- Да…
- «Да, господин». Прощаю, на первый раз.
Вендер швырнул Тавио в сторону, заставляя упасть на пол. Хайн отошёл и опустился в кресло, заложив одну ногу на колено другой.
- Раздевайся. Медленно. Так, чтобы мне понравилось.
Рука Валентайна легла на верхний крючок камзола. Остатки гордости боролись с неизбежностью.
Стараясь сохранять грацию, присущую аристократу, он медленно отцепил первый крючок. Потом второй.
Хайн улыбнулся краешком губ. Противостояние, ясно читавшееся на лице старого противника, доставляло немыслимое удовольствие. Он уже хотел разорвать в клочья этот несчастный камзол, с таким старанием расстёгиваемый тонкой рукой. Но играть было интересней, чем ломать. И он ждал.
Наконец тяжёлый бархат осел на пол.
Валентайн из-под бровей осторожно посмотрел на Хайна.
- Я могу встать, господин?
Это слово дрожью прошло по всему телу Валентайна. Будто признание того, что постоянно жило в его душе. Будто лопнул застарелый нарыв, и боль, терзавшая его душу, рванула наружу.
- Нет, - хуже, чем удар плети по спине. Холодно и безразлично. – Рубашка. Пока я не срезал её с тебя.
Тавио поспешно опустил пальцы на застёжки. Перспектива идти домой полуобнажённым ничуть его не обрадовала. На сей раз дело пошло быстрее, и, скинув сорочку на пол, он снова посмотрел на Хайна. Раздеваться дальше в подобном положении было бы весьма неудобно.
- Господин, - снова сладкая волна пробегает по телу, - теперь я могу встать?
Ещё одно «нет» прошлось бы лезвием по его горлу.
- Если уговоришь меня, - улыбнулся Хайн. Он широко расставил ноги и пальцем поманил Валентайна к себе.
Тавио слишком хорошо знал, что от него может требоваться. Ему не нужно было говорить. Но делать это самому… Будто деревянные, его ноги передвинулись, лишь на несколько сантиметров приближая его к господину.
- Ты очень нерасторопный раб, - сказал Хайн, наблюдая за движениями патриция, - за каждую следующую секунду промедления ты получишь удар кнутом. Я подумаю куда… По заднице ты слишком любишь. Может, между ног?
Глаза Валентайна едва не вылезли от орбит, когда он представил подобную перспективу, а ноги сами понесли его вперёд.
- Всего две секунды… вот что значит стимул, - Хайн ухмыльнулся. – Как ты можешь меня уговорить?
Валентайн облизнул губы и нерешительно потянулся к ремню Хайна.
Тот схватил его подбородок двумя пальцами и заставил посмотреть себе в глаза.
- Это не уговоры, - сказал он, - это твоя награда. Ведь это ты хочешь меня поласкать, так?
Валентайн сглотнул. Как ни противно было это осознавать, кажется, Хайн был прав. Сейчас уже он сам хотел дотронуться до тела врага, всё ещё скрытого под одеждой. В конце концов, если бы Хайн хотя бы разделся, это уже немного уравняло бы их положение.
- Я не слышу ответа. Ещё три секунды я потратил зря, итого пять.
- Да, господин.
- Что - да?
Валентайн покраснел.
- Шесть, - равнодушно сообщил Хайн.
- Я хочу поласкать ваш член, господин, - он ненавидел себя. И в то же время… Он хотел. Горечь продолжала медленными толчками выливаться наружу.
- Может быть, потом. А сейчас ты хотел убедить меня, что должен встать.
Валентайн опять облизнул губы.
- Семь, - будто маятник грядущей боли.
- Я хочу раздеться, чтобы порадовать вас, господин. Но не могу на коленях.
- Я должен волноваться о том, что ты можешь, а что нет?
- Но, господин, я хочу, чтобы вам нравилось смотреть, как я это делаю.
Хайн мимолётно усмехнулся.
