– Тогда откуда же во мне взялась эта сила? Кто создал меня, если не Сусаноо?
– Мне об этом не известно, – кажется, искренне ответила она нежным, как когда-то голосом. – Я просто увидела в тебе благоприятную для себя возможность и без тени сомнения воспользовалась ей.
Убедившись в том, что тайны Гавриил не выдаст, Катерина отступила. Оглядывая помещение в последний раз, будто рассчитывая что-то, Катерина своими изящными пальчиками левой руки натирала украшение-браслет на своем правом запястье – десять шаров жемчужного цвета, размером чуть больше перепелиного яйца прижатые друг к другу, словно на магнитах. Видимо, покончив с оцениванием размеров комнаты, Катерина сняла браслет целиком и небрежно бросила его под ноги. Гавриил тут же сообразил, что вот-вот произойдет.
– Поспешим, – бросила Катерина и быстрыми уверенными шагами, направилась в сторону выхода.
Гавриил же, сжав прощальный подарок Сусаноо в руке, без труда догнал ее, поскольку теперь знал за какие ниточки нужно дергать, для чтобы начать двигаться быстрее обычного. Мстислав был прав. Это оказалось весьма просто – достаточно упыря сжимающего тебе черепушку в виде чувства неизбежной гибели и точной команды собственному телу в виде импульса.
Катерина заметила, что помимо темного жезла, Гавриил крепко сжимал в руках мешок с мокрым пятном, явно сделанный на скорую руку из одеяний когда-то принадлежавших Сусаноо.
И только опустошенные и пустынные улицы острова Ганкаджима успели встретить своими заброшенными и мрачными видами Гавриила и Катерину, как за их спинами раздался глухой хлопок и, обернувшись, Гавриил не обнаружил ни малейшего следа от только что покинутого здания.
ГЛАВА 13
Катерина, что не удивительно, тоже владела собственным частным самолетом, не без помощи которого им удалось вернуться назад. ИССИ поприветствовала Гавриила на борту и выказала ему радость за то, что тот умудрился вернуться живым.
Сама Катерина, согнув ноги в коленях, в элегантной позе полулежа, расположилась на кресле плавно переходящем в некое подобие небольшого диванчика. Даже просто неподвижно сидеть у нее получалось с невиданной грацией. Она то и дело улыбалась, рассматривая что-то на своем персональном экране, расположенном по левую сторону ее кресла. Гавриил тем временем сидел скромно, сложив руки меж колен, но достаточно удобно для себя, в кресле, расположенном напротив Катерины и наслаждался комфортом, разглядывая салон, выполненный преимущественно в белых тонах. Белая кожа, явно дорогая и наверняка сшитая вручную обтягивала каждое из четырех сидений, в том числе и то, на котором, как королева, восседала Катерина. Каждое сидение имело свой собственный небольшой экран, каким-то чудом державшийся на тоненькой спице по левую сторону, а по правую сторону располагалась прямоугольная, до блеска натертая хромированная панель с несколькими, едва заметными кнопками, предназначение которых осталось для Гавриила загадкой. Белоснежные полукруглые стенки салона заливали все пространство теплым, расслабляющим светом, что в свою очередь не требовало дополнительных приборов освещения.
Катерина аккуратно дотрагивалась своим изящным беленьким пальчиком до экрана и, то и дело, одаривала его таинственными улыбками, наконец, заметив с каким интересом, Гавриил пытается понять, что ее так забавляет, она легким движением пальцев по монитору как бы перебросила просматриваемую страницу на экран Гавриила. Прежде темная его поверхность постепенно набирала яркость, и картинка лениво проявлялась – открылась страница какого-то весьма респектабельного новостного портала. Оглядывая его строгий и максимально эффективный дизайн, на главной странице Гавриил заметил фотографию очень знакомого ему здания, а ниже жирным шрифтом, очевидно, заголовок статьи:
"ХОРВИНСКАЯ БОЛЬНИЦА НЕ УСТОЯЛА".
