Гордо напялив отвоеванный предмет одежды, я взялся за броню, которую сложили мне под ноги, словно какое-то подношение. Ну-ка…
Внутри латы изобиловали тонкими трубками, какими-то нитками, тканями. Доспех надевался через голову, напоминая бронежилет, разве что длиннее да с рукавами, мне доводилось примерять БЖ, так что с облачением проблем не возникло. Едва доспех оказался на мне, он фыркнул и чуть сжался, подгоняясь по фигуре, охватил плечи тесным объятием. Я подскочил от неожиданности, дракониды сдержанно веселились.
Броня для рук представляла собой перчатки с раструбами до локтя. Я надел их, Главарь потянул раструбы-гармошки, помог прикрепить раструбы к рукавам бронежилета. Снова уже знакомое тесное пожатие.
Сапоги, похожие на гигантские рыбацкие, с длинными голенищами, разрезанными от бедра до колена, не различались на правый и левый. Я влез в них так, как они стояли, и сапоги сами подогнались под стопу. Я сам пристегнул голенища к низу бронежилета, и разрезы мгновенно закрылись, заключив меня в кокон.
Теперь самое главное… и противное.
Шлем внутри пропах чем-то неопределенно сырым. Дивясь, что меня даже не мутит, я осторожно заглянул в него. Все те же трубки, напротив носа и рта какие-то решетки, то ли фильтры, то ли радио, глазная щель широкая, от виска до виска.
Доктор остановил меня, и я было обрадовался. Но он всего-навсего велел снять шапку, которую я хотел оставить под шлемом, и заклеил «прогрыз» в моем виске пластырем. Главарь поторопил резким жестом, и я решительно надел шлем.
Он сам сел на плечи ровно, прикрепился.
Через визир шлема мир виделся несколько иначе. Каким-то более четким, словно подсвеченным неведомым фонариком, и менее цветным.
ДОСТУПЕН ЛЕГКИЙ ТАКТИЧЕСКИЙ БИОКОМБИНЕЗОН, – сообщил червяк.
– Доспех… – Главарь постучал по моей кирасе. – Лес опасен. Взял тебе с разбитого истребителя доспех легкий. Не такой, как наши. – Ткнул пальцем себе в грудь. – Читай сообщения на плоской пластине, прикрывающей лицо. – Щелкнул пальцем в забрало. – Слушайся их. Другого не делай. Не думай к доспеху.
– Не понял, – честно сказал я. Главарь покосился на телепата, который ошивался рядом. Тот жестом велел мне поднять забрало, с некоторой опаской заглянул в глаза, скривил губы, явно подражая Главарю:
– Не врет, – сказал.
– Хорошо, что не понял. Значит, не будешь делать, – сказал Главарь. Я на всякий случай кивнул.
– Внимание. – То ли на забрале шлема, то ли прямо в голове появился знак. – Остановиться. Смотреть. Слушать.
– Понятно, – сказал я.
– Падай, – другой знак появился, и я торопливо рухнул на землю.
Вставай. Беги. Замри смотри и слушай. Падай. Ползи.
Наконец Главарю надоело это «упал-отжался». Я встал, тяжело дыша и держась за бока. Никогда не помешает создать впечатление, что ты слабее, чем есть на самом деле.
– Вы окончили минирование? – спросил драконид подчиненных, которые возились вокруг самолета, повсюду распихивая небольшие продолговатые предметы.
– Так точно, – отозвались те. Я вертел головой.
– Ты нас не понимаешь, когда мы говорим между собой, – сказал заметивший это Главарь. – Ты понимаешь только слова, прямо обращенные к тебе. Это нормально.
Он отвернулся, потеряв ко мне интерес, и хорошо, иначе мое лицо неизбежно бы меня выдало. Я ведь понимал все, а не только «слова, прямо обращенные»!..
Мое преимущество. Нужно скрыть.
Главарь уведомил одного из подчиненных, что теперь я под его ответственностью. Тот не выказал восторга, молча кивнул. Подошел ко мне, бросил хмурый взгляд. Меня тоже не тянуло пообщаться.
