Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
========== Вызов принят ==========
“Мир поделен злом и добром,
Очень непросто в нем быть королем,
И, как ни странно бывает порой,
Не разобраться кто шут, кто король.”
// Короли Ночной Вероны
Пшеничные зёрна летели под ноги коней патрициев, едущих по цветущей аллее. Пшеничные зёрна оседали на непривычно обнажённых плечах – сегодня, в День Цереры, всем четырнадцати предписывалось появиться на улицах города в традиционной римской одежде.
Вендер Хайн, третий патриций Вечного Рима, нервно поёжился. В тоге он чувствовал себя не только неуютно, но и глупо. Царила жара. Палящее римское солнце заставляло пот градом течь со лба, чёрные длинные волосы казались непосильной ношей в этом аду. Они то липли к спине, то залезали в глаза, несомые ветром, и мешали направлять коня в нужную сторону.
- И ничуть не прохладней в этой дряни, - услышал он у самого уха раздражённый голос Тайвена Санта.
Вендер скосил глаза на патриция, ехавшего чуть правей, и с удовольствием отметил, что тот мучается ничуть не меньше.
- Энтари не созданы для таких глупостей, - помпезно заявил Сант, поднимая подбородок вверх.
Вендер фыркнул.
- Для чего же ты создан? Бесконечно пить, убивать и трахаться?
Сант высокомерно улыбнулся.
- А почему нет? Впрочем, ты забыл главное – править.
Вендер закатил глаза. Он давно бы избавился от навязчивого попутчика, но даже его присутствие отчасти скрашивало тоску церемонии, казавшейся бесконечной.
- Вы не согласны, патриций Хайн? – глаза Санта недобро блеснули, он явно напрашивался на спор.
- Не особо, - равнодушно заявил Хайн, - я не верю в судьбу. И даже среди нас есть те, кто по-настоящему хочет иметь власть, и те, кто лишь стонет под её тяжким бременем.
- Любопытно, о ком вы? – заинтересовался Сант, всё ещё надеясь вывести его из себя, но Хайн был так измучен жарой, что не желал даже спорить.
- Я вообще, господин Сант. Уверен, что если копнуть поглубже – многие из нас хотели бы отказаться от плети… А может, даже получить пару ударов.
Сант хмыкнул.
- Как же вы определяете, кто хочет управлять, а кто – быть управляемым?
Хайн наградил его утомлённым взглядом.
- Я не проверял, кто и чего хочет,- он помолчал, - просто те, кто больше всего говорят о своей силе и избранности, часто больше всех нуждаются в твёрдой руке.
Хайн с удовлетворением отметил, что щёки Санта вспыхнули.
- Уж не хотите ли вы сказать, что могли бы заставить патриция получать удовольствие… От вашей твёрдой руки?
Хайн фыркнул.
- Я не хотел этого сказать. Но если уж вы спросили – да, мог бы. Даже вас, если хотите знать.
Щёки Санта медленно багровели, доставляя Хайну неописуемое удовольствие.
- Вы перегрелись на солнце, - заботливо сообщил он, - вам нужно как можно скорее в тень.
- Вы, господин Хайн, слишком высокого мнения о своём мастерстве.
Вендер пожал плечами.
- Всемогущие предки, как будто я начал этот разговор.
- Уверены, что могли бы любого заставить вас умолять?
Снова лёгкое движение обнажённых плеч.
- Уверен. Вы что, хотите проверить? – Вендер ядовито улыбнулся, - может, даже на себе?
Сант одарил его ледяным взглядом.
- Нет, не на себе. Но я поймал вас на слове.
Он тронул поводья и стремительно опередил Вендера на десяток шагов, не позволяя ответить.
Хайн задумчиво смотрел вслед четвёртому патрицию.
Вечер обещал быть интересным.
***
Солнце торопливо упало за горизонт. Едва полумрак опустился на Вечный город, а процессия добралась до императорского дворца, Хайн соскочил с лошади, бросил поводья слуге и отвязал от седла сумку с привычной одеждой.
Приятным продолжением вечера оказалась подогретая купальня. Неприятным – Сант, беззастенчиво подплывший к блаженствующему в горячей воде Вендеру, чтобы заявить:
- Я помню наш разговор.
Хайн медленно открыл один глаз. Просто чтобы убедиться, что Сант не собирается его убить. Успокоившись, тут же закрыл и продолжил нежить измученное тело.
