Потому что нельзя привязываться к человеку настолько сильно, нельзя делать его бессменным центром своей жизни, просто нельзя.
А ещё нельзя улыбаться и говорить «я хочу, чтобы ты оставила свой пост моего вечного телохранителя». Нельзя.
Не говоря ни слова, я с трудом поднялась и на негнущихся ногах, опасно покачиваясь на ступенях, устремилась вниз. На улице, во дворе Оркоми, запрягались на шай два десятка воинов.
— Вы куда? — Спросила я на айэрском с ужасным акцентом, до которого мне не было никакого дела.
Мне, но местные скривились, а потом один из них всё же сказал:
— Присоединимся к кортежу айэра Оркоми.
— Я с вами, — решила я тоном, не терпящим возражений, и пошла отнимать у одного из мужчин его ящера.
* * *
Форма стражей на мне смотрелась довольно странно, но кто-то из них притащил магически одарённого портного, так что тот, кривляясь и ругаясь, всё же привёл её в нормальный вид.
В итоге на мне были светло-серые зауженные брюки, сапоги по колено на небольшом каблуке, белая рубашка и светлый жилет поверх неё, а на широком кожаном поясе висел самый настоящий меч — местный, изогнутый, которым я совершенно не умела орудовать, но это не помешало мне с радостным видом отнять его у воинов.
Те оказались довольно разумными и решили обратно не отнимать.
В итоге нас было двадцать один — двадцать хмурых, недовольно поглядывающих на меня мужиков и одна отчаянная я, которой реветь хотелось и которая вместо этого улыбалась во всё лицо так, что щёки болели.
Если это наши последние три недели с Лиззи, то я сделаю их незабываемыми.
Минут через десять мы аккуратно вклинились в красивый строй воинов, сопровождающих мою Лиз и её Айяна — они, довольные и величественные, держались в начале строя, приветствуя народ и ещё Тьма знает что делая.
Жители города в свою очередь отвечали приветствиями и громкими признаниями в любви, причём почему-то сразу обоим, бросая в правителя и его избранницу горсти нежно-фиолетовых цветов… и где только нашли?!
— Ты же Аделаида Корвей? — Негромко спросил кто-то слева и немного спереди.
Я вообще чудом услышала этот голос среди множественных криков и городского шума.
Повернув голову, глазами нашла молодого довольно привлекательного паренька с очаровательной улыбочкой и ямочками на щеках, в которые вдруг захотелось потыкать пальцами.
— Привет, — улыбнулась я, копируя его обворожительную улыбку.
Паренёк слегка прищурился от удовольствия и удивительно нежным голосом, не заботясь о том, что нас слышат другие стражи, произнес:
— Я слышал, что ты сделала сегодня ночью.
Паника! На одно единственное мгновение паника захлестнула меня с головой, но она тут же пропала, сметённая простым осознанием: он не может ничего знать. По крайней мере, ничего запрещённого.
И я улыбнулась шире и полюбопытствовала:
— А ты о чём конкретно, малыш?
Обращение ему явно понравилось, но воин всё же ответил:
— О том, что ты спасла одного из айкихиров. Знаешь, они такого не забывают.
Сказано было с неприкрытым намёком, на меня даже выразительно посмотрели, чуть наклонив голову и приподняв брови для лучшего эффекта.
— А они не говорят, что я его перед этим ножом пырнула? — Фыркнула я насмешливо.
С разных сторон послышались приглушённые смешки, паренёк безразлично пожал плечами и отвернулся, а я почему-то запомнила его слова.
И поняла кое-что приятное: они его всё же успели спасти.
* * *
Минут через десять к нашему торжественному шествию присоединился раэр Дэмис Йэхар.
Он прискакал откуда-то со стороны и занял место сразу за айэром Оркоми, перед этим глянув на меня так, что впору было бы прямо сейчас спрыгивать с ящера и бежать прочь.
Но я, естественно, осталась на месте.
А когда ещё сорок минут спустя прогулка по городу официально подошла к концу, а Дэмис, игнорируя вся и всех, прямо на месте развернул своего ящера и повёл его по направлению ко мне, я тоже решила плюнуть на всё и пошла вперёд, воинством прикрываясь от надвигающегося на меня раэра.
