Кажется, подобные разговоры давались ему тяжело и, в какой-то момент Гавриилу показалось, что за бесчисленными масками безразличия, расчетливости, хладнокровия и жестокости все же живет нечто, что может чувствовать.
– Я вернусь победителем, – уже с привычным, свойственным ему холодом в голосе добавил он, и Гавриил, даже представить себе не мог, чтобы это значило. Впрочем, представлять он и не собирался.
– Открыто возглавишь людей?
Вопрос вызвал усмешку, а плечи Виктора задрожали от беззвучного смеха.
– Нет, люди никогда не пойдут за мной или таким как я. Нет, Гавриил. Я дам им идеал, чье неизменное стремление к совершенству, решительность, непоколебимая уверенность и вера в Человечество поведет людей за собой в самые темные уголки Вселенной.
– И где же твой Мессия? – с иронией в голосе спросил Гавриил, и Виктор без труда уловил ее в его вопросе. В Избранных Гавриил никогда не верил.
– Дитя еще не родилось, очевидно, – таинственной улыбкой закончил он.
– А сам продолжишь наблюдать из тени, как сейчас?
Виктор блаженно кивнул.
– За минувшие тысячелетия, – продолжал Виктор, эта планета, эта "Земля", – процедил он сквозь зубы с ядовитой злобой, сжав кулаки и голос его охладел, стал прерывистым, резким и переполненным ненавистью, его душил гнев. – Каждый ее миллиметр омерзителен мне и вызывает лишь одно неутолимое желание – сжечь ее дотла, вместе с каждым отступником, населяющим этот скудный сгусток недоразумений. Я до безумия ненавижу каждый ее уголок, а люди, плодящиеся быстрее любой заразы, делают эту ненависть почти невыносимой, но мне приходится, – его голос поддался безысходности, – терпеть все это, ведь без них мне никогда не вернуться назад.
Виктор на секунду запнулся, видимо решая, будет ли понято сказанное им далее, а затем все-таки добавил: – Ты знаешь, – он прищурил свои черные глаза, будто собирался изречь нечто весьма из ряда вон выходящее, – что по численности, среди всех известных мне разумных видов, освоивших и успешно применивших оружие массового поражения, человечество находится на втором месте? – Виктор вознес указательный палец в воздух, как бы заостряя на сказанном внимание. – И я говорю о видах, существующих за пределами Земли.
В глазах Гавриила мелькнуло удивление, но он не растерялся. Ему безумно хотелось разузнать у Виктора о первом виде, но понимал – разговор нужно как-то смягчить иначе Виктор мог сорваться даже при всей его стальной сдержанности.
– Ах! – примирительно улыбнувшись, начал Гавриил. – Я все никак не привыкну. Вы же инопланетяне, ну или мы же…, – уточнил он.
– "Инопланетяне"? – передразнил Виктор с явным отвращением, – Нет! Нет! Нет! Это люди не представляют жизни без земли под ногами. Задумайся, – он бросился приводить различные примеры и делал это с глубочайшим пренебрежением, – "Освоим Луну", "Колонизируем Марс". Чушь! Наш дом, дом каждого Бессмертного – Космос, Гавриил. Именно Космос бесконечно-беспросветный, холодный и неизменно жестокий создал и воспитал нас такими, какие мы есть. – Виктор вновь остановился, будто что-то вспоминал, а затем выдал: – Мы до сих пор запускаем летательные объекты в разных концах Земли, Гавриил. Чтобы подготовить людей к тому, что они не одиноки, что есть еще множество видов, но очень далеко. Их не найти сидя на одной или нескольких планетах в одной системе.
– А почему Бессмертные не колонизируют планеты?
– Остановиться? Осесть? Нет. Ты не ведаешь, о чем говоришь, – это прозвучало словно очередная пощечина. – Планеты для нас – ресурс, разных размеров, разных ценностей, но все же ресурс и ничего более. Мы опустошаем их.
Виктор еще раз взглядом указал на стик Гавриила.