- Вы готовы подтвердить своё слово в деле?
- В любое время, - на сей раз глаз открывать он не стал, - вы хотите пари?
- Именно.
- Что ж… ваши условия?
- Первый, кто войдёт в ту дверь.
Хайн заинтересованно повернулся к выходу из купальни.
- Допустим. А ставка?
Сант улыбнулся.
- Желание.
- Любое?
- В пределах разумного.
Вендер принял вертикальное положение. На секунду с головой погрузился в воду, смывая пыль и пот с лица, и сосредоточенно уставился на дверь. Сердце его забилось сильнее. Хотелось верить, что вошедший будет красив. Вендер не любил наблюдать, как плеть рассекает одутловатое, обрюзгшее тело. То ли дело крепкий мужской торс. Или спина. В эту ночь он не хотел девушки. Хотя… Кое-кто из патрициан вполне сгодился бы.
Дверь открылась. На пороге показалась обнажённая мужская фигура. Живот и грудь его были идеальны, как и загадывал Хайн. Плечи чуть узковаты, но лишь самую малость. По плечам стлались слегка пушистые от влаги золотые волны волос.
В одной руке мужчина держал кнут. В другой – поводок, уходивший вниз, к стоящему на коленях симпатичному юноше-галлу. Он так любил этих галлов… Будто они сделали что-то плохое лично ему.
- Тавио Валентайн, - услышал Вендер у самого уха.
- Вызов принят.
========== Всё, что угодно ==========
Счастье не вечно,
Слава слепа,
А королей выбирает толпа.
Мы вызываем судьбу на дуэль,
Нам наплевать кто охотник, кто цель.
// Короли ночной Вероны
Хайн обернулся к Санту и обнаружил, что тот занял его место в небольшой нише у стенки бассейна.
- Хотел бы я знать, как ты собираешься уломать его на это? – спросил Вендер, но Сант одарил его насмешливым взглядом.
- Я? Это ведь ты можешь всё.
Хайн наморщился, размышляя, но тут же усмехнулся.
- Нет проблем.
Брови Санта слегка приподнялись, но вопрос так и не прозвучал.
- Каковы условия? – спросил Хайн, всё ещё продолжая размышлять.
- Время – до утра, - сообщил Сант, задумчиво плеская в воде рукой, - и я должен точно знать, что ему понравится.
- Точнее. Если я доведу его до финиша?
Сант фыркнул.
- Ну, нет. Это просто тело. Я хочу, что-бы он захотел тебя всей душой. Пусть… пусть попросит ещё.
- И как ты собираешься узнать, что он у меня просил?
Сант не раздумывал ни секунды.
- Я буду наблюдать. Как ещё?
Хайн хмыкнул.
- Полагаю, тогда он скорее умрёт, чем признает, что ему нравится… Ты можешь наблюдать из-за портьеры. Ты будешь слышать всё, но вряд ли что-то увидишь.
Сант медленно кивнул. Условия ему не нравились, забава теряла добрую половину интереса.
- Не волнуйся, - успокоил его Хайн, - у тебя всё ещё остаётся твоя награда.
Он уцепился за бортик и выпрыгнул на гладкий мрамор.
- Пошли, - бросил он за спину, - хочу, чтобы ты видел, как я это сделаю.
Подхватив со скамейки просторную простыню, он закутался в неё и направился туда, где на скамьях, заваленных подушками, восседал Тавио Валентайн. Рыжеволосый мальчишка сидел на полу перед скамьёй и пытался облизывать пальцы патриция – пытался, потому что Тавио держал поводок туго натянутым, так что тот заметно врезался в кожу раба при каждом движении.
- Господин Валентайн, - Вендер подхватил бокал вина с подноса скользнувшей мимо гетеры и, прислонившись плечом к стене, сделал глоток. Облизал губы, внимательно наблюдая за реакцией жертвы.
Валентайн наградил его тяжёлым, полным ненависти взглядом, и сильнее рванул поводок, заставляя раба пискнуть.
- Новая игрушка, - Хайн кивнул на мальчика, сидевшего у ног Тавио. Патриций молчал. - Симпатичная. Хотя мне нравятся светленькие.
Хайн тянул время. Лишь почувствовав, что предплечье Санта легко касается его руки, он продолжил:
- Отпустите мальчика ненадолго, господин Валентайн. У меня к вам деловое предложение.