Дракониды выстроились перед самолетом, мой «опекун» велел мне встать поодаль. Люди постояли немного – видимо, обычай минуты молчания одинаков в этом и нашем мирах. Потом Главарь перекрестился – остальные повторили его жест. Босс перекрестил самолет и закрыл забрало шлема. Остальные поступили так же, и я поторопился захлопнуть свой, давя тошноту. Главарь вздел пустую руку жестом благословения.
Полыхнуло ярое пламя, я даже отвернулся, хотя визир шлема услужливо потемнел, оберегая мои глаза. Главарь дал знак, и мы пошли прочь от места аварии.
На ходу я оглянулся. Огонь уже спадал, казалось, что лес защищала от пламени невидимая стена, пространство вокруг самолета выгорело полностью, но дальше огонь не пошел. В четкости границы пепла и зелени было что-то зловещее. Магия? Возможно… Я разглядел нос самолета, багровый, оплавленный. Он на глазах терял форму, металл горел, если это, конечно, был металл.
Заглядевшись на сожжение самолета, я споткнулся и заработал от своего конвоира тычок. Отвернулся и стал смотреть вперед.
Кажется, я нарушил приказ Главаря. Если я правильно понял, что он имел в виду под выражением «думать к доспеху».
Я «думал к доспеху». Сначала осторожно изучал свой костюм и проникался все большим уважением к создавшим такую технологию.
Костюм был живым, как и копье. В нем имелись мышцы, усилители хилых моих, аптечка с коллекцией лекарств и стимуляторов, а также какое-то интеллектуальное устройство, с которым сообщался червяк, залезший мне в мозги. Так что общение с этим компьютером осуществлялось мысленно и требовало значительного самоконтроля.
Иногда мне казалось, что я становлюсь больше себя самого, и мир становился то тесным, то гигантским. Это червяк все еще примерялся к моим мозгам.
Временами костюм помогал мне карабкаться через поваленные деревья и поддерживать заданный резвый темп. Червяк сканировал местность и заботливо подсвечивал на визире опасные места, показывал местоположение членов команды. На броне были сенсоры, я мог видеть и слышать ими.
А потом… мне возжелалось знать, где я нахожусь.
Я едва не упал, когда передо мной возник бело-зелено-голубой шарик. Конечно, перепугался, шарик исчез, едва я понял, что это такое.
Глобус.
Ничем не похожий на Землю.
Отдышавшись, я снова сделал робкий запрос.
Имплант опять продемонстрировал модель этой планеты.
Три больших материка, разделенные морями и океанами, в синеве камешки и песок островов. Зеленые леса, голубые нитки рек, серые горы, желтые пустыни. Леса занимают не менее половины двух континентов, на третьем среди океана зелени лишь горный хребет и несколько островков равнин…
Алая точка вспыхнула на этом континенте, на самой границе с самой большой равниной, изображение укрупнилось, протянулись полоски рек и речушек…
Я никак не мог сообразить, где находится то, что я вижу. Казалось, шар глобуса висит прямо передо мной, но не мешал смотреть наружу, и едва я переводил внимание на дорогу, начинало казаться, что глобус где-то на периферии зрения…
Делить внимание между дорогой и информацией, выводимой прямиком в мозги, было проблематично. После того как я в четвертый раз споткнулся – еще и потому, что костюм пытался помочь мне переставлять ноги, – Главарь не пожалел остановить отряд, чтобы дать мне по шее. Пришлось смирить жажду знаний.
Пошли дальше. Солнце спряталось за деревьями, тени легли прозрачными вуалями, воздух, идущий через фильтры костюма, приобрел другой вкус. Мне казалось, что давным-давно наступила ночь, наконец я догадался попросить костюм отключить систему ночного видения и чуть не загремел доспехами, споткнувшись – сгустился вечер, а команда шла, как по ровному. Только сейчас я понял, как на самом деле тормозил команду. В таких костюмчиках можно было идти и идти…
Но, несмотря на помощь комбеза, я дико устал. Попытался подготовить себя к мысли, что Главарь так и прикажет переть от заката до рассвета, а потом снова до заката, без остановки, идти, идти, идти – и тут объявили привал. Даже в суперкостюмах люди устают и нуждаются в отдыхе, еде и сне.
