Комментарий к Глава 11 Глава небольшая, но, учитывая, что я собралась вовсе задвинуть проект, думаю тем, кто ее ждал – пригодится) Приятного прочтения. Ах да, предупреждаю – НЦа/БДСМ.
====== Эпилог. ======
Умудриться в 30 лет влюбиться в 1й раз. Сразу в двоих. Абсурд? Отнюдь. Первый медляк и ощущение телесной близости. Слишком волнительно. Слишком жарко. Слишком мучительно прекрасно. Девушке казалось, что пальцы Руслана через тонкую ткань ее одежды оставляют на коже пытающие отметины. Учащенное дыхание у самого уха отдавалось внизу живота сладкой пульсацией. Ноги казались чужими и непомерно большими. Они заплетались и спотыкались и, если бы мужчина крепко не прижимал ее к себе, скорее всего Варя и вовсе бы упала, запутавшись в собственных конечностях. Рядом в полумраке танцевали и Лиза с Жориком. Время веселого застолья с шутками-прибаутками и алкоголем – прошло. Веселящее действие энергетиков тоже. Осталась лишь приятная расслабленность и релакс. Молодежь погружалась в приятный дереал. Лампочку в комнате так и не вкрутили, и четверо танцевали под отсветы вывески секс-шопа. Чем не светомузыка? Все молчали, погрузившись в свои мысли и ощущения, и не желая словами нарушать благость момента. Мелодия подходила к концу. Светало. На последних аккордах молодой блондин неожиданно легко коснулся губами золотистого виска, и тут же выпустил Варечку из кольца собственных рук, разрядив обстановку какой-то шуткой. Пара рядом тут же встрепенулась, а Варвара, пробормотав «щас приду», скрылась в направлении туалетной комнаты. Сползя по стеночке с обратной стороны двери, хозяйка квартиры прикрыла глаза и не смогла сдержать расплывающейся глупой улыбки. Спать не хотелось от слова «совсем». О Средиземье не думалось. Думалось только о том, что там, с той стороны двери, на нее впервые обратил внимание мужчина, который ей понравился…
- Ты уверен, аранен? Больших усилий стоит достать то, что ты просишь. И больших денег.
- Ты мой должник, мэллон, не забывай об этом. Сделай то, что говорю – и я прощу тебе долг жизни.
- Да будет так…
На волне новых эмоций и ощущений, отмеренное Лейлой время пролетело незаметно. Энергетики весьма выручили двух измотанных недосыпом девушек. Вечеринок больше не устраивали. Хватило бы сил на работу. Однажды, варя чуть не уснула прямо у себя в «будке», и лишь громкий крик чьего-то младенца вовремя выдернул ее в реальность. Прогноз магички оказался неутешительным – 30%. Нижняя граница. Все решит случай и притяжение «якоря» и – «к якорю». Варвара чувствовала – этой ночью, когда она, наконец, уснет и попадет в иную реальность – что-то случится.
Лихолесье встретило Варвару, простите – Валиэ, непривычной тишиной. Девушке неоткуда было знать, что явилась она в День Поминовения Ушедших К звездам. В этот день полагалось воздержаться от шума и суеты, посвятив время раздумьям о вечном. Вечером же все окрестные эльфы собирались возле дворца, напевая старинные песнопения памяти предков и до утра совершая необходимые ритуалы. Принц нервничал. Чужеземка не появлялась уже 2 дня как. Сегодня был весьма удобный случай для затеваемой им мести. Много эльфов, много чужих личностей, много подозреваемых. Прозрачный граненый фиал размером с абрикосовую косточку, давно уже был добыт и надежно схоронен с покоях наследного принца. А проклятая девка не появлялась. Леголас не мог больше ждать, поэтому чуть ли не обрадовался появления соперницы прямо перед Королевскими Покоями. «Подожди же, – мелькнула мысль, – недолго тебе осталось пускать слюнки на Таила. Сдохнешь, рыжая тварь!» Изобразив холодное равнодушие, дабы ничем себя не выдать, Зеленолист молча отодвинул Варвару плечом и, не оглядываясь, прошествовал мимо. Холодный, гордый и гибкий. Истинный сын своего Отца.