– Твой стик или броня, что ты носил – один из результатов этого процесса. Для создания подобного оружия, брони, кораблей, словом технологий, – Виктор развел руками в воздухе, как бы доказывая невидимыми стенами корабля свою правоту, – не достаточно одной планеты. Нужны десятки, сотни, тысячи их! И мы опустошаем их, вытягиваем из них все необходимые ресурсы и после создаем то, что помогает следовать главной цели каждого Бессмертного, – Гавриил замер в предвкушении. Выждав достаточно, Виктор продолжил: – Исследовать Космос. Родословная Ученых-Мастеров допускает, что он бесконечен, так же как жизнь Бессмертного – вечна. Разве не интересно узнать, что закончится раньше? – задал вопрос Виктор с какой-то маниакальной улыбкой на лице.
– А если на планете есть жизнь, что тогда?
– На любой планете всегда есть жизнь, разница лишь в том, что ты под этой жизнью понимаешь. Как правило, цивилизации более и менее развитые на уровне людской живут на планетах, схожих с Землей. Они не привлекательны для нас, ввиду скудности своих запасов, но если все-таки случается так, что на богатой различными ресурсами планете присутствует разумная жизнь, то следует два варианта. Первый – в случае если цивилизация может оказаться перспективной, собираются несколько особей, способных к размножению и ждут подходящей планеты, где и продолжают свое развитие, остальные подвергаются мортемации
– Мортемации? – в искреннем непонимании нахмурив лицо, спросил Гавриил.
– ИССИ, – вдруг воззвал Виктор, видимо, утомленный разговором и она охотно подхватив беседу, влилась в нее:
– Это процесс сохранения перспективного вида, Гавриил, – объяснял невидимый и все такой же приятный голос. – Собирается максимально возможное количество представителей отдельно взятого вида, после чего их тела подвергаются плазменно-термической процедуре и преобразуются в жидкость – становятся своего рода витаминами для тех, кто был выбран продолжателем их вида. Если же цивилизация оказывается потенциально опасной, то она уничтожается вместе с планетой, поскольку разрушения в процессе "опустошения" катастрофичны настолько, что порой остается лишь космическая пыль, но это происходит крайне редко. Во многом потому, что все самые ценные ресурсы порождаются в момент образования сверхновой, на этих стадиях жизнь просто не успевает зародиться, а поскольку Бессмертные научились рассчитывать подобные явления, то оказываются у звезды в момент ее пиковой наполненности ресурсом.
– Вот теперь я окончательно запутался, – сознался Гавриил. – Если вам так важно покинуть Землю, то зачем устраивать войны? Зачем скрываться? Не проще ли открыто заявить о себе?
– Нет, Гавриил, – отмахнулся Виктор и окинул взглядом быстро проносящиеся под его ногами осеребренные звездным светом кроны деревьев, а затем его взгляд устремился к горизонту. – Земля освоена Отступниками всего лишь на сорок процентов. И при этом, каждый из них мечтает вырваться из места, где ему было уготовлено родиться куда-то где, по его мнению, жизнь его непременно наладиться, станет лучше. Они стекаются в столицы и крупные города, оставляя позади место, где могли бы пригодиться и принести куда больше пользы. Это неприемлемо, только не в глобальных тенденциях. Если бы не войны, корректирующие численность, Гавриил, ты и представить себе не сможешь, то число человеческих особей сейчас населяло бы планету, хотя, я могу тебе показать, – и Виктор стремительно направился к капсулам. – Вдобавок, – говорил он пока шел, – все население целиком расположено весьма и весьма неравномерно. Войны так же помогают регулировать и этот гео-демографический процесс. Через четыре сотни лет, – Виктор всматривался в растянувшиеся перед ним просторы и говорил так, словно уже видел вместо бескрайних лесов и холмов многочисленные строения, высотки, здания, заводы, дома, – все здесь будет иначе. Единой расой, – повторил он, добравшись до капсул. – ИССИ покажи пару возможных моделей.
И тут-то началось представление. Все вокруг исчезло, сменилось, будто в театре декорации: пропал сидящий Клим, изучающая каталог Лидия, остался только Гавриил, Виктор и капсулы Предков. Очевидно, Виктор ни на секунду не хотел терять их из виду. Стенки ИССИ сначала потемнели, а затем показали нечто, что Гавриил мог с трудом себе представить, но все казалось таким настоящим, что он тут же поверил в то, что стоит посреди этого города будущего, меж множества высоченных, уходящих далеко-далеко за облака зданий. Сверкающие на солнце, они были похожи на огромные, длиннющие иглы, и не было им конца и края. Все казалось таким идеальным, умиротворенным.