- А зачем мне вообще тебя раздевать? Я уже достаточно позабавился. Может, просто вышвырнуть тебя на улицу как есть?
Будто ледяной водой окатили. Валентайн едва не задохнулся от смешавшихся воедино страха, ненависти и унижения. Он чуть не сорвался, но Хайн тут же добавил:
- Или у меня есть причины, чтобы продолжать играть с тобой?
Валентайн прикрыл глаза. Хотя бы пару секунд на размышления, потому что он отлично знал ответы на эти вопросы… Только удивительно трудно оказывалось произносить их самому.
- Тогда… если господин пожелает… он сможет насладиться своей игрушкой сзади, - снова облизнул губы, - или причинить ей боль.
- Пожалуй, - Хайн улыбнулся, - тогда вставай. И чтобы каждое твоё движение радовало мой глаз.
Тавио грациозно скользнул вверх, поднимаясь на ноги, и, подцепив носком одной ноги сапог другой, отбросил его прочь. Так же поступил с другим.
Вендер с интересом наблюдал, как рывками спускаются со стройных бёдер узкие брюки. Тело Тавио дышало живой, не римской красотой, и патриций ничуть не жалел, что согласился на это развлечение. Партнёр был медлителен и застенчив – так смешно было находить подобные качества в обычно язвительном и холодном, как айсберг, патриции.
Наконец, тело Валентайна предстало перед ним целиком, и на секунду Хайн довольно зажмурился. Отличный экспонат.
- А теперь какое у тебя оправдание, чтобы стоять при мне? – спросил Вендер.
- Простите, господин, - уже опускаясь на пол. Быстро учится.
- Там в тумбочке кнуты. Выбери тот, который нравится тебе больше. Тот, который взял бы ты сам.
Валентайн, не вставая с колен, торопливо засеменил к тумбе. Зрелище было очаровательным. Гладкая белая попка без единого дефекта. Он выбирал довольно долго, но на сей раз Хайн не торопил. Ему было любопытно, насколько честно поступит Валентайн, потому что лучший кнут с бархатистой рукоятью, который не мог не привлечь внимание истинного знатока, имел на самом кончике стальной шарик, и его никогда бы не выбрал ни один раб.
Валентайн вернулся через минуту. К удивлению Хайна, в руках его был тот самый любимый Вендером кнут.
Усмешка на губах господина была почти нежной. Он коснулся щеки Валентайна, лаская бархатистую кожу, и, склонившись, на пробу коснулся чуть приоткрытых губ. Они оказались сладкими, как десертное вино - с таким же пикантным привкусом, и вовсе не вызывали отвращения. Валентайн не отвечал, но и не сопротивлялся.
- Ты этого хочешь? – спросил Хайн из любопытства.
Поспешный кивок в ответ.
- Для этого я пришёл, - Валентайн резко замолчал, понимая, что выходит из роли.
Вендер принял протянутый кнут.
- Развернись. Руки в пол. За честность – ещё пять.
Он встал, сверху вниз глядя, как игрушка принимает нужную позу. Чуть наклонился, скользя по напряжённой спине рукой. Замахнулся, ударяя о пол, и с лёгким удовлетворением улыбнулся, видя, как напрягается, готовясь к удару, спина жертвы.
Вендер замахнулся снова - и снова ударил о пол. Спина опять дёрнулась. Хайн повторил движение ещё раз. И ещё. Спина Валентайна уже не шевелилась.
Вендер размахнулся и с сочным щелчком прошёлся кнутом по белой коже.
Моментальный вскрик расслабленной жертвы - и усмешка палача.
Не дожидаясь, пока Валентайн осознает, что произошло, Вендер снова ударил, оставляя на белоснежной спине вторую красную полосу.
Валентайн напрягся, и третий удар прошёлся по полу.
- Счёт, - напомнил Хайн.
- Простите, господин.
Кажется, Тавио уже привык к этому слову - и отвечал теперь без запинки, желая и опасаясь новых ударов. Чёрная тупая боль вытекала из тела с каждым щелчком кнута, но этого было мало. Горечи было слишком много.
