Бой в небе пока я занимался велосипедом окончательно стих, немца всё же вогнали в землю. Не ушёл, упорный был так и рвался ко мне, и две оставшихся «Чайки», за одной тянулся дым, направились к своему аэродрому. Когда я выбрался на дорогу то, заметив вдали столб поднятой пыли, кто-то сюда ехал, нет, я бы даже сказал, гнал на максимальной скорости, занял седло и покатил по дороге прочь от этого пыльного облака. К сожалению, двигаться пришлось в сторону Минска.
Если бы я с неба не разглядел что через пару километров будет развилка и параллельная дорога уходит как раз в сторону того далёкого леса, я бы наверное попытался уйти полями, однако я был в курсе о развилке и направлялся туда. В этом месте был небольшой уклон, что позволило мне набрать приличную скорость, поэтому стараясь её придерживаться я, добрался до развилки, при этом заметив в стороне, как к ней шёл парень в лётном комбинезоне с небрежно наброшенным парашютом на плече, после чего свернул и погнал дальше. Кто это был, я не рассмотрел, вроде наш лётчик, поэтому надеялся что патруль, а та пыль наверняка поднята колёсами патрульной машины, задержится с летуном на некоторое время, дав мне возможность уйти подальше. Жаль лётчик видел, куда я свернул и подскажет направление. Ну да ладно, помог мне выжить в этом воздушном бою, за это ему спасибо.
Непрестанно крутя педалями, боль в мышцах уже была привычной, только изредка отдыхая на спусках, я уходил всё дальше и дальше от места приземления. Когда впереди показалась пыль, я свернул в поле и переждал пока мимо не пройдёт колонна грузовиков. Это тыловики были, я разглядел в открытых кузовах ящики с боеприпасами, потом снова вернувшись на дорогу. Эта десятиминутная задержка мне не понравилась, наверняка ищейки уже встали на мой след, я поспешил и дальше держать их на расстоянии.
Не что чтобы удалось, просто в километре от леса на очередной развилке я с холма в бинокль рассмотрел армейский пост. Там было около десятка бойцов и «Зис». Наши это или ряженные немцы не знаю, но всё равно нужно обойти. Толкая велосипед, я направился в поле. В этот раз была пшеница, и было куда легче.
Когда я ушёл вглубь поля метров на триста, то заметив пыль на дороге, по которой я сюда приехал, отчего сразу поспешил лечь. Когда машина, на большой скорости гремя бортами, пронеслась мимо, я привстал и в бинокль глянул кто это. Не ошибся, патруль. Пяток красноармейцев, подобранный летун и двое погранцов. Их легко можно опознать по зелёным фуражкам. В кабине командир сидел, кто не знаю, голова у него непокрыта была.
Встать я не могу, тот пост у леса небольшая возвышенность скрывала, так что пока патруль не уйдёт за неё, нужно лежать. Наконец грузовик скрылся с глаз, я встал на ноги и побежал дальше, серьёзно побежал, частично перенося вес на велосипед, чтобы отдыхать. Бежал с полкилометра вдоль леса, всё так же в километре от него. Вот дальше уже было ровное поле и такого небольшого холма не имелось, так что с поста меня могли разглядеть. Привстав, я слегка высунулся и в бинокль стал рассматривать пост, рядом с «Зисом» стояла «полуторка» патруля, в кузове находился наблюдатель с биноклем, что осматривал все окрестности. Тот как раз смотрел в другую сторону а, заметив, что он поворачивается ко мне, я поспешил нырнуть в пшеницу.
— Тэк-с, что у нас получается? — пробормотал я, разлёгшись на спине. — У машин лишь командиры и наблюдатель, остальных отправили, растянувшись в цепь, на посты вдоль опушки, перекрывая мне путь к лесу. Время семь утра, до вечера ещё уйма времени и лежать тут на солнцепёке не самая лучшая идея. Нужно уходить. Однако путь к лесу мне уже перекрывают, нет, не успею… Блин, и как только вычислили?.. Наверняка скоро сюда подойдёт рота для прочёсывания и меня обнаружат. След в поле остался. По нему и вычислят. Значит, разлёживаться не нужно, а нужно валить.
Я не знал, в курсе ли были загонщики и патрульные кого отлавливают, однако их упорство наталкивало на мысль что или знают или предполагают. Если им дана команда изловить меня, в любом случае не отстанут, нужно придумать что-то такое что ошеломит их и позволит мне уйти.