В итоге я оказалась рядом с Элизабет раньше, чем он — рядом со мной.
— Хочу блинчиков! — Громко решила я, прерывая их счастливое уединение и не испытывая никаких мук совести по этому поводу.
Лиззи, вздрогнув от неожиданности, стремительно обернулась, пристально всмотрелась в моё лицо и с искренней заботой спросила на древневормийском:
— Ты как?
Как труп.
— Как человек, жаждущий блинчиков! — Громко возвестила вслух.
Надеюсь, что подавлюсь одним из них.
Лиззи смотрела на меня ещё несколько долгих секунд, но в итоге обернулась к Оркоми и что-то негромко ему сказала. Я бы могла услышать, но не стала прислушиваться — мне неинтересно, о чём они там секретничают.
Но в итоге айэр спокойно кивнул и притормозил своего ящера. Обернувшись через плечо, я увидела, как он ещё и очень злого раэра остановил, не позволив тому следовать за нами.
А он бы последовал. И обязательно догнал бы меня.
Кто знает, что бы тогда было.
Но поговорить нам с ним всё же нужно — расставить всё на свои места, обозначит мою позицию и… закончить то, что между нами происходит.
Потому что это просто неправильно, недопустимо и непозволительно.
* * *
Муки совести заставили Элизабет провести весь этот день со мной. Я честно пыталась выгнать её к Оркоми, потому что видела, как сильно она скучает без того, без кого ещё совсем недавно спокойно себе жила, но Лиз неизменно отказывалась и упрямо оставалась со мной.
В конечном итоге пришлось возвращаться во дворец и ссылаться на выдуманные срочные дела — только тогда Лиззи согласилась оставить меня и уйти в свои покои.
Для меня тоже нашлась пара комнат, в которых меня, к несчастью, ждали.
— Очень интересное развитие событий, — даже не пытаясь скрыть едкого сарказма, приветствовал Дэмис Йэхар.
Повернув голову, я обнаружила его вольготно устроившимся на диванчике.
— Ты о чём? — Уточнила я, оставшись у закрытых дверей со скрещенными на груди руками.
Раэр рывком сел и подался вперёд, устроив локти на коленях.
— О твоём ночном побеге, — прозвучало с обвинением, которого некоторые и не думали скрывать.
— Мне нужно было подумать, — нагло уведомила я.
Или резко и болезненно, или мягко и неэффективно. Я выбираю первое.
— О чём? — Йэхар и без того злой меня ждал, но теперь, кажется, каждое моё слово злило его всё больше и больше.
— О том, что мы сделали ошибку. Я сделала. Я рада, что это не было сексом и что моя девственность всё ещё со мной. И я планирую оставлять её при себе ещё очень долго.
Кажется, мои слова вызвали у Йэхара злой ступор. Пару мгновений он просто сидел и смотрел на меня, но затем громко рассмеялся… вот только веселья в его голосе не было.
Этот смех, громкий и неестественный, смолк так же быстро, как и начался, и после этого раэр взглянул на меня уже действительно с яростью.
— Ты приняла это решение во время избиения айкихиров? — Ядовито поинтересовался он, опасно медленно поднимаясь на ноги и мгновенно становясь выше и более устрашающим.
— Ты знаешь? — В моём голосе, напротив, интереса не было совершенно.
Мне вообще было как-то… пусто. Просто никак. Липкая паутина стянула всё, что могла, и теперь мне оставалось только лишь медленно падать на самое дно, холодное и острое.
Туда, откуда невозможно выбраться.
— Я помог тому, с пробитым лёгким, — Йэхар сказал это без гордости и важности, а просто как факт.
Я кивнула, принимая информацию к сведению, невольно поёжилась от сквозившего в комнате холода, и сказала то, к чему всё и шло:
— Нам нужно прекратить.
Я действительно так думала, я правда верила в актуальность своих слов, я…
Йэхар, прожигающий меня яростным взглядом, тоном, значительно более холодным температуры в комнате, сказал:
— Нам нечего прекращать.
Где-то внутри что-то больно кольнуло… но нечему было разбиваться, всё уже разбила моя Лиззи.
Внутри меня пусто.
Нет ничего.
