- Леголас, тебе лучше уйти, – холодно проговорил Король, сложив руки на груди. Видимо, отец уже готовился ко сну. Сын запомнил такой его образ: похожая, как в его детстве, туника, (только уже фисташкового цвета), пыльно-песочные свободные брюки, заколотые в небрежный пучок волосы. Принц не двигался с места, твердо вознамерившись продолжить оборванный ранее разговор. Следовало, наконец, прояснить ситуацию. Дальше так продолжаться не могло.
- И не подумаю. Ты не прогонишь меня сейчас! Не после того, что случилось возле винного погреба. Объяснись, твою мать! Когда ты понял? Я хочу сказать, ты ведь так резко оборвал наше общение тогда. Я ведь уже не был ребенком тогда, я прав? Не смотри на меня так. Мы ДОЛЖНЫ поговорить об этом. Впереди целая жизнь. Нельзя сделать вид, что этой темы не существует. И что эта ситуация – единичная. Скажи же, что я ошибся. Ты понимаешь, о чем я. Скажи, как было на самом деле. Ты не доверяешь мне? Я твой сын. Кому, если не мне?! Отец, прошу!
Таур заходил взад-вперед. Если сын, очевидно, готовился к этому разговору, то сам Трандуил – нет. У него не было заготовленных фраз и доводов. Да и нахождение с Леголасом в одной комнате его страшно нервировало. «Прокол», случившийся пару часов назад, был конкретным. Выпутаться будет сложно…
- Послушай, давай отложим…
- Вот еще! Чтобы ты смог придумать выгодные тебе доводы? – мигом «просек» аранен.
(«Будто бы ты этого не сделал!», – возмущенно подумал Владыка)
- Не смей так говорить с отцом!
- А то что? Ведь мне не показалось, я прав? Отец!
- Ну ты и нахал! Чего же ты хочешь от меня?
- Откровенности.
Король склонил голову на бок:
- Это очень серьезная просьба… В данной ситуации…
- И ты отказываешь мне в ней?
- Разве положение дел не очевидно? Теперь.
- В общих чертах. Если не можешь прямо произнести вслух, то… Можно, я буду задавать вопросы? Так проще? Обещаешь ответить?
- …
- Ada!
Король колебался, но после, со вздохом кивнул, готовясь к неизбежному. Он знал, что если сын прицепился, как пиявка, то вытрясет душу, но добьется своего. Таур «попал».
Молодой эльф собрался с мыслями:
- Хорошо. Тогда… Скажи, ты бы мог… обнять меня? Как раньше?
- Нет.
- А не как раньше?
- Тоже нет.
- Не смог бы или не захотел?
- Первое.
- Потому что побоялся бы своих реакций или не смог бы себя контролировать?
- Сын! Что за допрос!
- Ты обещал!
- Ладно. Оба варианта.
- Это все?
- Нет.
- Что еще причиной?
- Я… (было видно, что старший эльф с трудом подбирает слова) Ты все верно понял и, поверь, я ненавижу себя за это. В случае тактильной близости тогда, в твоем отрочестве, я побоялся бы… вызвать у тебя страх. Отвращение. Еще больше оттолкнуть от себя. И… заставить… против твоей воли. Дать повод ненавидеть меня до конца жизни. Твой запах уже тогда оказывал на меня особое влияние…
Против воли, Леголас заинтересовался:
- И как же я пахну?
Король нахмурил брови и отвернулся. Именно этим не хотелось делиться больше всего. Запахи – это очень личное.
- Я не отстану, ты же знаешь…
- Вот уж не могу не согласиться, – фыркнул Король. – Ладно, хорошо… Твой запах… Это всегда орешник… молодой орешник…
Трандуил сник. Плечи его сгорбились. Он выглядел совсем сломленным. Казалось, это признание высосало у него все силы.
- Отец, но почему ты…?
Оборвав сам себя на полуслове, Леголас с ужасом взглянул на Короля:
- Ты, – прошептал он, – ты… все эти годы… ты пытался… убить эти чувства в своей душе. Я прав?
Дрожащей рукой Таур прикрыл глаза и отвернулся. Леголас потрясенно смотрел на Трандуила. Тот не поворачивался. Он не мог смотреть сыну в глаза. Его самая постыдная тайна выплыла наружу. Если сын возненавидит его сейчас – он будет прав. Еще как прав.
- Поэтому ты свел наше общение на «нет». Почему ты не попытался объяснить мне? Сначала да, но после… когда я вырос? Почему не делал попыток поговорить? Ты до конца своих дней собирался мучить себя?
Все еще стоя спиной, Владыка тихо сказал:
- Леголас, остынь немного… подумай сам… представь… смог бы ты сам сказать… признаться в подобном собственному сыну?