Валентайн вскинул едва заметную белёсую бровь.
- Прошу вас, Тавио…
Хайн ослепительно улыбнулся.
- Иди, - согласился Валентайн и легко пнул мальчишку под зад, - поиграй.
Закончив говорить, он толкнул нерасторопного раба ещё раз, так что тот свалился в бассейн, и сосредоточил взгляд на патрициях, стоявших перед ним. Вгляд Санта лучился любопытством. Глаза Хайна были непроницаемы, как всегда.
- Вы не рассудите наш спор, господин Валентайн? – Хайн вложил в вопрос всю учтивость, которую только обнаружил в себе.
- Попробую, - сказал Валентайн осторожно. Эта парочка не нравилась ему никогда, но он тоже начинал ощущать лёгкое любопытство.
Вендер растянул губы в улыбке, которая, видимо, должна была показаться Валентайну соблазнительной, но показалась оскалом аллигатора перед броском.
- Мой друг утверждает, что вы боитесь боли.
Валентайн посмотрел на Санта с лёгким раздражением, и Хайн почувствовал, что приобретает союзника.
- А я ответил ему, что вы не только боитесь боли, но и любите её.
- Конечно, люблю. Все мы любим боль.
- Что я вам и говорил! – Вендер бросил на Санта торжествующий взгляд.
Тот прицокнул языком и покачал головой, демонстрируя, что уловка не прошла.
- Причинять, господин Хайн. Причинять.
- Разумеется, - Валентайн улыбнулся.
- То есть, вы не смогли бы подтвердить, что не боитесь, что боль причинят вам?
Валентайн посмотрел на него с лёгким интересом, и Хайн понял, что первый раунд за ним.
- Я в себе не сомневаюсь.
- А если речь… Не только о боли?
Взгляд Валентайна потяжелел.
- Что вы имеете в виду?
Кривая улыбка озарила лицо Хайна.
- Я утверждаю, что если вы согласитесь встать передо мной на колени и принять не только удары моего кнута, но и всё, что мне взбредёт в голову сделать, через два часа вы будете стонать от наслаждения и умолять меня продолжить.
Валентайн резко вскочил, рука его метнулась к горлу Хайна, но была остановлена в сантиметре от цели.
Вендер облизнул губы. Удерживать запястье Валентайна оказалось нелегко.
- Вы два сучьих сына, - сообщил Валентайн.
- А вы вышли из себя и перешли границы, - Вендер заставил себя улыбнуться.
Рука Валентайна медленно опустилась. Он зло улыбнулся.
- И на что же вы спорите?
- Примерно на то же, - Хайн усмехнулся, - кто проиграет, отдастся на полную волю другого.
- Как интересно. А что же получу я?
- О! Ваше положение беспроигрышно. Во-первых, вам будет хорошо в моих руках, - Хайн наслаждался той безудержной яростью, которая струилась из голубых глаз Тавио, - а во-вторых, вы можете посмотреть на акт… хм… награждения. Или даже поучаствовать.
Тавио замер, и на губах его заиграла ядовитая улыбка.
- Хорошая попытка, Хайн. Я многое отдам, чтобы увидеть тебя связанным и на коленях.
- Значит, договорились.
Улыбка Хайна была так широка, как только может быть широка улыбка того, кто никогда не проигрывал.
========== За что? ==========
Вендер опустил на стол песочные часы.
- Когда я переверну их, - сказал он, - пойдёт отсчёт. Если к тому моменту, когда последняя песчинка упадёт вниз, ты не попросишь продолжения – я проиграл.
Они стояли в одной из просторных гостевых комнат, освещённых множеством свечей и обставленных мебелью из драгоценного тиса. Здесь было слегка душно и всё же лучше, чем на улице – из слегка приоткрытого окна дул ночной ветерок. Само окно было плотно зашторено, а дверь закрыта на ключ.
Валентайн кивнул. Лицо его дышало холодом и презрением.
- Ты должен делать всё, что я скажу. Даже если это будет звучать унизительно. Ведь ты согласился сам, так?
Валентайн снова кивнул, но теперь в фигуре, замотанной в белую простыню, сквозило напряжение.
Вендер повернулся к нему спиной, чтобы скрыть азартную полуулыбку и перевернул часы.
Когда он снова повернулся к Валентайну, лицо его было уже абсолютно серьёзно.