Прочитав статью "по диагонали", Гавриил быстро уловил ее суть – клевета и ложь. Ведь он сам принимал участие в этом, так называемом "сносе". В статье, автора которой Гавриил не мог знать, поскольку не испытывал особой тяги, да и интереса к чтению новостей, коротко описывалась история постройки больницы, варианты ее использования и главное – весьма интересные причины, послужившие основанием для ее сноса. "Интересно, – подумал Гавриил, – А что напишут про то, как Виктор, не моргнув глазом разбомбил ничем не примечательную на первый взгляд местность и напишут ли вообще?". Побоище, устроенное Мстиславом, Верой, Надеждой и Гавриилом ради возвращения капсулы Предка, привело к тому, что ИССИ сравняла один из корпусов с землей и все для того чтобы сохранить тайну их существования, и ее последствия ее действий, ожидаемо, представили читателям как плановый снос. Гавриил невольно улыбнулся написанному в статье и сейчас, ему стало ясно, чему так ехидно улыбалась Катерина.
– Вы контролируете все новостные агентства? – оторвавшись от экрана, поинтересовался Гавриил.
Катерина плавно, совершенно невинно, пожала своими аккуратненькими плечами, будто контроль над СМИ – сущий пустяк, но все же ответила:
– Не все. Несколько самых крупных и читаемых вполне достаточно,
– Что еще?
– "Что еще?" – в искреннем удивлении, переспросила она. – Ты считаешь, что все многомиллиардные компании появились, сколько – пятьдесят, может сто лет назад? – Катерина вновь усмехнулась наивности Гавриила, а тот, в свою очередь не мог поверить тому, что слышит Катерину, затрагивающую подобные темы, впрочем, вспомнив то, как ловко она обыграла Сусаноо, его самого, да и Виктора, вмиг развеяло все сомнения. – Нет, Гавриил, – продолжала она своим сладким голосом, – фундамент некоторых из них закладывался очень давно для заранее намеченных, конкретных целей. Нам подвластна любая инфраструктура, Гавриил, каждая…
Гавриил жестом руки прервал Катерину и, судя по ее изумленному виду, прежде ее так никогда не перебивали и эта бестактность Катерине нисколько не понравилась.
– Тише, тише, – как бы успокаивая ее руками, умиротворяюще произнес Гавриил. – "Ифрастуктура", – нарочно неправильно произнес он, – это слишком сложное слово для меня, и мой мозг вот-вот вскипит от одной только мысли о попытке понять его суть.
Он не соврал.
Всю свою жизнь Гавриил сторонился всего, что было связано с властью, политикой, корпоративными интригами, и, в конце концов, большими деньгами. Его попросту это не интересовало. Свое положение в обществе он принял с детства и даже не пытался ничего менять и сейчас, став Бессмертным, он признался себе, что позиция эта сослужила ему отличную службу.
Катерина снисходительно улыбнулась, кажется, ей нравилось чувствовать некое превосходство над своим собеседником. Очевидно, рядом со старшим братом – Виктором и, возможно, остальными Хранителями, она никогда не испытывала этого первенства, но сейчас, находясь с Гавриилом, Катерина чувствовала себя чуть ли светочем знаний, впрочем, в сравнении с ним, она таковой и являлась. Гавриил не был знатоком в области поведенческой психологии, потому он никак не мог уловить того, что именно Катерине нравилось в его обществе: он сам или ее над ним превосходство. Будучи человеком, не строившим грез, он все больше склонялся ко второму, но в любом случае, оказался доволен и с каждой минутой чувствовал себя более раскованно. Ему с лихвой хватало того, что он находится рядом с самой прекрасной женщиной на Земле, и, наверное, во всей Вселенной, но более всего он был рад тому, что, наконец, совладал со своей способностью, научился ее контролировать и использовать когда заблагорассудится. И использовал. Несколько раз, да так, что Катерина и не заметила его молниеносных перемещений с кресла на кресло.
– Я не собираюсь спать с тобой, – вдруг ровным, но в тоже время дразнящим голосом, бросила Катерина, и чудесный ее ротик изящно изогнулся в победной улыбке, немного оголив хищные клыки. Сказанное явно выбило Гавриила из колеи, но он тщательно и вполне успешно старался не подавать виду, лишь в притворном удивлении слегка отвесил челюсть.
