В петанке всё было без изменений. Команда Юли с Лизой, планомерно вынесла всех соперников. Чем народу нравится петанк, так это эмоциональностью. Понятно, что на дворе не XXI век и присутствующие гости не футбольные фанаты, но некий эффект беления имеет место быть. Болельщики создают определённый колорит. Конечно, всё с учётом скидки на время и публику, но, в общем, всё прошло весело и очень душевно. В более простых компаниях, наверняка будет ещё веселее.
Предпоследний день пребывания высокопоставленных гостей закончился. Если честно, то я особо не расстроился. Изначально планировалось, что пребывание Александра и Ко продлится дня три-четыре, но почти две недели выбили меня из колеи. Дел у меня много, но пришлось половину своего времени тратить на развлечения. А вот Юля, похоже, расстроилась. После бурного секса, который у нас уже стал приятной традицией, она спросила меня, надолго ли мы расстаёмся.
Я как-то особо не задумывался об этом. Смирившись со своим нахождением в теле Константина, я решил сосредоточиться на своём плане стать значимой фигурой, влияющей на политику страны. На личную жизнь особо внимания не обращал. Раз прилагается к новому телу жена, значит, будем жить с ней. Забыл, что Юля живой человек, а не декорация. К тому же наши с ней отношения сильно отличались от существующей системы брака. Во-первых, в массе своей между мужем и женой большая разница в возрасте, а мы, по сути, ровесники. Во-вторых, я сразу начал относиться к Юле исходя из реалий своего времени. Нынешняя Россия, конечно, не Англия, где женщина является говорящей мебелью с функцией деторождения, но я, похоже, переборщил с демократией. И не только с Юлей, но и вообще в отношении к другим женщинам. Я реально воспринимал их полноценными членами общества и без всякой задней мысли переложил на них работу фонда. Дамы сначала удивились, но потом прониклись. И насколько я понял, фонд стал эдаким примером и притяжением для деятельных женщин. В качестве шутки предложил издавать приложение для женщин в нашей газете. Но быстро понял, что дамы восприняли всё очень серьёзно. Пришлось набросать план, как я вижу данную новинку. Тезисы быстро накидал, но сразу предупредил, что помогу только на первом этапе, а дальше без меня. Судя по признательным и одобрительным взглядам, мой рейтинг среди женской части вырос ещё на несколько пунктов.
— Костья, ты не хочешь отвечать? — совсем забыл, что Юля всё это время ждала моего ответа.
Повернулся набок, обнял Юлю и прижал к себе. Медленно провёл рукой по весьма аппетитному девичьему телу.
— Ты же прекрасно понимаешь, что значит для меня служба. К тому же приказ отца никто не отменял. Мы увидимся уже скоро, когда поедем на коронацию. Поверь, в данный момент так будет лучше.
Не дав Юле ответить, закрыл её рот поцелуем, она страстно ответила. Далее мы продолжили нашу стандартную программу, угомонились не скоро.
Сегодня я остался дома. Во дворце с утра суетились слуги, которые упаковывали вещи и даже мебель, которую привезли Александр с Лизой. Зачем тащить с собой мебель, для меня так и осталось загадкой. Дамы решили с утра покататься на коньках, вечером же был, запланировал прощальный ужин.
Мы с Александром опять прогуливаемся по парку. Только на дворе утро и ярко светит солнце. Под ногами хрустит снег, я щурюсь от удовольствия, ну красота же. Это моя любимая зимняя погода. Лёгкий мороз, солнечно и нет снегопада. Александр опять в мундире и епанче, я же в прежней бекеше.
— Я посмотрел твой доклад о вооружениях. Только он больше похож на описание состояния российской промышленности. Вернее, её бедственное положение, — усмехнулся Александр.
— Вот об этом я тоже хотел поговорить. Мы отстаём. И с каждым годом отставание будет очевидным. Я не совсем правильно начал с тобой разговор по новым вооружениям. Нужно на базе сестрорецкого завода создать целый комплекс заводов. Вместо того, чтобы строить в Сестрорецке новые церкви и колокольни, лучше бы построили новые домны, наняли новых инженеров и мастеров.
