Фаэтон: Планета аномалий. Дилогия - Соколов Вячеслав Иванович 22 стр.

— Бандиты? Кто? — из автобуса выпрыгивает человек, среднего роста такой, худощавый.

Так. Стоп. А действительно кто? Я из всех бандитских группировок только «Топоров» и знаю. А если это та же самая банда? Не хорошо может получиться.

— Без понятия, — развожу раками. — Как-то все мертвы, допросить некого.

— Так, — гном оглядывается назад на человека, — а вы сказали им, что посёлок под «Секирами»?

— Конечно, в первую очередь, — киваю так, что ещё немного и голова отвалится, при этом пытаюсь преданно заглядывать в глаза оппонента. — Но бандиты сказали, что… Простите, не могу это повторить…

— Почему?

— Так сказали они, а за такие слова вы убьёте меня. Там такое непотребство было…

— Хром, это либо «Топоры», либо «Висельники», больше некому, — человек подходит ближе и чуть хлопает гнома по плечу. — Скорее даже первые, кажется, я видел у них вон тот танк, со скорострелкой.

— Надо сообщить на базу, — соглашается гном.

— Давай для начала осмотрим трофеи, — не соглашается его компаньон. — Вдруг что интересное найдём. Ну замазали они эмблему на технике, так следы то, всё равно должны остаться.

Эмблема? А ведь точно. На борту, автобуса красуется изображение чёрной секиры, в жёлтом круге. А вот на технике «Топоров», с которой мы воевали, опознавательных знаков не было. Странно.

Может они как раз и собирались на кого-то напасть, чтоб при этом остаться неопознанными? Интересно.

— Да ты прав, пошли, посмотрим, — Хром уже было двинувшись вперёд останавливается и интересуется: — А ты, кстати, кто такой-то? Что-то я тебя раньше не видел.

— Ну так, недавно я здесь, а как Хагра убили, так Лари меня присматривать за ремонтом поставила.

— Лари?

Оба бандита переглядываются и похабно перемигиваются.

— Может оно и хорошо, что Хагр под ногами путаться не будет, — говорит гном.

— Она бабёнка горячая, — поддерживает человек. — Кажется, сегодня не выспимся, — и машет в сторону автобуса. — Гаси поле, нечего энергию тратить. Сани, пока останься на орудии. На всякий случай. Теперь ты, придурковатый, — тычет пальцем в мою сторону. — Отправь кого-нибудь к Лари, пусть сюда идёт. Бегом давай.

И я побежал. Ну а что? Поле вырубили, чего стоять то на месте? Я вам покажу, кто тут придурок и урод!

Буду убивать, буду убивать, бу-у-уду убива-а-ать, молоды-ы-ым…

Припустив трусцой в сторону внутренних ворот, врубаю прямо на ходу отвод глаз и, отбежав на пяток метров, оглядываюсь. Двое бандитов направились к джипу, туда же смотрит и стрелок. И тут остаётся не ясным только одно, а что делает водитель?

А какая собственно разница? Перехожу на невидимость и, ускорившись, мчусь убивать. Тут главное не перестараться, иначе, как в прошлый раз получится. Тело покроется синяками, от многочисленных микро разрывов. Хотя арт «Аптечка» всё прекрасно излечил, рисковать не стоит. Повреждённый организм может подвести в самый неподходящий момент.

Эх… Жаль, что стрелок всё также прикрыт от меня бронёй, ну да ничего, надеюсь, изнутри смогу его достать.

Заскочив в дверь автобуса, нос к носу сталкиваюсь с водилой. Вот же мы оба удивились! Я потому что врезался в него, так как считал, что он всё ещё сидит на своём месте. А он, потому, что сперва в него врезалась не маленького размера тушка, таким образом, забросив его обратно в салон, а затем выпавший из невидимости я, всадил ему пулю в лоб.

И где тот Бобёр, который сказал, что пистолет с глушителем это блажь? Ничего подобного, отличная машинка!

Перевожу прицел на стрелка, он стоит на платформе, к которой ведёт лесенка. И лишь половина его тушки находится внутри. Но выбор не богат, его надо срочно нейтрализовать.

Пш… Пуля разносит в щепу коленную чашечку. Заорав благим матом, стрелок проседает вниз. Пш… Второй смертоносный кусочек металла, летит в живот. А что делать? Не захотел он ниже проваливаться, зараза. Ещё и вой поднял. Вот смысл от пистолета с глушителем, если противник не желает подыхать тихо?

И быстро на его место не забраться, чтоб порадовать оставшихся с наружи бандитов очередью. Ибо стрелок зацеплен какими-то ремнями, на которых и болтается. Страховка чтоб не вылетел на ходу, так понимаю.

Выбор не богатый, так что, даже не оборачиваясь в сторону выхода, чтоб посмотреть как оно там, рывком бросаюсь наружу. Над головой проносится автоматная очередь.

Совершив кувырок, и едва коснувшись ногами земли, толкаю тело резко влево, в полёте всаживаю пулю в лоб стрелявшего в меня человека. Да! Снайпер это звучит гордо!

Тьфу ты пропасть! Вот права народная мудрость, не стоит кричать гоп, пока не приземлился. В гнома то я не попал. Тот, как будто молния, сместился в сторону и уже вновь наводит на меня ствол автомата.

Что за беспредел? Почему он так быстро двигается? Да я же после приземления, буду катиться по предсказуемой траектории. Остаётся только одно, немного напрячься и применить науку капитана Рогожина.

Использование отвода глаз в бою, и пусть исчезнуть полностью не получится, но вот сбить противника с толку легко. Только если он не владеет умением обнаруживать «невидимок».

Упав на землю, тело начинает перекатываться гася инерцию, но резко останавливается. Выкинутая вперёд левая рука вбивается в землю, останавливая движение. Из под ладони во все стороны брызгает крошево, а в локте слышится хруст, выбиваемого сустава.

Дикая боль врывается в мозг. Хочется орать и баюкать повреждённую конечность, но нет времени. Лишь бы хлынувшие из глаз слёзы не мешали видеть.

Буквально в нескольких сантиметрах от головы, стальные пули выпушенные из оружия гнома, взрыхляют утрамбованную поверхность Фаэтона. Оно того стоило. Что такое выбитый локоть по сравнению с разлетевшейся на куски черепушкой?

Отталкиваюсь здоровой рукой, с зажатым в ней пистолетом и вот я снова на ногах. И бандит точно видит меня, ибо резкая боль в повреждённой руке сбила «отводку». Рывок вправо и попытка прострелить оппоненту башку. Но тому, как будто плевать на то, что я двигаюсь с ускорением. Ловко уклоняется паразит.

Да что же это такое люди добрые? Что это за гном мутант такой? Он же так и пристрелит меня. Хорошо, что противнику тоже приходится маневрировать, чтоб не попасть под пулю. Однако на его стороне преимущество в огневой мощи.

Давай, Тунгус напрягись! Сердце начинает стучать как пулемёт, воздух становится вязким, и я бросаюсь вперёд, чувствуя, как слабые мышцы тела рвутся, не выдерживая напряжения.

В левый бок ударяет одна из бандитских пуль, но меня уже не остановить. Не могу сказать точно, что убило врага. Толи мой выстрел и пуля попавшая в голову, толи всё-таки удар рукоятью пистолета промеж глаз. Теперь уже не понять. Черепушка лопнула.

И вот эпическая битва закончена, герой-десантник стоит над поверженным врагом. А где приветственные крики? Где цветы и девушки бросающиеся целовать героя? Нет, ну я так не согласен…

Хотя с другой стороны, ножки резвые уже не держат… Падаю на колени, опираясь руками на мёртвого бандита, перед глазами цветные круги.

Милли-и-ион, милли-и-ион дайте мне-е-е. Завали-и-ил, завали-и-ил я врага-а-а…

И тут в голове как будто завыла сирена! Опасность! Моё сломанное и покалеченное тело, само бросается куда-то влево. Но поздно, правый бок разрывается болью. Тело поверженного гнома принимает остатки очереди. Стрелок автобуса. Живой зараза!

Откуда-то издалека слышится выстрел, и я вижу, как ствол пулемёта дёргается в сторону. Анька которая так и не смогла помочь мне во время боя со скоростным гномом, всё-таки внесла свою лепту.

А вот и 30-миллиметровка джипа сказала своё слово. Всё. От стрелка остались только ноги. Да и я, кажется, отбегался… Прости, Всеслав, не смогу я выполнить твоё задание.

Интересно куда меня теперь? Снова в ад? Эх. Жаль далеко от дома умираю, не попасть в родные пенаты, а ведь там меня уважали. А тут наверняка свой ад. И нет рядом Мажора, чтоб помогать мне. Эх, Егорка, братишка. Подвёл я тебя, не смог вернуть твою мамку. Прости, брат, прости! Вот всегда так со мной, в спину убивают…

— Тунгус, Тунгус, — подбежавший Бобри трясёт меня за плечи, — не смей умирать! Не-е-ет!

— Какие вы люди шумные, — раздаётся женский голос, откуда то сбоку.

И самое неприятное, что даже голову повернуть не могу, чтоб посмотреть. Всё вокруг застыло, в том числе и я сам. Разве что глазами могу двигать.

— Кто это?

О! И говорить могу. Какая прелесть. А то лежу тут как рыба об лёд. Хм… И разорванные внутренности не болят. Ну что же, вот и пришёл мой час. Ибо раз боль ушла, то недолго мне осталось.

— Ты что слепой? — в голосе слышится удивление. — А ты же двигаться не можешь. Точно. Ладно, — тяжёлый вздох, — головой можешь крутить.

Тут же смотрю на право. А там… Там Смерть. Ага. Вот так с большой буквы. Бледная супруга Всеслава в своём неизменном белом балахоне.

— Ты за мной?

— Много чести, — фыркнув обходит меня сзади и приседает возле растерзанного очередью трупа гнома. — М-м-м… — втягивает воздух полной грудью и плотоядно облизнувшись, тянет: — Вкусно-о-о…

Отвечаю, если бы мог двигаться, втопил бы сейчас куда подальше, вслед за мурашками, которые, пробежав по спине, сдёрнули в дальние края. И плевать, что кишки наружу.

— Тебе давно надо было сменить род деятельности, — идёт к ранее пристреленному человеку-бандиту. — Раньше ты просто убивал, а став солдатом у тебя появился стиль. Столько адреналина, страсти и ярости! — нежно дотрагивается до пулевого отверстия во лбу трупа. — Ты начинаешь мне нравиться. Признаться мне интересно, почему Всеслав с тобой так носится? Что в тебе особенного?

— Да откуда я знаю? — мог бы двигаться, пожал бы плечами. — А как ты сюда попала? Всеслав ведь говорил, что ему, да и всем богам сюда путь заказан.

— Так, то ему и богам, — отмахивается. — Пока я не вмешиваюсь в дела живых и соблюдаю нейтралитет, система защиты на меня не реагирует. И пусть так остаётся.

— Видел я тот нейтралитет, когда вы с Всеславом с богами развлекались.

— Что ты видел? — хмурится. — Они нарушили договор. И потом, я личные вопросы решала… Ладно, пойду я, прогуляюсь, есть тут одна аномалия интересная, местные называют её «Мутаген». А я такая любопытная, — деланно прижимает ладони к лицу. — Всеслав никогда не простит мне, если не расскажу, как она выглядит.

— Подожди! А как же я?

— А что ты? — удивляется.

— Я же умираю!

— Теоритически да, — кивает, — умираешь. Практически же, ты пока жив, — и исчезла.

А вот моя боль вернулась, ещё и Бобри продолжает трясти. Сдохнуть не дадут спокойно. Больно мне, больно, не уня-я-ять эту злую-ю-ю бо-о-оль…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Как вы понимаете, поминки не состоялись. Ибо Бобри получил в ухо от подбежавшего Олега. Затем последовала матерная тирада и к моему лечению приступили — приложив к наиболее страшно выглядевшему правому боку «Аптечку».

Ответственно вам заявляю. Обезболивающего эффекта у артефакта нет. Так что сегодня у нас матерный день. Очень, знаете ли, неприятно, когда из тебя начинают вылезать сгустки крови, куски ткани, перебитые рёбра становится на место.

— Остановись, он же от разрыва сердца так умрёт, — примчавшаяся Анька, вынимает из нашего медицинского ящика шприц-тюбик. И потрясся им, прокомментировала: — Обезболивающее.

И пока племянница обкалывала начавшую затягиваться рану, дядя возмущался:

— Вот не надо мне тут! А если бы он умер от ран? Но это, конечно, безболезненно, кто же спорит.

— Олег, — шиплю сквозь стиснутые зубы, — спасибо.

— Да ладно, — отмахивается. — Ты же не забыл, что это тело моего племянника?

— Помню, — кривлюсь от боли.

Аня неосторожно надавила на рану, когда принялась обкалывать второй бок, достав ещё один тюбик.

— Иди сюда, шепну кое-что.

