Коронация явила миру Божественную Красоту веры Православной, непобедимую силу и величие в Боге Русских Царей и невиданную любовь Русского народа к своим монархам.
«Синодальные ведомости»,
Следующим днем на обширном лугу за городом было устроено народное гуляние. Пятьдесят тысяч народу собралось на него! Оркестры, песенники, акробаты, фокусники, круги хороводов, скачки на неоседланных лошадях развлекали народ. Еда на столах и пиво из бочек выставлялись за счет купечества города и губернии.
Рано утром 5 июня, до отъезда Их Величества посетили прежде всего собор, где был отслужен молебен, и приложились ко святому кресту.
Один столетний старик умолял как о милости дозволить ему приблизиться ко Государю и Государыне. По милостивому соизволению Её Величества и осчастливленный ласковым словом Августейших Особ, счастливый крестьянин со слезами на глазах выражает надежду умереть теперь спокойно, удостоившись хотя раз в своей долгой жизни быть в присутствии Их Величеств…
«Голос»
Был Косаговский, приехал с Сувориным с церемонии коронации и свадьбы. Оба говорят, что торжественности мало, что какой то лубок и Сорочинская ярмарка разом.
Рассказывают, что свита уговаривала наследного принца прусского не ехать; на это Его Высочество Генрих сказал – «Королям приходится делать и неприятные дела». Его высочество можно понять – Германский царствующий дом ставил себе задачей устроить свадьбу своей принцессы с нашим монархом; однако французы и британцы боятся сближения России с Германией и супруга Георгия похоже готова к их услугам.
Приехал Е. Говорит, что Москва недовольна тем что церемония прошла в другом городе.
Его владимирский знакомый говорит что городское общество рассчитывало что визит будет иметь благие последствия для города. Увы – все лишь пригладили внешне – как румянами и пудрой омолодили старуху – и вскоре старинный город вернется к прежнему.
Однако отметил что угощение на празднике было недурным – воровать по крайней мере не давали. Раковая ушица и жареный поросенок которых он отведал были вкусны.
Вообще же добавил общее мнение – государь в сущности неплохой, хотя уже испорченный юноша, окруженный мошенниками из которых три первых – его министры Вышнеградский, Витте и Чихачев.
Александра Богданович «При четырех императорах» Париж, 1933 год Издание второе
Два дня спустя. Владимир
…Вы Ваше Величество возможно неверно понимаете настрой Германии. Что скрывать – моя семья и я тоже – да и вся империя – был бы польщен если бы женой государя всероссийского стала бы принцесса из дома Гогенцоллернов.
Однако – в мире не все соответствует даже королевским и императорским желаниям (Тем более как известно всей Европе это был не ваш выбор, – про себя едко добавил принц Генрих.) И деликатно взял из вазочки маслину.
…Со смотровой площадки городского парка открывалась великолепная панорама клязьминских просторов. Бескрайние заливные луга, темнеющие вдали леса создавали чувство какого-то абсолютного простора и величия.
Ни горожанин ни гость не смог бы удержаться от того чтобы постояв и умилившись сердцем не сказать – вслух или про себя – «Какая же красота, Господи!»
Здесь царь и решил устроить неофициальный прием.
…Вообще то изначально была мысль – установить тут шатер – алый с вышивкой и там встречать гостей… В конце концов прежние цари не видели ничего особенного в том чтобы принимать знатных гостей в армейских палатках на всяческих маневрах. Но в итоге было решено что встречи пройдут под искусно сделанной беседкой, украшенной флагами империи, установленной на площадке.
И сейчас за плетёным столиком сидел молодой господин с породистым лицом украшенном аккуратной бородкой а-ля Генрих IV (что было особо символично ибо звали его Генрихом) и в мундире с золотыми эполетами – с вышитыми орлами – одноглавыми.
Георгий отчего то вспомнил спор в церемониймейстерской части относительно статуса гостя.
