Почему в подмосковье, а дальше за ночь мы уехать не могли, резко наступила весна, я старался не думать. Очень-очень старался не думать, но получалось плохо.
Краем глаза наблюдая за тем, как закипает гнев в глазах студентки при виде моего обнаженного торса с пивным животиком и медленно, но неуклонно сжимается в страхе дед-алкаш, я все же выудил из недр рюкзака черную майку и быстренько натянул ее на свою кое-как обтертую шарфом и сырой рубашкой тушку. Брюки мне полоумный дед не вымочил, так что джинсы остались лежать в сумке.
— Что-то не так? — Грубо спросил я девицу, намеренно смотря ей прямо в глаза. — Переодевающихся людей никогда не видела? Или тебе еще что показать?
От этих моих слов глаза алкаша буквально увеличились вдвое, и мне показалось, что он сделал какой-то жест, похожий на тот, каким у нас крестят покойников в гробу. Резкий, чуть заметный и с огромным сожалением, мол, покойся с миром.
Я не успел осознать, от чего дед начал меня внезапно крестить — то ли от вида моего пивного пуза, то ли из-за моих резких слов — мне прилетела вторая оплеуха за последние сутки.
Знаете, это только в американских боевиках противники могут бесконечно лупить друг друга по морде с крайне сосредоточенным выражением лица. При этом переломным моментом противостояния становится презрительное вытирание крови из едва рассеченной губы. Реальность намного прозаичнее и я точно знаю, что один хороший удар в голову может заставить человека потерять сознание, а один плохой — убить на месте.
Эта оплеуха была очень плохой, потому что в голове у меня до сих пор гудело от полученного после падения сотрясения, и стоял я на ногах нетвердо. Не знаю, то ли студентка эта была мастером спорта по какому-нибудь каратэ, то ли я слишком сильно ударился затылком в первый раз, но как все произошло, я даже толком не разглядел.
Вот она стоит прямо передо мной и ее взгляд не обещает мне ничего хорошего. В следующий момент она уже на шаг ближе, а моя голова свернута направо из-за мощной пощечины, которую она мне отвесила всей ладонью. Я был уверен, что это была именно оплеуха: если бы студентка с такой силой ударила сжатым кулаком, мне бы пришлось сплевывать зубы.
Вместе с грядущей перспективой опять потерять сознание, я получил и очередное прозрение. Находились мы сейчас на южной оконечности Клерии, не очень далеко от границы. Язык, на котором разговаривали — точно клерийский, а не русский, как я подумал ночью. А еще я узнал, что нахожусь в другом мире. Это хотя бы объясняло позднюю весну вокруг. Понять, как я сюда попал, все еще не представлялось возможным.
«Это что еще за инновационные методы обучения у этой девицы? Вбивает в меня знания?», — мельком подумал я, пока оседал обратно на землю. Неизвестная все так же стояла надо мной и смотрела, как на пустое место.
В этот момент мне в голову пришла очень, очень глупая затея.
На самом деле, будь я знаком с Лу хотя бы на полчаса дольше, чем в тот момент, я бы никогда не решился провернуть такое с богиней. Но мозг пытался лихорадочно найти хоть какую-нибудь информацию, а получал он ее только при физическом контакте с этой, как я тогда думал, любительницей «подземелий и драконов».
Так что пока лже-студентка из другого мира не стала что-нибудь говорить или, не дай боже, делать, я вскочил на ноги, схватил ее за голову и прижался своей тыквой к ее лбу.
«Если не прокатит, то она меня тут насмерть забьет», — слишком поздно подумал я, но дело было уже сделано, так пришлось максимально сосредоточиться на своей жизни в Москве, работе, делах, быту и так далее.
Миг ничего не происходило, после чего меня захлестнуло потоком информации. Пантеон, большая семерка богов, последний разрушенный храм, старый жрец по имени Илий, прямо сейчас стоящий за спиной девчонки и которого от моих действий вот-вот хватит удар, названия империй, королевств, какие-то обрывки и сцен, пейзажей, мест и, самое главное — Имя.
Лу. Богиня утешения для горюющих, отчаявшихся, сирот и вдов.
Так звали никому неизвестную, почти преданную забвению маленькую девушку передо мной. Богиня Лу.
