Следующий разряд тока милосердно лишил ее сознания…
***
Ксарт дер Эллайн, последний герцог Нирумии, сидел в тронном зале, подперев подбородок рукой, и скользил задумчивым взглядам по рисунку на гранитном полу. Огромные стрельчатые окна были тщательно зашторены, ни один лучик солнца не проникал в это пустое и холодное помещение, но зеленоватые светящиеся кристаллы, мерцавшие на стенах и потолке, разгоняли полумрак. Никто из слуг и придворных не имел права входить сюда, пока Его Светлость наслаждались покоем и одиночеством.
Не так давно этот зал и замок, и город, и само герцогство, в котором он находился, принадлежали его отцу – Эсбейлу дан Осмаэллу, единственному сыну и наследнику императора драконов. По молодости лет Эсбейл имел неосторожность воспылать запретной страстью к молодой демонице, а та, в свою очередь, родила от него ребенка. Такие союзы были редки и не одобрялись, полукровки-архавы приговаривались к смерти – слишком опасными они были для общества, которое не желало их принимать. Сила демонического огня, увеличенная в разы силой воздуха, превращала архава в воплощение хаоса. Тем более, этот ребенок был еще и незаконнорожденным, а император Калахан не приветствовал бастардов в своей семье, боялся, что однажды они восстанут против законной династии и будут претендовать на трон.
Так и случилось.
Вианне стоило бы уничтожить свое дитя, едва оно появилось на свет, но младенец был слишком красив, а она молода и наивна. Сердце матери дрогнуло. Точно так же, как и сердце отца, который не смог убить своего первенца. Почти четверть века Ксарт был единственным сыном, пусть и незаконным, у старого герцога. Пока тот не сочетался династическим браком. И пока новая герцогиня Нирумии не принесла супругу законного наследника. Оритейла дан Осмаэлла.
Ксарт позволил себе мысленно усмехнуться.
Теперь его сводный брат вынужден просить защиты у венценосного деда, в столице Келларии – драконьей империи. А он, тот, кого презрительно называли демоническим отродьем, ублюдком и байстрюком, занял свое законное место – трон Нирумии. И пусть его герб перечеркнут белой полосой незаконнорожденного, пусть приставка «дер» говорит о примеси демонической крови, но он получил это герцогство потом и кровью. И это еще не конец. Теперь впереди маячила самая заветная цель – трон деда, императора Калахана. И мысль о завоевании императорского трона ласкала его самолюбие точно так же, как сейчас его тело ласкали доспехи, которые он своими руками сделал из кожи черного дракона – собственного отца.
Ксарту пришлось хорошо потрудиться, чтобы устранить все препятствия на пути к отцовскому трону. Старого герцога, его жену и детей, а еще недовольных подданных, посмевших отказаться давать ему клятву верности – всех, кто был против смены правителя. Остался только Оритейл. Последняя стычка с ним едва не стоила Ксарту жизни. Его соперник оказался очень силен, хоть и младше на четверть века. Но все же сводный брат отступил, бежал в столицу, поджав хвост, как корабельная крыса. Ксарт был уверен, что сейчас тот готовит армию деда, чтобы вернуть себе Нирумию. Что ж, пусть готовит. Он, Ксарт, тоже не спит в ожидании встречи. А эта встреча однажды произойдет. И вот тогда боги, а может и сам Хрейг, будут на его стороне. Он в этом не сомневался.
Скрипнула дверь. Ксарт поднял взгляд на вошедшего мага. Тот, едва переступив порог, упал на колени.
– Абрахам? – архав напряженно застыл, в его глазах вспыхнуло ожидание. – Ты закончил ритуал? Где она?
– Простите меня, Ваша Светлость!
Маг распростерся ниц, уткнулся лбом в грязный пол.
– Снова ошибся?! – разочарование было настолько сильным, что Ксарт не смог его скрыть. Ударил кулаком по мраморному подлокотнику трона, не замечая ни боли, ни образовавшегося скола. – Я же предупреждал тебя!
– Нет, нет, Ваша Светлость! Я не ошибся!
– Тогда, в чем дело?
– Это она, ваша шиа, сомнений нет. Но кто-то вмешался в ритуал. Кто-то сдвинул вектор перемещения.