Александр никак не отреагировал на мой пассаж про церковь. Надеюсь, он понимает весь этот идиотизм. Нужен попам храм — пусть строят за свой счёт. В том же Новгороде десятки, если не сотни церквей и это на семь тысяч населения.
— Я подготовил план. Думаю, ты дополнишь его своими идеями. Нам нужен полноценный заводской комплекс, который не только производит оружие. Необходимо думать о будущем. Надо создавать новые образцы оружия, испытывать его и принимать на вооружение действующей армии. Заодно надо узнать, как обстоят дела в Туле и где у нас ещё казённые заводы. Должен быть единый центр, который занимается и курирует разработки всех заводов в стране. Это большой труд, но ты прекрасно понимаешь, что дело крайне нужное.
— Будут ли ещё приказы? — улыбнулся мой брат.
— Да. Обеспечение охраны и тайны. У меня иногда складывается впечатление, что российские чиновники все дружно работают на другие страны. Может, кроме Тайной канцелярии и Иностранной коллегии. Если мы занимаемся разработкой нового оружия, то всё должно проходить втайне и никакие иностранцы и лишние люди не должны допускаться на завод, — не поддержал я шутливого тона.
— Это трудно, но необходимо, — согласился Александр.
— Если удастся получить у отца разрешение на завод, то помогу тебе с охраной. В докладе я написал про организацию некоторых рабочих процессов. Думаю смогу помочь с поиском нужных людей как для управления, так и непосредственно инженеров и мастеров.
Александр опять удивлённо посмотрел на меня. Я не стал углубляться в подробности. В этот момент со стороны катка раздался женский смех, мы оба повернулись в ту сторону. Но за деревьями ничего не было видно. Развернулись и пошли далее по аллее.
— И ещё хотел обсудить с тобой немного другой вопрос. Тебе не кажется, что у нас в державе сложилась какая-то нездоровая ситуация с правящим сословием? — судя по округлившимся глазам, я ещё сильнее удивил Александра, — У меня складывается впечатление, что основная задача нашей знати заключается в том, чтобы пустить пыль в глаза друг другу. Будто они все живут последний день и нужно обязательно потратить как можно больше денег. Это же касается нашей семьи. Как повелось со времён Анны, так и тратим миллионы рублей на никому не нужные карнавалы, сжигаем сотни пудов пороха на фейерверки, дамы шьют себе наряды на один раз, гвардия превратилась в разодетых павлинов.
Я остановился, выдохнул и продолжил.
— Ты сказал, что тебе очень понравилась поездка. Но, кроме всего, она была не скучная. При этом мы ни разу не пальнули из пушки, не выстроили какой-нибудь ледяной замок или устроили театрализованное представление с сотнями участников. И это я ещё молчу про колоссальные суммы, которые проигрываются за карточным столом. Я веду к тому, что пора менять нынешние развлечения на новые. Они должны стать более скромными, но не менее интересными и самое главное менее расточительными. Карточные игры на деньги, заменим на петанк, Уно, шашки и новые игры. Вместо хождения по бесконечным приёмам пора организовывать несколько театров, разного рода клубы по интересам, литературных салонов, заливать катки в конце концов. На лето придумаем ещё развлечения. Тоже самое касается нарядов. Наши дамы, Лиза и Юля в первую очередь, должны показать пример того, что платье шьётся не на один раз. Сначала народ начнёт шептаться и воротить нос. Но кто мешает нашим жёнам объявить чрезмерную роскошь пошлостью? Жена наследника престола, особенно при поддержке самого наследника, могут стать законодателями мод. Тем более что девушки как раз увлеклись созданием новых платьев. И вообще, надо внедрять в сознание людей, что никто из потомков не вспомнит про роскошные приёмы и многолюдные балы с карнавалами. А вот библиотеки, театры, больницы, музеи, названные их именами, останутся потомкам и прославят имена основателей.
Мы остановились у поворота в сторону катка. Александр стоял некоторое время и просто смотрел на небо, явно наслаждаясь моментом и чудесной погодой. Мой сумбурный монолог выглядел как пропаганда пуританства или кальвинизма. Я сам не вижу ничего плохо в здоровой экономии, главное знать меру.