А именно – титуловать ли прусского принца – Его королевское высочество – как сына короля прусского или же все же Его императорское высочество? В итоге было решено что если назвать королевское высочество императорским беды не будет. Сам Генрих не зная о столь забавном казусе вокруг своей особы продолжил разговор.
– Да – в мире не все соответствует даже королевским и императорским желаниям, – повторил принц. Но куда больше – не скрою – нас тревожат знаки недоброжелательства вроде недавних маневров у нашей восточной границы…
…Генрих был старше Георгия почти на восемь лет – но пока ничем не прославился. Жил в Берлине и Дрездене, в придворных развлечениях почти не участвовал – являя скорее тип замкнутого служаки нежели светского человека.
Окончил кассельскую гимназию и поступил на военно-морскую службу. Два года учился в Военно-морской академии. С 1888-го Его высочество Генрих – командир императорской яхты «Гогенцоллерн», затем – крейсера II-го ранга «Ирина», броненосца береговой обороны.
С оттенком грусти Георгий подумал что примерно такая же карьера ждала его – если бы все в его жизни пошло так как следовало бы – а не как устроила слепая судьба и разгильдяи-железнодорожники. Хотя скорее всего дядюшка Алексей Александрович нашел бы ему необременительную и тоскливую службу на берегу – среди штабных геморроидальных бородачей-кавторангов и каперангов и бумаг – когда какое нибудь требование на новую шлюпбалку взамен сломанной, или патрубки к котлам Бельвиля – или на десяток фунтов гвоздей должно было быть согласовано у дюжины столоначальников.
Годам к тридцати – тридцати пяти получил бы почти таких же адмиральских орлов и брюшко, по обычаю Семьи завел бы себе одну, а то и двух балерин, а до того – женился… да хоть на Алисе Гессен-Дармштадской.
Георгий отогнал уводившие куда то не туда мысли.
– Вы ошибаетесь как видимо и ошибается мой брат император Вильгельм. Как вы могли подумать что Россия хочет войны? Мы ее напротив – опасаемся – тем и объясняются маневры. Договора перестраховки увы – больше нет. Поэтому я проверял войска и их готовность к войне. В конце концов – разве это я расторг вышеупомянутый договор – ради того чтобы устроить означенные маневры? И уж явно не мы создали ситуацию при которой любая ваша свара с третьей страной или мое столкновение с кем-нибудь способна вызвать кровавую войну! – желчь таки прорвалась его голосе.
– Что тут можно поделать? – кивнул принц. Лично я бы не стал совершать столь решительного разрыва с прошлой политикой. Но мой царствующий брат думает иначе. Кроме того – он крайне отрицательно относится к тому что связано и именем бывшего рейхсканцлера. И я склонен его понять – ибо герр Бисмарк в последнее время и в самом стал забываться – покачал головой Генрих Гогенцоллерн. Георгий знал о чем идет речь. Еще с 1886 года европейская пресса периодически обсуждала положение, создавшееся в Германии: укрепление русской границы, ограничение гласности в судебных делах, «Закон о социалистах», введение водочной монополии… Буквально каждое решение некогда всемогущего канцлера вызывало шквал критики. Дело дошло до того что выдрессированный и по-армейски послушный рейхстаг – положение о котором разрабатывалось к слову именно Бисмарком – оказался в оппозиции законопроектам канцлера. Пошли даже слухи о намерении Бисмарка произвести государственный переворот…
– Ваш новый канцлер в своем неуёмном желании уязвить Россию сорвал нам размещение займа на Берлинской бирже в восемьдесят девятом году тем самым послужив толчком ко всем событиям. (И зачем вы сделали все чтобы остаться без верного друга в моем лице мне лично не понятно… – фраза так и осталась невысказанной)
– Однако если Его Императорское величество ваш брат пожелает возобновить упоминавшийся договор – за Россией дело не станет.
