— Каждый раз удивляюсь, как Вы не боитесь гулять в темноте! — Как ни странно, гость первым делом обратился не к хозяйке, а к ее сестре. — И заходите так далеко… Знаете, где я нашел ее, графиня?
— Понятия не имею. — Похоже, вопросы о Галиэр раздражали Альбину. Наблюдавшая за ней принцесса заметила враждебность, проскользнувшую в ее глазах, когда сестра осмелилась поднять на гостя глаза и, более того, заговорила с ним. Похоже, это была ревность. Но зачем ревновать к той, которая, по ее собственным словам, уродлива и бесцветна?
— Разве я захожу далеко? — Галиэр смущенно улыбалась. — Всего лишь дошла до фермы Бритта.
— И опять вся в грязи, — презрительно поджала губы хозяйка и, взяв себя в руки, снова надела благодушную личину. — Ваша светлость, сеньор, разрешите представить моего соседа, барона Габриеля Уэста.
— К вашим услугам, — поклонился барон, с интересом скользнув глазами по гостям своей соседки.
— Проходите, проходите, барон, — засуетилась Альбина. — Я прикажу принести закуски и чего-нибудь выпить. Как всегда красного, барон?
— Что Вы, не беспокойтесь, я ведь на минутку. Хотел узнать, почем в этом году Вы продаете пшеницу.
Графиня разочаровано кивнула, но отступать не собиралась. Ее непробиваемая настойчивость привела к тому, что барон остался на ночь.
После ужина играли в карты.
Вопреки обычному ходу вещей, Галиэр не ушла к себе, а устроилась с книгой в уголке. Что-то изменилось, и, похоже, Стелла нашла причину — она, вернее, он сидел напротив неё. Так вот зачем девушка заключила сделку с Герцоном, вот почему так тяготилась своими физическими недостатками.
А барон Уэст даже не замечал её и расточал комплименты старшей сестре. Та сияла, буквально светилась изнутри и, даже проигрывая, обворожительно улыбалась.
Друзья прогостили у графини Милет три дня, и все это время Стеллу терзали сомнения на счет Галиэр. Действительно ли она служит Герцону только по глупости, или за мнимой простодушной личиной скрывалась очередная служительница Вильэнары? На этот вопрос она так и не ответила.
Когда друзья уезжали, Галиэр тоже вышла из своей комнаты, чтобы попрощаться. Кутаясь в теплую шаль, она робко стояла за спиной сестры.
Принцесса чувствовала взгляд, буравивший её спину. Наверное, боялась, что она выдаст ее тайну. Наконец Галиэр осмелилась подойти и, оглянувшись на сестру, обращаясь к Стелле, прошептала:
— Я больше не буду служить ему. Я поеду в Розин, надеюсь, там меня вылечат. Я куда угодно поеду, хоть в Дакиру!
— Вы с ума сошли! Как же война?
— Я давно ничего не боюсь, — покачала головой девушка. — Я пеком пойду, истрачу все деньги, доставшиеся мне от отца, но стану красивой. Есть же врачи, которые мне помогут?
Сколько же надежды было в ее голосе!
— Конечно. — Стелла решила не разубеждать её. Кто знает, может, и есть такие врачи-колдуны, умеющие исправлять кривые зубы. — Только подождите до конца войны.
Девушка кивнула и громко сказала:
— Счастливого пути! Надеюсь, вы добром будете поминать наш дом.
Люди графини проводили их до границы владений госпожи и, указав, направление на Архан, удалились.
Эту повозку они встретили на выезде из деревни. Запряженная парой разномастных лошадей, она неспешно двигалась по обочине, ими правил старик в пестрой одежде.
Поравнявшись с ними, повозка остановилась — возница хотел пропустить всадников. Из возка высунулись испуганные женщины разных возрастов: от детей до покрытых густой сеткой морщин старух.
— Что случилось, Логан? — Стройная гибкая фигурка спрыгнула на землю; темные глаза дерзко глянули на принцессу. — Опять королевские чиновники?
— Мы не чиновники, а путешественники. — Стелла с любопытством рассматривала девушку. Она была не похожа на характерную обитательницу здешних мест: слишком темные глаза, смуглая загорелая кожа, тонкие руки. Женщин подобного типа принцесса встречала в Скаллинаре, но незнакомка скорее походила на страллу, чем на скаллинарку.
