-Почем грибы, дедушка?
Дед разлепил глаза, наклонил голову набок, и, задорно, как купец на ярмарке, сказал:
-Пятьсот рублев за ведерко!
-Ну и аппетиты у тебя дедушка! – изумился Сергей Иванович. – Почему так дорого?
-А ты сначала, попробуй, собери! Тогда и цену назначай, – рассердился дед. – Опасно нынче грибочки то собирать, милок!
-О чем разговор? – спросила подошедшая Оля.
Андрей сказал:
-Да вот Сергей Иванович надумал прикупить грибов с Цезием-134, да цена кусается.
-Спекулянт, - презрительно сказал Толя.
-А в чем опасность то, дедушка? – с веселой недоверчивостью спросил Сергей Иванович, незаметно показывая Толе кулак.
-Так ведь зверья в округе развелось! – дед развел руками, посверкивая глазками из-под бровей. –Видать хорошо им в етой зоне вашей. А нам страшно стало далеко в лес заходить, милок. Не ровён час волка, медведя или секача встретишь на узкой тропке, и тогда – пиши пропало. Так что, бери за пятьсот, дешевле не найдешь.
-Поехали что ли? – крикнул от машины Вадим.
-Идем, идем.
Сергей Иванович расстелил карту на капоте.
-Вот наша первая точка - деревня Бабчино. Находится за пределами тридцатикилометровой зоны от эпицентра. Отселена через несколько месяцев после аварии и сейчас полностью заброшена. Там делаем замеры и привал. Дальше дороги уже не будет. Оставляем машину и идем примерно пять километров до реки. Там делаем повторные замеры и на сегодня всё.
Андрей, слушал в пол уха, хрустя заранее припасенным яблоком. Прикончив его, он бросил огрызок в кусты, спугнув какого-то мелкого зверька – тот бросился к ближайшему дереву и мгновенно исчез в густых ветвях.
-Ой, кто это? Белка? – Оля, вытянув шею, начала всматриваться в листву, лениво шевелящуюся под слабым ветром.
-Нет, шерсть слишком темная. Наверное, куница, - Андрей зевнул и полез в машину.
-Кстати, а что такое секач? – спросила Оля у его спины.
Андрей, уже удобно примостившись внутри, ответил:
-Секач это кабан. Взрослый, опытный и очень опасный. С вот такими, – он показал какими, – клыками.
-По местам! – Вадим завел двигатель.
Оставив позади Брагин, и еще несколько предупреждающих знаков, среди которых были совсем ржавые, с осыпавшейся краской, уазик покатил по узкой проселочной дороге, которая каким-то чудом еще не заросла травой. Лес подошел совсем близко – осиновые и еловые ветки то и дело скользили по стеклам. Жилистые корни, вспоровшие колею, бугрились под колесами, затрудняя движение. Уазик тяжело переваливался через них, натужно скрипя кузовом.
В такой качке прошло около часа.
-А что там за истории о животных вам рассказал этот дедуля? – заскучав от однообразной дороги, спросил Вадим.
-Ребятам о зверятах, - отозвался Андрей.
Сергей Иванович пожал плечами.
-Да вобщем то ничего нового. Вы и так прекрасно знаете, что после выселения людей с этих территорий, местная фауна начала быстро восстанавливать свою численность. Здесь сложилась естественная природная резервация, уникальная в своем роде.
Оля начала делать пометки в блокноте, тихо ойкая и хмурясь из-за тряски.
-Оленька, ты когда будешь статью про заповедник готовить, - продолжал Сергей Иванович, - так и укажи, что снятие антропогенного давления дало невероятный положительный эффект, по своей значимости превысивший все отрицательные эффекты радиоактивного загрязнения.
-Что значит антропогенное давление? – спросила Оля.
-Это значит, человеческое, Оленька. Если человека нет, животные могут спокойно делать то, что им и предназначил бог – плодиться и размножаться. Но вот что странно - откуда такая паника у местного населения? В районе Брагина экосистема такая же, как и во всем заповеднике, всплесков роста популяции животных за последние годы тут не наблюдалось.
-Сергей Иванович, а вы помните исследования группы Чернова? – подал голос Толя.
-Напомни, пожалуйста, - вежливо сказал Сергей Иванович.
