— То есть этот корабль тоже летит в пустоту? — спросил Блейн, за что тут же получил легкий пинок в ногу от Себастиана: нечего трепаться об их догадках.
— О, так вы знаете, — незнакомец скрестил руки на столе. — Да, ни один корабль не летит в правильном направлении. И хотя они его знают, — он понизил голос, — но никто никогда туда не отправится.
— Почему? — испуганно прошептал Курт.
— Потому что это не входило в их план, — пожал плечами парень. Он выдержал паузу, а затем, заметив, какое впечатление произвел, поведал следующее: — Вирус, поразивший человечество был специально создан по согласию глав правительств, чтобы избавить планету от ненужного перенаселения. Вот только все пошло не совсем так, как они надеялись: болезнь оказалась слишком живучей и опасной.
Именно тогда было решено отправить лучших, действительно лучших на настоящую планету, которая бы их спасла. А их было около сотни человек от силы. Но слухи об операции просочились далеко за пределы правительственных кабинетов. Тогда и была создана компания по «спасению». Всем капитанам было дано четкое указание следовать по выданному конкретно им маршруту. Но для всех он был разный. И ни один не вел в правильном направлении.
— И что же случилось с тем, первым кораблем? — также шепотом спросил Блейн, когда парень закончил рассказ.
— Он не долетел. То ли топлива не хватило, то ли запасов. Или же компьютер вышел из строя, — он покачал головой. — Но они застряли где-то, и никто не может их найти. Они сами загнали себя в ловушку, — парень пожал плечами и придвинул свой поднос к себе.
— Откуда ты все это знаешь? — тихо спросил Хантер через несколько секунд. Он сидел, нахмурившись, и будто что-то быстро соображал.
— А кто, как ты думаешь, помогал все делать здесь? — парень усмехнулся. — Этот корабль летит благодаря мне. Кстати, я ведь не представился, — он протянул Хантеру руку, — Андрей Гранев, главный инженер «Авроры».
Курт смотрел на него с легким недоумением. Этот парень был ненамного старше него, лет двадцать пять, не больше. И его уже поставили руководить таким важным проектом? Стоило только позавидовать и восхититься.
Но Андрей не казался сверхумным или зазнавшимся задавакой. Он был абсолютно обычным, таким, с которым вполне можно пообщаться на любые темы в какой-нибудь одинокий вечер. И выглядел совершенно безобидным. Но это была лишь иллюзия.
***
— Три дня!
Курт вздрогнул и с удивлением обнаружил на своей койке разозленного Смайта. Тот гневно дышал. Блейна в каюте не было, поэтому Себастиан мог спокойно позлиться, хотя даже присутствие Андерсона его бы не остановило.
— Три дня? — переспросил Курт, приподнимаясь на локтях. Смайт фыркнул.
— Он три дня уже с ним болтается, а меня будто и нет вовсе! — воскликнул он и скрестил руки на груди. Курт усмехнулся про себя.
Ревнивый Себастиан — это еще поискать. Конечно, интерес, вызванный новичком, в лице Хантера был очевиден, но лишь потому, что он нашел соратника в деле. Не стоило сомневаться, что интересует его по-настоящему только Смайт. Но, видимо, он так не считал.
— Ну, он просто нашел кого-то… — начал Курт, но тут же поймал убийственный взгляд Себастиана, — со схожими идеями, — осторожно закончил Курт. Смайт покачал головой. — Что-то не так? — Курт заметил странную тревогу в лице друга.
— Я слышал их разговор вчера, — тихо сказал Себастиан. Курт выпрямился и подсел ближе. — Мне не нравится то, к чему это идет, — Смайт принялся нервно кусать губу. — Они практически закончили. Были так рады этому, Хантер собирался попытаться достучаться до капитана, но этот Гранев остановил его. Сказал, что уже пробовал и ничего не вышло, — голос Себастиана дрогнул. — И тогда Хантер сказал, что нужно… — он судорожно выдохнул. Курт замер, ожидая страшного. — Он хочет устроить бунт, Курт! — крикнул Смайт и прижал руку ко рту.
Курта словно огрели по голове. Он не ослышался? Смайт сказал о том, о чем он подумал?