– Это один из вариантов прогнозируемого будущего, – объяснил Виктор, – тот, к которому я стремлюсь привести человечество. Есть и другие, например те, где Войны не заложены "шоком".
Окружавшая Гавриила картинка сменилась, на этот раз оказалась ему привычной. Здания были выполнены в знакомой ему архитектуре, средней высоты, остекленные, собранные из бетонных плит. Все казалось привычным. И он, пожимая плечами, одарил Виктора вопросительным взглядом, тот улыбнулся и мгновение спустя, Гавриил будто бы провалился сквозь землю. Пред ним распростерлись многие километры туннелей, уходящие глубоко вниз, под землю, и все вокруг них было усыпано бетонными коробами, а еще ниже бетон сменялся железом, огромные, вырытые шарообразные котлованы служили жильем для миллионов и миллионов людей, словом индустриальная версия ада.
– Тут людям пришлось бы платить за потребляемый ими кислород, – с издевательской интонацией добавил Виктор.
– Я бы хотела показать Гавриилу свою любимую вариацию, – вмешалась ИССИ.
– Да, пожалуйста, – улыбнувшись, моментально ответил Виктор. Времени, по-видимому, было более чем достаточно.
ИССИ удивила. Вновь пейзаж сменился, угрюмое индустриальное подземелье сменила, казалось, бескрайняя пустыня. Вокруг не было совершенно ничего, безжизненные пустоши и завывающий одинокой собакой ветер. Гавриил пытался найти взглядом хоть что-нибудь, но не нашел ничего. За исключением, пожалуй, Солнца. Оно беспощадно жарило раскаленный песок и помимо него, он заметил и совершенно, казалось, неуместную, едва заметную надпись. Она неестественно висела в воздухе будто ярлык, отображала, кажется, определенные условия и даже дату прогнозируемого события: 23 октября 2077 года. Наверняка, такая информация была и на предыдущих моделях, но они остались незамеченными.
Показав свой любимый вариант, ИССИ закончила своеобразную презентацию и вернула привычный лесной антураж.
Гавриил вернулся в реальность и теперь видел все иначе. Рассказ Виктора немного перевернул его крепнущие на протяжении долгого времени представления об устройстве мира, жизней. Он не знал, о каком виде, обогнавший по своей численности Человечество говорил Виктор, не понимал и того как Бессмертные могли жить в самом космосе, хотя устройство их организма будто было создано для такой жизни. Но в одном Гавриил был согласен с Виктором – нельзя покинуть Землю с текущим устоем, отношением людей друг к другу. Человечество непременно необходимо сплотить, и у Виктора, видимо, уже давно был заготовлен план.
– И еще раз нет, – проговорил Виктор, видимо, отвечая на последний вопрос Гавриила. На его лице вновь появилось подобие улыбки, – если я заявлю о себе, покажу всю мощь и возможности нашей расы людям. Узнав, что смерть нам не страшна, а рак или любая другая страшная болезнь для нас – лишь пустой звук, ты представляешь, что будет? Что тогда случится? – Гавриил собирался было высказать свою версию, несомненно, бредовую, но вопрос оказался риторическим, Виктор неустанно продолжал: – Одни нарекут меня богом, другие скажут, что все это спецэффекты, третьи назовут дьяволом, а некоторые и вовсе оставят без внимания. В любом случае, подобный ход расколет человеческое общество раз и навсегда. Это не допустимо, серафимы понимали это и потому оставались в тени сами и в ней же скрыли нас.
– А как же наймиты?
– Определенный круг отступников, да. Им дозволено знать больше обычного. Мы годами готовим их к встрече, прежде чем выйти из тени. Они считают себя элитой общества, – в последних словах Виктора отчетливо прозвучали насмешка и презрение. – Они даже не пешки, – закончил он ядовитой ухмылкой.