— Тогда что вам от нас нужно? — Черные глаза по-прежнему буравили ее.
— Ничего.
— Вот и езжайте своей дорогой.
— А сами-то Вы кто, грубиянка? — нахмурилась принцесса. — Что-то Вы не похожи на сиальдарку.
— Мы из племени харефов из Ашелдона.
— А что вы делаете так далеко от родины?
— Бежим от войны. Вы, северяне, не любите нас, считаете ворами, бродягами, жуликами — а мы просто вольные птицы, пляшем, поем, продаем разные вещи…
Харефка тряхнула золотыми браслетами на запястьях и, взметнув пышными юбками, отороченными кружевом, подошла к тому, кого она называла Логаном:
— Если они не чиновники и не солдаты, мы можем ехать.
— Подожди, Йона, я хочу поговорить с ними.
— О чем нам говорить с сиальдарцами? — недовольно топнула ногой девушка.
— Мы не сиальдарцы, — возразила Стелла. — Мы лиэнцы.
— Вернее, лиэнка она, а я житель Страны гор, — поправил её Маркус. — Мы любим кочевников, на востоке нашей страны живут цыгане.
— Цыгане нам не родня. — Йона заглянула в повозку, что-то сказала другим женщинам. Судя по всему, цыган она недолюбливала.
— Далеко еще до Архана? — поинтересовался принц.
— Миль сорок. Только там опасно: много адиласцев, а между ними попадаются дакирцы.
— Вы едете из Ашелдона?
— Нет, из Рошана. Мы жили в мире с грандванцами, пока не началась война. Тогда нас, как всех ашелдонцев, объявили врагами, — харефка усмехнулась. — Они так глупы, эти рошанцы, поэтому дакирцы так легко заняли их город.
В ее голосе сквозило презрение, презрение к грандванцам.
— А Вы высокого мнения о дакирцах, — не преминула заметить Стелла.
— Конечно. Они никогда не гнали нас с насиженных мест, не травили нас собаками, не бросали в нас грязью. Они умный, хоть и коварный народ и, скорее всего, получат то, чего добиваются.
Йона еще раз внимательно оглядела принцессу, потом подошла, взяла за руку и сказала:
— У Вас интересные глаза. В них долгий путь, но в конце вас не будет двое, только ты одна. Тебя ждут неприятные встречи и яркий свет на восходе солнца.
— Вы гадалка? — насторожилась Стелла.
— Нет, — рассмеялась харефка. — Судьба написана в твоих глазах, я просто прочитала их, как книгу. Некоторые из нас умеют больше.
Йона заняла своё место в повозке; лошади тронулись, забренчали оберегами.
— Странный народ, — прошептала Стелла, проводив глазами случайных встречных. — Трудно им будет жить в Сиальдаре с таким характером.
Архан, как и предостерегали харефы, оказался не такой уж спасительной гаванью. Этот развороченный муравейник кишмя кишел сомнительными личностями. Тут следовало держать ухо востро, опасаясь не только за свой кошелек, но и за свою жизнь.
Внешне Архан ничем не отличался от других подобных городов, был ничуть не хуже, но и не лучше: узкие странные улочки перемежались с новыми бульварами, грязные лачуги — с богатыми особняками, блеск с нищетой, аромат духов — со зловоньем портовых кабачков. Словом, это был типичный крупный портовый город со всеми его прелестями и недостатками.
Но все это они увидели только завтра, а сейчас наслаждались лишь его неясными очертаниями на горизонте.
Стелла в задумчивости поигрывала поводьями; Шарар трусил рядом с Лайнес, временами отвлекаясь на очередной новый запах.
— Стелла, о чем ты думаешь? — Маркус съехал на обочину, пропуская груженную овощами повозку; плохо смазанные колеса рождали какофонию, которой позавидовал бы любой демон.
— Ни о чём. Просто тоскливо. — Она в который раз окинула взглядом унылые прямоугольники полей.
— По-моему, все, как обычно, — пожал плечами принц.
— Ошибаешься. Здесь все не так. Разве ты не чувствуешь этой гнетущей атмосферы? Я помню совершенно другой Сиальдар. Это веселое королевство, шумный бал… Видел бы ты Розин!
— Чего же ты хочешь — война. Какой уж тут праздник?
— Как ты думаешь, мне стоит написать дяде?
— Не знаю, тебе решать.