- За что? – спросил он, когда удары закончились, прекрасно зная ответ.
- Скажи сам.
Валентайн облизнул губы.
- Я… не такой, как вы.
- Конечно, - Хайна без замаха и предупреждения ударил ещё раз, - не такой, – и снова, - ты моя германская игрушка, - ещё раз, - не больше.
Удар.
- Ты никогда…
Удар.
- Не станешь…
Удар.
- Настоящим энтари.
Самый сильный удар, рвущий кожу в клочья - и протяжный стон в ответ:
- Да.
Вендер ударил ещё дважды, вслушиваясь в короткие всхлипы у ног, но они не приносили удовольствия. Странно, но унижать Валентайна оказалось совсем не так приятно, как он думал.
Вендер приподнял за живот скрючившееся тело и уложил на спину на кушетке. Валентайн попытался избежать взгляда зелёных глаз, но не смог, те ловили будто бы на крючок.
Вендер чуть отошёл и вернулся с флакончиком масла. В комнате приятно запахло хвоей, и Валентайн закрыл глаза, погружаясь в непривычный запах свежести. В Риме такой встречался не часто.
Пальцы Хайна огладили промежность игрушки. Валентайн закусил губу. Он пришёл не за этим, но отказывать не хотел. Руки были приятными, тёплыми и ненавязчивыми. Сильнее и увернее тех мальчишеских рук, что ласкали его обычно.
Пальцы Хайна скользнули внутрь, и Тавио резко распахнул глаза.
- Нет!
- Ты должен подчиняться.
Взгляд его на секунду стал жалким, затем он попытался вскочить, но рука Вендера оказалась у него на груди. Хайн почти не прилагал усилий, но сопротивляться ему не хватало сил.
- Не надо, - спокойно сказал Тавио, пытаясь придать голосу должную уверенность.
- Ты что, первый раз? – Хайн усмехнулся, но взгляд его был странно внимательным.
Лицо Валентайна исказила обида, но Вендер не сразу понял, почему.
- Второй, - сказал Тавио тихо. Только теперь Вендер заметил, как его пальцы сжимаются и разжимаются, оставляя на ладонях красные лунки.
Вендер опустился на кушетку. Рука его продолжала массировать сжавшееся колечко.
- Прости, - свободная ладонь коснулась щеки Валентайна. Вендер легко улыбнулся, и на лице его даже отразилось некое смутное подобие вины. - Будет по-другому. Расслабься.
Валентайн замотал головой и снова попытался вскочить, ненароком насаживаясь на подставленные пальцы. Он тут же взвыл от боли, и Вендер едва успел удержать его одной рукой. Кажется, тот собирался вырываться в полную силу, и у Вендера мелькнула мысль, что не так уж ему и сдался этот непрошенный поклонник.
- Будешь вырываться – отпущу, - сказал он жёстко, и, к его удивлению, Тавио затих.
Вендер приподнял тело энтари, перевернул и уложил к себе на колени, бёдрами вверх. Огладил обнажённые ягодицы и спину, покрытые ровными розовыми рубцами. Одна рука его, покрытая маслом, снова проникла в закрытый вход, а другая принялась поглаживать и пощипывать мягкие мышцы вокруг.
Кулаки всё ещё сжимались и разжимались на простыне, когда Хайн решил, что достаточно. Он резко спихнул свою жертву на пол, сверху вниз глядя в обиженные глаза.
- Если не хочешь, можешь уходить.
Тавио раскрыл рот, будто рыба, выброшенная на берег.
- Ты… - выдохнул он.
Хайн пожал плечами.
- Я.
- Тогда… Какого… Ты…
Вендер усмехнулся.
- Хотел посмотреть, что ты будешь делать.
Валентайн всё ещё открывал рот, пытаясь понять, что же именно ему следует делать. Там, где только что были пальцы Хайна, пульсировало саднящее тепло. Он знал, что дальше может быть только боль, но до сих пор даже боль лишь помогала забыться.