Вместе с образами меня захлестнули и ее эмоции: гнев, отвращение, огромное разочарование и чувство угасающей надежды. И все это было направлено на меня — менеджера салона сотовой связи из Москвы, который получил диплом бухгалтера и жил в маленькой комнате, снимая ее у хозяйки-старухи. Почему ее надежды были направлены именно на меня — осталось загадкой.
На обмен информацией ушел лишь миг, после чего меня резко толкнули в грудь с такой силой, что воздух вылетел из легких, и я опять упал на землю, больно ушибив задницу. Справедливо ожидая, что сейчас меня зарубят мечом, я даже не стал вставать на ноги: слишком меня мутило и было хреново после удара затылком для того, чтобы сопротивляться. Впрочем, а зачем сопротивляться? Пусть все здесь и закончится, меньше буду мучиться.
Богиня Лу при своем невысоком росте умудрялась буквально возвышаться надо мной. По всей видимости, не только я получил от нее знания, но и она сумела заглянуть в мое прошлое, чтобы понять, кто я такой и что из себя представляю. Обычный парень, который ошибся с институтом и профессией, и который еще двенадцать часов назад планировал собирать деньги на новый ноутбук и отпуск в Турции.
Пауза затянулась.
Лу стояла и молча смотрела на меня, будто решая, что же ей делать. Я сидел на земле и мысленно выбирал между обезглавливанием и ударом мечом в грудь, потому что такое обращение с богиней не может остаться безнаказанным, а старый, бомжеватый наружности жрец, готовился самостоятельно отправиться на аудиенцию к Жнецу Фору. Ну а что, дед почти древний, сердечко вот-вот не выдержит и все, фьють, полетела душа в рай, или куда она там летит на встречу с местным богом-покровителем ночи и загробной жизни.
— Ничтожество, — не сказала, а выплюнула богиня, — но, чтобы так оскорбить богиню надо быть в некоторой степени отважным. Или ты просто тупой?
— Ась? — Я понимал, что Лу ждет от меня какого-то членораздельного ответа, но ничего в голову не шло, так что я решил выгадать себе немного пространства для маневра этой секундной заминкой.
— Ты же тоже видела, так? — Я все же заговорил но, как истинный сын Земли Обетованной, ответил вопросом на вопрос.
Глаза богини Лу превратились в не сулящие мне ничего хорошего щели.
— Ты же видела, кто я такой и откуда, так?
— Ты не воин, ты бесполезный червяк. Боги обещали мне героя, а подсунули тебя.
— И для чего тебе этот герой нужен? — Впервые у нас с Лу завязалось подобие диалога. Я четко понимал, что от итогов нашей с ней беседы зависит моя жизнь, и пусть еще минуту назад я смирился, что придурошная девица снесет мне голову своим коротким мечом, умирать все же не хотелось.
Лу немного замялась, будто бы решая, стоит на меня вообще тратить время или нет.
— Я — выходец из технологичного, высокоразвитого мира, который почти всю свою жизнь постигал различные науки и при этом почти не работал. Потому что надо было учиться.
Мне надо было продать этой богине хоть что-то, хоть какой-то эпизод моей биографии, чтобы она посчитала меня потенциально полезным или хотя бы не убивала. Походило это на самое важное собеседование в жизни.
— Я потратил на учебу шестнадцать лет, а сейчас мне всего двадцать шесть. Сколько учатся дети в этом мире? — Прямо спросил я.
Лу задумалась.
— Учат благородных, детей купцов, зажиточных горожан и крестьян, если они посчитают какого-нибудь своего отпрыска достойными траты на них денег и времени учителей. К чему этот вопрос?
— Ты хочешь сказать, здесь учатся не все? — Опять включив еврея, ответил я вопросом на вопрос.
— Ну конечно не все.
Лу тихо фыркнула, но по глазам я понял, что она почувствовала, в какую сторону я веду разговор. В ее взгляде я заметил, нет, не заинтересованность богини в том, что я скажу дальше, далеко нет. Я видел прямо противоположное: она твердо убедила себя, что вместо меня должен был явиться герой в сияющих доспехах или, на худой конец, великий маг. А лучше и то, и другое в одном флаконе. И этот героический маговоин должен был пошинковать половину Таллерии тонкой соломкой, чтобы богиня Лу смогла возвыситься и получить силы. Дальше ничего выудить из ее головы я не успел, и для чего ей столько могущества мог только догадываться. Впрочем, что взять с высокомерной богини — все властьимущие одинаковы. А властьимущие, могущество и бессмертие которых зависит только от интенсивности поклонения им — предсказуемы вдвойне.