— Тогда напишу. Нужно достать письменный прибор. Чувствую, — улыбнулась она, — он нескоро попадет в мои руки, так что можно спокойно начать сочинять текст письма.
— Зачем? Пока мы доберемся до постоялого двора, ты все забудешь.
— Не забуду. Точно так же я сочиняла в Дакире письмо к тебе.
— Ну, как хочешь.
«Девушка со странностями», — мысленно прокомментировал Маркус.
Запоминать текст письма принцессе не пришлось: из-за поворота показалась блестящая крыша дома.
— А вот и бумага, — обрадовалась Стелла. — Надеюсь, мы сможем здесь немного отдохнуть.
Дом оказался одной из построек большой деревни, растянувшейся на полторы мили по обеим сторонам дороги; то здесь, то там слышался оживленный говор, женские перебранки, мелькали чьи-то фигуры.
Друзья свернули на деревенскую улочку; перед глазами замелькали беленые заборы, бочки с дождевой водой, повозки с зерном и какими-то ящиками.
Стелла остановилась возле местного постоялого двора и спросила у хозяина, толстого лысого человека, гревшегося на солнышке у двери своего заведения, найдутся ли у него перо и бумага.
— Конечно, госпожа! — оживился хозяин. — Заходите, располагайтесь, я мигом их принесу. Вы даже можете у меня отужинать. Смею заверить, еда у меня хорошая, проезжие не жалуются.
— Жаркое у тебя есть? — спросил Маркус.
— Есть, господин, — расплылся в улыбке хозяин. — Моя жена готовит превосходное жаркое, даже сеньор барон похвалил его.
— Что за барон? — Принцесса спешилась и привязала лошадь к коновязи. Во дворе пахло свежим хлебом и пивом.
— Обычный барон. Молодой, на гнедой лошади. Кажется, из армии. Сегодня утром он прискакал из Архана.
— Он еще здесь? — У нее промелькнула мысль, что неплохо бы расспросить офицера о состоянии дел в Рофане.
— Да, сеньор уезжает завтра утром, едет в свое имение под Шала.
— Откуда Вы знаете, что он отправиться именно туда? — насторожилась девушка. Конечно, может, это просто совпадение… А вдруг ей действительно повезло?
— Он случайно обмолвился об этом в разговоре.
— А имени своего он не назвал?
— Сейчас я посмотрю в книге.
Хозяин на несколько минут скрылся из виду и, вернувшись, сообщил:
— Он записался, как барон Остекзан.
Принц заметил, как оживилась его спутница при упоминании этого имени.
Планы принцессы тут же претерпели изменения: она сняла две комнаты на солнечной стороне и отвела лошадь в конюшню. Поистине, поразительная метаморфоза — недавнюю скуку как рукой сняло, ее место заняло деятельное оживление.
— Что случилось, Стелла? Ты не собиралась здесь ночевать. — Маркус пристально наблюдал за выражением ее лица.
— Я знаю этого барона.
— И что? Почему он так тебя интересует?
— Потому что Маран мой друг. Я хочу его видеть, хочу поговорить с ним — разве это не естественно? Мы с ним сто лет не виделись. К тому же, так мне не придется писать дяде, барон все передаст ему с моих слов. Трактирщик сказал, он был в Архане, значит, сможет ввести нас в курс дела: нам же нужно знать, что там твориться? Сделай одолжение, переговори с хозяином об ужине.
— А ты куда?
— Попробую отыскать Марана.
— Прямо сейчас? — усмехнулся принц.
Стелла одарила его ответной усмешкой, протянула кошелек и скрылась из виду.
— Опять я лишний. — Маркус со вздохом расседлал Лерда. — Половина жителей Сиальдара — ее друзья, а я толком не знаком даже с ее дядей.
Конь тряхнул головой и ткнулся мордой в ладонь хозяина.
Не застав барона в его комнате, Стелла решила, что он пошел к старосте. Там его тоже не оказалось, и она в задумчивости остановилась посреди дороги. Стоит ли обойти деревню или повернуть к постоялому двору? Будет же он ужинать.
Здравый смысл подсказал, что лучше вернуться, и она вернулась, словно страж, замерев возле двери.
Принцесса чуть не пропустила его, отвлеклась на «красочное представление», устроенное что-то не поделившими крестьянками, а когда обернулась, увидела знакомый силуэт у конюшни.