Я доведу до сведения моего брата ваши слова Ваше Величество…
– Но кроме того Ваше Величество – мы не можем игнорировать недовольства нашего венского союзника спорами с вашей страной из за балканского вопроса… – продолжил Генрих, – он был уязвлен, но партию следовало доиграть до конца.
– И опять вынужден возразить – ибо такая постановка вопроса глубоко неверна, – произнес Георгий в ответ. В отличие от моего отца или деда я не считаю что мы должны куда либо встревать из-за панславистского вопроса пока не затронуты наши жизненно важные интересы. А на Балканах их пока во всяком случае я не вижу.
И это как раз Двуединая монархия, а не Россия хочет дальнейших приобретений на Балканах…. Хотя видит Бог я не очень понимаю – какой интерес Вене в этих бедных горах с живущим на них темными диковатым народами? – продолжил император. Однако зачем их поддерживать Германии? Или… – Георгий улыбнулся… кто-то полагает что австрийцы подарят Германии хотя бы квадратную версту из своих приобретений? Сербия или Болгария стоят крови немецких гренадеров или моих?
– Разумеется мы так не думаем! – с готовностью кивнул Генрих.
И про себя усмехнулся.
Все-таки Германии похоже сильно повезло с русским монархом – молод и наивен и не способен (и дай Бог не будет еще долго способен!) увидеть всю глубину происходящего. Конечно делиться с Германией ни уже взятой Боснией, ни Македонией с Албанией которые венские родственнички еще только видят во снах никто не будет.
Но зато это сильно облегчит идею строительства железной дороги из Германии на Ближний Восток – через Османскую Порту и до Багдада, а от него – к Персидскому заливу. И по этой дороге в Азию хлынет поток германских товаров, поедут купцы, миссионеры, а в случае войны и солдаты – почти что к воротам Индии!
Однако – с этим договором в самом деле вышло не очень хорошо. И как ему быть – обнадежить ли молодого Романова ли промолчать? Ибо как он знал – к сожалению война многим считается неизбежной. Да еще эти новые веяния…
Ему доводилось не раз и не два слышать – мол схватка «германской расы» со славянством в лице России не за горами.
Генрих внутренне помрачнел. Как человек с военным образованием он осознавал разумеется что война может закончится и поражением. Из за чего же воевать с Россией – из за польских песков да болон и остзейских каменистых подзолов продуваемых морскими ветрами?
Так или иначе обе августейшие особы и троюродных брата расстались почти довольные друг другом – Георгий оттого что счел что Генрих даст советы кайзеру не слишком ссориться с Россией, а Генрих Прусский – что во главе России оказался не слишком опасный противник.
Следующим гостем оказался Роберт Артур Толбот Сесил, министр иностранных дел британской короны.
Пока лорд Артур вкушал любезно поданый ему лакеем свежий пудинг с чаем и выражал восхищение пейзажами, Георгий вежливо кивал раздумывая – чего ждать от этого седого джентльмена?
Ему уже шестьдесят. Политик до мозга костей – прирожденный. В кабинете Ее Величества с 1865 года, когда занял в кабинете пост министра по делам Индии. Увлекался ботаникой и фотографией, а с недавнего времени – химией и исследованиям магнетизма. Любимыми аристократами увеселения вроде дерби или охоты он пренебрегал; разве что иногда играл на бильярде и в лаун-теннис.
А его имение – Хэтфилд было первым в Англии, где провели электрическое освещение, и одним из первых, где установили телефон.
Но это светские сплетни – а вот важное…
Осенью 1876 года Солсбери принимал участие в Константинопольской конференции. В отличие от Дизраэли, он считал, что не следует углублять разногласия с Россией, Старый лис Дизраэли споря с ним тем не менее отдавал ему должное говоря что Солсбери – «это единственный по-настоящему смелый человек, с которым мне когда-либо суждено было работать». К слову – именно стараниями Солсбери Великобритания тогда получила Кипр. Вот воистину позавидуешь – России никогда не везло так – получить прекрасный остров на перекрестке морских путей – не потратив по сути ни единого фунта стерлингов и ни единого снаряда!. (Все же многому нам бы не грех у бриттов поучиться…)
Старания его не остались незамеченными – королева Виктория удостоила его ордена Подвязки и в 1878 года Солсбери получил портфель министра иностранных дел.