— Там, откуда я родом, — медленно и четко продолжил я, — учатся все дети без исключения. Минимум девять лет десяткам вещей, не только грамоте и счету. Я отучился шестнадцать.
— И чему тебя научили? Владеть мечом? Стрелять из лука? Ты великий маг? — Стала перечислять богиня. — Даже в Магической Академии Альсефорда учатся четыре года.
«Альсефорд — столица Шаринского Княжества», — мелькнуло у меня в голове.
— Нет. Я не воин и не маг, — губы Лу сжались в тонкую нить, — я бухгалтер.
— Кто?
— Счетовод и стряпчий, — перевел я на термины этого мира незнакомое богине слово.
— Ты хочешь сказать, что боги дали мне вместо великого воина или могущественного мага простого счетовода?! Воистину, великая насмешка от Матери! — Взорвалась Лу.
— Богиня Лу… — слово «богиня» далось мне с большим трудом, но называть ее просто «Лу» было банальным самоубийством, а наши торги за мое будущее были в самом разгаре, хотя она, скорее всего, этого еще не поняла, — вероятно, я лучший счетовод и стряпчий, который когда-либо рождался или родится в этом мире.
Повисла тишина. Лу смотрела на меня, Илий был в шоковом состоянии, а я тихо надеялся, что прокатит.
— Я вижу, что ты делаешь. Пусть я выгляжу молодо, но мне полтысячи лет и я знаю, как люди, торгуясь за свою жизнь, набивают себе цену, — казалось, богиня была даже немного разочарована. — Ты даже в своем мире был ничтожеством, а тут, без нужных умений кто ты? Просто здоровый увалень, которого в один момент уничтожит любой баронский дружинник или простой ополченец. Здесь твоя наука абсолютно бесполезна.
Она повернулась, чтобы пойти прочь, а я окончательно встал на ноги и отряхнул штаны.
— Я знаю, что в этом мире есть бог торговцев и купцов, а значит, тут есть налоги, подати, пошлины, кредиты, ссуды, ростовщики и все то, что касается денег — темы, на изучение которой я потратил молодость. Ты можешь считать меня бесполезным, богиня Лу, но неужели ты считаешь, что Матерь и ее Сыновья потратили столько сил на призыв, только чтобы тебя позлить? Тебя, богиню без алтаря и с последним жрецом, который еле стоит на ногах и, как мне кажется, больше верит в бога вина и пива, чем в тебя, богиня Лу.
Девушка остановилась, но не обернулась. Все так же стояла ко мне спиной, но было видно, что она меня слушает.
— Что-то я не увидел в подаренных мне тобою видениях, чтобы боги ходили тут в шутовских колпаках, даже самые мелкие и забытые. Так что нет, Матерь не ошиблась. Она призвала для тебя героя, который сможет поправить твои дела. Ты ждала огромного сильного воина, у тебя это на лице написано, а прибыл я. Ученый счетовод-стряпчий из мира, где нет богов и магии.
Я чувствовал, что сейчас Лу в состоянии внутренней борьбы. Я успел оценить ситуацию, и была она до безобразия проста и пугающа: без Лу мне конец. Надо хотя бы добраться с ней до ближайшего селения, потому что я понятия не имел, где нахожусь. Только название страны — Клерия. Так что сейчас было жизненно необходимо заронить тень сомнений в сознание Лу на тему того, что я не бесполезен и что-то смогу для нее сделать. По мере своих ограниченных счетоводо-стряпчих сил.
— Ты же не богиня войны и разрушения. Ты богиня утешения, покровительница сирот и вдов, я видел это. Ты же должна помогать горюющим и несчастным, помогать преодолевать горе. Зачем тебе для этого великий воин или маг, который может только разрушать?
После последней моей реплики старый жрец, который все это время, затаив дыхание, наблюдал за моим с богиней диалогом, от переизбытка чувств икнул. Все, на что хватало старика — переводить взгляд с меня на Лу, в котором росло и росло понимание того, что я говорю абсолютно правильные вещи.