Мы сняли шлемы, поели-попили, потом я надел свой. Где-то под шеей возник выступ, надулся, я запаниковал было, но червяк успокоил. Оказалось, у костюма есть что-то вроде капюшона, он держит на воде при плавании надводном и служит хранилищем воздуха при подводном, а также играет роль подушки.
Надо же.
Я переждал хохот драконидов надо мной, тупым дикарем, и ровно задышал, притворяясь, что уснул.
Главное, не уснуть на самом деле. Несмотря на усталость, возбуждение встряхивало.
Червяк? – окликнул. То есть как тебя там, имплант?
Он отозвался. Подключившись к сенсорам костюма, сообщил, что остальные, кроме часовых, дремлют, и я рискнул. Сделал запрос, снова вызвал перед собой глобус, повертел его перед собой, пытаясь высмотреть сходство с Землей.
Никакого – разве что шарообразная форма. Если это и будущее, то офигенно далекое.
Алая точка отмечала наше местоположение на самой границе леса, вспыхнули символы и цифры.
Я заморгал. Символы были те самые, понятийные, когда один знак означает одно слово, но цифры – земные, арабские.
Это что, координаты? Система спутникового позиционирования?
ПОДТВЕРЖДАЮ, червяк в ответ на мысль о спутниках показал глобус, опутанный линиями, по которым неторопливо ползли белые шарики.
Спутники!..
Я взглядом выбрал один, он укрупнился. Я узнал пики и тарелки антенн, что-то похожее на двигатели. Развернулись зеленые строчки:
ВАЛАР-22 ПРИВЕТСТВУЕТ ВЕЧНОГО. ЗАПРОС.
Валар, Валар, ей-богу, что-то знакомое!.. И опять – Вечный, червяк так уже называл меня. Что значит это слово?
ОБОЗНАЧЕНИЕ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ, ОБЛАДАЮЩЕГО ВЫСШИМ ПРИОРИТЕТОМ.
Но я же не… – и я прикусил свой виртуальный язык. Если червяк и спутники считают, что я обладаю высшим приоритетом, я спорить не буду.
Что ты такое, спросил я червяка.
БИОКОМПЬЮТЕР.
Классно. Как это я раньше не догадался.
ДАННЫЙ ИМПЛАНТ ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ СЛОЖНЫЙ БИОКОМПЛЕКС, ИМПЛАНТИРОВАННЫЙ В МОЗГ ЧЕЛОВЕКА, – дал биокомп более развернутый и «понятный» ответ. ИМПЛАНТ ДАЕТ ВОЗМОЖНОСТЬ МЕНТАЛЬНОГО ПОДКЛЮЧЕНИЯ К СИСТЕМАМ СВЯЗИ АРМЕЙСКОЙ И ГРАЖДАНСКОЙ; К ПРОЧИМ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫМ УСТРОЙСТВАМ, КОНТРОЛИРУЮЩИМ АРМЕЙСКУЮ И ГРАЖДАНСКУЮ ТЕХНИКУ; К ПРОГРАММНЫМ МОЩНОСТЯМ ДРУГИХ КОМПЬЮТЕРОВ, АРМЕЙСКИХ И ГРАЖДАНСКИХ, ДЛЯ ОБРАБОТКИ ЗАДАЧ РАЗЛИЧНОЙ СЛОЖНОСТИ. ТАКЖЕ ДАННЫЙ ИМПЛАНТ СПОСОБЕН СЛЕДИТЬ ЗА СОСТОЯНИЕМ ТЕЛА НОСИТЕЛЯ, РЕГУЛИРОВАТЬ…
Кажется, червяк еще долго бы хвастался, но я велел ему заткнуться. Голова гудела. Я понял хорошо если половину. Массаракш, может быть, хватит? Что ж все так сложно-то?..