Трандуил же увлекся Другим Воплощением больше, чем сам себе признавался. Что это было за чувство и откуда оно взялось – он не знал, да и не хотел докапываться. Смешливость и смущение пришлой рыжей весьма будоражили монаршью кровь, а рассказы и песенки из другого мира служили отличным развлечением тому, кто прожил больше века и чего только не повидал. Скука. Эта девчонка разгоняла ее. Новизна ощущений. Она ее привносила. Стоит отметить – Валиэ, при всей своей скромности, увлекалась довольно фривольными песенками, судя по тому, как она, запинаясь и краснея, поясняла случайно оказавшемуся рядом Повелителю смысл песни про какие-то там особые туфли. (На лабутенах – Ленинград. Прим.авт.) Таур хохотал в голос, даже не пытаясь уже держать маску. А когда, видя, что Король не сердится, девушка осмелела и начала рассказывать про клипы, в частности попытавшись спародировать ролик на данную песню – Трандуил и вовсе «сполз под стол», утирая выступившие слезы. Сейчас девчонки не было уже 2 дня как. Таур злился и невольно сгонял эмоции на подданных. Близился День Памяти…
В День Памяти Лесной Король всегда был печален. А душе его поднималась усталость от жизни и бренность бытия. Иногда, право слово, он не знал, что лучше: продолжать пресное существование либо уйти за грань… Духи предков манили и шептали ему, голоса прошлого настойчиво пытались донести мудрость веков и красоту покоя. И сердце Владыки щемило. Ныло от воспоминаний о матери Леголаса, об ушедших друзьях, о… так было всегда, но… В этом году все несколько иначе. Ведь он обрел в сыне нечто большее, чем ранее. И еще… эта рыжая смешная девчонка.
Трандуил вышел на терассу и облокотился о перила, вглядываясь в даль затуманенным взором. Прямо в клубившуюся над деревьями дымку. Непривычно тихо было вокруг. Да, изредка подавала голос птица. Журчал вдалеке «не уснувший» горячий источник. Острый слух Перворожденного без труда улавливал малейшие вибрации. Обоняния коснулся запах вишневого дымка из ближайшего поселения. Король запретил сегодня пускать к себе до вечера кого-либо. Даже сына. Он хотел на это время «уйти в себя», и страже под страхом смертной казни запрещалось беспокоить его. Чтобы ни случилось. Поэтому и не узнал Трандуил до вечера, что одна несносная рыжая девчонка снова разгуливала коридорами его дворца.
Варьку же вводила в курс дела прислуга. Выловив в коридоре наиболее знакомую и приветливую эльфийку – девушка пристала к ней с расспросами и получила, в конце-концов, развернутый подробный ответ. Эльфийка была молоденькой по меркам своего народа. Нельзя сказать, что она не чтила традиции предков. Отнюдь. Просто, как и всякой молодой девушке, ей быстро надоело молчать и думать о вечном. Тут и подвернулась Варька. Уединившись в укромной уголке, девчонки натаскали себе фруктов и сладостей, и до вечера проболтали обо всем на свете, расставшись чуть ли не подругами…
На небосклоне зажглась первая звезда. Изящная рука тронула струны арфы. Мелодичный голос тронул окружающую тишину, дав сигнал к началу действа. Освещение в замке приглушили. Можно сказать, что лишь огни свечей в руках эльфов освещали мрак. Тихо и неслышно представители народа подтягивались со всех сторон и замирали группками, держа в ладонях «огоньки». На всех были серебристые плащи с капюшонами. На правящей верхушке – с изумрудной вышивкой по подолу и рукавам. Да, Таур с сыном тоже были тут, заняв свои «места» возле главной жрицы, исполняющей песнь.
Лихолесье преобразилось. Здесь и так всегда царил дух таинственности и загадочности, сегодня же… Забредший ненароком путник был бы наповал сражен тем, что составляет саму суть непостижимой эльфийской души. Каждая веточка, каждый камешек, каждый маленький подземный ручеек… все внимало ритуальной песни Верховной Жрицы. Сам воздух казался живым и дыщащим существом, если вы понимаете, что я хочу сказать. Постепенно к песнопению добавлялись все новые и новые голоса, и вскоре печальная мелодия заполнила собой все окружающее пространство. Она доносилась буквально отовсюду, впитываемая каждой клеточкой жизни. Не важно чьей. Состояние транса. Состояние причастности. Состояние принадлежности чьему-то большему, нежели это тело. Эта форма. Это физическое воплощение.