Зачем милосердной богине воин, который несет смерть? Главная проблема этого мира — боль потеря близких от нищеты, болезней и несправедливости. Хорошо, воин может побить обидчика, но может ли он утешить горюющую женщину так, как выпускник московского института, который три семестра слушал курс психологии? Конечно, большинство лекций я проспал, но думаю, в этом у меня все равно было больше шансов.
Стала понимать мои слова и Лу. Богиня оглянулась на меня, очень внимательно посмотрела и сказала:
— Ты определенно отважный дурак. Пойдем к костру, нам скорее надо выдвигаться в город.
Последняя фраза говорилась уже более спокойно, чем все, что я слышал от нее ранее. Как-то зрело, сдержанно, хоть и все еще этим звонким голоском. В этот момент я окончательно понял, что красивой «студентке» в соблазнительном карнавальном наряде на самом деле пятьсот лет и она — бессмертная богиня. И что видела бессмертная богиня много, намного больше, чем когда-нибудь смогу увидеть и узнать я сам или кто-либо из простых людей.
Не знаю, смог ли я убедить Лу, или она просто решила бороться до конца, но было видно, что богиня приняла меня в свою небольшую шайку.
Меня все еще мутило, так что я аккуратно наклонился за рюкзаком, подобрал шуршащий пакет с продуктами, куртку, шарф и двинулся за богиней и мелко семенящий старым жрецом, который все еще нервно сжимал ручку своего котелка.
Буквально в паре десятков шагов от места моего падения и отключки, примерно там, где я и появился в этом мире впервые, был разбит импровизированный лагерь. Две лежанки из лапника, костерок, пара палок, вбитых рядом с ним в землю, чтобы на перекладине можно было повесить котелок. Из личных вещей я заметил только видавшую виды котомку, которая, как я был уверен, принадлежала жрецу. Все вещи богини Лу были при ней и на земле она ничего не оставляла.
Уже у костра я сразу сказал, что нам придется задержаться по двум причинам. Первая: нам надо было уделить немного времени готовке. Второе: в голове все еще гудело от удара затылком и двух смачных оплеух от самой богини. А рука у нее оказалась тяжелая, при всей ее внешней хрупкости. Или физическая сила богов не зависит от их внешнего вида? Надо бы этот момент уточнить.
Видимо, что-то такое было написано на моем лице, потому что Лу опять со мной заговорила:
— Что, гадаешь, почему видишь богиню во плоти?
— Ну, да. Как-то так.
Лу уже было приготовилась говорить, потом будто бы передумала и просто положила свою прохладную, с тонкими изящными пальцами руку мне на голову. Очередной наш сеанс обучения не был похож на предыдущие ее оплеухи, которыми она буквально вбивала мне знания в голову. Скорее, это была просто череда понятных образов с комментариями, которые передала мне богиня через прикосновение. Вот она стоит в кругу Пантеона, вот перед ней тройка первородных богов, а по бокам от них — еще четверо высших. Вот матерь говорит ей, что она будет странствовать человеком, во плоти, верша подвиги со своим героем, чтобы найти себе нового Жреца.
Видение пропало, после чего Лу убрала руку.
Я чувствовал, что она показала мне не все, что о чем-то еще они говорили с богами, да и история с поиском и инициацией первого истинного Жреца для бога — не такая простая задача. Мимо проходящий для этой цели не подойдет. Но спрашивать больше, чем мне хотели сказать, я не стал.
— Интересно, чему еще ты можешь меня научить таким образом? — Будто невзначай спросил я.
— Ты чувствуешь себя превосходным мечником?
— Нет, а должен?
— Ну, в конце я вспоминала все, что знаю о бое на мечах, но, видимо, такие знания передать нельзя, — спокойно ответила Лу.
Такие вещи были и для нее в новинку. Вообще, она как-то странно притихла, по всей видимости, мои речи и торги за собственную жизнь подбили ее на какие-то размышления, и сейчас богиня была мыслями где-то далеко.
Вместо того чтобы вести споры о сверхъестественном и прочие теологические дебаты, я беззастенчиво отправил Илия к ручью, набрать чистой воды в котелок. За это я получил от мерзкого старикашки пронзающий саму ткань бытия взгляд, на что только пожал плечами — и не такое видали, он мою преподшу по философии не встречал, вот под ее взглядом даже ректора бросало в пот. Сам же стал спокойно потрошить пакет с продуктами из «пятерочки».