Зеленолист запальчиво открыл было рот. Закрыл. Снова открыл.
- Не думаю, – раздалось совсем тихо.
- То-то же…
Помолчали. С улицы слышалось тихое пение припозднившихся эльфов. В воздухе лилась тихая мелодичная баллада о неразделенной любви. Леголас поежился:
- А что, если бы я смог бы… Если бы я… привык… и смог принять…
- Нет.
- Что «нет?». Вот так просто: «нет?».
- Именно.
- Но отец!
- Без вариантов.
- Послушай же!!!
Трандуил резко обернулся и встряхнул сына за плечи:
- Ты соображаешь, о чем говоришь? Никто не должен идти на такие жертвы. Ни ради кого. Ни за какие убеждения. Даже ради Короля. Ты сломаешь себе психику. Испортишь себе жизнь. В конце-концов, возненавидишь меня и будешь прав! Исключено.
Принц широко открытыми глазами глядел в сузившиеся и яростные – отцовские.
- Но, ада! А вдруг… ты не допускаешь мысли, что это могла бы быть не жертва? Вдруг, я привыкну и…
- И? Как ты себе это представляешь? Без шуток. Это не игра.
Король неожиданно резко подался вперед и остановился в миллиметре от губ сына. Вся немалая выдержка сурового и грозного Повелителя сейчас уходила на то, чтобы не позволить себе преодолеть этот последний миллиметр. Он чувствовал судорожное дыхание отпрыска на своих губах. Молодое. Горячее. С пряными нотками выпитого ранее вина. Он видел бешено бьющуюся жилку на шее сына и не мог представить себе, насколько частит сейчас его собственный пульс. Аранен сначала окаменел от неожиданности, а после – резко «сдал назад». Таур грустно усмехнулся:
- Вот видишь.
- Нет, ада! Я просто… не ожидал… Дай же мне время!
- Нет. Не смей врать ни себе ни мне. Подобные действия вызывают у тебя отторжение и отвращение. Так и должно быть. И это нормально. Это правильно. Это я, видимо, сошел с ума, раз… Уходи, ион. Не смей больше без спросу являться в мои покои. Не смей поднимать эту тему. Забудь все, что узнал.
- Adar!
- Убирайся!!!
Дрожа от пережитого стресса и обидных слов, Зеленолист стремглав вылетел из отцовских покоев и побежал в лес. В темноту ночи… Снова искать утешения у белого звездного света…
====== Глава 7 ======
Леголас обиделся страшно. При первой же возможности он решил на время убраться из дворца, а пока – сократить время общения с отцом до минимума, как тот и хотел. Следовало разобраться в себе. Конечно, данное «открытие» конкретно потрясло принца. Но, если задуматься, так ли все было ужасно? А если представить, что Трандуил не являлся бы ему отцом? Тогда как? Аранен зажмурился и всеми силами попытался «увидеть» такой расклад. Получалось не очень. Мешали воспоминания детства. Принц разозлился. «Но, ведь тебе нравится запах, исходящий от него, – подсказало подсознание, – вряд ли все подряд ощущают «особенные» запахи друг друга. Это о чем-то, да говорит, не находишь? И тебе хочется быть с ним рядом. Держать за руку, обнимать, пропускать сквозь пальцы серебристые локоны…» Леголас прислонился к дереву и закрыл глаза. Благо, сейчас поблизости никого не было. Очевидно, стража ушла на границы. Одурманивающе пахли ночные желтые цветочки, устилающие поверхность под ногами. Тихонько чирикала какая-то пташка. Даже ночью лес не спал. Пугала ли аранена сама мысль о близости с мужчинами? Нет. Близнецы из Лотлориэна уже давно хитростью заставили его «поделиться поцелуем», как они выразились. Леголас не увидел в этом ничего страшного или мерзкого. Поцелуи мужчин-эльфов оказались не хуже поцелуев девушек-эльфиек. Правда, дальше дело не зашло, ибо появился дядя Элронд, но… В принципе, выходило, что врядли причина была именно в половой принадлежности Трандуила или в страхе перед интимными прикосновениями, как таковыми. В постели наследного принца побывало немало эльфиек, так что девственником он отнюдь не был, но… Ему и в голову не приходило, что его мог «хотеть» такой эльф, как сам Повелитель. Прекрасный. Величественный. Сексуальный. «Стоп. Это моя мысль? Я что, подумал сейчас, что отец сексуален? Ах ты ж черт!» Но, если так разобраться… По всему выходило, что – да. Перед глазами «встали» отцовские руки с фамильными витыми перстнями. Главное кольцо венчал аметист: слюна фиолетового дракона, слезы богов. Как символично. Камень оплетали ветви «дерева жизни». Все верно. Таур – Цветущая весна. Отец всех лихолесских эльфов. Всех нандор. Таинственный и прекрасный, как сама жизнь. «Стоп, я опять???».При мысли о том, что отцовские руки пройдутся по его коже, у него заныл низ живота. Леголас застонал от досады и затряс головой, пытаясь отогнать извращенные картинки. Испуганно вспорхнула с ветки ночная птичка. Чириканье прекратилось. Наступила звенящая тишина….
