***
Вообще-то, если быть честной, праздник прошёл несколько сумбурно. Пришли Принцы, приехали Каркаровы. Все вместе мы поехали в Лондон — Игорь милостиво перенёс нас портключом — и сходили на спектакль «Снежной королевы» местного театра. После театра нас доставили домой, мне подарили подарки и отбыли восвояси. Родители этому, честно говоря, обрадовались, ведь у семьи была негласная традиция отмечать подобные праздники лишь узким семейным кругом.
Вечер получился действительно волшебным. И я никак не могла понять, в чём заключалось это самое волшебство: то ли в домашней атмосфере, то ли в улыбающейся Петунье и смеющихся родителях, то ли в ощущении, что всё это скоро закончится, нет, скорее в ощущении ценности момента, в понятии простой истины — момент нужно ценить.
Я знала, что увижу сестру теперь только на следующих летних каникулах — она уезжала уже завтра, чтобы как можно лучше освоиться в новой стране, так что домой возвращалась через год с небольшим. Родители, как и я, впрочем, безумно переживали. Да и немудрено: девочка ведь отправлялась практически к чужим людям. Миссис Эванс долго недоумевала: почему Пэтти нельзя определить в нашу, Британскую, школу. А я довольно щурилась и пожимала плечами.
На самом деле, меня радовал тот факт, что сестра будет учиться как можно дальше от Англии. И нет, дело было не в желании убрать от себя подальше девочку, нет. Я хотела удалить её от Дамблдора на максимально дальнее расстояние. Я-то уже не была той доверчивой магглорождённой Лили, место которой так удачно заняла в этом мире, а вот Пэтти… Получив достаточно любви, тепла и ласки она стала практически прообразом той Лили, которую я знала из канона, разве что выглядела по-другому. И она вполне могла поступить на Гриффиндор лишь потому, что туда собралась я — ведь сестрёнку, а тем более младшую, нельзя вот так вот оставлять в незнакомой обстановке, не так ли? — и попасть под влияние доброго дедушки с длинной бородой. Как бы горько ни было это признавать, но Петунья не была мной: она всего лишь ребёнок. И это ребёнок из маггловской семьи, который верит в добрых колдунов и прекрасное волшебство. Короче говоря, я сильно переживала, а когда Нана сказала, что девочка поедет в Колдовстворец — безумно обрадовалась. Только, естественно, показывать этого не собиралась: иначе растолкуют неправильно, а потом сиди и оправдывайся.
После ужина мы с Петуньей были отправлены в комнату — я шла распаковывать подарки, а она вроде как за компанию. И, когда дверь за нами закрылась, девочка едва ли не плакала.
— Так уезжать не хочется, — пробормотала она, когда я обняла сестру.
— Понимаю, — сказала я, стараясь улыбнуться; пусть я и знала этих людей не так долго, но они уже стали для меня семьёй. — Но ведь будут летние каникулы и…
— Только следующие, — горько сказала Пэтти и, вздохнув, освободилась от моих рук.
Девочка прошла к кровати и осторожно села на неё, притянув колени к груди и обняв их руками.
— Я ведь тоже дома почти не смогу бывать, — задумчиво протянула я, огляделась и тяжело вздохнула.
В комнате всё дышало теплом и уютом. Именно такая атмосфера царит дома. Нет, не под крышей какого-то здания, а именно дома.
— Почему? — удивлённо спросила Петунья, на мгновение даже подняв голову.
Я едва заметно улыбнулась и села рядом, кладя голову на её плечо. Рост сестры, естественно, обгонял мой, так что, даже согнувшись, она всё равно была чуть выше меня.
— А ты сама подумай. Каркаровы так просто от меня не отстанут: им нужна преемница, которую из меня будут активно растить. За всё нужно платить, Пэтти, за всё нужно платить… Впрочем, — продолжала рассуждать я, стараясь не смотреть на всё больше хмурящуюся Петунью, — они действительно хорошие люди, так что ничего плохого я о них говорить не могу.
— Обещай писать мне почаще, — попросила сестрёнка, а у меня в голове точно выключатель щёлкнул.