– Этими словами ты сейчас разбила сердце каждого мужчины в мире, а может, и многим женщинам, – шуточно признался Гавриил. – Я искренне говорю от имени каждого и каждой из них, – закончил он, приложив руку к сердцу, которое, к слову, не стучало в изобилии жизненной силы.
– Знаешь в чем преимущество молниеносных движений? – с двусмысленной улыбкой на лице, продолжил Гавриил, находясь в своем кресле.
– В чем же? – улыбнувшись уголком рта и все так же чарующе вопросительно изогнув брови, спросила Катерина,
– Я уже мог переспать с тобой, – широко улыбнувшись, признался Гавриил, сидя на краю кресла-дивана Катерины, разглядывая вздувшиеся и отступающие черные вены на тыльной стороне своей ладони.
– В таком случае, я сильно в тебе разочарована, – с сожалением добавила Катерина, плавно переводя на него взгляд.
– Это еще почему?
– Я ничего не почувствовала.
Они обменялись колкими и игривыми улыбками.
– У меня есть одно, неоспоримое преимущество, – не сдавался Гавриил.
– Да? Это, какое же? – на этот раз с искренним интересом спросила Катерина, и беспросветно черные глаза ее вдруг удивленно засверкали, а Гавриил, как только мог, скрывал то, как чувствовал себя – неловко, будто мальчуган, все вокруг него налилось радужными тонами и сердце, если бы могло, наверняка бы трепетно прыгало сейчас в груди. Он торжественно развел руками:
– У меня есть все шансы остаться единственным мужчиной на Земле, – разойдясь блаженной и игривой улыбкой, выпалил он.
Этот факт Катерина отрицать не могла, но все же выкрутилась с присущей ей изящностью:
– А как же, например, Клим? – она невинно похлопала глазками.
Гавриил соображал всего секунду, а затем начал выделывать несуразные и притупленные движения и только после того, как он начал тяжело мычать, Катерина поняла, что он комично изображает свое представление того, как она и Клим занимаются сексом.
Искренняя улыбка не сходила с ее лица и щеки, наверняка бы уже охватило приятной болью, которая неведома Бессмертным. Катерина, немного съежившись, легонько стукнула Гавриила ножкой в голень, призывая его прекратить кривляния. Удовлетворенный своей маленькой победой, он охотно повиновался.
– А у вас секс сильно отличается от людского?
Катерина из стороны в сторону покачивала головой и вновь игриво улыбнулась, сраженная упорством Гавриила.
– Нет, – объясняла она, – не сильно, но называется иначе, – и едва Гавриил успел задать вопрос о его истинном названии, Катерина остановила его, подняв аккуратненький указательный пальчик в воздух, – и я не скажу тебе как. Если так случится, то ты все узнаешь сам.
– Так у меня все-таки есть шанс!
Она блаженно моргнула, на мгновение, сомкнув свои длинные и черные как ночь ресницы.
– Разумеется, – и, выждав достаточно, чтобы максимально расстроить упования Гавриила, добавила: – Вера и Надежда, например, или даже Лидия. С твоим появлением она прямо расцвела, я очень давно не видела старушку такой счастливой.
– О, да. У нас роман, – соврал Гавриил, но сделал это со всей серьезностью, и Катерина, вновь ответила ему улыбкой. Прекрасной, несравненной улыбкой.
– Брак и секс у Бессмертных, – продолжила Катерина терминами, понятными Гавриилу, избегая новых вопросов, – это раз и навсегда. Выбирая себе пару, ты остаешься верен ей навечно, как и она тебе. Это очень значимое событие в жизни каждого Бессмертного, – на секунду, она вдруг сделалась юной девицей, наивной, мечтательной, на гладкой белоснежной коже не хватало только застенчивого румянца, – и потому, происходит не часто. Мы не ограничены временем и потому неспешны. Брак и продолжение Родословной для нас решение всегда тщательно обдуманное, взвешенное, необратимое. Может поэтому нас не так много.
Это признание немного насторожило Гавриила.
– Сколько же?
Она робко пожала плечами.
– Один миллион шестьсот восемнадцать тысяч. Сейчас может больше, я не знаю, – с искренней печалью в голосе призналась она. Гавриила эта новость удивила не меньше остальных – самая развитая раса оказалась столь малочисленной. Он видел, как разговоры о прошлом угнетают Катерину и нагоняют на нее тоску. Грусть ей совершенно не шла, и он постарался перевести разговор в более оптимистичное русло.
