- Очень смешно, Сеницкий, - сказал скептически Сашка.
- Бля, Потапов, смотри здесь кровь. В конце концов, ты же сам приволок эти куклы!
- Мать сказала, что они тебе понравились, это она их принесла.
- Мне она сказала обратное. Да какая разница? Ты же их сам покупал!
- Я? Их мать с выставки приволокла, все ходила и вздыхала «Саша, посмотри, какая прелесть»! А со следующего дня они начали появляться у нас в квартире!
- А эльф! – ткнул я в середину кучи игрушек. – Его с какой помойки ты подобрал? Я его обнаружил в коридоре грязного всего, как не знаю кто!
- Я? Это ты его откуда-то притащил! Мы такого два года назад видели в Испании в художественном магазине, он баснословных денег стоит! Я решил, что ты его по интернету заказал! Мне-то что? Лишь бы тебе хорошо было, хочешь, купай его, хочешь, в деревню на Новый год вози!
- Я? Это ты с какого-то перепугу с ним по электричке таскался!
- Я? Да это…
- Мальчики успокойтесь! – крикнула Юлька. – Яков, сядь, а ты, Саша, попробуй их услышать.
- Ладно, я это сделаю, но чтобы доказать вам, что это бред. Что надо делать?
- Сядь перед ними и просто постарайся их услышать.
Сашка сел перед кучей игрушек и замолчал. Прошла одна минута, две, три…
- Все, я чувствую себя дебилом, медитировать на игрушки я больше не буду. Я не знаю, что у вас здесь происходит, но участвовать в ваших играх я не хочу.
Он решительно встал, подхватил из кресла мобильник и пошел на выход. А я похолодел, он сейчас уйдет и все начнется сначала. Он нам не поверил, он мне не поверил, он считает, что я его так глупо разыгрываю. Я почувствовал во рту горечь разочарования. Все зря… Все бессмысленно…
- Бля! Да убей меня тогда сам, если так хочешь, чтобы я сдох! – в отчаянии заорал я. Сашкина спина закаменела, он медленно развернулся.
- Это жестоко, - прошептала Юлька.
- А он не жестокий? – орал я, у меня началась истерика. – Он подозревает меня в измене, с тобой, между прочим, он считает меня сумасшедшим! Он не верит мне, он просто сейчас уйдет, а его бешенные куклы разорвут нас! Когда он соизволит вернуться, если соизволит, мы будем уже трупами и вонючими трупами! Они нас своими ножичками чик-чик, и может, трупов даже и не будет… – Под конец я уже смеялся.
Щеку обожгло, Сашкина пощечина заставила меня успокоиться.
- Спасибо, - прошептал я, а потом решился. – Уходи. Я больше не хочу тебя видеть. Юльку только забери с собой.
Та ахнула, а мне было горько от его недоверия, от его непробиваемости, он никогда не будет верить мне, только наполовину он мне не нужен, а жить без него я уже не смогу. Сашка держал меня за плечи, пытаясь заглянуть в глаза, а я прятал от него взгляд.
- Ладно, - медленно сказал он, - я еще раз попробую. – И опять уселся перед игрушками на ковер.
Прошло минут десять, прежде чем, Потапов потрясенно выдохнул.
- Это… Это… Они счастливы меня видеть, они рады, что я наконец-то слышу их. - Потом он протянул вперед руку, возле которой оказался эльф. Куклы перестали притворяться неживыми, а Сашка развернулся ко мне. - Прости меня…
Потапов остался, ночью у нас был секс, мне было хорошо, но я отдалился от Сашки, во мне что-то надломилось, и я не знал, что сделать, чтобы исправить ситуацию. От кукол я шарахался, потребовав от Потапова, чтобы он собрал всех в зале и велел им не выходить оттуда, сам заходить в эту комнату я опасался.
Однажды вечером Потапов, сидевший на кровати, сказал мне:
- Я так больше не могу, - он устало потер лицо руками, около его губ появились горькие складки.
Я обреченно ждал продолжения, пусть сам скажет, я не буду ему помогать.
- Я долго думал…
Ну, что же ты замолчал? Давай уже, скажи это.
- Я попробую доказать тебе… Я доверяю тебе, Яков, от и до, я доверяю тебе полностью и я хочу доказать тебе это.
Мои брови удивленно поднялись.
- Я хочу, - продолжил он, - чтобы ты был сверху.
Я стоял, выпучив глаза. Вот это поворот! Вот это шаг от Потапова! Не маленький шажок навстречу, а огромный шаг гиганта, который потребовал от него очень большой решительности. Кто я такой, чтобы отказываться от такого дара?
- Ты уверен? – спросил я.
- Более чем. Яков, я уверен в тебе, я не хочу терять тебя и я хочу этого.
Я подошел к нему и поднял с кровати за руку.