— Точно! Сейчас, секунду…
Я вскочила с постели и принялась рыться в собственных вещах. Ну конечно, я ведь читала где-то, что совы за океан не летают. Якобы волны поглощают магию или что-то вроде этого, в этом вопросе разбираться было немного не досуг. Интересно, конечно, но не особенно важно в данный момент. Хотя это могло сыграть бы мне на руку… Так, ладно, потом… Да где же это?!
— Нашла! — завопила я, резко выпрямляясь, ударяясь головой о стол и шипя.
Петунья рассмеялась впервые за весь наш разговор, так что боль медленно отошла на второй план.
— С наступающим, сестрёнка, — буркнула я, кидая на кровать толстый блокнот в чёрной кожаной обложке.
Девочка с интересом оглядела предмет и осторожно взяла его в руки. Маленькая серебряная змейка причудливо изогнулась, словно живая, и цапнула Петунью за палец.
— Ей нужна была твоя кровь, чтобы привязать вещь к тебе, — поспешила объяснить я, опасаясь визга и криков.
Сестра фыркнула, но крики всё-таки сдержала и просто кивнула. Она с интересом принялась рассматривать обложку, когда я молча показала ей второй такой же блокнот.
— Это дневник с протеевыми чарами. То есть всё то, что ты будешь писать в нём, будет отображаться в моём. По-моему, прекрасная замена совам.
— Спасибо, — растроганно пробормотала девочка, обнимая меня.
Эти дневники мне купила Нана в наш последний поход по Косому переулку. Она просто крепче взяла меня за руку, огляделась по сторонам и свернула в Лютный, что несколько меня испугало. Всё-таки тут я ещё не была, да и как-то к теневой торговле никогда тяги не имела… Короче говоря, её поступок обрёл для меня смысл только тогда, когда мы остановились перед достаточно большим магазином артефактов.
— Артефакты по защите разума тебе не нужны, — мило улыбнулась Нана, — а фамильное кольцо защитит тебя от ядов лучше, чем что бы то ни было, но кое-что я всё-таки хочу тебе здесь найти.
Именно так я и стала обладательницей двух идентичных дневников.
— Отдай один сестре, — посоветовала Каркарова и слегка нахмурилась. — Девочке в первое время, наверное, будет одиноко.
Я лишь кивнула и крепко обняла свою родственницу. Слов просто не хватило бы для того, чтобы передать, насколько я была за это благодарна.
***
Петунья уехала из дома утром первого февраля. Её забрала прямо из нашего дома Нана. Родители попрощались с ней сразу же, понимая, что девочке будет намного тяжелее уехать, если они будут провожать её аж до посольства в Лондоне. Короче говоря, они попрощались с Петуньей и со мной — я должна была сегодня отправиться к Каркаровым — и ушли на работу. Не представляю, как тяжело им давались подобные решения, но они, кажется, понимали, что так всем будет лучше. По крайней мере, я надеялась, что понимали.
Магическое посольство СССР в Лондоне встретило нас запахом чая и улыбчивыми людьми. Меня и Петунью тут же усадили пить чай, угостив московскими пряниками, пока Нана решала какие-то вопросы и болтала с знакомыми.
Я же в это время наслаждалась звуками родной речи, готовая просто остаться здесь жить, если понадобится.
— А ты говоришь по-русски? — неожиданно спросила меня девушка, всё это время болтающая с нами на английском.
Я с удовольствием кивнула и снова улыбнулась.
— Не только говорю, но и пишу, и читаю. Замечательный язык.
Петунья улыбнулась и покачала головой — ей пока ещё было сложно говорить на незнакомом языке, даже несмотря на курс зелий, но вот понимала она замечательно.
Девушка улыбнулась и пожала плечами.
— Иногда мне кажется, что английский — самый сухой язык на свете. У нас столько синонимов, столько иносказаний и метафор, а тут…
— В каждом языке есть свои прелести, не стоит забывать и об этом, — помолчав, высказалась я. — Английский больше подходит для официальных встреч, зато русский очень душевный, на нём приятно просто поболтать.
— У вас песни красивые, — подала голос Петунья.
Акцент, конечно, всё ещё был, но уже не такой сильный, как я рассчитывала услышать. И то хорошо. Надеюсь, что у неё всё будет хорошо на моей первой родине.