Разговор тем временем перешел с красот природы на взаимоотношения Англии и России сразу перескочив на турецкий вопрос.
Георгий только про себя улыбался выслушивая заверения лорда в том что Англия желает лишь мира и равновесия – только одного мира ничего кроме равновесия. И само собой неприкосновенности границ российских как и османских. Вот с этого конца мы и зайдем…
В дни Берлинского конгресса в 1876 году Англия обнаружила что дело движется к разделу Оттоманской империи без участия Великобритании. Казалось, Россия одержала полную дипломатическую победу. Ее поддержали не только Австро-Венгрия и Германия, но и Франция, – даже в самой Британии раздавались голоса – что незачем тратить силы на поддержку «больного человека Европы» к тому же режущего собственных подданных…
Дизраэли – учитель и патрон сидящего перед ним человека писал тогда – «Если мы не сделаем все, что в наших силах, чтобы действовать совместно тремя северными державами, они смогут действовать без нас, что не является приемлемым для государства, подобного Англии».
Напуганный тенью нового континентального союза, Дизраэли однако провел хитроумную игру и тайно предложил послу Шувалову не много ни мало – решить «Восточный вопрос» без участия Австро-Венгрии. Шувалов соблазнился, позволив себя втянуть в обсуждение возможного англо-русской плана действий – продолжавшееся целый месяц. А в конце концов выяснилось, что Дизраэли желает чтобы Россия отказалась от помощи балканским славянам и позволила Турции подавить их восстание.
А между делом Дизраэли старался довести отношения России с Австрией до полного разрыва, обещая к тому же что Лондон поддержит австрийскую оккупацию Боснии и Герцеговины… И когда война завершилась Сан-Стефанским миром Австро-Венгрия объявила о непризнании договора и призвали обсудить балканский вопрос на новом конгрессе с участием «всех заинтересованных держав». После чего появился «честный маклер» Бисмарк и Россия лишилась многих плодов победы…
Попробуем ударить по бриттам их же оружием – тем более что Вена сейчас больше смотрит на Берлин.
– Что касается равновесия и мира, – как бы между прочим отметил Георгий воспользовавшись паузой в речи Солсбери – то всякий беспристрастный человек поймет что не Россия готова его нарушить. Как вы знаете я отменил строительство броненосца на Черном море в знак своих добрых намерений и вывожу осадную артиллерию из Одесского округа.
Россию устраивает нынешний режим Проливов – но мы мы будем всеми силами защищать их неприкосновенность. Мы не имеем планов захвата Константинополя (сейчас – точно не имеем, милорд! – иронически промелькнуло в голове новобрачного). Но в случае попытки любой державы оккупировать Босфор и Дарданеллы Россия однозначно воспримет это как казус белли.
– Давайте лорд условимся что мы будем разговаривать на газетными цитатами, а языком реальной политики. Например забота о целостности Османской империи со стороны вашей страны отторгшей часть Османской империи – выглядит довольно странно, но с точки зрения не газет, а реальных интересов было бы наивно не понимать где находятся реальные интересы Великобритании. Вам нужен Суэцкий канал, да и нам он полезен. Английский войска в Египте реальность и мы это сознаем.
Вена весьма желает дальнейших земельных приобретений … сообщил Георгий вспомнив разговор с пруссаком. Вена – а не мы! Она не прочь получить кроме Триеста и Фиуме другие выходы к Средиземному морю – к примеру Салоники.
Сведения об австрийских военных планах донесло ведомство Щебеко – источник сколь помниться был сомнительный – салонные разговоры штабного офицера в Вене. При этом он разумеется не собирались воевать с турками уже завтра – но интерес к движению на юг у австрияков был и недвусмысленный. Боснии им явно было мало.