Первым делом он подошёл к Валентайну и сорвал скрывавшую жертву простыню. Валентайн слегка вздрогнул. Прохладный ветерок скользил по коже, но там, куда опускался взгляд зелёных глаз, пылал огонь. Он плохо понимал, что происходит. Ему никогда не нравился Хайн. Вендер был одним из тех, чистокровных, кто всегда ненавидел его – и получал ненависть в ответ. Тавио давно понял, что единственное, что позволит ему смириться с этой ледяной ненавистью без причин и цели – это равнодушие. Он не думал о том, каким будет в глазах Рима. Старался не думать, потому что - как тогда, в купальне - пронзило его насквозь известие об унизительном пари, так и теперь до костей пробирала одна мысль о том, что Хайн останется не доволен его телом. Ведь сам он был безупречен.
Валентайн распрямил плечи и спрятал руки за спину. Он одарил Хайна высокомерным взглядом, показывая, что всего лишь позволяет тому находиться рядом.
Невесёлая усмешка стала ему ответом, и оттого, что это не была обычная наглая улыбка, Валентайну самому стало грустно. Он чего-то не знал о Хайне. Так же, как Хайн многое не знал о нём.
Вендер подошёл вплотную и сделал круг, едва касаясь своей жертвы кончиками пальцев.
- Ты очень красив, - сказал он, почему-то вызвав волну дрожи по всему телу.
Хайн оказался за спиной, и лёгкий щелчок наручников известил Тавио о том, что ловушка захлопнулась. Он дёрнул руки, но было уже поздно.
Запахло мандарином, и тёплые ладони Хайна легли ему на плечи.
- Расслабься, - горячее дыхание коснулось самого уха, - он ничего не видит. Мне не обязательно причинять тебе боль.
Валентайн напрягся лишь сильнее.
Мягкие руки опустились вниз по позвоночнику, легко скользя в мандариновом масле. Коснулись копчика, вынуждая предательски дрогнуть член.
- Это не значит, что я хочу продолжения, - сказал он резко, будто защищаясь заранее.
- Нет… - Вендер огладил сжатые ягодицы, размазывая масло, - только если ты попросишь сам.
Тавио с облегчением выдохнул. Условия были не так уж страшны. Хайн, кажется, не был настроен на жестокость, и никто не мог заставить его просить. Даже если ему понравится, он всегда может просто промолчать.
Тавио усмехнулся. Так просто. И Хайн сам загнал себя в ловушку. Должно быть, поэтому теперь он решил перейти к переговорам.
- Ты хочешь, чтобы я соврал ему? – спросил Валентайн с любопытством.
Вендер пожал плечами.
- Не заглядываю так далеко.
Руки его закончили путешествовать по спине Тавио и легли на живот, опасно приближаясь к центрам наслаждения.
- Я рад, что ты не боишься меня, - сказал Вендер почти искренне, но Тавио и не заметил маленькой фальши. Руки ему нравились. Они были тёплыми. Не так уж часто его касались руки равного… Нет… того кто выше…
Тавио помотал головой, отгоняя непрошенную мысль. Он снова чуть напрягся, но, уловив едва заметную перемену, Вендер скользнул губами к его уху и легко подул. Неожиданно прохладный воздух резко выбил Тавио из колеи, и он забыл, о чём думал только что, пытаясь осознать произошедшую перемену.
- Встань на колени, - мягко… так сладостно мягко… Вовсе не приказ, которого ждал Валентайн.
Энтари медленно опустился на колени и закрыл глаза, чтобы не видеть ухмыляющееся – Валентайн не сомневался, что другой патриций сейчас ухмыляется, упиваясь властью – лицо Хайна.
- Я хочу, чтобы ты сказал, если я сделаю слишком больно, - произнёс Хайн, и снова Валентайна удивили и тон, и слова. Было странно осознавать, что имея над ним такую власть, его противник вовсе не стремится причинить лишнюю боль.
Валентайн напомнил себе, что верить Хайну нельзя, но это слабо помогло - потому что если бы тот хотел, уже легко причинил бы ему вред. Это была странная мысль. Он увидел себя со стороны – стоящего на коленях, со скованными за спиной руками и абсолютно прямой спиной. Этот образ возбуждал… Но он не был уверен, что хотел бы стоять над этим существом. Нет, он предпочёл бы сгорбленного раба. А этим, ненадолго ставшим беззащитным, человеком он хотел быть. Сейчас он ничего не мог сделать.