— Но от имени которых вы говорит уполномочены, — полуутвердительно, полувопросительно продолжаю мысль.
— Именно, — кивает Гао. — Как и от лица более широких слоёв нашего народа, которые вас лично не знают и с вами лично не сталкивались, но в нашем лице вам в полной мере благодарны. Я хотел сказать следующее. Когда мы говорим о финансовом капитале, как об интернациональном средстве производства, мы должны иметь ввиду две… м-м-м… руки расходов: те, которые обязательно окупятся. Ну или ожидается, что будет так. И те, которые могут не окупиться прямо. Кажется, меценатство по-вашему?..
— Внимательно слежу за ходом вашей мысли, — я уже вижу, к чему клонит Гао, но тут лучше дать ему развиться до конца.
Чтоб не строит догадки.
— Есть такое понятие, Г А Н С И Е, — Гао рисует какую-то сложную систему закорючек из переплетающихся между собой червяков в лежащем на столе блокноте:
感谢
— По-вашему, это что-то типа благодарности. Хотя и не совсем так… у нас это понятие чуть шире и глубже… — продолжает он. — И даже не чуть… Если вы не договоритесь с частными капиталами о финансировании вашего начинания, предлагаю вернуться к этому же вопросу, но уже в рамках государственных программ и структур.
— Но я не представляю собой никаких государственных структур в данном вопросе. — Деликатно напоминаю в его сторону.
— Я представляю, — вежливо улыбается Гао в ответ. — И государственную структуру, и ряд программ. И в отношении лично вашей личности вполне обладаю полномочиями, чтобы разговаривать на эту тему предметно.
— При всём уважении, я даже не знаю, что вам сейчас сказать. — Пожимаю плечами. — Я искренне благодарен. Неожиданно. Видимо, давайте остановимся на следующем: я вас услышал. Спасибо. — Прикладываю правую руку к левой половине груди. — Но в кругах где я общаюсь, есть мнение: государственный грант — хуже рабства. Поскольку…
— Без деталей, — останавливает меня поднятой ладонью Гао, снисходительно улыбаясь. — Я полностью в курсе и законодательной базы, и текущих практических тенденций. Финансирования фундаментальных исследований в вашей стране.
В ответ только удивлённо присвистываю и уважительно киваю.
— Предлагаю вам выделить время и ознакомиться с тем, как у нас обстоят дела с аналогичным, — Гао продолжает смотреть на меня взглядом доброго дедушки, разъясняющего прописные истины внукам. — Вам наверняка может помочь и официальное лицо вашей страны, — Гао кивает на Кешу, мелькающего то и дело в окнах зала второго этажа. — И главное: я не настаиваю и не навязываю. Предлагаю. Просто имейте в виду, что у вас есть запасной вариант. Лично вас ни к чему не обязывающий. Ни на каком этапе.
— Благодарю, — уважительно склоняю голову через несколько секунд, прокрутив в голове все варианты. — Один момент. Чтоб я, по молодости, не придумывал себе ничего лишнего, давайте сразу проговорю важные для меня условия. — Внимательно смотрю на него, уделяя внимание в первую очередь эмоциям. — Наше сотрудничество должно соответствовать пяти условиям. Быть сто процентов легальным, — отгибаю от кулака первый палец. — Должно быть выгодно моей стране. Должно быть выгодно вашей стране, — второй и третий пальцы. — А также мне лично и вам лично. Стыкуется с вашим видением?
— Последний пункт можно не считать, — серьёзно отвечает Гао. — В данной схеме, мой интерес стыкуется с третьим пунктом и содержится уже внутри него. Особенно если ваше начинание начнёт оправдываться.
— Кеша, а помнишь ты рассказывал про три этапа отношений? — спрашиваю Кешу в той же беседке через три минуты после того, как Гао церемонно откланивается (обменявшись со мной, помимо прочего, личными номерами телефонов).
— Ты сейчас о чём? — сводит вместе брови Кеша, выныривая из своих мыслей.