Во дворец принц вернулся еще затемно. Теперь, зная правду, он не мог отделаться от мысли, что возможно, сумел бы переступить свои надуманные психологические «барьеры» и стать для отца тем, кем тому нужно. Глупо было отрицать, что наследник желал его прикосновений. Теперь это стало ему очевидно. Почему же раньше… «А потому, – сказал сам себе Леголас, – что я и подумать не мог, что отец согласился бы на такую связь. Поэтому и не допускал мыслей в этом направлении». Как оказалось, судьба распорядилась иначе. Сам Король попался в эту ловушку… Ну надо же… Теперь, зная о его тайных желаниях, собственные порывы принца всплывали на поверхность. Теперь, возможно, у них был шанс на воплощение в жизнь. Как же это сложно, когда душа и тело противоречат друг другу. На одной чаше весов: мораль, воспитание и правила. На другой – желания, ощущения, внутренние порывы… «Да, Таур, подкинул ты мне «задачку».
Пробродив полночи по лесу, принц пришел к выводу, что главный «затык» состоял все-таки в том, что Трандуил ему отец. Аранен в деталях вспоминал последнее «близкое общение» возле винного погреба. Он тогда сам инстинктивно искал защиты у Таура, спрятав лицо у того на груди. Принц прокручивал этот эпизод в памяти снова и снова, вспоминая мельчайшие детали и свои ощущения. Гладкость кожи на бледной шее короля, шелковистую прядь волос, грубые серебристые нити вышитого парадного одеяния. И клевер. Молочный клевер. Этот запах теперь преследовал принца повсюду. Будоражил, играл, возбуждал… Аранен прикрыл глаза. Вот он неосознанно делает шаг вперед. Чуть ближе. Вот он внезапно ощущает на своем бедре скрытую парадным «платьем» эрекцию отца. Естественная реакция – шок. Не отвращение. Не отторжение. Не ненависть. Не страх. Просто шок. От неожиданности. Вот и все. Если так рассуждать, Трандуил стал отцом весьма и весьма рано, встретив мать Леголаса и полюбив всем сердцем. Вскорости родился наследник. Так что, разница в возрасте отца и сына была весьма незначительна. Просто, принц никогда не рассматривал старшего с такой точки зрения. С точки зрения мужской красоты и возможной связи. Зная крутой норов родителя, тот мог и высечь розгами за такие мысли. Принц облизнул внезапно пересохшие губы. «Что ж, раз дело в этом… Я буду звать тебя Таил, – шепнул в пустоту юноша, – Таил, либо – Мой Повелитель. Я больше не назову тебя отцом с этой минуты. Думаю, что я хочу попробовать быть рядом… Знай, теперь я не отступлю, пока не заставлю тебя попробовать быть со мной ТАК».
После той роковой ночи, когда Варя побывала в покоях Таура, Леголас затаил на нее лютую злобу. Вновь и вновь юный принц искал встреч с отцом, и вновь и вновь получал отказ. Молодой эльф сходил с ума от злости и желания. Почему старший так жесток? Эта пришлая человечка лучше принца? Красивее? Интереснее? Или дело в том, что она женщина? Отец пытается «убить» свою «природу»? Свою бисексуальность? В том, что Король бисексуален, у аранена не оставалось больше сомнений. Трандуил велел ослабить охрану девушки и еще несколько раз удаставивал ее своего внимания. Да, она значительно изменилась. Вполовину похудела, «ушли» толстенькие щеки, обозначились скулы. Внезапно, потемнели и удлинились ресницы, а глаза приняли более миндалевидную форму. Галандриэль говорила, что Средиземье будет «менять» девушку, подгоняя под ее иную, еще не рожденную, ипостась. Теперь, с небольшой натяжкой, Варьку можно было даже назвать красивой, если бы не ее неуклюжесть и малограмотность в вопросах этикета. Таур перестал звать ее «зверушкой». Несколько раз принц замечал заинтересованные взгляды Короля в ее сторону. Ревность накрывала парня с головой. Перед глазами плавала кровавая пелена. Папа! Я обещал не звать тебя так вслух, но… Ты будешь моим. Теперь это вопрос чести. Пора перейти к действиям.