— Так, подожди, — Курт еще не до конца осознал сказанное. — Бунт? Но как они устроят его, если большая часть корабля просто не переваривает друг друга? Откуда найдутся люди, снаряжение? — он покачал головой и нервно усмехнулся. — Я не думаю, что они что-то сделают. Это, конечно, очень рискованный шаг, но я не считаю, что…
— Он солдат! — воскликнул Смайт. — Для него это нормально, перестрелять парочку человек. А этот русский, — он снова засопел, — у них эти революции в крови.
— Бас, я правда не думаю, что…
— Они обсуждали это так, будто действительно собираются устроить что-то, — Себастиан еле сдерживался от новых криков. — Думали, что я не слышу их, — он провел руками по лицу.
— Просто не думай об этом, — Курт погладил друга по плечу. — Даже если они и соберутся, то произойдет это еще очень не скоро, — сказал он с короткой улыбкой, стараясь успокоить Себастиана и себя заодно.
***
Но Курт ошибался. То ли харизма Кларингтона, то ли давние связи Андрея, но найти сторонников для свержения нынешнего руководства корабля оказалось довольно просто. Многие пассажиры уже давно заметили что-то неладное, и как только Гранев рассказал им, в чем именно дело, поддержали идею парней с радостью.
Вначале все казалось не больше чем просто несбыточным планом. Да, они все хотели поскорее обосноваться на новой и подходящей им планете, но все же так, чтобы никто не пострадал. А теперь получалось, что это попросту невозможно.
Курт старался сохранять хладнокровие и нейтралитет. Он не участвовал в тайных собраниях, предпочитая это время посвятить более спокойным для нервов занятиям, но все равно был как на иголках. Блейн же разрывался между желанием помочь общему делу и опасениями за отношения с Куртом. С тех пор, как в Андерсоне зародилось неизвестно откуда взявшееся мужество, Курт стал чаще нервничать и принялся контролировать Блейна.
В конце концов, ему удалось заставить Андерсона сдаться, хоть тот был и очень недоволен этим. Зато Курту стало спокойнее: меньше поводов для переживаний и кошмарных снов, которые появились в момент оглашения окончательного вердикта Хантером.
Зато Себастиан стал словно сам не свой. Дерганный, бледный, он был совершенно неузнаваем. Курт не знал, как Хантеру удавалось его успокаивать, но, вероятно, это имело эффект только на некоторое время. Хотя стоны за соседней стеной говорили сами за себя.
И скоро Кларингтон понял, что практически довел своего Себастиана до нервного срыва. Поэтому спустя какое-то время больше о предстоящем восстании не заговаривал. Себастиан начал понемногу успокаиваться, особенно потому, что Хантер теперь всегда был рядом с ним.
В один из вечеров все четверо сидели в комнате рекреации. Было поздно, поэтому они могли побыть одни. Себастиан сидел, прижавшись спиной к груди Хантера и зажатый в кольце его рук, и водил кончиками пальцев по колену Кларингтона. Тот постоянно вздрагивал от щекотки и временами целовал Смайта в макушку.
Курт же, удобно устроившись среди подушек, запускал пальцы в волосы Блейна, словно кот выпускал свои коготки. Андерсон посмеивался, лежа на коленях Курта. Это было время спокойствия и любви, которое никто не хотел нарушать. Даже простыми разговорами.
Именно поэтому слова Андрея, как только он возник из ниоткуда, показались громче раската грома.
— Хантер, — позвал он, появившись в дверях. Кларингтон повернулся к нему, а Себастиан в его руках тут же напрягся. — Все готово, — добавил Гранев, и Хантер, выпустив из объятий Смайта, быстро подошел к нему.
Курт с удивлением обнаружил, что Блейн сел и принялся внимательно за ними наблюдать. Курт не успел сказать ни слова, а Андерсон тут же приложил палец к его губам. Он пытался уловить каждое слово.
— Значит, завтра? — негромко спросил Хантер. Он повернул голову и взглянул на испуганного Себастиана. — Хорошо, потом еще уточним время. Но предупреди всех, — закончил он и вернулся к друзьям. Он хотел снова прижать к себе Смайта, но тот отскочил.
— Завтра? — процедил он. — Ты хочешь устроить это завтра? — он поднялся. — Я думал, что ты забросил эту чертову идею! — закричал Смайт и пулей выскочил из комнаты.
Хантер закрыл глаза и поморщился, словно от боли, а затем бросился за ним.