— Тем лучше, — мои губы изогнулись в лишённой эмоций улыбке. — Значит, никаких проблем.
И хорошо, действительно хорошо, что это не было той естественной физической близостью, которая обычно происходит между мужчиной и женщиной. По крайней мере, мне не придётся ожидать нежелательных последствий.
И тут Дэмис спросил:
— Элизабет сказала тебе? — И, не дожидаясь моего ответа, он сказал сам: — После свадьбы ты свободна.
Свободна? Нет, для определения этого существует много других слов и выражений: никому не нужна, например, подходит лучше всех остальных. Ещё неплохо звучит «лишена смысла жить дальше». Ну, а ещё можно добавить «не справилась с заданием всей своей жизни», «не оправдала надежд», «разочаровала»… я могу долго перечислять.
— Тебя это не касается, — просто и спокойно, хотя хотелось бить стену до разбитых в кровь, сводящих от боли костяшек.
Или не хотелось? Я не знаю. Я уже ничего не знаю.
Я просто падаю на дно.
— Значит, так? — У Йэхара голос звенел от с трудом сдерживаемых негативных эмоций, глаза были чуть прищурены и направлен на меня уже практически ненавидящий взгляд.
И мне очень трудно это говорить, но я всё равно открываю рот и холодно подтверждаю:
— Ты просто часть моей работы. Я свободна, значит, я возвращаюсь домой, под защиту короны. Знаешь, что ещё это означает?
Он промолчал, взгляд медленно напитывался яростью и ненавистью.
— Что ты не сможешь больше ко мне прикоснуться. Если бы я оставалась с Лиззи, то после свадьбы часть прав на меня перешла бы Оркоми, и он мог бы устроить подлость… теперь не может.
И я подвела черту всего этого, направившись к двери в ванную и безразлично бросив через плечо:
— Двадцать один день, а потом меня здесь не будет.
* * *
Когда я вышла из ванной, все мои комнаты ожидаемо были пусты. Это почему-то не успокоило и не разозлило, это отозвалось звоном в пустой душе.
Развернувшись, я спокойно ушла обратно в ванную. Дверь запирала уже на ощупь, потому что из-за слез перед глазами всё размывалось.
Кое-как включив воду до максимально громкого журчания, я сползла куда-то на пол и просто разревелась, прижимая ноги к груди и безумно прикусывая колени, пытаясь хоть как-то заглушить свои рыдания.
Мне было так больно, так невыносимо больно!.. Больно дышать, больно сидеть, больно чувствовать каждый удар сердца!
Я… так сильно устала… от всего устала. И от той неразберихи, что творилась внутри меня и в моей жизни, я тоже устала до безумия.
Мне так невыносимо сильно хотелось перемотать время назад и вернуть те дни, когда мы с Лиззи были против всего мира. Когда не было айэра и раэра, когда не было её безумных идей о моём счастье, когда мы были вдвоём и всё у нас было хорошо.
Тьма, пожалуйста…
* * *
Эту ночь я провела на холодной полу в ванной. Там же, в этом холоде и одиночестве, я и умерла, так и не придумав, что мне дальше делать со своей жизнью.
Следующим утром на холодном полу в маленькой закрытой комнатке родилась другая я — весёлая, беззаботная, наслаждающаяся жизнью и… пустая. Абсолютно и полностью пустая.
Глава 36
Моя жизнь превратилась в нескончаемый круговорот событий.
Мы с Лиззи гуляли по городу и его окрестностям, заглядывая во все места, куда только могли, и пробираясь туда, куда заглянуть не могли. Мы подшучивали над стражами, приставленными Оркоми к невесте, шутили над айкихирами, которые сами взялись охранять и защищать нас непонятно от чего, если учесть, что до этого непосредственная опасность исходила именно от них.
Я училась обращаться с местным оружием и рассказывала воинам о том, с чем имеют дело воины уже наши, дома.
Эксперименты с мясом принесли свои плоды — ко мне вернулась магия! Не в полном объёме и всё ещё с ужасной, выворачивающей руки болью, но вернулась!
Я подружилась со всеми, с кем только могла — воинами, слугами, мири и айэрами, приближенными к Оркоми, с половиной жителей столицы тоже. Я узнала столько всего нового! Я выслушала столько печальных и весёлых историй, что у меня натурально голова пошла кругом от их обилия!