– Бедные ваши детишки, – подбадривающе начал он, – тысячелетиями, поди безымянными бегают.
Катерина вновь улыбнулась, и весь их оставшийся полет прошел в ключе взаимообмена колкостями и соревновании в остроте ума, которое Гавриилом было с треском проиграно.
Тогда они и не подозревали, что наступит момент, и они окажутся намного ближе друг к другу, чем могли себе представить.
Гавриил вошел в уже знакомое и просторное помещение оружейной в одиночку. Катерина оставила его раньше, объяснив свой вынужденный уход некоторыми безотлагательными делами, требующими ее непосредственного вмешательства, впрочем, она могла солгать.
Виктор стоял спиной к Гавриилу метрах в двадцати и с материнской заботой плавными жестами рук дистанционно заканчивал укладывать одну из капсул внутрь кузова ИССИ. Видимо, это были последние приготовления на пути к Колыбели и запечатыванию Предков. Капсула, охотно повинуясь каждому движению его руки, плыла в воздухе, а после, оказавшись в нужном месте – зависла и продолжала парить на протяжении всего пути.
– С возвращением, Гавриил! – радостно произнес Виктор, не оборачиваясь. Он аккуратно приступил укладывать вторую капсулу, ловко, но нисколько не спеша, подхватив ее жестом руки. На его запястьях Гавриил заметил по браслету, благодаря которым Виктору удавалось дистанционно управлять капсулами. Поворачиваться Виктор и не думал, но говорил неожиданно приветливо, хотя в голосе его не было ни капли удивления, а возможно, удивление это было тщательно им скрыто:
– Позволь тебя поздравить. Ты справился на удивление хорошо, я бы даже сказал, замечательно, – Виктор закончил укладывать капсулу и, развернувшись, добавил: – И умудрился прихватить себе трофей, как я погляжу, – заметил Виктор, головой указав на черный жезл, сжимаемый в руке Гавриила.
Улыбаясь, Виктор пошел навстречу Гавриилу и тот машинально, но несколько неуверенно ответил тем же и чем ближе Виктор подходил, тем больше становилась улыбка на его лице. Источающая холод улыбка, от которой на спине Гавриила пробежали не только мурашки, но и одним единым табуном ринулись все известные ему виды насекомых.
– Поздравляю, Хранитель Гавриил, – неподдельно гордо произнес Виктор в момент, когда Гавриил подумал, что улыбка его вот-вот достигнет максимально возможной ширины. – Процедуру Инициации мы проведем несколько позже, следуя всем условностям.
– Процедура Инициации? – переспросил Гавриил.
– Именно. Благодаря Процедуре ты официально станешь Хранителем, примешь его обязанности, привилегии, возможности и, разумеется, ответственность.
"Обязанности", "Привилегии", "Возможности", "Ответственность" – каждое слово старательное избегаемое Гавриилом на протяжении всей его жизни. Они не пугали его, нет. Он просто считал их лишними, и совершенно не нужными в его жизни, какой бы она не была. Даже то насколько вдохновляюще Виктор назвал их, не убедили Гавриила в обратном.
– А если я не хочу всего этого?
– Что, прости? – в искреннем удивлении Виктор прищурился, будто бы не расслышал.
– Ты говорил, что убив Сусаноо я докажу свое право остаться Бессмертным…
– Все верно, – добавил Виктор.
– Я его убил.
– Верно, – подтвердил он.
– На всякий случай, – Гавриил сделал паузу, показав руку, прежде неумело скрывавшую что-то за его спиной. Подобие мешка из одеяний Сусаноо. Гавриил бросил его под ноги и, коснувшись пола, мешок раскрылся, показав хранившуюся в нем отрезанную голову, на лице которой почему-то отчетливо читалось некое подобие хитрющей улыбки. Будто Сусаноо предвидел то, как Гавриил сначала отрубит, а потом заберет его голову в качестве доказательства Виктору и напоследок надменно улыбнулся, улыбнулся так, словно в смерти своей он нашел победу.