Подумав, я в полусогнутом состоянии развернулся и направился обратно. Пока на холме не появился наблюдатель, а туда наверняка скоро кого-нибудь пошлют, место удобное, я рванул обратно к дороге. Шанс уйти был только по ней.
Наблюдатель появился на холме, когда я уже выбрался на дорогу и, оттолкнувшись, сел в седло, налегая на педали. Направление я держал в сторону своей высадки. Услышав выстрел позади, я мельком обернулся и заметил пограничника. Стрелял тот в воздух, подавая сигнал. Пришлось снова постараться, чтобы держать приличную скорость. Если так дальше пойдёт, я на любых соревнования по велоспорту первым буду. Ещё бы, напомнить о самом лучшем тренере по бегу добермане?
Когда впереди показалась автоколонна, я не стал уходить в поле, а продолжил крутить педали, поглядывая на машины. К счастью это снова оказались армейцы-тыловики. Пропустив их, съехав на обочину, я продолжил движение, даже увеличив скорость. Кстати на обочине как раз и было ровно, так что я большей частью и так ехал по ней. В общем, пропустив эти шесть машин, в кузовах были раненые и сопровождение, я погнал дальше. Вот следующая машина привлекла моё внимание. Это была «эмка», что двигалась на встречу. Затормозив, чувствуя, что преследователи вот-вот появятся на виду, я положил велосипед на землю и замахал руками, останавливая легковушку.
— В чём дело? — высунулся с переднего пассажирского места командир в звании капитана и тут же замолчал, когда обнаружил, что я держу его на прицеле пистолета.
Подскочив к водительскому месту, я заглянул в салон и поморщился. На заднем сиденье сидел генерал-лейтенант. Лицо смутно знакомое, где я его видел?
— Извините товарищ генерал за моё нахальство, но я вынужден забрать вашу машину. Очень нужна, — извинившись, пояснил я свои действия. — Не могли бы вы как можно быстрее покинуть её, оставив оружие? Не хочу, чтобы мне стреляли в спину.
— Боже! — ахнул молодой водитель-красноармеец, удивлённо смотревший на меня. — Да он весь в крови. С ног до головы.
Всё же я выгнал всех троих из машины, сунул на заднее сиденье велосипед, дверь вот только теперь не закрывалась, на переднее кинул сидор и, заняв место водителя, развернул «эмку». Потом я отъехал на сто метров, и выбросил в окно всё оружие бывших владельцев автомобиля, так, что бы они это видели, а когда я набирал скорость, то заметил, что на дороге в клубах пыли появились преследователи. Между нами было меньше километра, поэтому я поспешил нажать на педаль газа, торопливо переключая скорости. Мне-то ещё нужно набрать скорость, движок у этой машины был откровенно слабым, а преследователи и так двигались быстро, отчего расстояние между нами неуклонно сокращалось, но я, наконец, разогнал эту генеральскую каракатицу до семидесяти километров в час, благо был пологий спуск, и стал медленно уходить от преследования. Топлива было с полбака и я надеялся что этого хватит для того чтобы уйти от преследователей. Всё же легковушка хоть немного, но скоростнее грузовиков.
На том перекрестке, где я приметил сбитого лётчика, шла стрелковая колонна. Батальон шёл при орудиях на конной тяге без зенитного прикрытия. Пришлось притормозить на повороте, сигналя, чтобы уступили дорогу и гнать дальше. Проехав то место в поле, где я приземлился, то так и жал на педаль газа. Кстати, там были видны бойцы, у одного в руках был белый свёрток, видимо купол моего парашюта. Так вот, я так и гнал по дороге, оставив эту стрелковую колонну позади, давя и давя на газ. Расход топлива был бешенным, мотор ревел на высоких оборотах, машину я не жалел. Главное уйти от преследования, что я и делал с успехом. Сперва грузовики стали невидны, потом и пыль пропала. Да и от меня стоял такой столб пыли, за несколько километров было видно, я лишь на небольших поворотах мог глянуть назад, есть там преследователи или нет. Ушёл, одним словом. Сделав крюк в двадцать километров, пролетев на большой скорости один из постов, не обращая внимания на сигналы с приказом остановиться, а так же выстрелы вслед, стреляли на поражение, и только потом добрался до леса. В меня не попали, но дырочка в лобовом стекле со стороны пассажира появилась. Чудом стекло не осыпалось, хотя всё покрылось трещинами.