Слушай, а у этих ребят тоже в мозгах червяки?
ОТВЕТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ.
Гм, а почему?
ОТВЕТ НЕИЗВЕСТЕН.
Так, слушай, червяк… То есть имплант, даю запрос. Возможно ли носителю избавиться от данного импланта, чтоб его!..
ОТВЕТ, ВЕРОЯТНО, ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ.
Вероятно?
ДЛЯ КОНКРЕТНОГО ОТВЕТА НЕДОСТАТОЧНО ДАННЫХ. НЕТ ПОДКЛЮЧЕНИЯ К ЦИС.
Круто. Что такое ЦИС?
ЦЕНТРАЛИЗОВАННЫЕ ИНФОРМАЦИОННЫЕ СИСТЕМЫ.
Здешний Интернет? Да, жаль, что подключения нет. Хотя кто знает, какие здесь могут быть меры безопасности от несанкционированного доступа, ну их совсем – еще какая-нибудь охранная система визг подымет при попытке прорваться…
Эй… червяк? Почему я понимаю здешний язык?
ЗАДЕЙСТВОВАН ТЕЛЕПАТИЧЕСКИЙ АВТОПЕРЕВОДЧИК.
Ах, так ты еще и телепат?
ОТВЕТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ. ФЕНОМЕН ТЕЛЕПАТИИ НЕВОЗМОЖНО ПОВТОРИТЬ ИСКУССТВЕННЫМИ СРЕДСТВАМИ. ДАННЫЙ ИМПЛАНТ ИСПОЛЬЗУЕТ ТЕЛЕПАТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР МОЗГА НОСИТЕЛЯ.
Чего? Нет у меня в мозгу никакого телепатического центра!..
УТВЕРЖДЕНИЕ НЕВЕРНО. ТЕЛЕПАТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР ИМЕЕТСЯ В ЛЮБОМ ЗДОРОВОМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ МОЗГЕ.
Круто. Я ожесточенно почесал место расположения телепатического центра.
Ты можешь научить меня языку?
ДАННЫЙ ИМПЛАНТ НЕ РАСПОЛАГАЕТ НЕОБХОДИМЫМИ ПРОГРАММАМИ ОБУЧЕНИЯ.
А магии?
ДАННЫЙ ИМПЛАНТ НЕ РАСПОЛАГАЕТ НЕОБХОДИМЫМИ ИСТОЧНИКАМИ ИНФОРМАЦИИ. НЕТ ПОДКЛЮЧЕНИЯ К ЦИС.
Облом. Впрочем, какая разница, если червяка нельзя – пока нельзя!.. – вынуть из моего черепа, пускай себе переводит. А магии я и сам научусь.
И чем мне заняться сейчас?
СПАТЬ.
Чего?..
ЖИЗНЕННЫЕ РИТМЫ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ НАХОДЯТСЯ НА СПАДЕ. ДАННЫЙ ИМПЛАНТ РЕКОМЕНДУЕТ ПОЛЬЗОВАТЕЛЮ НОЧНОЙ СОН. ЕСЛИ ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ ЖЕЛАЕТ, ИМПЛАНТ МОЖЕТ ЕГО УСЫПИТЬ.
Я живо вообразил, как червяк, затаившийся в извилинах, впрыскивает снотворное прямо в мозг.
Еще чего!.. а вдруг что-нибудь случится, а я дрыхну?
ДАННЫЙ ИМПЛАНТ С ПОМОЩЬЮ ОРГАНОВ ЧУВСТВ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ И СИСТЕМ ТАКТИЧЕСКОГО КОМБИНЕЗОНА СПОСОБЕН ОТСЛЕЖИВАТЬ ОБСТАНОВКУ И РАЗБУДИТЬ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ В СЛУЧАЕ ОПАСНОСТИ.