Почему-то вдруг пришло осознание, что, скорее всего, она не вернётся. Останется после школы там, сначала на ученичество, а потом и на постоянное место жительства — наверняка такая идеалистка загорится идеями партии, да и, быть может, изменить что-то успеет. В общем, пусть всё идёт так, как идёт… я мешать не буду.
Девушка, представившаяся ранее Мариной, рассмеялась и кивнула на ресепшен, у которого всё ещё стояла Нана. Она говорила с высоким мужчиной славянской внешности. Казалось, он только что сошёл со страниц русских народных сказок: широкоплечий, с бородой и длинноватыми волосами, большими руками и добрыми глазами.
— Это Анатолий Иванович, один из наших агентов. Он работает с английскими аврорами, согласовывает совместные действия и так далее… кстати говоря, он командует одним из отрядов — туда входит мой брат. Но какие он поёт песни, заслушаешься…
— Может быть, когда-нибудь и услышим, — философски заметила я, наблюдая за смущённо улыбающимся мужчиной и саркастично-дружелюбной Наной. — Всякое бывает…
Через несколько минут на специальной площадке, созданной для межконтинентальных портключей, появилась миловидная полная девушка. Она была одета в белую блузку и тёмно-синюю юбку по щиколотку; на плечах у неё была накинута шуба из тёмно-серого меха какого-то неизвестного мне животного. Увидев Нану, она счастливо вскрикнула и бросилась обнимать, видимо, хорошую подругу.
Когда первые приветствия остались позади, Нана подошла вместе с ней к креслам, которые занимали мы с Петуньей. Девочка ощутимо напряглась и сжала пальцами подол своей юбки, стараясь успокоиться.
— Петунья, это Елена Анатольевна, учительница Чар в Колдовстворце и моя хорошая подруга, — женщина улыбнулась и кивнула на нас. — А это Лили Каркарова, моя воспитанница, и её сестра, Петунья Эванс.
— Здравствуй, дорогая, как поживаешь? — улыбаясь, спросила блондинка у сестры, окончательно успокаивая этим девочку.
Мы с сестрой попрощались; девочка, видимо, окончательно успокоилась, так что всё прошло намного лучше, чем я думала. Мы ещё раз обнялись, пока Елена заполняла какие-то бумаги.
— Пиши почаще, — ещё раз попросила девочка и улыбнулась.
Когда они обе исчезли на площадке, я, честно сказать, вздохнула с облегчением. Всё-таки я безумно переживала за сестру, за возможные развития истории, за неожиданные повороты… признаться, я всё время ждала доброго дедушку-волшебника с письмом для моей сестры, которое якобы «немного запоздало». И было страшно, что это может оказаться правдой, что маленький ребёнок будет ввязан в эти опасные игры. Мне самой-то было страшно идти на факультет Львов, хотя прекрасно понимала, что надо, что хочу, а вот солнечная Петунья, какой бы умненькой для своего возраста она не была, никогда не заметила бы подставы.
— Переживала? — тихо спросила Нана, когда мы вышли из посольства и направились к общеизвестному пабу, чтобы пройти в Косой переулок.
— Ужасно, — призналась я и вздохнула.
— Всё будет в порядке, — постаралась успокоить меня женщина. — Я доверила бы им даже тебя.
Это почему-то действительно вселяло уверенность. Кто знает, быть может Дамблдор не всесилен? Быть может, он не сможет добраться до Петуньи хотя бы в СССР?
Народа почти что не было, хотя все магазины работали исправно. В голову пришла мысль, что ещё слишком рано для большого наплыва покупателей.
— Пойдём, купим тебе волшебную палочку, — предложила Нана. — И переноску для Мефистофеля посмотрим.
— Кстати, а зачем ты подарила мне ещё и кота? — неожиданно спросила я, когда мы заворачивали в уже знакомый зоомагазин.
— Потому что твой филин — всего лишь птица, пусть и фамилиар, — спокойно ответила Нана. — Да, у вас будет определённая связь, его невозможно будет подкупить, но на этом всё. Он так же, как и остальные совы, будет жить в школьной Совятне, разве что являться будет по первому твоему зову, в отличие от обыкновенных птиц. А кот сможет быть с тобой постоянно.
Догадка пришла совершенно неожиданно.
Она просто боялась, что мне будет одиноко.
Комментарий к Глава 8
ПРОСТИИИИТЕ.
Господи, мне так стыдно, но реал - такой реал :с
У меня во всю идут репетиции выпускного + меня подключили к подготовке губернского флэшмоба, приуроченного к балу медалистов. Короче говоря, как это выглядит (подготовка к нему): примерно сотня человек скачет в +28 перед местной филармонией под музыку, на нас орут, мы репетируем приход и уход (а на солнце все +32 будут, пространство открытое, тенька там нет). И так 4 часа подряд. Сегодня я репетицию всё-таки пропустила, ибо хотела поскорее дописать и выложить главу))
Спасибо всем, кто ждал)
Люблю вас <3
группа в ВК: https://vk.com/theacademyofmiracles
яндекс-кошелёк: https://money.yandex.ru/to/410016757263075
не, ну а вдруг вы решите поощрить автора, я буду только рада :D
========== Глава 9 ==========
Но не смотри, не смотри ты по сторонам,
Оставайся такой, как есть,
Оставайся сама собой.
— Ну вот мы и дома, — удовлетворённо сказала Нана, сбрасывая с плеч тёплую мантию, которая тут же была левитирована на вешалку, стоящую у двери.
Я осторожно расстегнула тёмно-синюю мантию-плащ и сняла её, оставаясь в синем платье из плотного материала.
Поместье Каркаровых было достаточно уютным и приятным местом, чтобы с уверенностью можно было назвать его домом. Большой особняк, обнесённый чёрной кованной оградой и множеством старых деревьев, которые непременно действовали умиротворяюще вкупе с ведущими к крыльцу белыми, кое-где поросшими мхом дорожками.
Внутри дом создавал впечатление достаточно неоднозначное. Он был в одно и то же время и величественным, и уютным, и милым, и красивым, и даже немного чужим и родным одновременно. Слишком большая гамма эмоций была намешана во мне сейчас, так что сил осмысливать что-то просто не оставалось.
Мы недавно вернулись с Косой аллеи, где приобрели мне кобуру для палочки и ещё пару книг «для лёгкого чтения». Так я получила сборник сказок, одну автобиографию и одну книгу из трудов Гампа.
А вот главный атрибут волшебника — палочку — мы так и не смогли купить. Весь ассортимент Олливандера, фигурально выражаясь, плевался от моего вида, так что через несколько часов бесплодных попыток подобрать что-либо, Нана психанула, и мы отправились домой — подбирать инструмент из Родовых.
Подошла мне только одна. Когда я всё-таки смогла определиться с палочкой, и Нана, и Игорь выдохнули с облегчением. А потом женщина довольно долго смеялась над выбором.
Палочка была действительно любопытной. Она была сделана из орешника, длина её составляла 10¼ дюйма, а сердцевина была сделана из кости нунду. Она была светлой, дерево из-за времени кое-где даже побелело, но не разложилось.
— Её использовала моя прапрабабка, — принялась рассказывать Нана, когда мы, устав после долгих скитаний, устроились в гостиной за чашкой чая. — Женщиной она была достаточно эксцентричной, впрочем магический дар к этому и обязывал… видишь ли, детка, она прекрасно понимала животных, буквально чувствовала их. На Руси такое было не редкостью, но Аглая постоянно развивала это мастерство, да и свою дочку — мою прабабку — учила. И больше всего её привлекали зарубежные звери — вот уж не знаю, почему. Ведьмой она была сильной, так что через какое-то время — ей было тогда лет тридцать — оставив дочерей и сына на попечение Рода, она ушла путешествовать, а через год вернулась с котёнком. Назвала Светозаром, носилась с ним, как с тухлым яйцом, привык он к семье — а в особенности к Аглае — настолько, что даже мурчал, пока его гладили. Хотя, как рассказывала прабабка, им было и невдомёк, что это не обычный кот, пока он не подрос. Но время шло, моя прабабка — Ефросинья — вышла замуж за английского мага-зельевара, он вошёл в наш Род, приехал жить в поместье… и отказался входить. У вас, говорит, нунду по двору ходит. Ефросинья рассказывала, что долго не могли понять, кого он боится — оказалось, котёнка. Тогда уже постаревшая Аглая созналась, что никакой это не котёнок, а довольно опасная магическая зверушка.