Курт наблюдал за всем этим со смесью страха и паники. Завтра, уже завтра они могут погибнуть. Или выжить, если им удастся. А он надеялся, что удастся, он собирался запереться с Блейном в каюте и не выходить, пока все не закончится.
— Курт, я должен тебе кое-что сказать, — неожиданно выпалил Андерсон. Курт с недоверием посмотрел на него. — Я знаю, что я сказал тебе, что не буду участвовать, но… — он запнулся.
— Так ты соврал, — тихо закончил за него Курт. Ужас, словно груда тяжелых камней, обрушился на него. Он выпрямился и дрожащим голосом произнес: — Ты обещал мне, что не станешь ввязываться, заставил меня поверить, что все будет хорошо и волноваться мне не стоит, — он вскочил. — Да как я теперь могу тебе доверять, Андерсон?
Он быстрым шагом направился в свою каюту, Блейн не отставал. Только что весь мир Курта Хаммела рухнул. Он просто не мог, у него больше не было сил бояться. А решение Блейна заставляло его чувствовать страх каждой клеточкой тела.
— Я делаю это для нас! — закричал Блейн, когда оба парня уже были в каюте, и никто не мог им помешать. — Я хочу спасти тебя, чтобы ты жил в хорошем, новом мире! Неужели ты не понимаешь этого?
Курт впервые видел Блейна таким злым. Он никогда не срывался, а если и кричал, то никогда в его глазах не было столько ярости, как теперь.
— Я не хочу, чтобы ты глупо рисковал своей жизнью! — Курт запустил пальцы в волосы. — Там столько людей, которые смогут справиться с этой задачей. Ты же даже оружие в руках никогда не держал!
Блейн собирался возразить, но Курт схватил его за руку и заставил посмотреть в глаза.
— Блейн, Хантер солдат, он знает, что делает, но ты… — уже спокойнее произнес он. — Ты просто ввязываешься туда, где можешь провалиться, — Курт заметил, что Блейн начал немного остывать. — Я боюсь за тебя. Я не хочу, чтобы ты… — он замолчал, потому что просто не мог произнести страшных слов, отдававших эхом в голове, опасаясь, что они могут повлечь за собой реальные действия.
— Ты прав, я не спорю, — начал после небольшой паузы Блейн. — Но кто, если не я? — он провел рукой по щеке Курта, но тот ее отбросил.
— Да кто угодно! Мне плевать на жизни других людей здесь, мне важен только ты. Чертов храбрец, горячие головы никогда до хорошего не доводили! — крикнул он и тут заметил, как ярость Блейна вернулась.
— Ты самый последний трус и эгоист, Хаммел, — процедил он. Андерсон был готов сбежать, оставив Курта одного, но тот его опередил. Он не хотел ссориться в возможно последний вечер их жизни, а ведь к тому все и шло.
Крепко прижав Блейна к себе, Курт прошептал ему на ухо:
— Я прошу тебя, пожалуйста, не делай этого, — он зарылся носом в волосы на виске своего парня. — Я боюсь потерять тебя больше всего на свете. Больше всяких дурацких планет.
Он чувствовал, как медленно руки Блейна опустились на его талию, как он расслабился в его объятиях и как мягкие губы принялись оставлять легкие поцелуи на его лице. Это был уже не тот Блейн, которого знал Курт. Он изменился и повзрослел за то время, которое они не виделись.
Они провели ночь так, словно она была их последней. Даже громкая ссора за соседней стеной не могла помешать им. Но потом закончилась и она. Уже позже, лежа в темноте, Курт прижал руку к стене, представляя, что точно так же сейчас сделал и Себастиан. Теперь он знал, что чувствовал Смайт. Но ему повезло понять это только сейчас.
Они оба потеряли слишком много в этой жизни для того, чтобы потерять самое дорогое для них теперь. И Курт не хотел, чтобы те чувства, которые он переживал от каждой новой утраты, повторялись. Ни для себя, ни для кого-либо другого.
========== Глава восемнадцатая, в которой пришлось заплатить слишком большую цену ==========
Когда Курт проснулся, он долго не хотел открывать глаза. Он лишь мечтал, чтобы то, что произошло накануне, оказалось сном. Плохим сном, который можно поскорее забыть.