— У тебя очень правильные мысли. Страшно представить какие суммы каждый год буквально выбрасываются на ветер. Константин, но ты никогда ранее не думал о таких вещах. Я очень рад, что ты так сильно изменился. Теперь я чувствую, что у меня есть опора.
Я, конечно, не закричал «Бинго» и не станцевал гопака, но про себя выдохнул. Сделан огромный шаг вперёд. Александр очень скрытный человек, но во лжи ранее замечен не был. А значит, он действительно рассчитывает на меня. А доверие будущего императора, с учётом того, что мы братья, это полный карт-бланш на мои действия в будущем.
[1] Пётр Симон Паллас (22 сентября 1741 — 8 сентября 1811) — немецкий учёный-энциклопедист, естествоиспытатель и путешественник на русской службе (1767–1810). Прославился научными экспедициями по Сибири и Южной России, внёс существенный вклад в становление и развитие биологии, географии, этнографии, геологии и филологии, является одним из основателей биогеографии и экологии.
Глава 18
8 января-13 января 1797 года Российская Империя, Великий Новгород.
Отъезд Александра и компании вызвал в Новгороде не меньший ажиотаж, чем их приезд. На прощальном приёме у губернатора было не протолкнуться. На этот раз конкурсов и игровых турниров не устраивали. Обошлись обычным балом. Приём был рассчитан больше на местную публику, так как наши столичные жители точно предпочли бы другое развлечение. К сожалению, мне не удалось избежать танцев. Пришлось танцевать с Юлей, Лизой, Головиной и несколькими местными дамами. Александр тоже не избежал внимания местных фанаток и более часа уделил кадрилям и полькам. Далее часть времени пришлось уделить губернатору, уважаемым жителям Новгорода и его окрестностей. Я с интересом послушал мнения о недавно оконченной войне с Персией, про военные и гражданские реформы. Так как народ в массе своей служил, то вспомнили предания старины суровой, покритиковали молодёжь, не забыли траву, которая была раньше зеленее. Но в целом у дворянства было позитивное настроение к грядущим переменам. Или просто побоялись критиковать при нас указы, которые вышли ещё при Екатерине
Всё когда-то заканчивается. Отъезд, запланированный на раннее утро, затянулся часов до десяти. Огромная толпа, состоящая из всех сословий, вышла проводить кортеж наследника. В общем, всё прошло по канонам. Добрый и благодарный русский народ с радостью приветствовал большое начальство.
Я проводил кортеж до первой рогатки и далее двинул в полковую избу, надо было заняться делами роты. Кстати, фон Миллер прислушался к моим словам, что скоро будут строиться казармы во всей армии, и решил сыграть на опережение. С учётом того, что на коронацию Павел поедет через Новгород, полковник вполне обоснованно рассчитывал на царскую милость. И свободные от службы солдаты, матеря про себя начальство, мешающее зарабатывать деньгу на промыслах, начали заниматься приёмкой и сортировкой леса. В нескольких амбарах пилили лес на доски и шли столярные работы. Трудились как сами солдаты, так и наёмные мастера. У лесоторговцев Новгорода ныне был праздник. Удалось продать весь заготовленный и выдержанный лес, практически без остатка. Да и не только торговцы лесом были в наваре. Большая стройка хороший заработок для многих торговых и рабочих людей. Я отговорил подполковника начинать стройку зимой. Главное же показать, что всё готово к строительству, нарисовать красивую схему и даже сделать игрушечный макет. Макет особо заинтересовал фон Миллера, правильно не факт, что казарму удаться построить вовремя, зато как красиво можно всё оформить виртуально. Времена меняются, а люди всё те же. Хотя зря я насмехаюсь над Карлом Карловичем, он действительно взялся за дело всерьёз и военному городку быть.
Более на строительные вопросы не отвлекался. Не нужно считать предков глупее и лезть с советами в каждую мелочь. Больше всего меня волновали предстоящие тренировки и манёвры роты. Заказ на лапти разместили в окрестных деревнях. Далее через Астафьева нашёлся купец, который взялся обеспечить роту дешёвым сукном. Решил сшить что-то типа гимнастёрок и боле современных штанов. В качестве верхней одежды замены епанчи пока не было. Даже поздней весной бывает прохладно, поэтому запасной и бюджетный вариант епанчи тоже придётся шить. Если бояться испортить обмундирование, значит будут бегать в трениках, что в принципе разумно.