Э-э-э… ладно. Только потом. Сейчас ты мне лучше вот что расскажи – отчего навернулся самолет предыдущего хозяина этого доспеха?
Появилась схема. Биокомп предложил проиграть запись последних минут жизни парня, сделанную компьютером доспехов.
ВКЛЮЧИТЬ АДАПТИРОВАННУЮ ЗАПИСЬ – ВКЛЮЧИТЬ ПОЛНУЮ ЗАПИСЬ? – поинтересовался. На фига мне адаптированная? Это где нет крови, или она серая, как в некоторых игрушках? Нет, показывай все…
Передо мной возникла картинка. А потом я провалился в нее.
Я сижу в самолете, который летит с невообразимой скоростью. Кажется, что весь нос у него прозрачен, и у меня отличный обзор. Мгновенно мелькают внизу вершины деревьев, прогалины, тень от самолета скользит по зелени леса то впереди, то сбоку. Тихо шипят воздушные системы, гудит двигатель. Затхлый воздух системы бортового жизнеобеспечения щекочет ноздри. Руки плотно стиснуты перчатками, пальцы лежат на каких-то кнопках, ступни и щиколотки ног плотно обжаты чем-то вроде громоздких сапог. Как в тисках. Я вдруг понимаю, что легкими, едва заметными движениями рук и ног управляю самолетом. Ничего похожего на штурвал передо мной нет. В грудь упирается что-то вроде подушки. Голова тоже плотно прижата.
– Вижу дикаря, – вдруг произносят мои губы.
– Ну так убей, – предлагает кто-то.
– Угу… – На самом деле дикаря видит не человек, в чьем теле я оказался, а системы наблюдения самолета. Ага, а вот и он сам – рамочка прицела нарисовалась вокруг вышедшего на поляну… меня!..
Выстрел – и в последнее мгновение вмешивается второй пилот. Огненная черта приходится рядом с дикарем, который разворачивается и бросается обратно под сень деревьев.
– Какого?!. – возмущенно кричу я.
– А такого, салага, – отвечает второй – то есть, если уж на то пошло, первый, главный. Он перехватил управление и нарочно отвернул прицел в сторону и теперь смеется над поспешным бегством дикаря.
– Подожди, я хочу попасть в него «малюткой», – говорит первый пилот, разворачивая машину. Тот, в чьем теле я оказался, явно зол. Его управление заблокировано. – Смотри и восхищайся!..
Это не пулеметы или плазмометы, не то, чем обстреливал меня мальчишка, – а что-то вроде небольшой бомбы. Вижу, как компьютер самолета обсчитывает сброс.
Внезапно компьютер дает сбой.
– Это еще что такое? – удивляется первый пилот. Небольшая, с ручную гранату размером, бомба падает мимо.
– Возвращаемся!.. – кричит второй, я.
– Чего?!. – Первый рычит, что все-таки сначала достанет меня, он где-то за спиной и выше.
– Того!.. Забыл, что нам было сказано о подобных случаях?!.
– Ох ты… святые инквизиторы!.. – вопит первый и начинает разворачиваться.
Тут впереди возникает какой-то туманный рой.
Вопль ужаса – и мой, и первого пилота. Самолет вздрагивает в воздухе, проносясь сквозь рой, тут же компьютер выдает россыпь: двигатель – тайм-аут, система управления – тайм-аут, оружие – тайм-аут, система катапультации – тайм-аут… и последним отрубается сам.
Мир поворачивается и обрушивается мне на голову. На самом деле это самолет начинает падать, кренясь. Я чувствую, что как замирает нутро от ощущения свободного падения, как заливает тело плотной пеной. Самолет врезается в зелень, рубя плоскостями ветви деревьев, страшный удар по земле, и…
И я мертв.
– Ах-ха-а-а-а!.. – рыдающий вопль-вскрик вырвался из моей груди. Я сорвал шлем и отбросил в сторону, продолжая орать, пока пинок в живот, пронявший даже через доспех, не заставил заткнуться.