Блейн зашевелился рядом, и Курт зря надеялся, что он продолжит спать и дальше. Андерсон открыл глаза, потянулся и, заметив все еще «спящего» Курта, принялся будить его нежными поцелуями. И от этого становилось только хуже. Курт не мог отделаться от ощущения, что они будут последними.
— Да, да, уже просыпаюсь, — прохрипел Курт, за что получил еще один поцелуй. Он повернулся к Блейну и с грустью посмотрел на него. — Каковы шансы, что ты все же останешься здесь со мной? — тихо спросил он, проведя пальцем по обнаженной груди Андерсона. Тот тяжело вздохнул.
— Их нет, — он поджал губы, а через секунду поцеловал Курта в лоб.
Когда Блейн ушел, Курт все еще не мог подняться. Не потому, что хотел спать, или потому, что время завтрака еще не пришло. Он не хотел вставать с постели, потому что тогда вся страшная реальность в один миг обрушится на него тяжелой грудой камней и неизбежно побежит с огромной скоростью. Ему казалось, что если он останется лежать, то настоящее замрет вместе с ним, и ничего страшного не произойдет.
Но время идет независимо от того, хотим мы или нет. Именно по этой причине спустя полчаса Курт пытался запихнуть в себя хотя бы ложку завтрака, но не мог: желудок просто отказывался принимать пищу. Он старался не выдавать своего состояния, но слишком волновался.
За завтраком они сидели вдвоем: Хантер и Себастиан так и не появились. Курту не хотелось знать, почему, но он не видел в этом плохого знака. Быть может, Смайт все же уговорил Хантера не делать глупостей, и все их переживания будут напрасны?
От этих мыслей Курту стало немного лучше, он даже посмеялся от какой-то шутки Блейна. Андерсон старался всячески отвлекать Курта, ходил рядом с ним, рассказывал разные интересные истории. Но такое полурасслабленное состояние продлилось ровно до обеда.
Как только Курт увидел напряженное и бледное лицо Хантера, странно отстраненное, но такое же бескровное лицо Себастиана, все его надежды рухнули.
— Может, все же пойдешь, полежишь? — тихо спросил Кларингтон у Себастиана. Он сжимал его руку и с беспокойством смотрел на него, но Смайт только покачал головой.
— Нет, я хочу остаться, — он с шумом выдохнул. — Все хорошо, я просто плохо спал, — он попытался улыбнуться уголками губ.
— Ты же помнишь, что… — Хантер наклонился к его уху и что-то еле слышно пробормотал. Себастиан закрыл глаза и тут же быстро закивал.
— Да, да, я помню, да, — он тяжело вздохнул, и тут его взгляд уперся в Курта. — Мне нужно кое-что тебе сказать, — произнес он на одной ноте и быстро вышел из столовой. Немного напуганный Курт поспешил за ним.
— Что-то случилось? — Курту не нужно было задавать этот вопрос, но из вежливости он все же был задан: и так ясно, что с Себастианом не все в порядке.
— Все случилось, Курт, — Смайт сделал несколько шагов из стороны в сторону, а затем опустился на пол, прижавшись к стене. — Я не могу так больше. Из меня высосали все хорошие эмоции и спокойствие. Еще немного, и я просто взорвусь, — он закрыл лицо руками. — Я вообще не понимаю, зачем все это.
— Он хочет спасти…
— Да, да, спасти нас, спасти человечество, благородство, — сказал Себастиан. Его голос не дрожал, он выглядел совершенно спокойным, но именно это настораживало еще сильнее.
— Нет, — Курт опустился рядом с ним и положил руку другу на плечо, — он хочет спасти тебя.
Себастиан нервно усмехнулся и покачал головой.
— Конечно, стал бы он рисковать своей жизнью ради какого-то придурка? — иронично парировал Смайт.
— Что он тебе сказал? — серьезно спросил Курт. — Сейчас, в столовой.
Смайт опустил голову, прижал колени к груди и сжал их ладонями.
— Он сказал это не только сейчас. И вчера несколько раз, — он пожевал губу. — Наверное, поэтому стало еще тяжелее, — он помедлил несколько секунд, а затем тихо произнес: — Он любит меня. И я не знаю, почему все так, я ведь слышал признания и раньше. Почему все иначе? — он с испугом посмотрел на Курта.