— Ну, втягивание, вербовка, затем эксплуатация. И что глупо ожидать от человека результатов третьего этапа до того, как ты с ним прошёл первый? — Смеюсь. Я вкратце посвятил его в свой разговор с Гао (тем более, тот сам прямо указал на эту возможность). — Вот это не оно было? А то уж больно предложение кстати… Мне очень многое не нравится у нас в стране, но метаться между странами тоже не хотелось бы.
— Расслабься. — Легкомысленно отмахивается Кеша. Потом, правда, концентрируется и окончательно выныривает из своих прожектов. — Ладно, давай быстренько и «на коленке»… Тебе знакомо понятие стратегического гео-политического противника?
— Нет. Вообще нет.
— Ладно. А что, по открытым источникам, говорят у нас о возможных наших противниках, знаешь?
— Снова не знаю, — я действительно не в теме.
— Ну тогда я тебе компетентно заявляю: ни Китай, ни (паче того) наши северные соседи нашими противниками являться не могут ввиду несоизмеримости наших весовых категорий. — Кеша беззаботно ковыряет травинкой между зубами. — Наш вектор: стратегическое сотрудничество со всеми, и с ними в частности. Единственное место, где мы теоретически можем пересекаться интересами, это инвестиционные рынки. Но и тут, конкретно с Китаем, у нас опять же несоизмеримы весовые категории. Плюс, мы разнесены по разным регионам, если говорить о столкновениях инвестициями. В этом регионе конфликт интересов исключён по определению. У нас населения не хватает для эффективного освоения территорий; у них избыток; наши официальные курсы на совместную деятельность и сотрудничество давно согласованы. А то, что это широко не муссируется, так у нас и не демократия… Тс-с-с. Как говорится, Хозяин ничего простому народу не должен, — хохочет Кеша собственным словам.
— Не знал, — бормочу, обдумывая всё услышанное.
— Ну вот знай, — великодушно прикрывает веки Кеша. — От более чем компетентного человека. Попутно… Как и во всякой иной сфере, в нашей с Гао работе тоже есть свои тенденции. Американцы, например, или наши северные соседи, свою агентуру регулярно гнут через колено. Ну, это часто случается, по крайней мере. С нашей точки зрения, выглядит некрасиво. И в их методологии это вполне себе регулярные инструменты: компромат там обнародуют, в том числе в воспитательных целях… подставляя бывшую агентуру под реальные сроки в странах пребывания, — серьёзно говорит Кеша. — А китайцы работают иначе. Их стратегия, если уместно такое слово, это «не плодить врагов». Если ты бесполезен, они с тобой просто свернут сотрудничество. Со временем. Но ни требовать острого и невозможного, ни как-то мстить впоследствии именно китайцы тебе не будут. Не те люди. Не та психология.
— Ты смотри, — только и удивляюсь. — Похоже, они как-то иначе смотрят в перспективу? И мудрее прочих стратегически?
— Я тебя умоляю, — на этот раз таки легкомысленно отмахивается прагматичный и циничный Кеша. — Ты сейчас либо смотришь на мир в розовых очках; либо этот самый мир идеализируешь, из-за детской защитной реакции психики. Дело не в альтруизме, поверь. Просто у китайцев эти бюджеты, в отличие от США и других стран Большой Семёрки, не являются предметом строгой отчётности перед избирателями. А зоны комфорта любят все.
— А при чём тут зоны комфорта? — логика в Кешиных словах определённо есть, но последний посыл мне не ясен.
— Ну, жить и работать, не сгибая регулярно людей через колено, и не приобретая проклинающих тебя втихую врагов, приятнее же и комфортнее! Чем пачкать и руки, и души. Не говоря уже о шрамах на сердце. — Не очень понятно поясняет Кеша.
Обдумаю на досуге. Пока же, лично для меня, главное в том, что в «страховом варианте» Гао нет подводных камней: и он, и Кеша искренне верят в то, что говорят.
Гао, после наблюдений за Кешей, не исключал вариантов того, что Алекс рано или поздно обратится за поддержкой: судя по местному хуэю Кеше, с финансированием не то что фундаментального, а и даже самого горящего и оперативного в этой стране были напряги. Впрочем, как и почти у всех соседей Поднебесной.
А Алекс наверняка выбивался из общей канвы. Как индивидуальными возможностями (что не раз подтверждала общая совместная практика), так и личными амбициями плюс планами (что выяснилось сегодня).