-Это было года четыре назад, когда поймали двух сумасшедших браконьеров в тридцатикилометровой зоне. Их после карантина отправили в СИЗО, всё их барахло - на дезактивацию, а добычу – к нам в институт. Я помню, как Ромка ругался, когда ему в лабораторию притащили двух окоченевших косуль, и большущего зайца.
-Да, да, кажется громкая была история… И что же?
-Чернов с ребятами сделал все обычные анализы, а заодно решил заглянуть в мозги этих бедолаг. Они сразу обратили внимание на незначительное – не более четырех-пяти процентов - увеличение объема мозга. А чуть позже, покопавшись в лимбической системе, нашли куда более интересные аномалии: миндалевидные тела были существенно меньше нормы, зато гиппокамп наоборот увеличен. И это у всех трёх трупов. Были еще изменения гипофиза, но они едва фиксировались, и ребята списали их на погрешность измерений.
-Мутации? – очень серьезно спросила Оля, у которой карандаш так и летал по бумаге.
-Смотря что под этим подразумевать, - усмехнулся Толя. – Вся эволюция это лишь цепочка последовательных мутаций. На тот момент Чернов не нашел прямой зависимости между радиоактивным загрязнением и аномалиями в оленьих мозгах.
-А вот эти термины, - Оля показала Толе свои записи, в которых некоторые слова были подчеркнуты, - что они значат?
Толя театрально закатил глаза.
-Только совсем кратко, ладно? Гиппокамп, как бы это сказать…, как оперативка у компьютера, понимаешь? Он хранит кратковременную память, а потом переводит ее в долговременную. И за пространственную память отвечает тоже он. Поэтому увеличение гиппокампа может означать, что владелец такого мозга лучше других ориентируется в пространстве и быстрее находит кратчайший путь между двумя точками. Записала?
-Еще секунду… Да, готово. А дальше?
-А дальше пусть выступит наш специалист Семенов.
Толя обеими руками потряс спинку переднего сиденья.
Вадим улыбнулся, не отрывая глаз от дороги.
-Какие сведения вам нужны от специалиста Семенова? – важно спросил Андрей.
Оля взглянула в блокнот.
-О миндалевидном теле. Пожалуйста!
-Буду столь же краток, как и предыдущий оратор, - голосом завуча сказал Андрей. – Эта область мозга играет важную роль в формировании эмоций, как положительных, так и отрицательных. И, что самое интересное, отвечает за агрессию и страх. Чем меньше миндалевидное тело – тем агрессивнее человек.
-И животное?
-Конечно. Бывает, что у людей миндалевидное тело полностью разрушается в результате болезни Урбаха-Вите, - Андрей сделал многозначительную паузу. - У пациентов с таким диагнозом наблюдается полное отсутствие страха.
-Такое ощущение, что вы меня специально напугать хотите, - сказала Оля кокетливо.
Андрей поймал Толин взгляд в зеркало заднего вида, и подмигнул ему.
В этот момент уазик качнулся чуть сильнее, накренился и замер. Вадим заглушил мотор и вытащил ключ из зажигания.
-Приехали. Вылезайте умники.
То место, где они стояли, раньше было главной дорогой деревни. Когда-то здесь высились крепкие заборы с тяжелыми воротами, из-за которых выглядывали на совесть срубленные дома. Теперь же, в седом поле отцветшего иван-чая виднелись только груды трухлявых досок и остатки бревен, заросших мхом и травой. Крыши домов, лишенные железа, давно рухнули внутрь развалившихся стен, а позже пришли мародеры, и разобрали, вытащили, вынесли всё, что могли. Последние садовые деревья иссыхали в окружении жадной осиновой поросли.
Лес вокруг был смешанный, веселый: старые, серые от времени березы соседствовали с ольхой, лещиной, молодыми дубами. С одной стороны бывшей деревни грелись на солнце корабельные сосны, другая ее часть примыкала к плотному низкорослому ельнику. Среди кустов и травы лениво гудела мошкара. Было тепло, мирно, сонно.
Дятел в красной шапочке, масляно блеснув перьями, упал откуда-то сверху на ствол могучего тополя и начал усердно долбить кору. Бойкий стук разнесся на всю округу.
-Какой красавец! - сказал Оля.
-Бьет тревогу как настоящий барабанщик, - засмеялся Сергей Иванович.
-Эй, мне кто-нибудь поможет? – сердито крикнул Вадим, хлопнув ладонью по кузову уазика.
Пока ребята расчехляли приборы, делали измерения и вносили результаты в какие-то толстые тетради, Оля, сидя в машине, делала наброски для статьи. Дело шло медленно – ей хотелось поудобней улечься на нагретой коже сиденья, закрыть глаза и долго слушать, как вершины сосен переговариваются высоко над головой. Догадавшись, что ребята уже заканчивают работу, Оля отложила блокнот и вытащила из багажника большую хозяйственную сумку.
-Сергей Иванович, завтракать будете?
-Самое время, Оленька!
Оля, расстелив газету на капоте уазика, достала термос, расставила пластиковую посуду и начала раскладывать свои заготовки. Через минуту на тарелках красовались аккуратные бутерброды с сыром и копченой колбасой, вареные яйца, нарезанные помидоры и огурцы. Оля не забыла даже салфетки и соль в спичечном коробке.
Ребята окружили походный стол.
-Ого!
-Просто отлично!
-Не зря мы тебя с собой взяли!
-А еще говорят, что от журналистов никакого толка!
-Спасибо, Оленька, - сказал Сергей Иванович. – Бон апети, коллеги.
Было видно, что все очень довольны только что проделанной работой.
Оля, ограничившись одним бутербродом и чашкой чая, спросила:
-Что показали ваши замеры, Сергей Иванович?
-Результаты замечательные, Оленька, - живо откликнулся тот. – Наши данные позволят наконец-то принять окончательное решение!
-Какое?
- О возвращении этих земель в хозяйственный оборот.
-Так быстро? А как же радиация?!
-Я сейчас объясню. Основным источником радиоактивного загрязнения именно в этом районе были Цезий-137 и Стронций-90. Эти радионуклиды распадаются достаточно быстро – примерно два - два с половиной процента в год. Плюс медленное, но непрерывно идущее естественное заглубление. Поэтому сейчас уровень дозы, которую здесь можно получить, ниже предельно допустимой. Твое здоровье!
Сергей Иванович поднял чашку с чаем.
Оля спросила:
-То есть лес начнут вырубать, да? А животные? Их тоже, ээ…
-А что лес, - немного рассердился Сергей Иванович, - это здесь, у деревни он старый, а вот там, чуть дальше, это просто заросшие колхозные поля.
Да и животных никто целенаправленно убивать не собирается. Им просто придется потесниться, вот и все. Хотя со временем обычную охоту, конечно, разрешат.
Андрей прицелился с двух рук в сторону Оли и, щелкнув языком, спустил пальцем невидимый курок.
Оля вдруг в первый раз почувствовала себя неуютно в этой компании.
-Наш главный редактор считает, что заповедник нельзя трогать. Он говорит, что тут уникальный случай – авария на много лет разделила животных и людей, пусть и против их воли. Сейчас это как две отдельных страны, каждая живет по своим законам и правилам. И одному из соседей лучше не заходить на территорию другого.
Сергей Иванович ответил:
-Я не знаю твоего главного редактора, но кое в чем он прав. Этот заповедник по сути искусственный. Просто побочный эффект при спасении людей. Никто не собирался его создавать, поэтому не вижу проблемы в том, чтобы его… как бы это сказать… аннулировать, исходя из новых потребностей.
Толя вдруг очень тихо, одними губами сказал:
-Если вы перестанете спорить, и, не делая резких движений, медленно обернетесь, то увидите кое-что интересное.
Все замолчали и удивленно развернулись.
В нескольких шагах от машины, полускрытый кустами, стоял олень.
Оля ойкнула и закрыла рот рукой.
У оленя была сильное точёное тело – сплошные мышцы и сухожилия под короткой рыжеватой шерстью. Особенно хороши были рога – тяжелые, ветвистые, широко расходящиеся над его головой. Он внимательно смотрел на людей, тревожно вздрагивая ушами и втягивая воздух бархатным носом. Было видно, что это не молодой и опытный зверь. Движения людей и их голоса его не пугали.
-Благородный олень! – шепотом сказал Сергей Иванович. – Откуда он взялся?!
-Вот это экземплярчик! – также шепотом сказал Вадим.
-Он уже несколько минут там стоит, - сказал Толя. – Я ждал, когда же вы заметите.
У Оли мурашки пошли по коже, и она обняла себя за плечи, будто ей стало холодно.
Олень повел головой из стороны в сторону, будто осматриваясь, и попятился назад. Еще секунда - и он бесшумно растворился в дрожащей листве.
-Хорошие рога! - сказал Вадим. – Повесить бы такие над камином.