«Эмку» я бросил на опушке, забрал вещи, обнаружив, что в корме машины имеются два пулевых отверстия, вторая пуля тоже прошла мимо, и бегом ранул дальше, посыпая свой след табаком, смешанным с перцем. Банку с перцем я прихватил в немецкой столовой и сейчас пользовался тем, что заранее подготовился к возможному бегству.
Лес я пересёк весь, лишь однажды остановившись у лесного озера чтобы, наконец, переодеться, кожа прям зудела от пота и чужой крови, а также помыться. Комбез мне так отстирать и не удалось, я его притупил у берега, да и бельё пришлось выкинуть. Наконец с мылом отдраив до скрипа кожу, я выбрался на берег, надел чистое свежее исподнее, состоявшее из чёрных боксёрских трусов и белой майки. Потом надел рубаху, штаны, намотал последние в запасе портянки, вбив их в отмытые от крови сапоги, после чего сделал расчёской прямой пробор, то есть отросшие волосы откинул по центру налево и направо, надел уцелевшую пару очков, одни я разбил, а эти сохранились в жёстком чехле, и посмотрел в зеркальце.
— Красавец, — промурлыкал я.
Маскировка конечно плюшевая, наверняка сейчас всех моего возраста хватают, но хоть ничем не напоминал того типа, что уходил несколько часов от преследования. Пообедав, а то у меня на это не было время, я длинно зевнул, бессонная ночь дала о себе знать, и продолжил пересекать лес. Фронт рядом, скоро он должен рухнуть, поэтому мне нужно уйти как можно дальше.
На опушке забравшись на дерево, я осмотрелся. Вблизи была дорога Минск-Могилев, главное шоссе, по нему брели беженцы, довольно приличное количество. Кто пешком, кто на велосипедах, кто на телегах, кто просто толкал перед собой тачку с имуществом. Меня они конечно тоже как прикрытие интересовали, но постольку поскольку, больше я осматривал окрестности на предмет постов и скрытых наблюдателей. Машины на трассе были, гражданские и военные, но патрулей я не засёк. Лишь приметил мотоцикл, на котором ехали в сторону Могилева трое сотрудников НКВД.
Дотянувшись до голенища сапога, и в этом и в другом у меня было по ножу, но в этом ещё и трофейная карта, я достал её и, развернув, стал задумчиво осматривать. Лес этот я нашёл быстро, как и дорогу, теперь нужно определиться, как двигаться дальше. Тут, кстати неподалёку река была и автомобильный мост. Эту реку я пересекал, двигаясь по лесу, по шею там было в самом глубоком месте, но она мне встретилась уже после озера, так что помывка не потребовалась, так окунулся пару раз и, одевшись, двинул дальше. Мост мне пересекать не надо, он уже у меня за спиной остался, я упомянул о нём просто, чтобы описать, что находилось вокруг. Этот самый мост и пара деревушек рядом, вот и всё что было вблизи. В общем, я решил выйти на дорогу и двинуть по ней. Там стояла пыль, так что через час я буду мало чем отличаться от других беженцев, покрытых сантиметровым слоем пыли.
Убрав карту обратно в сапог, я спустился вниз и, забрав велосипед, он стоял прислонённый к соседнему дереву, толкая, направился к опушке. До неё метров двадцать было, потом по незасеянному полю до трассы, тут тоже недалеко идти пришлось, метров триста всего. Выйдя на дорогу, я осмотрелся и, поставив левую ногу на левую педаль, с силой оттолкнувшись, перекинул правую ногу через седло и, налегая на педали, поехал дальше. В принципе скорость у беженцев была одна и не сказать, что высокая и я на своём велосипеде выбивался из этого скоростного режима, многие просто толкали велосипеды загруженные вещами, однако мне нужно удалиться от леса как можно дальше. А в случае появления постов, я собирался так же вести велосипед за руль, толкая его с одной скоростью с беженцами, как и другие это делали. Может и получиться. Я, по крайней мере, на это надеялся.