— Чего? — Олег встаёт на колени возле моей головы и наклоняется поближе. — Ай, мля…

Какой доверчивый. Это у меня на левой руке локоть выбит, а правая нормально работает. Вот я её и согнул так сказать. Зарядив этому доктору недоделанному в ухо.

— Обезболивающее! Слышал когда-нибудь? Упырина-коновал! Ай! Анька, не дави!

— Всё-всё. Давайте арт.

Да уж… Похоже мне мстят за всё хорошее, что я для них сделал. Точно вам говорю. Вколоть лекарство вкололи — молодцы. А подождать минутку, чтоб подействовало? Немодно в этом сезоне? Похоже, нет.

Итого в сухом остатке, двух «Аптечек» не хватило, чтоб полностью восстановиться. Не успели они полностью зарядиться. Так что в ход пошли «Бинты» ускоряющие регенерацию. А повреждённую руку просто вправили. Так что я пока в полуразобранном состоянии, с перебинтованным пузом, и подвязанной рукой, сижу в кресле которое приволокли из дома мэра. И сурово раздаю указания.

Факт на лицо, надо поскорее дёргать отсюда. Потому что там, где одни бандиты, там и следующая партия. Так что дал Бобри с его компанией гномов задание. До утра поставить пушки, всё остальное грузить в танки и утром в путь. Очень надеюсь, что до того момента сюда не нагрянет вся банда искать своих кентов.

По счастью колёсные шиты, были почти готовы, но оставалась проблема пушек. Дело в том, что уже установив в башню к Ане 20-миллиметровку, обнаружилась проблема. Система боепитания никак не хотела вставать на место. Какие-то несчастные пару сантиметров…

Вот если бы подача была с другой стороны казённика любой из пушек всё нормально. Но они смотрели прямо друг на друга. Кто вообще так делает? И куда эти «самоделкины» смотрели раньше?

В общем, как решили эти инженеры недоделанные? Зачем в танке такое разнообразие калибров? Семь, двадцать, пятьдесят и восемьдесят миллиметров. Надо уменьшить. А давайте мы воткнём в малую башню две 20-миллиметровки.

Нет, оно конечно логично, спарка скорострелок это вполне серьёзно. Анька всё равно не особо хорошо попадает на ходу из большого ствола. И это я ещё смягчил выражение.

Да и на счёт калибров тоже очень верно подмечено. Нечего плодить сущности. Зачем возить с собой кучу зарядов на пятьдесят миллиметров, если стрелять Аня будет из двадцатки.

Да согласен, мысль светлая. Но ведь эта самая светлая мысль пришла в головы упырей и они вопреки приказу разобрали всё оружие сразу. Последствия вы уже знаете. К нам в гости, а у нас трусы в стирке.

Ладно. Оторвёмся от наболевшего. Иначе я кого-нибудь пристрелю, вот ноет всё внутри, не смотря на обезболивающее.

Или всё-таки пристрелить Олега? Этот хомяк переросток, кажется, снова решил забить танк хламом. Но я был непреклонен. Так и сказал:

— Брать только оборудование которое потребуется для апгрейдов, блоки особо ценные, боеприпасы выгребайте и арты. Ещё можно пару колёс про запас. И оторвите спальники из автобуса. Потом себе присобачим. Хотя стоп, — и поманив пальцем подозрительно посматривающего на меня прапора, не очень-то горящего желанием подставлять ухо, приказал: — Олег, загрузите джип под завязку — и багажник, и задние сидения.

— Так ведь их же трое, как они поместятся?

— Зато в башню попасть не могут. А то кто их знает этих гномов, сегодня улыбаются, а завтра свалить попытаются, а у нас там хабар. Оно понятно, что далеко не уйдут. Но нам оно надо? Ещё и следить за ними. Пусть Дора с нами едет. Понял?

— Дело говоришь, — дёргает себя за губу. — Я тоже думал об этом. Даже хотел предложить дистанционную бомбу в джип поставить. Но твой вариант получше будет.

Раздав народу задания, задумался о бренности бытия. И о том, что куча ценностей так и осталась необнаруженной. И кого пытать не понятно. Ведь был уверен же, что всех раскололи. А тут вот такой поворот.

Всё дело в том самом гноме-бандите который очень быстро двигался. Да-да. У него обнаружился почти разряженный артефакт «Скорость» второго уровня, этакий мячик для игры в теннис, и цвет жёлтый, даже в руке проминается, как настоящий.