- Я буду аккуратен, - пообещал и накрыл его губы поцелуем.
Сашка выдохнул и ответил со страстью, я раздевал его, потом себя, он помогал мне.
Это было волшебно, это было крышесносно, я любил его, как в первый раз, я целовал его подрагивающую спину, я нежно растягивал его, я подождал, пока он привыкнет, я нашел нужный угол, и Потапов со стонами уже сам подмахивал мне, мы кончили одновременно.
- Я люблю тебя, - стонал я во время оргазма.
- Яко-о-ов, - вторил мне Сашка.
А потом мы целовались, признавались друг другу в любви, напряжение и горечь, царившая во мне в последнее время, таяла без следа. Мы бы и дальше продолжили, Потапов уже с неоднозначными намерениями тянулся к моему заду, но он увидел что-то за моей спиной.
- Вот бля, - сказал Сашка.
Я развернулся, на кресле перед кроватью сидели куклы.
- Вот бля, - согласился я.
Вуайеристы хреновы.
Эпилог
*Я говорю вам своё окончательное и бесповоротное - «может быть»…*
Лапу медведю я пришивал сам, кололся, матерился, но упрямо продолжал это дело. Получилось, по-моему, неплохо, но Юлька назвала меня варваром. Медведь занял почетное место на нашем рабочем столе, но с наступлением вечера мы выносили все игрушки и прочно закрывали дверь в нашу комнату.
Хотя я не был уверен, что они не просачиваются, как эльф, например, который шел к Сашке из Испании целых два года и смог пробраться сквозь запертые двери квартиры. Да и остальные тоже, Сашка выяснил у матери, что их никто не покупал с выставки, но они как-то же оказались у него.
Сашка долго возмущался небрутальности своего дара, ладно, был бы там повелителем молний, повелителем огня, или там, например, воздуха. А он повелитель кукол, б*ть!
А я в ответ вспомнил ему дядю Гошу, Сашка быстро заткнулся и задумался, а потом сказал растерянно:
- И ведь, правда, я ему сказал в сердцах о том, что вырву язык и засуну его ему в задницу. Офигеть… Офигеть…
Он потом весь вечер ходил по дому со своим «офигеть», а когда Юлька не слышала, применял выражение покрепче. На кукол он стал смотреть с большим уважением, а от тех веяло такой радостью, аж до поросячьего визга.
Ведьму Сашка окончательно подарил Юльке, все равно она считала, что принадлежит ей, потому что та находится в ее комнате, поэтому и послушалась ее во время нападения, а Барби по старой памяти, все детство Юлька проиграла с ней.
Кукол я обходил по широкой дуге, хотя те больше не проявляли агрессии, и у меня было стойкое ощущение, что они хотят со мной помириться и подлизаться. Например, когда я в панике бежал на кухню и уже представлял, как буду оттирать плиту от сбежавшего кофе, конфорка под туркой оказалась выключенной, а рядом сидел домовой Потапыч.
Или, когда я искал старые лекции, которые не помнил, куда закинул и в какой шкаф положил, переполошил всех в доме, то обнаружил их в зале на диване, рядом с балериной. А когда я хотел одеться, то на моих брюках сидел эльф, и вытянуть их из-под него было невозможно, как будто он весил тонну, я решительно переложил его и он НИ РАЗУ не уколол меня. Так он просил у меня извинение и хотел сказать, что больше не причинит мне вреда, это Сашка мне потом перевел.
Близилась весна, а я уже начал привыкать к нашей безумной семейке, которая расширилась очень сильно. Я даже стал привыкать и уже не шарахался от кукол, тем более они могли оказаться в самых неожиданных местах, больше не скрывая от нас свою живую натуру. Только как они двигаются, я так и не смог уловить, для меня они всегда в застывшем виде, а Потапов говорит, что они очень даже грациозные, только делают все медленно. Разговаривает он с ними мысленно, они так же беззвучно ему отвечают.
Один раз я шел по коридору на кухню и увидел рыцаря на половине пути, который направлялся туда же.
- Помочь? - я остановился около него, моргнул, а его рука уже протянута вверх. Я аккуратно взял его и отнес на кухню. Вот так потихонечку, полегонечку, у нас все устаканивалось.
В постели у нас с Сашкой было разнообразие, ему понравилось быть снизу, он даже мне сказал однажды:
- Сверху, снизу, какая разница, когда любишь.
***
Вечером мы сидели все вместе на кухне, и пили чай.
- Интересно, - сказал задумчиво Сашка, - а таких как мы много на свете? И почему мы такие?
- Я думаю, скоро мы это узнаем, - ответила Юлька и выпала из реальности.
У меня такое ощущение, что она делает это специально, чтобы не отвечать на вопросы. Мы молча смотрели на нее и в глазах Потапова я видел такую же жажду поколотить ее, какую испытывал сам.
КОНЕЦ?