– Как такое возможно?!
Архав покинул трон и быстрым шагом пересек расстояние, отделявшее его от мага. Стук подкованных железом каблуков разнесся эхом по всему помещению.
– Простите, мой лейс, я не знаю. Я все делал правильно. Но как только шиа появилась в нашем мире, что-то произошло. Она исчезла у меня из-под носа!
– Так перемещение состоялось? Отвечай!
– Да, мой лейс.
– Но ее нет? И где она, ты не знаешь? – голос архава понизился до угрожающего шепота.
– Знаю! Знаю, Ваша Светлость! – выдохнул старик, не отрывая лба от холодного гранита. Он не рискнул поднять взгляд на господина. Лоб уже болел, но что значила эта боль по сравнению с наказанием, которому его мог подвергнуть архав.
– Так, где она?
– В Эльдаруне! Где-то в пустыне, точнее сказать сейчас не могу, слишком далеко.
Ксарт несколько минут молча смотрел на коленопреклоненного мага, потом коротко бросил:
– Встань.
Старик, кряхтя, поднялся на ноги и отряхнул подол мантии.
– Говоришь, слишком далеко? – его господин прищурился, пронизывая мага испытывающим взглядом. – Но ее можно найти?
– Да, мой лейс. Но есть одно "но"…
– Какое?
– Она не могла появиться здесь и остаться бесплотной. Тот, кто вмешался в мой ритуал, должен был это знать и дать ей какое-то тело…
– То есть, ты даже не знаешь, кого нам искать?
– Не совсем… В том мире она была человеком, женщиной, так что и здесь, весьма вероятно… К тому же вы сможете ее узнать. Пока ваша шиа существовала в другом мире, за Гранью, все узы между вами были разорваны. Но теперь она здесь, и чем ближе будет к вам находиться, тем сильнее вы будете ощущать ее присутствие.
– Об этом я знаю! – новая вспышка ярости заставила Ксарта сорваться на рык. – Потому-то она мне и нужна! Если мои враги поймут, что она для меня значит, если доберутся до нее первыми, все мои планы пойдут Хрейгу в зад!
– Простите.
– От тебя требовалось только одно: вернуть ее мне, поместить в кристалл и спрятать так, чтобы никто не нашел. Ты не смог сделать даже этого!
Старик поклонился, пряча виноватый взгляд, но Ксарт уже не обращал на него внимания. Сжав виски и пытаясь унять разыгравшийся гнев, он процедил, выплевывая слова, как ругательства:
– Все эти годы они пытались меня уничтожить, пытались сломить. Сначала мать, потом отец, теперь брат. Но каждый раз я становлюсь только сильнее. Отец был уверен, что я стану его покорным рабом, если он избавит меня от слабостей. Пешкой в его руках. Но я доказал, что он ошибался. И он дорого заплатил за эту ошибку! Теперь моя слабость здесь, рядом, и если я не найду ее первым, ее найдут другие и используют против меня. Ты понимаешь, о чем я?
Его лицо потемнело, глаза пылали, благородные черты исказились, превратившись в застывшую маску. Неуправляемая, разрушительная сила, таящаяся внутри, всколыхнулась, грозя выплеснуться наружу. Но холодный рассудок, как всегда, взял верх над эмоциями. Прикрыв глаза, Ксарт глубоко вдохнул, заставил тьму угомониться, и уже спокойно сказал:
– Воспользуемся дворцовым порталом. Перенесемся сразу в столицу Эльдаруна. Это сократит время пути. Только проверь, чтобы нам хватило сил вернуться обратно. Не хочу застрять где-нибудь посреди пустыни.
Так умел только он: мгновенно переходить из состояния гнева в состояние ледяного спокойствия и наоборот. Абрахам давно перестал удивляться.
– Слушаюсь, мой лейс. Что-то еще?
– Нет. Иди и займись тем, что велено. До конца суток все должно быть готово. Если помедлишь…
Абрахам гулко сглотнул и побледнел, когда его господин красноречивым жестом провел ребром ладони по своей шее.
Еще секунда – и архав снова остался один.
Теперь, когда на него никто не смотрел, он схватился за голову и зарычал. И в этом низком нечеловеческом рыке была такая боль и тоска, что на другой стороне континента, в адских песках Эльдаруна, дрогнуло сердце маленькой нун.
Глава 2
Вот уже вторые сутки Варя тряслась в фургоне, увозившем ее неизвестно куда. Все это время она молча подчинялась приказам и пыталась понять, что же произошло. Как из больничной палаты она умудрилась попасть в пустыню? Откуда взялись эти странные люди, и что с ней случилось? Ее новое тело оказалось молодым, здоровым и удивительно пропорциональным, насколько она смогла себя рассмотреть, не привлекая внимания. Варя часами сидела, забившись в угол повозки, и незаметно изучала свои руки и ноги, попутно прислушиваясь к разговорам женщин. Пару раз мелькнула мысль, что зеркало бы сейчас точно не помешало, вот только что-то подсказывало: вряд ли она увидит в нем привычное отражение.
На утро второго дня Варя окончательно убедилась, что это не сон и не бред. И не побочный эффект наркоза. И пусть она не верила ни в параллельные миры, ни в переселение душ, отрицать очевидное не было смысла. Теперь оставалось только одно: учиться жить со всем этим. Точнее, учиться выживать, что в ее положении было более актуально.
Из разговоров своих товарок по несчастью, Варя узнала их имена и кое-что интересное о месте, куда попала. Эсти и Халида называли себя «шимун» – служанками, призванными присматривать за ней. Точнее, не за ней, а за той нун, в тело которой она попала.
Как оказалось, нун – это не обращение и не ругательство, а название особой расы людей, в жилах которых текла кровь эсмаев. Кто такие эсмаи Варя спрашивать побоялась, но по рассказам поняла, что это какое-то древнее и могущественное племя, исчезнувшее с лица этого мира много веков назад. Шимун ей пояснили: иногда древняя кровь просыпается, и тогда у обычных родителей появляются необычные дети. От таких младенцев стараются сразу избавиться, их боятся и ненавидят, потому что с возрастом у каждого из них появляется особенный, пугающий дар.
Варя слушала вполуха. Ей было плевать, как выжила эта нун. Плевать, как и почему она сама стала вселенкой, и куда делась прежняя хозяйка этого тела. Она думала лишь о том, что если поймет, что случилось, то поймет и что делать дальше.
Несколько раз в день фургон останавливался, и усталые путешественницы выпадали из него, измученные и задыхающиеся от духоты. Шимбаи – те самые типы с электрошокерами – давали им напиться затхлой воды из кожаных бурдюков, нагретых солнцем. Вода была тёплой и противной, Варя давилась, боролась с тошнотой, но пила. Ей очень хотелось жить. Особенно теперь, когда она осознала, что от ее болезни и следа не осталось. Кто-то там «наверху», наверное, пошутил, не иначе.
Инкарды – так звались тягловые ящеры – презрительно фыркали в ее сторону и позевывали, демонстрируя полный набор зубов и раздвоенный змеиный язык. Странные создания, будто соединившие в себе черты птиц и рептилий, хотя, от птичьего у них были только глаза: круглые, лишенные ресниц, зато с подвижным третьим веком. И, судя по всему, кормили этих пташек совсем не травой, но чем и как – Варя решила не спрашивать.
У каждого из них на спине было седло странной конструкции с прикрепленным на двух палках балдахином. Места для шимбаев. А вот Аришман, сам хозяин, ехал в передней части фургона, отгороженной от женщин куском плотного полотна. К ним он больше не выходил, но это не мешало Варе морщиться, заслышав его визгливый фальцет, отдающий приказы. Ей очень хотелось знать, куда ее везут. Но подойти и спросить напрямую храбрости не хватало. Варя очень боялась выдать себя. Неизвестно, как отреагируют эти товарищи, узнав, что она вселенка, взявшаяся неизвестно откуда, а не их драгоценная нун, за которую Аришман отвалил «целый серебряк». Причем, данная сумма была озвучена им таким тоном, будто речь шла, по меньшей мере, о миллионе свободно конвертируемой валюты.
Если нун такая ценность, не стоит показывать, что с ней что-то не так.
Оставались только шимун. Поразмыслив, девушка решила, что сможет у них осторожно выведать все, что ей нужно.
После очередного короткого привала фургон снова тронулся в путь, а женщины начали тихо петь, раскачиваясь в такт мелодии. Они сидели на коленях, прямо на необструганных досках пола. Варя молча наблюдала за ними, устроившись в темном углу. Ей, как особе привилегированной, даже пожаловали кусок тряпки, чтобы подстелить.
Глаза у женщин были закрыты, голоса выводили затейливую мелодию, то поднимаясь до крещендо, то затихая. Варя не могла понять, о чем эта песня, но от печального напева у нее защемило сердце, а на глазах появились слезы.
– Эсти, о чем вы пели? – тихо спросила она, когда они замолчали.
Та глянула на нее с явным недоумением:
– Нун, это же молитва Орриет – верховной богине.
Варя сообразила, что ляпнула глупость. Нужно было срочно выкручиваться.
– А-а, – протянула она с понимающим видом, – припоминаю…
– Нун? С тобой все в порядке? – теперь уже и Халида встревоженно смотрела в ее сторону.
– Да жара эта, – девушка неопределенно взмахнула рукой. Как теперь отвлечь от себя внимание? – Из-за неё плохо соображаю.
– Жара ужасна, – Эсти уныло вздохнула, – но скоро прибудем в Филлонию. Мы молили Орриет, чтобы там наши мытарства закончились.
– Да, было бы хорошо…
Варя откинулась назад, совсем позабыв, что под ней твердые доски и, как следствие, тут же впечаталась в них затылком. От боли из глаз брызнули слезы, но от собственной глупости захотелось стукнуться еще раз. Только лбом.
Шимун в мгновение ока подхватили ее, осмотрели место удара:
– О, боги, нун! Не смей себе вредить! Ты знаешь, за это могут наказать!
Варя застыла, пытаясь вникнуть в эти слова. Даже слезы перестали бежать по щекам.
Нун не имеет права вредить себе? А как же тот факт, что их нынешний рабовладелец (будем называть вещи своими именами) пнул ее? И разве тряска в этом фургоне на такой жаре ей не вредит?
Прищурившись, Варя оторвала от себя руки одной из шимун и заглянула ей в глаза:
– Эсти, что будет с нами? Зачем нас везут в Филлонию?
– Как "зачем"? Известно! – ответила та с лёгкой обидой. – Ты же нун, вон, и тейтры уже проявились. Проверят уровень сумры, а потом продадут.
– Продадут? – Варя на мгновение задохнулась. Ей показалось, будто сердце рухнуло вниз. – Разве меня ещё не продали?
– Нун, что с тобой? Ты ничего не помнишь?
– Что именно?
– Община продала тебя Аришману. Неделю назад, когда на твоем лице начали проявляться первые тейтры и цвет глаз поменялся, старейшина приказал отдать тебя первому, кто предложит хорошие деньги. Теперь мы едем в Филлонию, столицу Эльдаруна. Там самый дорогой невольничий рынок. Аришман надеется заработать, продав тебя какому-нибудь богатому лейсу.
Из разговоров шимун Варя уже поняла, что «лейс» означало «господин» или «хозяин», но никто не называл так Аришмана. Наоборот, что-то подсказывало, что эти лейсы совсем не люди.
– Кажется, после удара электрошокером у меня немного отшибло память, – Варя поспешно потерла лоб с умным видом.
– Какого удара? – Эсти посмотрела на нее, как на сумасшедшую.
Упс… Кажется, слова «электрошокер» нет в этом мире.
– Ну… шимбай ударил меня… этой штукой…
Варя поспешно улыбнулась. Оказывается, изображать амнезию не так-то просто. Ей нужно срочно придумать, как выкрутиться из этого положения.
– Это была пика. Пика с кристаллами агра. Их используют для погона инкардов.
Замечательно. В нее тыкали штукой, которой погоняют тех двухметровых страшилищ? Удивительно, что она осталась жива.
– Да, точно, я просто забыла. Но теперь не могу вспомнить ничего, что было до этого. Даже собственного имени.
Может быть, если ей об этом расскажут, она хоть немного поймет, насколько большая задница, в которой она очутилась?
– Никогда не слышала, чтобы агры отбивали память, – Эсти пристально на нее посмотрела. – Ты и правда ничего не помнишь?
– Нет.
– Странно…
– Сколько мне лет? Почему я такая худая? Где я жила?