Только я думал, что скинул с себя хозяйственные вопросы, займусь тренировками и вдумчиво приведу в порядок свои записи, как буквально повалили гости. Но не скажу, что это были гости незваные. Как раз наоборот.
Сначала прибыли два человека с Дона, за которыми посылал Первушин. Не знаю, являются ли они казаками, но вот рожи у них точно бандитские. Иван представил своих протеже как Якова Кривого и Анвара Тобета. Яков был невысоким и кряжистым мужчиной немного старше сорока. Блеклые голубые глаза, тёмно-русые волосы, мозолистые руки. Если убрать шрамы на лице, заросшем рыжей бородой и угрюмый взгляд из-под густых бровей, то сойдёт за кузнеца или какого-нибудь мастерового. Его товарищ был моложе лет на десять. Стройный, худощавый, выше среднего роста, светлые волосы, зелёные глаза, весьма приветливое скуластое лицо без шрамов и прочих уродств типа последствий оспы, к которым я уже привык в этом времени. Выглядел он не просто как типичный славянин, а больше похож был на финна или карела, светлый с небольшим монголоидным вкраплением. Если он татарин или ногаец, то я вождь племени Мумба-Юмба. В отличие от Якова, Анвар был гладко выбрит и как-то боле опрятен. Очень интересные прозвища-фамилии у товарищей. По шраму на лице Якова, который закрывал часть глаза, было понятно происхождение прозвища. А вот у нашего псевдостепянка было прозвище, которое переводилось как «волкодав», это мне потом объяснил Первушин. Кривой был одет в бекешу, Тобет в халат. Оба в папахах, при саблях и пистолетах. У заводных лошадей были приторочены ружья в чехлах. Наших гостей сначала не хотели пропускать через пост при въезде, даже бумага с моей подписью не помогла. Я бы сам несколько раз подумал, прежде пропускать таких подозрительных товарищей в мирный город. Но потом на рогатке появился Томас Фитцнер, который был в курсе моих дел и сопроводил донцов в Усадьбу.
По словам Ивана, Яков был мастером широкого профиля, но больше специализировался по засадам. Анвар же был действительно степняком, знал все повадки и хитрости войны в Диком Поле, больше специализировался по налётам и диверсиям. В данный момент оба жили на Дону, но до этого отметились в разных местах и не только в нынешних пределах Империи.
На следующий день, после лыжной пробежки оба донца встречали нас у ворот усадьбы. Вчера я вкратце объяснил, а Первушин с Руппрехтом добавили, какие задачи стоят перед наставниками. Карл как-то сразу нашёл общий язык с Кривым, при этом буквально. Яков неплохо говорил по-немецки. Я даже не предлагал донцам освоить лыжи, да и они не напрашивались.
— Иван эээ Савельевич, — произнес Анвар с едва заметной ухмылкой, а Кривой и не скрывал своей улыбки, — Наш лесной друг не давал о себе знать?
Иван, не отреагировал на явную подначку и просто отрицательно мотнул головой. Но потом произнёс:
— У Прохора Белянина, — Иван кивнул в сторону нашего самого молодого солдата, — Есть подозрение, что кто-то за нами следит. И следит уже дня три. Мы прошлись по округе, но тут сильно натоптано. Чужих следов не нашли.
— Чую, чей-то взгляд, да и видел я кого-то. Темно уже было, сначала думал, померещилось, — подтвердил Прохор.
Я особого панибратства не приветствовал, но отношения внутри десятка были более простые без всяких «вашепревосходительств». В конце концов, каждый из десятка в будущем как минимум взводный, а это уже прапорщик. Если доживут, конечно. Поэтому никто не подбежал, не схватил Прохора за грудки, предварительно дав в морду. И не начал орать ему в лицо, брызжа слюной, что сгноят его или запорют шомполами и кто дал ему право открыть рот без разрешения начальства. Из офицеров, кроме меня, присутствовали Богдан Фитцнер и Филипс. Но они поддержали моё предложение, убрать из общения лишний формализм.