— Здравствуйте, Маран. — Улыбка не сходила с ее губ. Она стояла там же, у двери, и терпеливо ждала, пока барон обернется и узнает ее. Интересно, сколько ему на это потребуется?
Но у девушки была слишком приметная внешность, чтобы ее образ мог так быстро изгладиться из памяти.
Конечно, он не сразу вспомнил ее, потребовалось несколько секунд для того, чтобы, пристально вглядевшись в ее лицо, Маран неуверенно переспросил:
— Ваше высочество?
— Собственной персоной. — Она сделала шаг к конюшне. — Рада видеть Вас в добром здравии. Трактирщик сказал, что Вы здесь остановились, и я решила поздороваться. Мы ведь с Вами давно не виделись…
Он рассеянно кивнул и, не сводя с нее удивленного взгляда, спросил:
— Что Вы здесь делаете?
Конечно, другая принцесса сочла бы этот вопрос грубым, но другая принцесса не стала бы стоять у дверей постоялого двора, дожидаясь какого-то барона, поэтому девушка и не подумала обидеться, загадочно ответив:
— Я здесь по делам.
Такой ответ барона вполне устроил, да он и не ожидал другого, и разговор плавно перетек в другую область: последних военных новостей. За обсуждением обороны Рофана их и застал Маркус, предложивший перенести беседу за обеденный стол.
Глава V
Свежий морской бриз раздувал паруса, постукивал снастями кораблей, увозивших грузы и пассажиров в Адилас, южные порты Сиальдара, Камор, извечный соперник Сунара, который, несмотря на войну, по-прежнему торговал с соседями, и на острова моря Уэлике.
Архан кипел жизнью, он был полон жизни, сочившейся, словно кровь, по артериям его улиц и площадей. По нему нескончаемым потоком сновали груженые подводы; перекрикивая скрип колес, переговаривались соседи; из раскрытых настежь окон особняков доносились звуки музыки.
С высоты второго этажа гостиницы «Королева морей» Стелла наблюдала за нехитрыми перипетиями существования узкой улочки, на которую выходили западные окна террасы, огибавшей гостиницу с двух сторон. Ей нравилось в Архане, впрочем, ей всегда было комфортно в больших городах, пропитанных духом бившей через край энергии. Нравилась неугомонная жизнь, не замиравшая ни на мгновенье, чье присутствие незримо ощущалось даже безлунной ночью. Такие города вселяли в нее уверенность, дарили чувство спокойствия и защищенности.
Маркус ушел в порт, надеясь отыскать корабль, отплывающий в Скали; барон тоже ушел куда-то с утра, сразу после завтрака.
Принцесса спустилась во двор, подошла к колодцу. В его тени разлеглись две белые собаки, принадлежавшие хозяину гостиницы. Они были настолько ленивы, что даже не подняли головы.
Присев на скамью возле колодца, Стелла потрепала увязавшегося за ней Шарара и бросила взгляд на маленький садик — в нем играли дети супружеской пары, остановившейся в восточном крыле.
— Нужно развеяться, иначе я зачахну от тоски. Думаю, вылазка в город — это то, что нужно.
Вернувшись к себе, принцесса переоделась, пару минут простояла перед зеркалом, колдуя над волосами, и, полностью удовлетворенная своим внешним видом, снова спустилась вниз.
Освоившись в стране матери, девушка ничем не выделялась среди местных жителей и беспрепятственно осматривала старинные узкие портовые улочки, пыльные бульвары и широкие светлые улицы аристократической части города. Она живо подмечала своеобразные черты горожан, в которых смешалось сиальдарское благородство и восточное обаяние, быстрая речь и деловитость. Странная пестрая смесь, кровь «живого города».
Несмотря на трудности передвижения верхом по загроможденным просмоленными бочками улочкам с нависающими над мостовой гирляндами сохнувшего белья, принцесса не пожалела, что не пошла гулять пешком: лошадь защищала от приставаний подвыпивших матросов.
Пресытившись специфической атмосферой порта, девушка углубилась в городской лабиринт. Временами улицы были настолько узкими, что приходилось спешиваться и вести лошадь в поводу.
Запахи этого района были на любителя, но, ведомая любопытством, Стелла не обращала на них внимания. Она, словно губка, впитывала крики торговок, визгливые звуки шарманки, запахи жареных каштанов и сладких бобов, продавшихся на каждом перекрестке.