Я обследовала весь дворец и нашла сеть секретных ходов, ведущих во все уголки столицы. Полезное открытие. Потом, заскучав, я взяла и всё зарисовала, а потом торжественно подарила Лиззи прямо перед закатившим глаза Оркоми.
— Думаю, любовниц будут водить вот тут и тут, — очень серьёзно пошутила я, указав на два хода, ведущих прямо в спальню к Оркоми.
Лиззи посмеялась, Айян вздохнул и ушёл — у него вообще присутствовали откровенные проблемы с чувством юмора. Или это стандартная реакция конкретно на мой юмор?
Мне было весело. Всем, кто был вокруг меня, тоже было весело. Казалось, жизнь прекрасна.
А потом я возвращалась в выделенные мне покои, с ногами забиралась на диванчик в гостиной и сидела в тишине и темноте, уткнувшись взглядом в стену напротив. И продолжалось это до тех пор, пока я не вырубалась прямо там, на диванчике, чтобы проснуться рано утром не выспавшейся и помчаться разносить радость людям.
День сменялся ночью, ночь — днём, и так за разом раз, неумолимо приближая меня к самому дну.
Это случилось, когда у нас с Лиззи оставалось ещё шесть дней.
Мы сидели за поздним завтраком. Я строила глазки сидящему напротив айэру, он старательно краснел и улыбался мне в ответ, все остальные были увлечены разными беседами, а сидящая рядом со мной Лиззи изредка прерывала диалог с Оркоми и бросала на меня укоризненные взгляды, когда открылась одна из ведущих в столовую дверей и нашим взглядам предстал раэр Дэмис Йэхар собственной персоной.
После того разговора в моей комнате я видела его лишь мельком — серьёзного, собранного, всегда чем-то занятого и не находящего на меня и взгляда.
И я была рада этому.
Или же я старательно уверяла себя в этом.
Он не смотрел на меня и сейчас, когда приблизился к айэру Оркоми и негромко, но так, что мы с Лиззи и ещё пара человек услышали, сказал:
— Динэр выкрутился, аристократия встала на его защиту.
Мы с Лиз, переглянувшись, не поняли ни слова, но интуитивно насторожились.
И не ошиблись, едва после завтрака утащили Оркоми в одну из многочисленных гостиных, заперли двери и навалились на него с вопросами.
Ну, ладно, вопросы задавала Лиззи, я просто выразительно взвешивала в руке золотую статуэтку.
— Один из участников заговора, — таким тоном, словно не произошло вот вообще ничего, пояснил для нас правитель айэров. — Аристократия поддерживает его, прямых улик, доказывающих его вину, у нас нет. Его придётся отпустить.
Помолчав, мужчина с едва ощутимым напряжением в голосе добавил:
— Это может стать проблемой.
Лиз заметно побледнела, я спросила:
— Как насчёт устранения этой проблемы?
Не убоявшись ни моего тона, ни статуэтки в руке, Оркоми заверил:
— Работаем над этим.
Плохо работали.
К сожалению, это стало известно в этот же день. По значительно сжатому плану, сегодня Лиззи должна была посетить Дом Истории и оставить отпечатки своих ладоней в какой-то жутко древней, уже едва ли не в пыль превратившейся книги. Отвертеться было никак, пришлось идти. Оркоми присутствовал, даже Йэхар заявился, но оба умчались после окончания церемонии, получив какое-то жутко срочное донесение про этого самого Динэра, насколько я поняла.
Мы остались, три десятка воинов Оркоми остались, тридцать два айкихира, Теневой взвод и ещё Тьма знает кто. Все мы были на одной из трёх основных площадей абсолютно безопасного города и не волновались ни о чём.
Вообще ни о чём.
Не знаю, в какой момент вышло так, что Лиззи разговорилась с Красви, а меня подозвал к себе Попрэй — один из командиров Оркоми.
В итоге мы с Лиз оказались в двадцати шагах друг от друга.
И это было самой большой нашей ошибкой.
Не было огромного воинства, не было внезапной масштабной атаки, не было ничего, на что могли бы отреагировать все эти натренированные воины.