Он последний раз ухватил ртом воздух и встал на колени, прикрыв веки. Просить он не мог.
Вендер улыбнулся и потянул его к себе, смыкая на спине тёплые руки.
- Боли не будет, если не захочешь. Мне не нужно тебя принуждать, я всегда могу найти того, кто меня захочет. Ты пришёл сам.
Валентайн замер. Он не помнил, чтобы кто-либо позволял себе касаться его так. Рабы – боялись. Энтари – не хотели.
- Ты лжёшь, - сказал он тихо, - я всё помню.
Хайн пожал плечами.
- Тебе не повезло.
Валентайн поднял на него глаза, полные ненависти.
- Почему вы выбрали меня? Почему вы всегда выбираете меня?
Хайн усмехнулся, но тут же заставил себя сделать лицо серьёзным.
- Хочешь сказать, я знаю почему, да?
Вендер покачал головой.
- Ничего ты не знаешь. Тавио, мне не интересно трепаться. Если мы не будем трахаться – отправляйся домой.
Щёки Тавио вспыхнули, но рука Хайна скользнула вниз, лаская низ живота, и тот прикрыл глаза, отдаваясь на волю незнакомых чувств.
- Не больно, - сказал он, - это бывает не больно?
Вендер кивнул. Он перенёс энтари на кресло и уложил на сиденье, а сам опустился на пол на колени и закинул его ноги себе на плечи.
Вендер ворвался внутрь одним протяжным движением. И тут же принялся оглаживать живот и бёдра любовника, отвлекая его от боли.
- Ты соврал!
- Не двигайся.
Руки Вендера продолжали путешествовать по открытому телу, почти не касаясь самых интимных мест. В какой-то миг он понял, что, несмотря на озлобленное лицо распростёртого перед ним энтари, мышцы его уже не напрягаются.
- А сейчас? – Хайн толкнулся внутрь чуть меняя угол, и Валентайн тихо заскулил. – Больно?
- Нет!
Хайн ухмыльнулся и стал мерно толкаться бёдрами в выбранном направлении. С губ Валентайна то и дело срывались обиженные стоны, он всё ещё не хотел мириться с предложенной ему ролью.
Вендер заметил, что рука Тавио поползла к напряжённому паху, и резко оттолкнул её. Валентайн зашипел. Он вконец выходил из роли.
Вендер крепко перехватил оба запястья патриция и завёл их ему за голову, сильнее налегая на него сверху.
- Ты забыл, кто ты? – Вендер замер, ожидая ответа.
Бёдра Валентайна слабо шевельнулись, пытаясь податься навстречу.
- Я спросил…
- Игрушка… - выдохнул он, опуская веки.
- Открыть глаза! Или я больше не шевельнусь, – вопреки своим словам, Хайн двинул бедрами по кругу, напоминая, что может быть иначе.
Тавио открыл глаза и наградил Хайна озлобленным взглядом.
Вендер наклонился ещё ниже и скользнул горячим дыханием по губам Тавио.
- Так кто ты?
- Твоя… - Тавио сжал зубы, но после паузы продолжил, - твоя… германская… игрушка… господин…
Вендер резко двинулся вперёд. Свободная рука его легла на член Тавио, лаская его в бешеном темпе.
Тавио сжал зубы и с протяжным стоном выплеснул семя себе на живот. Хайн толкнулся ещё дважды и, наслаждаясь пульсацией мышц, тоже излился.
- Нет, - он покинул тёплое нутро, напоследок огладив изящный торс, - ты Тавио Валентайн, пятый патриций Вечного Рима. Ты такой же, как и все мы. И за это я ненавижу тебя.
Вендер достал откуда-то верблюжий плед и стремительным движением укрыл беззастенчиво раскрытое тело, не желая больше видеть его рядом с собой.
- Дверь будет открыта. Вино в тумбочке. Уйдёшь, когда кончится дождь.