Очередной день не предвещал Тауру ничего необычного. Трандуил проснулся на рассвете и… кислород застрял у него в горле. Рядом, сурово хмуря брови, сидел Леголас. «Какого черта?»
- Ион! Как ты..? Что ты здесь делаешь? Как вошел? Как… как ты вообще посмел?!
- Не много ли вопросов? – холодно спросил принц. – Подпоил твою стражу, всего-то делов. Ты сам вынудил меня!
Трандуил нахмурился и приподнялся на черных шелковых простынях.
Неожиданно аранен схватил отца за запястья и повалил обратно на кровать. Не ожидавший такого поворота событий, Лесной Король плюхнулся на подушки. Широкая грудь его вздымалась. Глаза удивленно смотрели на сына. Страха не было. Только удивление. Изумление наглостью и внезапным напором.
- Ион. Прекрати. Держи себя в руках. Давай поговорим.
- Поздно разговоры разговаривать. Сколько раз я искал встречи с тобой! Сколько раз просил выслушать! Так нет же! Ты упорно делал вид, что все как прежде и развлекался с этой девкой! Она нравится тебе? Успел уже трахнуть? Как ты взял ее, скажи?
- Ион!, – взревел взбешенный Король. – Если ты еще раз позволишь себе подобное…
- Да что ты, – с сарказмом «выплюнул» юноша и резко припал губами к устам отца. Тот дернулся и сумел скинуть с себя сына. Принц, будучи уже весьма сильным физически, предпринял вторую попытку. Завязалась борьба, в пылу которой ночное одеяние Владыки было разорвано. Случилось то, чего Король и боялся. От близости сына он страшно возбудился и теперь из последних сил «держал оборону», внимая голосу разума. Тело же его кричало о желанной близости. Леголас внезапно положил руку мужчине на грудь, и чуть ощутимо сдавил напряженный сосок. Трандуил забыл как дышать, охнув и прекратив трепыхаться. Принц ехидно усмехнулся:
- И кто из нас отрицает очевидное? У меня было время подумать, чего я хочу. И я решил. А вот ты, можешь ли ты принять свои желания, Таил? Рискнешь ли?
- Как? Как ты меня назвал?
За расширившимся зрачком практически не было видно стальной радужки.
Леголас вплотную приблизился к устам Владыки Лихолесья, повторяя ситуацию с точностью до наоборот. Чуть ранее отец сам провоцировал его таким же образом. Только тогда целью было – испугать. Сейчас же…
- Таил… Я больше не буду звать тебя отцом, Таур. Я хочу… ты ведь знаешь, что я сравнялся с тобой по силе, правда? Ты ведь чувствуешь это? Я бы мог стребовать причитающуюся мне любовь…
Принц с поволокой глядел на застывшего Трандуила. «Это имя… Это тело…» Трандуил дрожал, сдерживаясь из последних сил. Он уже не мог отталкивать паршивца, но еще в силах был не делать ответных шагов.
- Леголас, остановись, прошу. Что же ты делаешь! Потом будет поздно!
- Уже давно поздно, Aran nin (Мой Король). Ты еще не понял этого? Ты не намного старше меня. Ты знаешь. Ты хочешь. Ты сам себя наказываешь, ведь вот он я. Разреши себе…
- Леголас, – спокойно сказал Таур, – желать и воплотить желаемое в жизнь – разные вещи. Существуют правила…
- Не здесь! – жестко сказал принц. – Здесь решаем только ты и только я. Я совершеннолетний равный тебе по силе мужчина. Я вправе знать, почему ты так упорно сдерживаешь свои порывы. Я…
- Ты подчинишься мне, – все-так же спокойно произнес Трандуил. Я твой Король, твой…
- Замолчи!, – принц накрыл губы отца своими, вовлекая того в чувственный поцелуй. Леголас не мог поверить, что он еще сомневался в своих желаниях. Это было так волнующе, что аранен забыл о всяких приличиях.
- «Вот черт!» Таур сплелся с сыном языком и притянул того к себе ближе. «Этого ты хотел, паршивец? Ты искушаешь меня. Ненавижу это! Нет, но так сильно хочу…»
Леголас «оседлал» отца, подмяв под себя. Тот уже не сопротивлялся. Не мог.
- Хочу тебя, – шептал аранен, шаря руками по телу родителя. – Так хочу… До боли… До помешательства. Зря ты не обнимал меня так долго. Ох зря! Я тебе не прощу. Я сведу тебя с ума. Я по-полной возьму все, что мне причитается… Поцелуй меня, Таил, дай, наконец, волю своим желаниям.
Владыка зарычал и укусил сына за губу. Тот застонал и двинул бедрами.
- Ты чокнутый, юнец! Знаешь ли ты, что я могу сделать с тобой? Что я делаю со своими любовниками?