На открытом пространстве, в круге лунного света, стояла серебряная чаша величиной с добрый чан, наполненная до краев густой тягучей субстанцией, впитывающей в себя информацию, содержащуюся в древних текстах. После – каждому эльфу полагалось пригубить «напиток памяти», дабы в очередной раз соединиться душами с великими тенями предков для познания мудрости веков.
Варечка тихо стояла в стороне, держа в руках свой «огонек», и широко открытыми глазами внимала происходящему. На более закрытом и торжественном в своем величии таинстве ей бывать не приходилось. Леголас стоял подле Отца, сжимая в кулаке заветный фиал. Он видел, какие взгляды искоса бросал Трандуил на рыжую недоэльфийку. Ярость клокотала в груди аранена, ладонь его вспотела. По традиции, именно наследнику (а в случае отсутствия такового – супруге) полагалось разлить в чаши терпкий напиток, так что…
Но вот затихли последние отзвуки арфы. Замолчали десятки нежных и глубоких голосов. Воцарилась звенящая тишина. Таур поднялся, намереваясь держась слово.
- Эдельрим, этот день всегда печален для нас. Каждый год мы отдаем дань Великой Памяти Предков и надеемся на благосклонность к нам Чистого Звездного Света. Этот день приносит много грусти, но он также дан нам для того, чтобы мы не забыли то, чего забывать не следует. Эльфы Мирквуда, я призываю вас пригубить «напиток памяти» и соединиться с Общим Сознанием…
Неспеша к чаше потянулась вереница фигур, закутанных в серые плащи. Дети Леса ступали так легко и грациозно, что казалось, будто бы они плывут над поверхностью земли, словно Древние Духи. Благосклонно взирали на происходящее звезды на небосклоне. Очередь Валиэ была последней. Леголас в кровь искусал губы. Одна попытка. Одна капля. Один вдох… Аранен задержал дыхание. Таур смотрел на девицу, но не на сына. Вот он…шанс! Блеснула капля… Доли секунды. Мелькнула в ночи белизной кожи протянутая девичья рука. Видимо, что-то такое все же отразилось во взгляде Леголаса, потому как Варька вдруг дернулась, но, не взять чашу она не могла. Удар сердца. Вдох-выдох. Глоток… Дело сделано.
«Прощай, мелкая сошка. Прощай, Другое Воплощение. Вали домой. Или не домой. Как повезет. Главное, между мной и Таилом отныне не будет преград».
Эльфы разбредались кто куда. До утра полагалось хранить обет молчания, осознавая и переосмысливая моменты жизни и события прошедшего года. С точки зрения достойного причисления к своему Роду. Варечка тоже побрела, куда глаза глядят. Тут и там среди темных стволов мелькали огоньки и фигуры в темных плащах. Было неестественно тихо. Лишь изредка шуршала крылом летучая мышь. Погрузившись в свои мысли, девушка углублялась все дальше и дальше. Вот уже и замок остался далеко позади. Давно не мелькали на периферии «огоньки» других эльфов. Шаг. Еще шаг. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-… Сердце пропустило удар. –Выдох. Спазм горла. Открытый широко рот. Отпустило… Слезы из глаз. Нет, снова… Реальность вокруг как-то странно мигала и кукожилась. Словно скомканный лист бумаги в пламени камина. Мама. Мамочка! Вспышка. Темнота. Вспышка. Звезды. Мрак. Что же это? Напиток. Тот напиток. Он так должен был подействовать? Леголас… Почему мне так не понравился его взгляд? Мое тело… Варю швырнуло на землю и вывернуло под ближайший куст. Покореженной куклой девушка лежала на «подстилке» из сучьев и мелкого сора. Холодно. Морозит. Трусит. Помогите! Глаза ее закатились….
В Варином сознании.
Что это за цветные пятна? Где я? Кто я? Где мое тело? Это зернышко света – я? Я??? Как такое возможно? И кто все эти «светлячки» вокруг? И что это за «молочное желе», в котором я плаваю? ПЛАВАЮ? Что это за «нитки»? Почему у некоторых «светлячков» к чему-то тянутся какие-то «нити»? Уходят вторым концом куда-то в «желейное молоко»… теряются из пределов видимости. И голоса. Миллионы голосов одновременно говорят что-то. Зовут. Ругают. Плачут. Манят… Помогите! Спасите! Выпустите! Что случилось? Нить? Что это за тонюсенькая ниточка? Не удивительно, что я не заметила ее ранее. Не толще капроновой. От меня тянется. Теплая… Она теплая… Холодно…
Руслан.