Бесконечные леса в какой-то момент неожиданно исчезли, испарились – их сорвало, точно скатерть со стола. Они сменились невозмутимой водяной гладью. В ночном небе вода казалась беспросветно черной, и лишь лунный свет, белизной отражаясь от черного зеркала, как бы указывал им путь. Поглощенный разговорами Виктора о космосе, его тайн и особенностей Гавриил на секунду невольно подумал, что сейчас находится именно там, окружение стимулировало эти мысли – ночное небо, усеянное сияющими звездами, глубокая пустота воды, всему этому, казалось, не было конца и края. Только холодное чарующее пространство, окутавшее их со всех сторон.
Стенки корабля вдруг замерцали и постепенно вновь обрели привычный матово-черный оттенок.
– Расчетное время прибытия – пять минут, Верховный Хранитель, – отовсюду уведомил синтезированный голос ИССИ.
– Но прежде, – Виктор плавными, источающими заботу движениями рук, указал на парящие, будто в невесомости капсулы Предков, – я должен обезопасить Предков. Их сохранность – задача первостепенной важности.
Гавриил видел, как трепетно Виктор относится к капсулам – двум прямоугольным гробам стального цвета, но никак не мог понять причину такого отношения. Туманное название "Предки" оставляло больше вопросов, впрочем, как и все остальное, узнаваемое им от Бессмертных.
– Почему ты так оберегаешь их?
– Я ведь Хранитель, Гавриил. Верховный Хранитель. Это мой долг. Обязанность, возложенная на меня моей расой. Это честь, которую я с гордостью пронесу через всю свою бесконечно-вечную жизнь.
– А кто внутри? – спросил Гавриил, поочередно указав указательными пальцами обеих рук на каждую из капсул. – Судя по всему, пара? Раз капсул две?
Виктор замешкался, на секунду, гримаса на лице выдала что-то такое, что полностью вернуло и погрузило Виктора в тысячелетия бесконечных разгадок.
– Я не знаю, – и впервые за все время во властном и сильном голосе Виктора Гавриил разобрал нотки сожаления, граничащие с отчаянием.
– Не знаешь? – почти вскричал Гавриил, да так, что даже Клим и Лидия оторвались от своих занятий и изумленно посмотрели на него.
– Нет, Гавриил, не знаю, – свойственная уверенность и сила вернулись в голос. – Наша раса процветает бессчетное количество времени, бороздит бескрайние просторы космоса, существует так давно, что никто из нас уже не помнит, с чего все началось. Нет, не знаю, – повторил Виктор, – но я знаю свою задачу как Хранителя – оберегать Предков и в этом, равных мне нет.
В последних его словах Гавриил нисколько не сомневался, но его удивляло другое – за столь долгое время, сколько бы его не прошло, Виктор так и не открыл капсулы. Гавриил так и не решился рассказать ему про то, что одна из капсул, правда, не ясно какая уже успела открыться.
– Столько времени прошло, – поддался распирающему его интересу Гавриил. – У тебя было столько возможностей открыть их узнать. Что останавливало тебя?
– Неизвестность, – проговорил Виктор. – Она и сейчас вселяет в меня дикий ужас. Вдруг, открыв капсулу, я обреку свою семью, ту единственную, что у меня осталась на верную гибель.
– Так ведь почти никого не осталось, – едва сдержав улыбку, справедливо заметил Гавриил, указав на гибель всех Хранителей, и после, собрав в себе всю оставшуюся серьезность, добавил: – Но ведь все не обязательно должно быть именно так.
– Верно, не обязательно, – согласился Виктор, и лицо его от признания этого омрачилось еще сильнее. – Но цена ошибки все равно неимоверно высока, я не готов заплатить ее и вряд ли буду готов когда-нибудь.
– Мы прибыли, – объявила невидимый голос ИССИ.
В воздухе витало едва уловимое ощущение волнения и переживания. Даже прежде невозмутимый Клим казался слегка возбужденным. Виктор торжественно выпрямился меж капсул и легким движением рук как бы активировал их. Капсулы слегка вибрировали, зависнув в воздухе на уровне его колен.
Щелкающие звуки и корпус корабля рассыпался на тысячи кубических форм. Гавриил видел подобное уже достаточное количество раз, но удивляться все еще не перестал. Каждый раз это выглядело весьма занимательно и мгновенно увлекало взгляд.
Не возможно было представить, как можно за столь короткий промежуток времени оказаться в… Гавриил так и не выяснил точного места, но окружение сменилось до неузнаваемости.