Двигаться в одном ритме с беженцами оказалось очень трудной задачей, я проехал мимо двух постов, замаскировавшись. Те на меня, конечно, бросали взгляды, но я пошёл на хитрость. Посадил в седло и на раму двух уставших детишек трёх и шести лет, помогая им. Их мать только благодарно мне кивнула. Сил вслух поблагодарить у неё не было, до этого сынишку она несла на руках. В общем, на меня не обратили внимания, я один из многих тысяч подростков, что брели по этим дорогам. Так же я прошёл и второй пост.
Дважды случались налёты, да и немцы, бывало, пролетали над нами, но всё обошлось, нас не зацепили, хотя раненые и убитые от налётов были. Штурмовали «Юнкерсы» и дважды были «Хеншели». Похоже, бомберов я напугал так напугал, ну или просто пока некому было летать, а вот штурмовики ещё не пуганные. Отдохну, займусь ими. Сволочи, я шестерых детей расстрелянных с воздуха рассмотрел. Видели же, что гражданских штурмуют, развлеклись твари. В одном месте работали медики, я тогда подошёл к уставшему немолодому фельдшеру и сообщил о боли в плече. Тот осмотрел меня, причём довольно профессионально и сообщил что у меня растяжение средней тяжести, после чего помог сделать косынку. Дальше я двигался с одной рукой на привязи.
К вечеру многие беженцы потянулись кто к деревням, кто на обочины, готовясь ночевать под открытым небом, для меня привычное дело. Кстати, когда я решил попрощаться со своим прикрытием, с которым так до вечера и шёл, то решил им помочь. Благодарность так сказать им с моей стороны.
— Вы с нами? — спросила женщина, помогая своим детям слезть с моего велосипеда.
— Нет, хочу ещё километров пять проехать, — покачал я головой.
Эта семья шла не в одиночку, а в группе жён и детей командиров Красной армии, поэтому та следом за ними направилась на обочину к роще. Там уже кто-то жёг костры, готовя ужины.
— Милена, — позвал я женщину.
— Что? — обернулась та, обнаружив, что я копаюсь в своём сидоре.
— Держите, пригодиться, — протянул я ей килограммовую банку с тушёнкой и две пачки галет. — Галеты трофейные, лично с немца снял. Поужинайте, а то дети у вас голодные. И вот ещё, фляга, нужно иметь в дороге запас воды. Чтобы обезвоживания не было. А это плащ-палатка, отличная защита от дождя и ветра, для ночёвки самое то.
Передав женщине так же и флягу, пустую, правда, сама наполнит её, я коротко попрощался со стоявшей на обочине Миленой, та со слезами на глазах смотрела на меня, бормоча слова благодарности, и неловко забравшись в седло велосипеда, с одной рукой неудобно, покатил дальше. Сидор развязывал-завязывал я обеими руками, одной не справиться. Только потом сунув её обратно. Фельдшер неделю велел мне её не тревожить, но как тут без одной руки обойдёшься?
Оставив позади эту семью, надеюсь, они выживут и смогут уйти от орд немецких захватчиков, я покатил дальше. Милена даже не подозревала, как же я устал, мне приходилось постоянно быть бодрым, но это было не так. Вторая бессонная ночь окончательно подорвала мои силы и я понял что если плотно не поужинаю горячим и не посплю, то окончательно потеряю остатки сил. Мне действительно требовался отдых.
Отъехал я километров на шесть, когда заметил в стороне вполне приличное место для стоянки, рощицу, туда я и свернул, а пройдя в центр, нашёл удобное место для лагеря, с трёх сторон меня защищал кустарник и стал уже в полной темноте организовывать ночлег, разведя костёр. Варил я похлебку, чтобы хватило на сегодня и на завтра, а так же поставил полную кружку воды чая. Всю воду использовал, что у меня была, все два литра. Именно поэтому я и решил сварить суп, литра хватит если не жалеть крупы и мяса, а чай солью в свою единственную оставшуюся красноармейскую флягу. На завтра.
Так всё и вышло, суп был готов, черпая ложкой бульон и ловя куски мяса, всю банку свининой тушёнки вывалил, я поел и завернул котелок в холстину. Крышки не было. Потом попил подслащённого чая, не пожалел куска колотого сахара и остатки аккуратно слил во флягу. Как раз пол-литра вышло. Только потом, не умываясь и не принимая водные процедуры, просто нечем и негде было, я устроился на плащ-палатке и, накрывшись одной полой, мгновенно провалился в сон.