Какой красивый сон. Так спокойно. Так надежно. Так умиротворяюще. Давно мне не снилось подобных снов. Давненько я не испытывал таких эмоций. Даже просыпаться не хочется. Там, в реальности, так много всего непонятного и сложного. Враждебного, наносного и лицемерного. А здесь… Будто под крылом ангела (и откуда такая аналогия? Не замечал в себе большой тяги к религии). У меня такое чувство, будто я – дома. Там, где мое место. Где меня любят, ждут и принимают. Где не нужно лжи, помпезности и крутости. Где не имеет значения, сколько ты зарабатываешь и что можешь дать. Где ты свой. Такой приятный теплый свет. Такое странное расширенное состояние сознания. И как там, в реальной жизни, я не понимал всего этого? Будто бы на моем мозге стоял блок. Как же глупо и впустую я тратил свою энергию и время. Вот он я. Здесь! Я вернулся…
Рывок. Почему так сжало сердце? Еще рывок! Будто крючком в районе пупка. Пустите меня! Я точно знаю – мне туда. На лбу спящего юноши выступила испарина. Парень заворочался, скрипя зубами и напрягая до предела все мышцы. У меня хотят что-то забрать. Отнять. Что? Блондин ментально заупрямился. Он не хотел отдавать это «что-то». С какой стати? Перед внутренним взором мелькнул образ рыжей одноклассницы. Варька. Варежка!
Странным было то, что Варя четко осознавала, что у нее сейчас нет сердца, но оно щемило. У нее не было мозга, но она думала. У нее не было глаз, но она видела. Она застряла – пришло резкое понимание. То, о чем предупреждала Лейла. Застряла между измерениями, оставив свое эльфийское тело там, в Средиземье. Девушка очень удивилась бы, если бы узнала, что через несколько секунд после того, как закатились ее глаза на твердой и холодной земле Лихолесья, – тело ее начало словно «выцветать», теряя краски и очертания, пока о случившемся не напоминала лишь оброненная и потухшая поминальная свеча.
Внезапно в «молоке» начали появляться просветы. Будто бы среди облаков в ясный погожий денек периодически мелькало солнце. Девушка по старой привычке попыталась прищуриться. Вот склоненная в поминальной скорби голова Трандуила, увенчанная изысканной короной. Вот – ее однушка в Москве. И – как издевка – «пузыри» да потеки на обоях кухонного потолка. Вот – чьи-то блондинистые волосы разметались по подушке. Вот – … Стоп! Назад! Дергает. Что-то дергает! Давайте дальше, покажите мне еще что-нибудь! Варечка «присмотрелась». Ее красненькая капроновая ниточка тянулась аккурат к спящему блондину. Что за? Дерг. Дерг-дерг! Больно!!! Парню, походу, тоже. Вон как сжимает во сне зубы и пот течет по лбу. Руслан???
Варечкино сознание заметалось и забилось, как муха в паутине. Пусти! Пусти меня! Больно же!!! Судя по открывшемуся рту и искаженному гримасой лицу – парень громко застонал. Напрягся еще сильнее, так что, желваки заходили по холеному лицу… Миг – и Варя, громко закричав, со скорость света полетела в темный тоннель, как йо-йо, когда у него скручивается нить. Страх! Ужас! Удар. Темнота…
Какой противный комар. И откуда зимой комары?! Как ломит тело… По мне вчера что, танк проехал? Мои кости… Моя голова… О-о-о… Прибейте уже кто-нибудь это насекомое! Стоп. Это же мобильник. Как же сложно отдать своему телу приказ протянуть руку и взять этот верещащий кусок пластика. Удалось с 4-й попытки. Вместо голоса – лягушачье кваканье. Кто натер мне горло наждаком? Кхе-кхе… «Алле. Кто это?»
- Варя. Варя, мать твою! Ты дома? Открой же дверь, черт бы тебя побрал! Ты что там, оглохла? Полчаса звоню и стучу. Ты в порядке? Варька, ты меня слышишь?!
- Ру… Кхе-кхе… Руслан?
- Нет, блин, Дед Мороз! Впусти меня немедленно!
- Се… сейчас.
Сил думать и задавать вопросы не было. Долезть бы до прихожей, а то ведь не отстанет. Ноги дрожали. В голове мутилось. Руки, открывающие замок, не слушались. Глаза подслеповато щурились и никак не могли сфокусироваться на таком же бледном и встрепанном парне, который стоял с той стороны двери.