– Лучше голову с рогами, - сказал Андрей. – Так эффектнее.
Толя подошел к тому месту, где стоял олень, и, наклонившись, стал что-то рассматривать в траве.
-Vestigium diabolus, - сказал он.
-Что ты там говоришь? – Оля подошла к нему.
В тени, среди кустов, земля была сырой, видимо после ночного дождя, и на ней отчетливо виднелись следы раздвоенных копыт.
-След дьявола, - сказал Толя. – Слышала такую легенду?
Оля завороженно глядя на землю помотала головой.
-В шестнадцатом веке, в одной французской деревне, недалеко от Пуату, начали пропадать охотники. Местный священник, увидев отпечатки копыт в окрестных рощах, объявил, что это проделки дьявола. Деревенские старики говорили, что это просто следы оленей, которые стали подходить ближе к деревне из-за холодной зимы, а охотников, скорее всего, задрали осмелевшие волки. Но их никто не слушал, и священник отправился в лес, чтобы провести обряд экзорцизма.
Оля напряженно слушала.
-Его нашли через несколько дней, мертвого, полураздавленного, сплошь в синяках и кровоподтеках, будто по нему прошлось целое стадо животных, а на лбу отчетливо виднелся след раздвоенного копыта. Епископская комиссия, прибывшая из Пуату, единогласно признала, что он стал жертвой дьявола.
-Почему дьявола, а не оленей?
Толя хмыкнул.
-Потому что олени не нападают на людей.
-Оля, сними лапшу с ушей, - крикнул Андрей. – Сейчас он тебе наговорит и про французскую деревню, и про русскую деревню, и про английский поселок городского типа. На две статьи хватит!
Оля подозрительно посмотрела на Толю и отошла к машине.
-Интересно, что он тут делал? – пробормотал Толя, все еще глядя на то место где стоял олень.
-Пасся, и набрел на нас, - сказал Сергей Иванович. – Давайте собираться, ребята. Надо выдвигаться к реке.
Узкая тропинка, едва различимая в траве, вела на запад от деревни. Сергей Иванович шел первым, поглядывая на компас, остальные гуськом шли за ним, отбиваясь от мошкары и продираясь сквозь пышные плюмажи папоротника. Кроны деревьев смыкались над головой, в стоячем воздухе звенели комары, было жарко и душно. Там, где тропинка ныряла особенно глубоко, приходилось пробираться через прелые листья и жидкую грязь, которая облепляла ноги, затрудняя движение. Андрей попросил о привале, но Сергей Иванович сделал ему выговор за слабость и нытье, пообещав подольше задержаться у реки.
Порядочно попетляв, тропинка вышла на небольшую, солнечную полянку. И сейчас же какой-то коричневый меховой комок выкатился им навстречу.
-Смотрите, медвежонок! – Оля восхищенно ахнула и присела на корточки. – Иди сюда, малыш!
Сергей Иванович побледнел и резко крикнул:
-Не трогай его! Все! Разворачиваемся и быстро к машине!
-Почему? – спросила Оля, поднявшись. Она так устала, что поведение Сергея Ивановича показалось ей странным и неприятным.
-Я сказал быстро! - Сергей Иванович схватил ее за руку и бесцеремонно толкнул в спину. – Бегом!
В тот же момент совсем с другой стороны послышался треск сухостоя под чьей-то тяжестью, и на поляну вышла медведица. Она понюхала воздух, мотнула головой, блеснув маленькими черными глазками и, не издав ни звука, бросилась на людей.
Инстинкт самосохранения сработал у всех с разной скоростью.
Вадим и Толя бежали первыми. За ними обливаясь потом и задыхаясь, еле поспевал Сергей Иванович, который тащил за руку кричащую Олю. Андрей бежал последним, чувствуя, как холодеет в животе от глухого топота за спиной. Каждый раз, когда он оглядывался, ему казалось, что медведица подбирается все ближе. Он был готов поклясться, что чувствует вонючий жар из ее пасти. Оглянувшись еще раз, всего лишь на секунду, он запнулся ногой о корень, который молодая береза прихотливо изогнула над тропинкой, и со всего маху ударившись о землю, распластался в траве. Он попытался крикнуть и встать хотя бы на четвереньки, но непомерная тяжесть накрыла его и придавила к земле. Андрей еще успел почувствовать, как когти прорезают его кожу, до того, как медведица одним ударом лапы сломала ему спину.