Гао имел достаточно широкий коридор полномочий здесь на Хоргосе, но не спешил не то что их использовать, а и даже заявлять вслух о них: коллега хуэя-Кеши был более чем неприятным типом. И Гао, чисто по-человечески, не собирался давать в руки того дополнительные инструменты, просто из врождённого чувства справедливого и прекрасного.
Коллега хуэя-Кеши не был ни тем, ни другим.
С самим же Кешей, как ни смешно, Гао нормально взаимодействовал через ЯньАнь: разбитная девчонка успевала и там, и тут, и вообще везде. При этом вытягивая серьёзный воз операционной работы и собираясь за хуэя-Кешу замуж.
Ну и ладно. Это интересам Гао (и его руководства) не противоречило ни в коей мере.
Оценить полностью сегодняшние далеко идущие намерения Алекса, как и перспективу их достижения, Гао лично не мог: не тот уровень, не тот объём знаний. Но ситуация радовала на личном уровне: сегодня Алекс приехал как частное лицо, не как представитель какой-либо местной структуры.
Он чётко обрисовал свои планы поэтапно (поняла полностью, кажется, только ЯньАнь, ну да ей и карты в руки). И обозначил запрос на помощь. Со всех сторон. Что и являлось свидетельством того, что он сейчас выступает как частное лицо.
Отказать ему лично Гао и в мыслях не имел. После всего вместе пройденного — в особенности. Тем более, данный случай попадал под неафишируемые механизмы поддержки со стороны руководства Гао, которое в современной технологической гонке ставило на всех лошадей сразу.
Тем более, благодаря паре спецов из Пекинского Университета традиционной китайской медицины, Алекс был достаточно известен в узких кругах (пусть и заочно). Именно «под него» требуемые суммы выдались бы достаточно просто.
Кстати, в список аргументов «за», стоит добавить и старую цаплю Цао: какой бы они ни была… своеобразной, но и она относилась к Алексу более чем серьёзно. А Цао не ошибается, по крайней мере в своей работе. Это знали все.
Коллега хуэя-Кеши, как обычно, пытался на совещании гадить всем подряд и по мелочам (к чему привыкли все и всерьёз уже не обижались: ну не будешь же ты сердиться на глупую собаку во дворе каждый раз, когда ей захочется полаять): видимо, таким образом он выплёскивал какие-то личные комплексы и накопившиеся неудовлетворённые амбиции.
При нём, Гао не хотел и не мог поднимать никаких серьёзных тем.
Но сразу после окончания совещательной части, Гао поймал Алекса на улице и чётко сделал то, что был должен: открыто сообщил уважаемому партнёру (в прошлом и, возможно, в будущем), что у стороны друзей в Поднебесной требуемые ресурсы в наличии.
С уважением относясь к личным попыткам Алекса «встать на ноги» в данной ситуации, Гао, как старший, счёл долгом подстраховать его: если с частными инвесторами у того не получится, то Поднебесная мобилизует толику ресурсов на нужное дело.
В успехе которого лично Гао не сомневался: Алекс явно знал больше, чем говорил. Это было видно любому опытному человеку. Другое дело, что страна самого Алекса нужными ресурсами не обладала… Но это дело такое, техническое. Хоргос — как раз пробный шар, когда «гениальность» соседей подкрепляется ресурсами и трудолюбием Поднебесной. Посмотрим, что будет на выходе.
А что до экспертизы технических перспектив, Гао отлично изучил ЯньАнь: та добросовестно наведёт справки, докопается до последнего завлаба или лаборанта, соберёт информацию из максимально возможного количества источников и через какое-то время лично придёт к выводу: какова в процентах вероятность успешности предлагаемого Алексом начинания.
Не смотря на несколько, г-хм, спорное, скажем так… социальное происхождение ЯньАнь (а конкретно — не смотря на её отца-взяточника и казнокрада), работать свою дочь старый Ван научил: девочка «тянула повозку», как рабочий буйвол. Не жалуясь на трудности, не пасуя перед неудачами, напоминая где-то проходческий шахтёрский комбайн.
