспрестанно пытался отыскать темную лазейку, чтобы просочиться наружу.
Не обращая на него внимания, Керлин нетвердой прихрамывающей походкой пересек зал. Капсула света, а вместе с ней волей-неволей и дух последовали за ним.
— Откройте большую дверь, — воскликнул Керлин голосом надтреснутым и хриплым, — большую дверь в Хранилище познания.
Ширл изо всех сил налегла на дверь, та отъехала в сторону, открыв взору огромный темный зал.
— Призовите Светоч, — сказал Керлин.
— Светоч! — закричал Гайял. — Светоч, появись!
Свет залил огромный зал, столь высокий, что пилястры, обрамлявшие стену, в вышине казались ниточками. На полу ровными рядами стояли черные ящики с медными шишками, вроде тех, что Гайял с Ширл заметили у входа. Над каждым из них еще пять точно таких же неподвижно висели в воздухе.
— Что это? — изумился Гайял.
— Если бы только мой жалкий мозг способен был вместить хотя бы сотую долю того, что хранят эти устройства, — тяжело дыша, отвечал Керлин. — Каждое из них суть исполинский мозг, нашпигованный всем, что человечество узнало, пережило, достигло или чему стало свидетелем. В них хранится вся забытая мудрость, древняя и современная, чудесные грезы, хроники десяти миллионов городов, заря человечества и его предсказанный закат — первопричина существования человечества и первопричина первопричины. Каждый день я не покладая рук трудился, мой скромный вклад — самый беглый обзор знаний большой и многоликой Земли.
— Неужели среди этого средоточия мудрости не найдется способа уничтожить Бликдака? — вопросила Ширл.
— Воистину так, нам надлежит лишь отыскать информацию о нем. Пожалуй, стоит поискать в сих разделах: «Обиталища демонов», «Убийства и мортификации», «Разоблачение и искоренение зла», «История Гранвилюнда», там от подобной сущности избавились. «Аттрактивные и детрактивные гиперорднеты», «Терапия галлюцинантов и духовидцев», «Строительный журнал», номер о восстановлении разрушенных стен, подраздел о вторжении демонов, «Процессуальные рекомендации во времена риска»… Да, в этих и в тысяче других. Где-то должно быть описано средство, как вышибить омерзительную сущность Бликдака обратно в его квазипространство. Но где его искать? Генерального каталога не существует, лишь разрозненный конспект того, что удалось собрать. Тому, кто ищет нечто определенное, нередко приходится вести длительные поиски… — изрек старик. — Вперед! Вперед, через хранилища к Механизмусу.
И они принялись переходить от хранилища к хранилищу, по пятам за ними плыла клетка из света с заточенным в ней стенающим призраком. Наконец они очутились в помещении, где пахло металлом, и снова Керлин научил Гайяла, и Гайял воззвал: «Приди к нам, Светоч, приди!»
Мимо замысловатых устройств пролегал их путь, Гайял, смятенный и восхищенный, не задавал вопросов, хотя мозг его и снедала жажда познания.
У высокой кабинки Керлин остановил клетку из света. Перед духом опустилась панель из витреана.
— Теперь смотрите, — сказал Керлин и принялся орудовать активантами.
Глазам их предстало изображение духа, перенесенное на панель: развевающиеся одежды, изнуренный облик. Лицо его увеличилось в размерах, стало плоским; сегмент под зияющей глазницей превратился в шероховатое белое поле. Потом на нем стали четко видны пустулы, затем пустула выросла на всю панель. Кратер пустулы представлял собой затейливую рифленую поверхность, переплетение, похожее на кружевной узор.