Гао порой думал, что в их министерстве, и в его секторе, в частности, было бы неплохо иметь несколько своих таких ЯньАнь: благодаря вбитому отцом образованию (на Западе, в далеко не самых худших университетах), девочка, помимо ожидаемой национальной работоспособности, имела ещё и светлую голову, нестандартный (для Поднебесной) взгляд на вещи и заслуживающую уважения коммуникабельность.
В общем, сегодняшний день прошёл не зря. Кстати, надо снестись с начальством и определить рамки финансов, выделяемых «про запас» для Алекса (с которым приходилось вместе решать деликатные рабочие моменты).
Шкурником тот не был, положением не пользовался. В реальной ситуации, при задержании Ванов, за спинами не прятался и во двор пошёл рядом.
Далее — помогал, как врач и биолог.
Грех не отблагодарить. Тем более, финансы, проходившие для финансирования фундаментального по ведомству Вана, последние несколько лет никогда не расходовались в полных объёмах: совсем не та специфика сектора. Не тот профиль. А тут как раз хорошая возможность соединить невостребованный (на родине) ресурс с перспективой «светлой головы». Имеющейся тут.
Кеша договаривается с кем-то из охраны сектора, и меня подбрасывают до станции прямо к экспрессу. Немногословный водитель-пограничник поднимает вверх ладонь, прощаясь со мной, и через несколько минут я уже гляжу на остающиеся вдали горы из окна самого быстрого в этой стране поезда.
Который катится лишь чуть быстрее, чем Лена порой ездит по трассе. Хотя нет, это мы только разгонялись. Двести с лишним поезд всё же набирает, как и обещалось (над дверями висит панель с указанием текущей скорости).
По дороге обратно, успеваю только повторно прокрутить в голове беседу с Гао и комментарии Кеши. После чего, не заметно для себя, засыпаю (укачиваемый поездом).
На вокзале беру первое попавшееся такси и еду на спорткомплекс Университета: Сергеевич уже несколько раз вежливо напоминает, что пропускаю я последнее время безбожно и непростительно. На мои аргументы, что тому есть причины, он внимания не обращает.
Наш спорткомплекс почему-то закрыт на какой-то срочный ремонт (что-то не то с теплосетями перед самым началом отопительного сезона. Который у нас, правда, в этом году начнётся только через неделю). Строители работают круглые сутки, разворотили несколько стен спорткомплекса, подняли несколько гектаров асфальта и полов. Нашему залу разрухи не досталось, но мыться на комплексе негде, а сам комплекс вроде как законсервирован.
Сергеевич договорился с какими-то знакомыми коллегами в универе, и основные группы временно тренируются там. Формы у меня с собой нет, но Сергеевич недвусмысленно объяснил, что во что переодеться найдётся. И чтоб я сразу, как прибуду в город, нёсся к нему, без отговорок. Что и делаю. Поскольку лавры тренера потенциального участника кубка страны этого сезона явно не дают Сергеевичу покоя.
На чужом спорткомплексе, расспрашивая встречных, вначале нахожу нужное здание (одно из пяти. А неплохой у них тут спорткомплекс! Полкилометра на семьсот метров по периметру!).
Потом, в здании, на самом нижнем полуподвальном этаже нахожу местный зал бокса.
В зале с удивлением обнаруживаю целых два ринга (ну ничего себе, повторно присвистываю), три десятка подвижных мешков и очень неплохо оборудованные стенки.
Самого Сергеевича обнаруживаю в тренерской.
— Ну слава богу, где тебя черти носят, — бормочет Сергеевич, вставая из-за шахматного стола. За которым, судя по деталям, вот-вот должен был бы проиграть своему местному коллеге.
Его коллега вскидывается в возмущённом движении:
— Ну куда?! Тут полминуты осталось!
Но Сергеевич непреклонно кивает в мою сторону:
— У меня тренировка! Извини.
Вообще-то, раньше такие детали не мешали ему доиграть. Но я слишком хорошо воспитан и слишком хорошо отношусь к нему, чтобы выдавать вслух такие деликатные подробности. Только посмеиваюсь про себя.
В зале Сергеевич всовывает мне в руки какие-то не новые, но выстиранные трусы по колено: